Оставайтесь на нашем канале - Кузьмин Владимир Анатольевич 5 стр.


Послушав, как идёт репетиция, Лёшка начал проникаться к будущим партнёрам уважением. Все трое репетировали как заправские артисты, уж во всяком случае, лучше, чем он сам, когда ему пришлось читать текст впервые. И пьесу он узнал. Вернее, рассказ Николая Носова "Фантазёры". Лёшка его когда-то читал и помнил неплохо. Он даже догадался, что за роль ему уготована на этот раз. Видимо, того самого вредного пацана, который не умел придумывать небылицы, зато ловко перекладывал свои грехи на младшую сестрёнку. Выходило, что персонаж у него будет отрицательным. Лёшка задумался, хорошо это или плохо? Вернее, нравится ли ему такой поворот в актёрской карьере? Но ни к какому выводу прийти не успел, потому что малышня закончила чтение, и Зоя Александровна всех позвала в павильон репетировать в выгородке.

- Лёша, вот тебе твоя роль, - сказала она по пути. - Ты рассказ помнишь? Ну, значит, сориентируешься быстро. Мы тут с молодёжью слегка из графика вывалились, так что пристраивайся на ходу, сначала с текстом в руках.

Выгородка, которую Лёшка упорно именовал про себя декорацией, на этот раз представляла собой кусок обычной домашней кухни и уголок двора со скамейкой и самой настоящей песочницей без песка.

- Клавдия! - закричала Зоя Александровна.

Из-за кухонной мебели, загораживающей вход в каморку, протиснулась помреж и молча посмотрела на режиссёра.

- Клава, ну зачем нам песочница, если песка всё равно не будет?

- Так запретили же песок в павильон таскать.

- И я о том же.

- Песочницу не запрещали, вот и поставили.

- Зачем?

- Согласно заданию.

- Но песка ведь не будет?

- Не будет.

- А зачем нам песочница без песка?

- Так убрать, что ли? Сейчас найду рабочих…

- Не надо сейчас. Но рабочих найди.

Клавдия пожала плечами и отправилась к выходу.

- Что ж у нас всегда со временем такая напряжёнка? - сама себя спросила Зоя Александровна, достала свой огромный гребень и задумчиво расчесала седые волосы. - Ну ладно! Ребятки! Тут такая вещь получается: Лёше, помимо прочего, нужно успеть на аудиозапись. Поэтому мы сегодня не по порядку будем репетировать, а начнём с тех сцен, где он занят. А потом всё остальное. Не запутаетесь?

- Ой, Зоя Александровна! - сделалась серьёзной девчушка, до того занятая своими локонами, - вы прямо, как моя бабушка. Что мы, в первый раз, что ли?

Все засмеялись, а девчонка стала у всех спрашивать, чуть поджимая губы, чтобы не показывать выпавший зуб:

- А чё я такого сказала? Я же правильно сказала! - чем ещё больше всех насмешила.

- Да правильно, правильно, Дашенька, - успокоила её Зоя Александровна. - Давайте репетировать. Сцена у песочницы с момента появления Игоря. Дима, Саша, начните чуть повыше ремарки "Стасик и Мишутка сидят на скамейке, выходит Игорь". Дайте партнёру пристроиться.

Похоже, все эти слова про ремарки, партнёра и прочее ребятам были не в диковинку и абсолютно понятны.

- Темно было. Я ведь ночью летал, - сев на скамейку, начал диалог Саша, который играл Стасика. - Во сне. Сел на ракету и как полечу в космическое пространство. У-у-у! А потом как полечу обратно… Летел, летел, а потом бряк о землю… ну и проснулся…

- А-а, - протянул Дима-Мишутка. - Так бы сразу и говорил. Я ведь не знал, что ты - во сне.

- Нет, давайте ещё выше, там, где про Луну только начинается, - потребовала режиссёр. - Лёша, они как начнут свои враки рассказывать, ты входишь в кадр вот отсюда. Стоишь, слушаешь, оцениваешь. А потом, после последних слов Мишутки, подходишь и садишься. Начали.

Лёшка "шагнул в кадр", прислушался к разговору, покачал головой и даже хмыкнул: мол, горазды сочинять всякую ерунду.

