Если вы интересуетесь театром и кино, эта книга для вас.
Главный герой повести Лёшка Кузнецов делает головокружительную карьеру от актёра театрального кружка в провинциальном городе до исполнителя главной роли в голливудском блокбастере.
Вся "кухня" кино на страницах этой книги!
Владимир Кузьмин - лауреат Национальной литературной премии "Заветная мечта". Окончил физтех Томского государственного университета и театроведческий факультет ГИТИСа. В течение четырёх лет являлся директором команды КВН "Дети лейтенанта Шмидта".
Содержание:
-
Часть 1 - Оставайтесь на нашем канале 1
-
Часть 2 - Скоро в эфире 17
-
Часть 3 - Кадр первый, дубль первый 29
-
Примечания 50
Владимир Кузьмин
Оставайтесь на нашем канале
Часть 1
Оставайтесь на нашем канале
Интерлюдия 1
Наследство кавалера Вальдара Герейро
- Его милость кавалер Вальдар Герейро просит вас незамедлительно пройти к нему.
Лёхша отложил в сторону книгу и встал. Август был не столько слугой, сколько членом семьи, мог бы просто сказать, мол, отец зовёт, мог, шутя, и подзатыльник добавить для ускорения, но, раз сказал так, значит, дело действительно важное.
Отца он застал в кабинете. Тот стоял у окна и смотрел на церковь - верный признак того, что ему не слишком нравился предстоящий разговор.
- Пришло официальное приглашение, - сказал он не оборачиваясь. - Тебе пора собираться, через неделю нужно быть в резиденции.
- Э-э-э, а это обязательно?
Отец грустно улыбнулся.
- Быть дворянином, значит поступать так, как подобает дворянину. Бедному дворянину так поступать необходимо всегда. Серхио выразил желание, чтобы ты сопровождал его.
- Но это была только просьба, не приказ. И потом я не приносил вассальной присяги Серхио.
- Зато я приносил присягу его отцу. От имени всей моей семьи. А просьба сюзерена для вассала равноценна приказу.
Отец наконец оторвался от созерцания церкви и повернулся к нему.
- Думаешь, мне хочется с тобой расставаться? Про маму я уже и не говорю. Но тебе выпал шанс, которым грех не воспользоваться. Поступление на службу в свиту принцессы, наследницы престола Империи, - честь. Честь, к которой прилагается немалая выгода. Для тебя это возможность получить задаром лучшее образование, увидеть мир, завести друзей. Для нас сам факт того, что ты на службе у королевской семьи, означает обрести большую безопасность, чем способен дать целый полк наёмников. И потом мы, ты и я, ещё могли бы отказаться от просьбы Серхио и даже его отца. Но после того как они добились официального приглашения от самого Императора, дороги назад нет.
- Всё равно не хочу. Не хочу с вами расставаться.
- Можно подумать, что навсегда, - неожиданно ласково произнёс отец, от которого Лёхша ждал нагоняя за своё упрямство. - Будут каникулы. Мы скоро поправим свои дела и тоже сможем тебя навещать.
- Ладно, - хмуро буркнул под нос Лёхша. - Будем считать, ты меня уговорил.
Отец засмеялся и обнял его.
- Пошли. Пора наградить тебя за сговорчивость небольшой частью наследства.
Он нажал на рычаг - шкаф с книгами сдвинулся с места, открывая проход в подземную часть дома. Ничего нового увидеть там Лёхша не ожидал, но ошибся: они прошли до самого дальнего края нижнего яруса подвалов, отец отыскал в стене ещё один скрытый рычаг и открыл ещё одну, неизвестную Лёхше, потайную дверь.
Он ждал, что за ней окажется небольшая кладовая, может даже сокровищница, и опять ошибся. За дверью начиналась пещера, точнее, узкий ход, прорубленный в скале, на которой стоял дом. Идти по нему пришлось долго.
