* * *
- Он уехал по делам, мадам.
Линн сказала:
- Вы не могли бы связаться с ним? Пожалуйста.
- Если вы объясните мне, в чем дело, может быть кто-нибудь другой сможет.
- Никто другой не может помочь мне. - Не находя себе места, Линн ходила по офису с телефоном в руках. - Я должна поговорить с Майком Делано.
- Я постараюсь что-нибудь сделать для вас.
Майк перезвонил ей очень быстро.
- Что случилось, Линн?
- Я только что получила письмо от Грега. Угрожающее письмо. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы вы начали действовать, потому что…
- Я ничего не расслышал. Повторите еще раз.
- Я тоже почти не слышу вас, - прокричала Линн.
- Я звоню из машины. Говорите громко и медленно.
- Я получила очень угрожающее письмо от Грега. И Майк - оно написано моим собственным почерком! Он в точности скопировал мой почерк!
В течение минуты она не слышала ничего, кроме помех в телефоне и стука собственного сердца.
- Майк?
- Я буду у вас через десять минут.
- "Дорогая Линн, - читал Майк вслух, - ты сделала идиотскую ошибку, преследуя меня". - Майк поднял глаза. - "Преследуя меня"? Что, черт возьми, вы сделали?
- Я написала ему записку, в которой просила оставить меня в покое.
- Как вы ее передали ему?
- Кара передала. Я не знаю как. Я предположила, что он может снова связаться с ней, и попросила ее узнать почтовый адрес или назначить место, где ее можно было оставить.
- Вы написали ее от руки?
- Да.
- Чудесно. Вы очень упростили ему задачу.
- Но ведь это сработало? Разве письмо с угрозами не является противозаконным действием?
- И это, черт возьми, то, чего вы добивались? Вам, несомненно, удалось разозлить его. - Перегнувшись через стол, Майк прочитал: "Если бы ты вела себя прилично, я бы оставил тебя в покое. Я, знаешь ли, тоже устал от тебя. Но тебе хочется покрасоваться. Теперь я просто обязан показать тебе твое место.
В следующий раз, когда у тебя возникнет странное желание позлить меня, вспомни о том, кто за это будет отвечать, Линн. Как было легко расстроить тебя из-за твоего же белого платья. Вспомни прошлое. Помнишь, как я смотрел на него? Каждый из этих кружочков мог бы превратиться в бритву, воткнутую в твое тело. Но это минутное удовольствие… а я хочу растянуть его на долгое время. Посмотрим, как тебе все надоест теперь, Звезда. P. S. Ты была права - ты смотрелась отвратительно в том купальнике".
Майк посмотрел на Линн.
- Вы дрожите.
- Но я смогла это сделать. Вы здесь. Что будет дальше?
- Теперь мы проведем расследование.
Линн позвала Кару.
- Это Майк Делано, ты его помнишь.
- Да. - Она осторожно посмотрела на него.
- Давайте присядем, - сказал Майк. - Я хотел бы поговорить с вами об этой записке. Линн утверждает, что это ответ на ту, которую вы должны были передать Грегу.
- Да.
- И он связался с вами?
- Да.
Линн хмуро посмотрела на нее. Кара сидела на краешке стула, выпрямившись и сплетя пальцы вместе.
- Не могли бы вы рассказать, как это произошло?
- Он позвонил.
Майк ободряюще кивнул, но Кара больше ничего не сказала.
- Пожалуйста, Кара, расскажи ему все об этом, - мягко сказала Линн.
Кара повернулась и бросила на нее свирепый взгляд. Ярость, отразившаяся на ее лице, ужаснула Линн.
- Ты не хочешь, чтобы я это сделала.
- Но я действительно хочу. Почему?
- Линн. - Кара покачала головой. - Вот что я тебе скажу. Я думаю, что нам следует вернуться в комнату для совещаний и продолжить обсуждение. Все шло так хорошо.
