- Шестьдесят два восемьдесят, - сказала кассир.
- У меня нет такого количества наличных денег.
Судорожно соображая, что делать, и борясь с растущим в ней ужасом, она подумала, что может вернуть газовый баллончик, чтобы добавить эти деньги к тем, которые она должна заплатить за корзину.
Но на самом деле это ничего не решало.
И главным для нее было не выкупить эту корзину, а понять, что происходит.
Поэтому она достала еще две свои карты, "Мастеркард" и "Оптима", и сказала кассиру: "Попробуйте эти".
Люди, стоящие за ней в очереди, начали терять терпение. Она могла слышать вздохи и стоны. Кто-то обратился к ней:
- Они получают за это вознаграждение. Кредитная компания платит кассирам деньги.
Кто-то другой сказал:
- Это же Линн Марчетт.
Шепот усилился. Люди объясняли друг другу, что происходит. Ей следовало просто развернуться и уйти отсюда.
Но она должна была знать.
- Эти тоже аннулированы, мадам. - Кассир отдала ей еще четыре половинки.
- Что это в действительности значит? Что в систему поступила информация, что я не оплатила мои счета?
- Да, мадам.
Теперь она знала все.
* * *
Дожидаясь, пока Линн подойдет к двери, Мэри наслаждалась видом, открывающимся из окна коридора. Вода, с ее вечным движением, действовала успокаивающе.
- Привет, - сказала Линн.
- Привет. Надеюсь, ты не имеешь ничего против моего прихода.
Линн покачала головой и широко распахнула дверь.
Мэри прошла за ней в гостиную. Долгие годы работы приучили ее давать пациентам краткую, но по возможности максимально точную оценку; вот и сейчас она на минуту задумалась и выбрала для Линн слово "безразличная".
- Ты казалась очень расстроенной, когда говорила со мной по телефону, - сказала Мэри. Она повесила свое пальто на стул.
- Ты позвонила в… Ты застала меня в ужасный момент. - Линн потерла глаза, которые и так уже были красными. Тушь у нее размазалась.
Словно уже полночь, наступившая после очень долгого дня, подумала Мэри, а ведь еще только полдень.
- Я пришла подержать тебя за руку и… посмотреть, что мы можем придумать в данной ситуации.
- Спасибо, - сказала Линн.
- Что ты делала после моего звонка?
- Разговаривала с Майком Делано. Позвонила в кредитные компании. Естественно, нет никаких доказательств, что это сделал Грег.
Мэри подошла и села на диван рядом с Линн, взяв ее за руку. Пальцы у Линн были ледяными.
Линн всегда умела сохранять присутствие духа. На это не обращаешь внимание, пока оно не исчезает.
Мэри сказала:
- Ты слишком спокойна. Я знаю, что ворчала на тебя, потому что ты была возбуждена, но я предпочитаю видеть тебя возбужденной, а не апатичной.
- Тебе невозможно угодить, - ответила Линн с проблеском того, что, как надеялась Мэри, можно было считать улыбкой.
- Что мы можем сделать, чтобы хоть немного расшевелить тебя?
Ее пальцы все так же безжизненно лежали в руке Мэри, и с пугающим спокойствием Линн произнесла:
- Найдите Грега и разрежьте его на куски тупым ножом.
Мэри возразила:
- Я думала о чем-нибудь более подходящем, давай пройдем по магазинам и ты купишь подарки по моей кредитной карте, а мне дашь чек.
- Нет…
- Не отказывайся. Это лучше, чем сидеть здесь и бесконечно предаваться унынию. Послушай, давай разделим эти проблемы. Преследования Грега - это одно; это подавляет, когда пытаешься решить этот вопрос сразу. Так что мы его отметаем. Что имеет значение на данный момент - это покупка подарков по твоему списку. Я понимаю, что тебе не очень хочется это делать…
- Не хочется.
- Вот почему это и необходимо сделать.
Линн вздохнула и поднялась с места.
- Хорошо, - сказала Мэри. - Я хочу видеть, как ты двигаешься и что-то делаешь. Я беспокоюсь, когда ты не реагируешь ни на что. Ты действительно хочешь расправиться с этим сукиным сыном?
- Да, - выдохнула Линн. - Я же говорила тебе. Мне хочется его зарезать. Но я стараюсь следовать совету Майка о том, что должна вести себя так, словно полностью владею собой.
Мэри достала ключи от машины. Она постаралась построить фразу наиболее тактично.
- Я знаю, что у Майка большой опыт в делах подобного рода. И я согласна с тем, что очень важно держать себя в руках. Но ты старательно избегаешь вести себя так, словно ты отказываешься от борьбы.