В конце пути крохотный светящийся шарик, летевший впереди них и освещавший путь, юркнул в невысокий просторный грот, взлетел к потолку и засиял в несколько раз ярче.
- Я думал привести тебя сюда в день совершеннолетия, но получилось немного раньше.
- Ага, на четыре месяца.
- Что, тебе уже через четыре месяца пятнадцать? - наигранно удивился отец. - Ладно, осмотрись для начала.
Лёхша послушно стал оглядываться, хотя смотреть здесь, казалось, было не на что.
Приглядевшись, Лёхша увидел, что грот, показавшийся ему поначалу обычной пещерой, каких в окрестностях было немало, имеет неправильные, но гармоничные очертания, словно здесь поработали руки умелого каменотёса. Он не успел об этом подумать, потому что сделал куда более серьёзное открытие - серые каменные стены, к его удивлению, оказались сплошь покрыты резьбой, отчётливой, даже назойливой, так и притягивающей взгляд. Странно, что он не заметил настенную роспись сразу, едва войдя сюда.
Рисунков было великое множество. Они отличались красками и размерами, но все изображали разнообразные удивительные спирали. Стоило на любой из них остановить взгляд, как спираль начинала меняться.
У Лёхши кольнуло в висках, заломило в затылке, и он сообразил, что видит не только рисунки на стенах и каждый их штришок, но осознаёт и слышит всё вокруг до самых мельчайших подробностей - шорохи мышиной возни за тридевять земель отсюда, упавшую со свечи каплю воска в самом дальнем уголке замка… Боль в висках стала нестерпимой. Пришлось тряхнуть головой, чтобы оторвать взгляд от стены.
- Правильно, не надо смотреть на узоры слишком долго. Чувства обостряются до такой степени, что голова начинает болеть. Да и не слишком большое это удовольствие видеть в мельчайших подробностях, скажем, человеческое лицо. Но надеюсь, ты теперь сможешь углядеть то, ради чего я привел тебя в эти катакомбы. Смотри сюда.
Перед ними возвышался небольшой, чуть выше колена, округлый серый валун. Лёхша его узрел сразу, как оказался здесь, да и трудно не заметить каменную глыбу посреди пустого грота, особенно если над ней завис светильник. Но то, что на камне лежала шпага в ножнах, он увидел лишь сейчас.
Отец, довольный сюрпризом, взял шпагу и извлёк её из ножен. Обыкновенный с виду клинок, разве что расцветки непривычной: блеск стали от центра к заточенным краям становился темнее, и на самом острие - одна чернота.
- Ты помнишь, что о твоём отце порой рассказывают былины и небылицы?
- Ещё бы!
- Так вот большинству из них я обязан этому клинку. Да, я один из самых лучших фехтовальщиков Империи, но согласись, что одолеть двенадцать меченосцев храма Асгармы даже мне не под силу. Слишком серьёзные воины, хоть и неукоснительно блюдут своё глупое правило - не пользоваться ничем, кроме меча.
- Так это правда? Про меченосцев?
- Правда, правда, - засмеялся отец. - Но лишь благодаря этому клинку.
- Но выглядит он…
- Что есть, то есть. Выглядит он неубедительно. Я нашёл его здесь, когда строили замок и обнаружился вход в пещеру. Рукоять смастерил сам. Вроде неплохо получилось. Прежняя была со специальным хватом под семипалую руку, так что показывать это оружие никому не хотелось, вот и переделал его как сумел. Зато сейчас вид самый обыкновенный. Но скрытую в нём огромную силу не ощущают даже очень могущественные маги.
- Пап, я не понял, если маги ничего не ощущают, как ты-то догадался, что это такое?
- Правильный вопрос. Но ответ на него не самый приятный для меня: случайно. Сначала я счёл его древней диковинкой и подумывал о том, как бы повыгоднее продать в музей или университету. Вот тут-то и произошло кое-что: я нечаянно порезался, и, говоря коротко, клинок дал мне понять, что признал за мной право быть его хозяином. Порой он вёл себя, как простая железка, иногда выручал в самых трудных ситуациях. Но мне кажется, что он не проявил и сотой доли своей силы.