- Что с тобой происходит? - Линн смотрела на свою старую подругу с изумлением. - Теперь у тебя не может быть никаких сомнений. - Она поднялась и выхватила письмо у Майка. - Вот доказательство того, кем на самом деле является Грег. Все это происходило у тебя на глазах. Через тебя я посылаю ему записку с просьбой не беспокоить меня. Он аккуратно копирует мой почерк, чтобы в очередной раз заставить людей считать, что я все это придумываю, и пишет мне о бритвах, вонзенных в мое тело.
Она протянула письмо Каре, и бумага задрожала в ее руке.
- Ты сама была частью этого. Ты все видела. Ты же знаешь, что я ничего не придумываю.
Кара перевела взгляд с письма на Линн, потом на Майка. В конце концов она сделала глубокий выдох.
- Когда Грег позвонил, - сказала она, - он был очень расстроен. Все, что он хотел, это поговорить с тобой, все уладить. Тебе нужно было послушать его голос, Линн. Этот мужчина сходит по тебе с ума.
Глядя на Кару, слушая ее, Линн думала: это происходит не со мной.
- Когда я сказала ему, что у меня есть для него письмо, он не смог ждать. Он настоял на том, чтобы я открыла его.
Кара остановилась, чтобы перевести дыхание. Она не смотрела ни на Линн, ни на Майка.
- Я не знала, что делать. Я хотела поскорее с этим покончить. Поэтому я… поэтому я открыла письмо и прочитала его ему по телефону.
Она повернулась к Линн:
- Я не уверена, но мне показалось, что он плакал. Линн, я чувствовала себя отвратительно. Эти дикие вещи, которые ты написала! Как ты можешь говорить мужчине, что он надоел тебе до смерти, что он плох в постели? Мне не следовало читать твое письмо. Мне очень жаль, что я это сделала.
Она встала:
- Он не копировал твой почерк, потому что никогда не видел письма! - выкрикнула она Линн. - Я знаю твой почерк лучше всех на свете. Я вижу его каждый день. Единственный человек, который может так писать, это ты сама, Линн!
С яростью ударив по письму, которое Линн держала дрожащей рукой, она выбежала из офиса.
Глава седьмая
Линн и Майк смотрели на захлопнувшуюся дверь. Бумаги, лежавшие на столе рядом с дверью, все еще трепетали от резкого порыва воздуха. Линн всхлипнула, стараясь сдержать слезы, подошла к своему столу и аккуратно опустила на него письмо. Майк взял его и положил в карман куртки.
- Кара думает, что это я написала, - сказала Линн скептически. - Написала это письмо и отправила сама себе.
Майк качал головой.
- Успокойтесь. Посмотрите на это с ее точки зрения.
- Я пытаюсь. - Но она не могла стряхнуть оцепенение.
- Я думаю, что вам следует сделать то, что сказала Кара. Вернитесь на совещание.
- Вы это серьезно?
- Да. Вы не должны поддаваться этому. Боритесь.
- Но ведь вы верите мне? - спросила она.
- Не будем упрощать.
У нее перехватило дыхание.
- Это не ответ.
- Не ребячьтесь. Вы делали все правильно.
- Как бы вы чувствовали себя на моем месте? Я знаю, что не посылала себе этого сумасшедшего письма. Я знаю, что где-то рядом есть больной ублюдок, который тянет из меня жилы и которому нравится, что люди считают меня душевнобольной. А я превратилась в человека, который должен смотреть, как люди, которым я доверяю, перестают доверять мне.
У Линн заболело горло. Потирая его, она заметила, что Майк смотрит на нее грустными глазами. Грустными из-за того, как с ней поступают? Или из-за того, что она делает сама себе?
Неужели теперь так будет всегда? Неужели она всегда будет гадать, кем считают ее самые близкие и самые дорогие люди и полиция: жертвой или помешанной?
Или ей даже не придется это делать, потому что Грег сумеет уничтожить все сомнения?
- Что вы собираетесь сейчас делать? - спросила она.
- Вернуться в Дорчестер и попытаться узнать, откуда у семилетнего ребенка синяки в паху и на гениталиях.
- О, Боже.