- Я ни от чего не отказываюсь, Мэри. Я стою в свете яркого прожектора в полном смятении чувств, пытаясь сдерживать их и хоть как-то защитить себя. Похоже, никто не может защитить меня, а Майк по крайней мере пытается это сделать.
Выходя вместе с Линн из квартиры, Мэри почувствовала легкий укол беспокойства.
Неужели в отношении Линн к Майку появилась какая-то новая нотка? Может у них начали развиваться какие-то более близкие связи?
Мэри поморщилась. Линн была ее подругой, а не пациенткой, и профессиональные суждения не подходили к данному случаю. Но как профессионал она, основываясь на личных впечатлениях и рассказах Кары, сделала вывод, что Майк представлял собой грубого, способного управлять другими, человека с замашками диктатора. Именно тот тип человека, которого Линн следовало избегать.
Линн объяснила Мэри и Гидеону, почему полиция не может предпринять более активных действий для пресечения этого преследования.
Но не могло ли случиться так, что Майк был заинтересован в продолжении этой истории с преследованием? Мэри задумалась. Не хочет ли он, чтобы Линн и дальше оставалась от него в зависимости?
Где еще он мог добиться доступа к средствам массовой информации? Каким еще образом он мог получить возможность обладания настоящей властью?
* * *
Позже, после ужина, Мэри сказала Гидеону:
- Не знаю, помогла ли я ей хоть в чем-то.
- А что мы еще можем сделать? Она старается быть смелой, а мы ее в этом поддерживаем. Вот и все. Она имеет дело с маньяком.
- Да, он - маньяк. Но она была увлечена им.
- Ты порицаешь жертву.
- Я порицаю то, как она выбирает мужчин.
Гидеон некоторое время молчал, воспользовавшись тем же методом, который она применяла к своим пациентам, - дать чувствам немного остыть.
- Я все время думаю, почему такое не случается со мной, - сказала Мэри, вспоминая некоторые свои связи с мужчинами в прошлом.
- Это свойственно человеку.
- Как ты это понимаешь?
Гидеон грустно улыбнулся:
- Об этом я говорю по крайней мере пятидесяти восьми ученикам в неделю. Нельзя смешивать прошлое с настоящим. Какое имеет значение, как она выбирала раньше? Реально то, что она сейчас в беде.
- Это правда.
- Почему они не могут что-нибудь сделать, найти этого парня, отрезать ему яйца? Как подумаю, что мы принимали его в своем доме…
- Она похудела, - уныло сказала Мэри. - И у нее трясутся руки. Надеюсь, она ничего не принимает. Я предложила ей пожить немного у нас, но она отказалась.
Гидеон поднял брови:
- Так тебя это беспокоит? Ты думаешь, что этот человек может причинить ей вред?
Мэри покачала головой:
- Сомневаюсь. Обычно подобный тип личности старается держаться на заднем плане и совершает лишь скрытные действия, не выходит на первый план. Но как можно быть в чем-то уверенным, когда имеешь дело с психопатом? Он не взял на себя обязательство совершать только то, что, по имеющимся данным, делают эти странные типы. Даже этот детектив говорил ей, что нельзя с уверенностью сказать, как он себя поведет.
- Ты с большим уважением относишься к этому детективу, не правда ли?
Мэри возмущенно фыркнула:
- Не заводи меня.
* * *
- Свидетели утверждают, что все ваши кредитные карточки были разорваны пополам работниками магазина. Восемь или десять карточек, включая платиновую "Америкэн Экспресс".
Линн хорошо знала этот прием, но она все равно могла бы быть сбита с толку, если бы не ожидала подобных звонков и не подготовилась к ним.
- Мы разрабатываем тему кредитных карточек для специального шоу. Это все, что я могу сказать вам.
- Вы занимаетесь изучением этого вопроса сами? Только вы? - спросил репортер из "Геральд Америкэн".
- Естественно, не только я. Но люди не узнают моих сотрудников и не звонят из-за этого в газету.
- Тогда, - сказал репортер, - это не имеет ничего общего с той программой, которую вы так активно рекламировали, а потом отменили. Или со слухами о шокирующих фотографиях, циркулирующих на Третьем канале.
- Не имеет.
- Технические неполадки, щекотливые слухи, неоплаченные счета… можно подумать, что мы имеем дело с личными проблемами.
Линн почувствовала, как намокла от пота трубка, прижатая к ее уху; к счастью, репортер не мог этого видеть. Поэтому она постаралась придать своему голосу максимальную уверенность.
- Ничего подобного.
Линн закончила разговор и положила трубку. Она промокнула ухо гигиенической салфеткой и осторожно, чтобы не размазать косметику, протерла лицо, и после этого спустилась в студию.