- А как он тебя признал?
- Сейчас ты это испытаешь на себе. Положи его на камень и капни на него свою кровь.
Лёхша дотянулся до клинка, но помедлил. Не из страха порезаться - что ему царапина! - пугало другое.
- А он точно признает меня?
- Есть только один способ проверить.
Лёхша коснулся лезвия большим пальцем, но даже не почувствовал прикосновения, хотя на руке обозначилась ранка и несколько рубиновых капель упали на клинок и на камень рядом с ним. Невольно юноша отшатнулся в сторону, потому что капли стали с шипением испаряться, над клинком образовался крохотный дымчатый вихрь, будто из курительной трубки пустили кольцо дыма. Через мгновение дым всосался в металл и больше ничего не произошло.
- Возьми его, - откашлявшись сказал отец.
Лёхша взял оружие в руку, постоял, оценивая его вес, и уже собирался разочарованно положить шпагу обратно, как почувствовал толчок: по руке к груди прокатилась тёплая волна. Оружие стало как бы продолжением руки, продолжением самого Лёхши. У него возникло ощущение, будто клинок, словно огромный пёс, которого хотелось ласково погладить по большому лбу, в минуту опасности непременно превратится в яростного могучего зверя, готового защитить.
- Здорово! - сказал Лёхша.
- Папа плохого не посоветует, - довольно отозвался отец. - Это ещё одна причина, по которой я бы хотел, чтобы мой сын оказался в дворцовой свите. Может, тебе удастся проникнуть в тайну клинка? Хотя бы на пару шагов продвинуться дальше, чем удалось мне.
Он обнял Лёхшу, и они стояли так долго-долго, а потом пошли обратно. Лёхша нёс за спиной ножны, и клинок сквозь них иногда еле-еле слышно урчал по-собачьи.
Глава 1
Лёшка вышел на балкон и обозрел окрестности. Не то чтобы он не успел их изучить, просто не привык ещё к девятому этажу и открывающемуся виду. Вдали, там, куда достигал взгляд, можно было увидеть кремль и три церкви. Папа по этому поводу высказался, что если видно не меньше трёх церквей, то место можно считать святым. Но скоро одну из церквей заслонит строящийся дом, и теперь Лёшку мучил вопрос: останется ли их новое место жительства "святым"? Опять же отсюда виден ещё и костёл, так он считается или нет?
Больше ничего интересного вокруг не было. Дома, дома, дома… Разные. От древних деревяшек, которых осталось совсем немного, и убогих пятиэтажек до современных в девять-десять этажей и даже несколько шестнадцатиэтажных. А ещё прекрасно просматривалась школа. Та самая, в которую Лёшке предстояло отправиться. "Первый раз в первый класс" вертелась в голове присказка. Хотя, на самом деле, класс был восьмой. А школа - третьей по счёту, в которой ему придётся учиться. Как и эта новая квартира, которая тоже была третьей на его веку. Правда, родители рассказывали, что была ещё и четвёртая, но в ней Лёшка провёл лишь первые три месяца своей жизни, так что не помнил её совершенно, а потому и не принимал в расчёт.
Новая квартира ему нравилась хотя бы потому, что у него появилась собственная комната, а вот на переход в новую школу он согласился со скрипом: не хотел расставаться с одноклассниками, старыми друзьями во дворе. Но родители, точнее папа, его коварно обманули. Местная школа хоть и была в двух шагах от дома, но для поступления в неё одного этого было мало, требовалось сдать экзамены. Вот отец и заявил, что Лёшке эти экзамены всё равно не сдать, а раз не сдаст, то сможет с чистой совестью ездить через полгорода в старую школу. Понятное дело, такой намёк его сильно задел, и он отправился на экзамены. И опять был обманут - ну побеседовали с ним директор школы (тьфу ты, гимназии!) и пара учителей. Поинтересовались, любит ли читать и что читает, про опричников что-то спросили, дали задачку по математике и всё - весь экзамен. Извольте быть зачисленным в гимназисты!