- Молодец, Лёша. Только ты, когда головой покачаешь, замри на полсекундочки и в потолок посмотри. Да, когда садиться станешь, прямо из-за скамейки подходи и через неё перешагивай. И по-хозяйски - ты же старше - между ними усаживайся.

Как и в первый раз, выход и самое начало репетировали довольно долго. Зоя Александровна всё время к чему-нибудь придиралась, предлагала сделать не так, а эдак:

- Лёш, раз ты такой длинноногий, ты не просто через скамейку ногу перекинь. Прямо через голову перешагни.

- Через Димку или через Сашку? - уточнил Лёшка.

- Через кого удобнее. Так, ещё раз с самого выхода.

Выход они повторяли раз десять, а потом всё пошло как по маслу. "Это мы, наверное, пристроились друг к другу, - догадался Лёшка, - вот и стало всё хорошо получаться".

Поначалу Лёшка чувствовал себя рядом с мелюзгой не в своей тарелке. Однако вскоре свыкся и сам стал ощущать себя моложе. Вспомнил, каким он был в их возрасте. И когда дело дошло до тайного поедания варенья, уже совсем вжился в образ. Варенье он втихаря никогда не таскал, да и не слишком любил, а тут ему даже понравилось уплетать его большой ложкой и бояться быть застуканным с поличным, так что содержимое полной двухлитровой банки к концу репетиции заметно убавилось.

Потом репетировали небольшой кусочек, в котором его герой вареньем мазал губы своей спящей сестрёнке. Сегодня это делалось по просьбе Даши понарошку, потому что отмываться после репетиции ей было лень.

- Вот и славно, - наконец сказала Зоя Александровна. - Завтра на тракте кое-что по мелочам уточним. Пять минут перерыв и вести себя культурно. А я Лёшу провожу на запись звука.

Они покинули съёмочный павильон и пошли в левое крыло здания, где Лёшка ещё ни разу не был.

- В книжке Игорь просто рассказывает, как слопал варенье и всё свалил на сестру, - объясняла по пути режиссёр, но тут им пришлось подниматься по лестнице на третий этаж, и она умолкла. На площадке второго этажа остановилась перевести дыхание: - Фу-х, придём - дорасскажу…

Дверь "Студии звукозаписи" оказалась тяжеленной. С внутренней стороны она была обклеена толстыми плитками с дырочками, вроде тех, которыми были обшиты стены павильона, но здесь и сами плиты, и дырочки были меньше по размеру. Такие же плитки были на стенах и потолке, а пол был выстлан ковровым покрытием, мягким и пружинистым.

У стены стоял стол с пультом, с огромным количеством рычажков, тумблеров, кнопок и светящихся лампочек. Лампочки весело перемигивались, и в такт их миганию покачивался в вертящемся кресле человек с огромными наушниками на голове.

Зоя Александровна подошла к нему и похлопала по плечу. Лёшка думал, что человек от неожиданности вздрогнет или подпрыгнет. Но тот, не поворачивая головы, поднял руку с вытянутым указательным пальцем. Наверное, просил подождать минуту, а сам продолжил двигать рычажки, крутить тумблеры и нажимать кнопки. Зоя Александровна устало опустилась на стул.

- Лёша, о чём мы говорили, когда начали подниматься?

- О том, что в книжке Игорь просто рассказывает о своей проделке.

- Ну да. А мы решили всё это показать. Но и рассказ сохраним. Он пойдёт за кадром. Вы сейчас запишите кусочек текста. Я тут в нём пометки сделала. Писать фонограмму будем с паузами. То есть сказал предложение, обождал, говоришь следующее. Если пауза будет чуть длиннее или короче нужной, мы её сделаем какой надо. Это дело чисто техническое. А ты постарайся прочесть всё с чувством. Ну как с ребятами на репетиции.

Тут человек за пультом снял наушники и обернулся:

- Здрасьте, Зойсанна.

- Здравствуй, Егорушка. Вот привела артиста на запись. По-хорошему надо бы самой поприсутствовать, но у меня времени в павильоне осталось чуток, а сделать нужно многое. Думаю, вы и без меня справитесь.