* * *
- Полиция продолжает настаивать на том, что они ничего не могут сделать. Но меня мучают и унижают, и я нахожусь в постоянном страхе. Каждый раз, когда я начинаю надеяться, что все закончилось, он делает что-нибудь еще, что-нибудь новое и отвратительное.
Хелен Скольник кивнула. Она была частным сыщиком, носила костюмы от Анны Клейн и любила демонстрировать свое превосходство перед полицией. Но этот случай вряд ли мог предоставить ей такую возможность.
- Они правы, - сказала Хелен. - Здесь нет ничего, от чего можно оттолкнуться. Вы заплатите целое состояние за то, чтобы я слетала в Лос-Анджелес и вернулась, чтобы сказать то же самое, что говорю сейчас. - Хелен наклонилась к ней через стол. - Он никогда не звонил по вашему телефону? Не оставлял на виду свою кредитную карточку?
Линн покачала головой.
- И вы не хотите, чтобы я трогала ваши деловые контакты в Лос-Анджелесе.
- Я уже воспользовалась ими в том объеме, который считала возможным.
- Если бы вы хотя бы заглянули к нему в бумажник.
- Я этого не сделала. И мне становится дурно, когда я слышу слова "если бы". - Линн встала.
Хелен протянула ей руку:
- Мне хотелось бы помочь вам.
- Мне тоже этого хотелось. Мне хотелось бы, чтобы хоть кто-то помог мне.
* * *
На обратной дороге в офис Линн заехала в полицейский участок, чтобы рассказать Майку, что она ничего не добилась у частного сыщика.
- Я напоминаю мышь в клетке, которую шлепает лапой большой лев, - сказала она. - Он может раздавить ее в любую минуту, когда пожелает этого, но пока что он только развлекается с ней. А я дрожу в углу, подскакивая от каждого удара лапы. - Она сжала запястье Майка. - Это никогда не кончится. Он будет продолжать уничтожать каждый кусочек моей жизни. Он знает, как это можно сделать, не прикасаясь ко мне даже пальцем. Я показала ему все то, что составляет мою жизнь. Я помогла ему.
* * *
В этот вечер, несколько часов спустя, Майк сидел на постели и смотрел на свою руку, на то место, где пальцы Линн держали ее.
Он сидел, слушая ее внезапное излияние чувств, вдыхая запах ее туалетной воды.
Он подождал, пока она выговорится, а потом дал ей еще кое-какие практические советы.
И все это время он ощущал и осознавал только ее прикосновение, все остальное он делал и говорил автоматически.
Он выключил свет и забрался под одеяло с обогревом. Оно имело раздельное двойное включение, и он всегда включал обе стороны. Уже более двух лет тепло этой двуспальной кровати поддерживалось лишь при помощи нитей накаливания.
До этого в течение года у него была Рената - Рената, которая научила его тому, что не следует никогда больше вступать в связь с другим полицейским. До нее у него была Ди, у которой была квартира в Олстоне и куда он перевез свою кровать и кое-какие другие вещи. Ди была очень приятной и любила его, но спустя восемь месяцев он понял, что никогда не сможет с должной силой ответить на ее любовь, снял эту квартиру и перевез сюда свою кровать. Ей он оставил другие вещи, которые были в гораздо лучшем состоянии.
За время, прошедшее после расставания с Ренатой, которая была на пять лет ближе к отставке, чем он, и, слава Богу, уже получала свою пенсию где-то на солнечном берегу, весь свой энтузиазм он отдавал тем избитым и изувеченным людям, с которыми ему приходилось сталкиваться каждый день. В любом случае, казалось, что весь тот душевный огонь, которым он обладал, находил здесь свое выражение; у него никогда не возникало потребительского отношения к женщине, которая могла полезть за окровавленным ребенком в вентиляционную трубу многоквартирного дома в Дорчестере, или к грязной, покалеченной жертве насилия.
Ему все еще было приятно, что в постели, кроме него и нитей накаливания, никого не было.
Он чудесно спал в ней. Его ночной отдых был его спасением, перерывом в круговороте жизни, который позволял ему на следующий день начать это бесконечное движение с новыми силами.
Он не понимал, почему сегодня он ощущает беспокойство.
Спустя полчаса он встал, сделал себе сэндвич с салями и съел половину. Оставшуюся часть он завернул, улегся в кровать и, заснув, проснулся, как обычно, в шесть. У него было ощущение, что ему всю ночь снились какие-то сны, но он не мог ничего вспомнить.
Глава одиннадцатая
В четверг перед Рождеством состоялось ежегодное празднование на Третьем канале, устроенное в одной из студий. На праздник было приглашено множество гостей, не только работники канала. Деннису нравилось поддерживать среди своих сотрудников семейный дух, и под большой елкой лежали подарки для детей и любимчиков всех сотрудников.