- Лёша! - позвала его мама. - Опоздаешь!
- Ага, тут со скоростью таракана три минуты ходу, всенепременно опоздаю, - проворчал себе под нос Лёшка, но всё-таки пошёл одеваться. Нехотя потому, что заранее стеснялся встречи с новыми одноклассниками и учителями. Да, по правде сказать, не любил он первое сентября, в частности и учёбу в целом.
- Цветы не забудь, - напомнила мама, окинув его взглядом.
- Ну кому я там цветы дарить стану? Я же никого не знаю.
- Классному руководителю.
- Их и так цветами заваливают, - проворчал он в ответ, не стал дожидаться, когда букет ему всучат насильно, и постарался побыстрее выскочить за дверь.
Гимназия оказалась не особенно отличающейся от предыдущей школы. Всё началось с традиционной линейки, во время которой все вокруг, включая преподавателей, обсуждали свои дела и делились летними впечатлениями. На Лёшку никто внимания не обращал. Некоторые, кто стояли поближе, кивнули ему в знак приветствия и тут же затрещали о своём. Впрочем, и сам Лёшка не рвался знакомиться, лишь окинул новых одноклассников беглым взглядом. Люди как люди. По большей части в джинсах и всё такое. Лишь один светловолосый мальчишка в каком-то модном пиджачке, а может и не в пиджачке, вероятно, у этой одежды какое-то другое название есть. Наконец краткое торжество завершилось и народ отправился по кабинетам.
Лёшка после летнего перерыва чуть было не оглох от поднявшегося гвалта. Как и положено в первый день, неразберихи было предостаточно, вот и его восьмому "Г" "повезло": кабинет, обозначенный в расписании, оказался занят другим классом. Выяснение, кто не туда пришёл, решилось в их пользу, и ребята, ошибочно занявшие кабинет, стали выходить. Особо нетерпеливые из его класса ринулись занимать места, Лёшку слегка толкнули на створку двери. Та оказалась незакреплённой и шмякнулась от его толчка об стену, зазвенело разбитое стекло. Естественно, вокруг Лёшки образовалась тишина и пустота.
- Так, уже стёкла бьём! - услышал он взрослый голос из-за спины. На плечо легла рука. - Пройдите со мной, окажите любезность.
Лёшке даже понравилось, что к нему обратились так вежливо и, можно сказать, изысканно. Восторга от факта приглашения пройтись невесть куда он не испытал, но и спорить было глупо, так что пришлось топать вслед за черноволосой дамой в очках и в тёмном деловом костюме. Вскоре оправдались худшие его предчувствия - они остановились возле двери с табличкой "Завуч по воспитательной работе. Корнянская Л. М.". Лёшка никогда не испытывал трепета перед учителями, мог свободно общаться с директором школы, но завучей боялся по самым непостижимым причинам; так многие люди боятся безобидных ужей или мышей.
Корнянская Л. М. открыла дверь ключом и по-хозяйски прошла к единственному в помещении столу. Пришлось войти и встать неподалёку, садиться без приглашения он не стал.
- Ну рассказывайте.
- Что?
- Как вас угораздило стекло разбить?
- У нас с каким-то классом путаница возникла, они не в тот кабинет пришли. Ну они выходить стали, мы - входить. Меня толкнули. Я ж не знал, что сзади дверь.
Лёшка старался говорить спокойно, но, кажется, получилось всё равно немного жалобно.
- То есть как это вы не знали, что сзади дверь?
- Не привык ещё. Не всё запомнил, - пожал плечами Лёшка.
Завуч сняла очки, извлекла из стола другие, с ещё более толстыми линзами и пристально посмотрела через них на Лёшку.