- По дороге я завезу это в участок. - Он похлопал себя по карману, в котором лежало письмо Грега. - И мне необходимо получить от вас дополнительную информацию. Где вы будете сегодня вечером около шести?
Линн сжала похолодевшие руки.
- Здесь, возможно. Если не буду бегать по городу обнаженная и рыдающая.
- Я буду ждать вас около выхода.
* * *
- Я сделала то, что вы посоветовали. Я вернулась на совещание.
Майк поднял брови:
- И?
- И я… сыграла свою роль. Я была прежней самоуверенной Линн, которая занимается подготовкой пробного показа своей программы.
- Хорошо.
- Думаете? Очень может быть, что теперь все мои коллеги считают меня Сибиллой. После совещания я пыталась поговорить с Карой. Но она весь оставшийся день избегала меня.
Майк увидел подходившую к столу Нэнси Джин.
- Голодны? - спросил он у Линн. - Или вы будете только кофе или пиво?
- Я бы чего-нибудь съела.
- Сегодня вечером мы подаем чили, - сказала Нэнси Джин, выкладывая на стол маленькие пластиковые меню.
- Да, пожалуйста, - попросила Линн. - И чай.
Майк заказал жареные сосиски и кислую капусту.
Когда его заказ принесли, запах еды напомнил Линн ее посещение полицейского участка.
Когда она уходила оттуда, она испытывала надежду и чувство защищенности: все происходящее не было плодом ее воображения, ее нервозности, ничего другого. Грег был выродком, и полиция должна была схватить его.
- Как чили?
- Немного… напоминает резину.
- Здесь даже пиво напоминает резину.
Некоторое время они ели в молчании. Затем Майк сказал:
- Письмо было отправлено из Восточного Лос-Анджелеса в почтовую контору на бульваре Моррисей. Кроме этого мы ничего не узнали.
Линн подняла глаза:
- Я и не надеялась. Если бы он был неосторожен, мы бы уже этим не занимались.
Майк навернул капусту словно спагетти на вилку.
- Вы не понимаете принципа работы полиции. В большинстве случаев мы просто терпеливо ждем, пока плохой мальчик не совершит какой-нибудь промах.
- А если это не происходит?
- Мы ждем еще какое-то время.
Линн больше не хотела чили. Она положила ложку.
Майк посмотрел на нее.
- Мне следовало вас предупредить. Хотите десерт? Пудинг здесь неплох. Все остальное ужасно.
- Еще немного чая.
К столу долетело облачко сигаретного дыма и остановилось над ним. Линн разогнала его рукой.
- Расскажите мне о Каре, - сказал Майк. - Она - ваш помощник и друг, правильно? Близкий друг?
- Очень близкий. Она для меня как сестра, которой у меня нет. Я же для нее - сестра, которая поддерживает ее в стремлении к успеху. У нее много сестер; с некоторыми она близка, с другими - не очень, но никто не делает ничего подобного.
- Она не замужем?
- Нет.
- Мужчины?
- Однажды она была помолвлена с одним журналистом, работавшим на Седьмом канале. У нее было несколько других связей. Сейчас у нее никого нет.
- Кажется, ей нравится Грег.
- Он всем нравится. - Она почувствовала слабость, когда вспомнила о том, как тогда в полицейском участке все стало казаться таким простым и легко разрешимым. - Как вы однажды заметили, они все обвиняют меня.
Он откинулся на спинку деревянного стула и посмотрел на нее. В ярком свете, наполнявшем помещение, его черные глаза мерцали. Он хмурился, но делал он это почти всегда. Никогда нельзя было сказать, что он думает.
В этот раз тишину нарушила Линн.
- Вы все еще уверены, что это не я?
- Вы хотите сказать, считаю ли я, что он - маньяк? Да.
- Итак, поскольку вы так считаете, - начала Линн, старательно подбирая слова, как она делала перед камерой, чтобы получить нужный ей ответ, - это письмо ничего для вас не изменило. У вас не появилось сомнений в том, что я говорю правду.