Линн воткнула в волосы розовую розу, что сначала показалось ей не совсем удачной идеей, но это было ничем не хуже других атрибутов той роли, которую она старательно исполняла.
Она наблюдала за ходившей среди приглашенных Бернадин, которая была как всегда безмятежна и элегантна. Она подумала о том, что ей тоже следовало бы развлекать гостей. Но в этом году это было для нее невыносимым. Она никогда не знала, кто из тех, кто отвечает на ее рукопожатие, представляет ее в этот момент на подушке с рисунком из голубых колокольчиков…
Два человека из фирмы, занимавшейся поставками всего необходимого для Зеленой комнаты, болтали с кем-то из клуба "Брум". Линн направилась в их сторону, но заметила входящих Бубу и Анджелу и повернула к ним.
* * *
- Деннис хочет, чтобы ты обошла гостей, - прошептала Кара. - Я пока развлеку твоих родственников.
Линн привела в порядок выражение лица и осанку и пошла по студии, приветствуя гостей. Когда она наконец вернулась, Бубу разговаривал с Элизабет Вейл.
- Скажите, вы воспользовались волшебной палочкой? - спросил он у нее. - Моя жена годами пыталась убедить сестру заняться тренировками.
Линн не расслышала ответа, да и Бубу тоже; он наклонился ближе к Элизабет. Словно притянутая магнитным полем, Анджела, стоявшая через несколько групп от них, резко обернулась. Секунду она наблюдала за ними, а затем начала пробираться в их сторону.
Когда она добралась до них, Элизабет уже снова разговаривала с поставщиками. Анджела вцепилась в руку мужа.
- Куда это ты исчезла в субботу? - поинтересовалась она у Линн. - Я собиралась пригласить тебя на ленч.
- Мне нужно было пройти по магазинам, - ответила Линн. Она искала способ уйти от этой темы. Но ее брат, ее дорогой брат, который всегда был настроен на ее волну, неважно - удобно это было для нее или нет, выбрал именно этот момент, чтобы узнать: "После красного пятна никаких больше проблем не было?", и ей пришлось рассказать о том, что случилось с кредитными карточками.
- Почему ты сразу же не позвонила мне? - сердито спросил Бубу. - Что-нибудь, в конце концов, предпринимается? Полиция занялась этим серьезно, или это все еще один несчастный детектив, который хочет стать телевизионной звездой?
В ней начала, словно плохой ленч, подниматься злость: "Майк не…"
- А может быть, его интересует сама Линн? - предположила Анджела.
- Это глупо, - отрезала Линн, - и оскорбительно!
* * *
По дороге в Салем, в машине, Анджела сказала:
- Ей не стоило на меня огрызаться.
- Она почувствовала себя униженной.
- Она слишком близко приняла все это к сердцу.
- Она очень нервничает. Постарайся понять. Ты не единственный человек, который все время чего-то остерегается.
- Я - человек, который не ложится в постель с психом!
* * *
Несмотря на то, что гирлянды из лампочек висели на пальме круглый год, Грег включал их только в Сочельник.
Именно это он недавно и сделал. Теперь он сидел и наслаждался этим зрелищем.
Он подумал, что, вероятно, ему следовало выпить бокал яичного пунша, приготовленного с сахаром и сливками. Но он не любил эту густую и скользкую смесь, тем более, что ни о каком алкоголе не могло быть и речи этим вечером, когда ему предстояло такое важное дело.
Ему нужно было еще многое сделать, чтобы организовать рождественский сюрприз для Линн.
Уже стемнело. Светящиеся лампочки были видны очень отчетливо. Особенно привлекательным был их контраст с темно-зелеными листьями.
Он так любил контрасты.
Страстно желая почувствовать вкус праздника, он пошел на кухню. На столе лежало печенье в форме звездочек, оставленное около его двери миссис Минот. Он взял две штуки на тарелку. Он насыпал кофе в кофеварку, добавил туда немного корицы и с удовольствием вдохнул запах, наполнивший кухню.
Когда кофе был готов, он перенес все в гостиную. Довольный, он сел в свое "телевизионное" кресло и откинулся.
Он допил свой кофе. При нечастом употреблении корица оказывала освежающее действие. Ему нравилось добавлять ее в ликер поздними лунными вечерами или в такие праздничные дни, как сегодня.
А какой вечер мог быть более праздничным, чем этот: с огнями, чудесным настроением и его планами?
Ему оставалось закончить еще одно дело: купить подарок для миссис Минот. Он купит его где-нибудь, где можно наблюдать, как люди развлекаются со своими кредитными карточками, и вновь насладиться воображаемой картиной того, как Линн заливается краской стыда около кассы.
После этого наступит время для того, чтобы начать его работу.