- Так вы новенький? Это меняет дело, а я уж было решила…
Что решила завуч и с кем она его, судя по всему, перепутала, Лёшка так и не узнал.
- Назовите себя, окажите любезность.
- Кузнецов Лёшка. Алексей.
- Седьмой "Е"?
- Восьмой "Г", - вежливо поправил он. По шесть классов на каждом потоке вполне достаточно, чтобы запутаться даже завучу.
- Хорошо. Давайте я вас провожу в класс, чтобы у преподавателя не было лишних вопросов.
Лёшка кивнул и, не удержавшись, спросил:
- А стекло?
- Забудем. Вы же не специально?
- Не специально.
- Ну вот и славно. Да с этими дверями постоянно проблемы. Очень неудобные у нас тут двери.
И они отправились на занятия.
- Пётр Ефимович, примите новенького ученика. Алексей Кузнецов. Я его немного задержала, вы уж окажите любезность, извините меня.
- Да-да, - закивал Пётр Ефимович. - Само собой. Проходите, Кузнецов. Садитесь.
Лёшка оглядел класс в поисках свободного места.
- Иди сюда! - замахал ему рукой из-за последнего стола в центральном ряду тот самый светловолосый в пиджачке.
- Сергей! - представился хозяин стола.
- Лёшка, - ответил он и пожал протянутую руку.
- Как ты от Лилечки так быстро отделался?
- От кого?
- А, ты же новенький. Ну от Лилии Михайловны, от завучихи?
- Сказал, что новенький, она и остыла.
- Наверное, спросила "Как же вас угораздило стекло разбить?", - очень похоже передразнил новый знакомый завуча. Лёшка засмеялся и нарвался на замечание.
- Кстати, - тут же обрадовался педагог, - для того, чтобы проверить не забыли ли вы за лето всё напрочь, а также для закрепления знакомства с вами, Кузнецов, пройдите к доске и решите задачку.
- Э-э-э… у нас какой урок? - спросил Лёшка, выбираясь из-за стола.
- Ну ты даёшь! Физика, - ответил Сергей. - Это Лилечка тебя так достала?
Задача оказалась простенькой, к тому же имела минимум три варианта решения. Но Лёшка посчитал правильным на этом внимание не заострять и решил её самым простым способом.
- Правильно я тебя к себе зазвал, - прошептал ему новый сосед по парте, когда он вернулся на своё место. - Буду у тебя на контрольных списывать.
В ответ Лёшка пожал плечами. К списыванию он относился спокойно: сам у других никогда не списывал, но в учебник заглянуть или в тетрадку - это случалось.
За две недели Алексей Кузнецов привык к новой школе. Единственное - никак не мог приучиться называть её гимназией. Программа ему сложной не показалась, разве что по литературе и истории требовали помимо учебников и произведений, включенных в обязательный список, читать всякие другие художественные книги и даже монографии. Но он и без этого такие книги любил и, как выяснилось, многое уже читал. Из-за этого на уроках ему нередко бывало скучно. Особенно на физике. Тем более что у него назрел конфликт с учителем. Пару-тройку раз, не удержавшись, он подсказывал Петру Ефимовичу более простые решения задач, и тот невзлюбил его. Но к таким мелочам Лёшка уже давно относился равнодушно.
Зато в классе народ оказался нормальным. Уже на второй неделе состоялся коллективный поход в кино. Вместо последних двух уроков, естественно! К Лёшкиному удивлению, педагогический состав отнёсся к этому спокойно, и он догадался, что подобные мероприятия неоднократно организовывались и в прошлом и впредь тоже будут иметь место. Особенно в случае массовой неготовности к уроку.
Серёга, кстати, этой неготовностью грешил больше всех остальных, вместе взятых. И без зазрения совести списывал у Лёшки не только контрольные, о чём честно предупредил в самый первый день, но и домашние задания.
А вскоре именно он стал первопричиной событий, которые, как принято говорить, изменили Лёшкину жизнь.