Майк продолжал сидеть, откинувшись на стуле. Он не сделал ни малейшего движения. Но пауза стала для Линн похожей на нож для колки льда, протыкающий ее насквозь.
Он сказал:
- Я уже говорил вам, чтобы вы не упрощали это дело подобным образом.
- Наверно, поэтому мы находимся здесь, вместо того чтобы разговаривать в вашем офисе или моем? Вы хотели подловить меня после этого несчастного дня, когда я буду усталой и расстроенной, и, кто знает, мало ли на что вдруг соглашусь?
Он выпрямился на стуле:
- Мы находимся здесь, потому что у меня за весь день не было ни одной свободной минуты, и в обед я остался голодным. На остальное я не считаю нужным отвечать.
- Но вы…
- И я еще не закончил задавать вопросы. Кара вам завидует?
Еще один удар.
- Вы пытаетесь переключить мое внимание.
- Я пытаюсь разобраться в том, что происходит, - резко сказал он. - Она завидует?
- Из-за Грега?
- Из-за Грега, вашей работе, драгоценностям, чему угодно.
- Может быть, - с некоторым колебанием сказала Линн. - Но я сомневаюсь в этом.
- Не вижу причин, почему бы ей этого не делать.
- К чему вы клоните?
Он пожал плечами:
- Это письмо написала Кара?
- Нет.
- Она лгала, когда говорила, что не передавала ему ваше письмо? Чтобы представить вас в дурном свете? Или она сказала правду, но, может быть, с радостью ухватилась за мысль, что второе письмо вы написали сами?
Линн исступленно качала головой.
- Она может немного завидовать, но Кара никогда бы - она не способна на это.
Майк тихо сказал:
- Очень плохо, что у нее нет такой же уверенности в вас.
Подавив в себе боль, Линн сказала как можно спокойнее:
- Есть.
Он не ответил, продлив тем самым молчание, от которого Линн хотелось повеситься.
Линн сказала:
- Иногда, в моменты кризиса, Кара теряет эту уверенность. Она ужасно расстраивается и переживает из-за этого. Такое случалось и раньше.
- Хотите десерт? - спросила Нэнси Джин. - У меня есть сладкий пирог, пудинг по-индейски, ананасовый пирог с сыром и шоколадный рулет.
Неожиданно ей захотелось шоколада, и она заказала рулет.
- Пудинг по-индейски, - сказал Майк.
- Сверху положить мороженое?
- Да. Две ложки.
Нэнси Джин ушла. Майк сказал:
- Пожалеете.
Бар начал пустеть. Линн посмотрела на свои часы: почти восемь. Ее машина осталась в гараже Третьего канала. Она представила, как поедет одна домой, будет входить в дом одна и задрожала.
- Шоколадный рулет, - сказала Нэнси Джин, обслуживая их. - Пудинг по-индейски.
Линн попробовала свой десерт. Майк был прав: сухая коричневая губка с начинкой из крема для бритья. Она отложила вилку.
Он отодвинул ее тарелку в сторону и поставил перед ней другую, на которой лежала половина его пудинга и сверху ложка уже начинавшего таять мороженого.
- О, - сказала она. - Благодарю.
- Пожалуйста. В следующий раз будете слушаться.
* * *
На следующий день до обеда Линн так и не смогла поговорить с Карой. Она редко оказывалась рядом после утреннего шоу, а когда появлялась, выглядела очень занятой и расстроенной.
Позвонила Бернадин.
- Я действительно не могу сейчас разговаривать, - сказала Линн.
- У тебя ужасный голос. Что-нибудь случилось?
- Это… сложно объяснить. - Линн вдруг поняла, что изо всех сил сжимает телефонную трубку, и расслабила пальцы.
- Я не задержу тебя. Я сейчас в клубе "Брум", я только хотела узнать, собираешься ли ты начать заниматься вместе со мной. Кара, похоже, не очень этого желает.
- Ты разговаривала с ней? Сегодня?
- Минуту назад. Она категорически отказалась. О, не вешай трубку. Хорошо. Линн? Элизабет просила передать тебе, что эти упражнения прекрасно помогают снять стресс.