- Справимся? - спросил Егорушка Лёшку.

- Справимся, - согласился тот.

- Так я пошла?

- Да, конечно. Я вам запись в редакцию занесу.

- Умница, - улыбнулась Зоя Александровна и вышла.

Егор закрыл за ней дверь и велел Лёшке садиться к микрофону, торчащему прямо из пульта на гибкой железной пружине.

- Поговори что-нибудь. Я подстрою.

Лёшка хотел было спросить, что именно ему говорить, но вовремя сообразил, что можно просто посчитать:

- Один. Два. Три…

- Угу. Теперь скажи чётко и несколько раз "Сосисочная". Я высокие настрою. Всё, хватит. Давай свой текст.

Лёшка протянул листок.

- Ага. Понятно. Ну читай. Как рукой махну - сразу начинай.

Лёшка прочёл текст, стараясь вспомнить собственные интонации во время репетиции и не забывать про паузы.

- Да ты не паузи, - посоветовал Егор. - Это Зойсанна никак не привыкнет, что мы давно уже не на плёнку пишем. На компьютере мы в любом месте паузу врежем. Или вырежем. Давай ещё разок, по команде.

Лёшка прочёл текст по второму разу.

- Сейчас послушаем. Оба дубля подряд, - сказал Егор и включил запись.

Как ни странно, но собственный голос на этот раз не показался Лёшке противным. Может, уже стал привыкать слышать себя со стороны. А может, Егор оказался таким мастером, что сделал его приятнее.

- Тебе какой вариант больше нравится, первый или второй?

- Второй, - не задумываясь ответил Лёшка.

- И мне тоже. Всё, свободен. Дорогу найдёшь?

- Э-э-э… Уже всё? Так быстро?

- С хорошим звукорежиссёром всё должно получаться с первого дубля. Да и Зойсанна успела тебя натаскать. Не бойся, я серьёзно говорю, что всё нормально вышло.

- Тогда до свидания, - сказал Лёшка и с трудом, хотя толкать дверь было легче, чем тянуть на себя, выбрался из студии.

Лёшка пошёл прямиком в редакцию. Как ни странно, дверь на этот раз была закрыта, но не плотно. Лёшка прочёл на ней табличку "Редакция молодежного и детского вещания". "Ну вот, хоть буду знать, к какой редакции мы относимся, - подумал он. - Как-то всё очень быстро у меня получилось, оглядеться некогда было".

Лёшка собрался уже войти, но на секунду задумался - можно это сделать просто так, привычно и по-хозяйски, или всё же стоит постучать. Но тут услышал голоса, доносящиеся из-за двери.

- Не понимаю я тебя, Лена, - сказал незнакомый женский голос. - Ты сама себе на горло наступаешь. Просишь дополнительное эфирное время, но знаешь, что его не дадут. А всех делов для тебя - перестать выгораживать перед начальством нашу милую старушенцию. Что с того, что ты тоже через её дурацкий драмкружок сюда пришла? У нас в конторе половина народу в нём участвовала. Елецкая полвека им занимается. Может, когда-то это и была передача, а сейчас никому не нужная чушь собачья.

- Но детям нравится…

- Пусть в Дом пионеров идут - или как это сейчас называется? - если им нравится. Слишком дорогое удовольствие мы для них устраиваем. Вспомни, сколько работа каждой камеры стоит. Это при том, что рейтинг передачи на нуле. В общем, подумай, Лена, с кем ты: со мной или с этим божьим одуванчиком, который давно уже на ладан дышит. Она ж всё равно скоро загнётся.

- Вот когда она сама загнётся…

- Тогда поздно будет.

За дверью послышались шаги - Лёшка отскочил в сторону. Из редакции вышла модно одетая женщина, сверкнули камнями серёжки в ушах, парня обдало вязким ароматом духов. Наверное, очень дорогих, потому что Лёшка подозревал, что такие женщины пользуются всегда только самым дорогим. Он вежливо поздоровался. Ему не ответили, и он шагнул через порог в оставшуюся раскрытой дверь.

- Здравствуйте, - поприветствовал он Елену. - А где Зоя Александровна и ребята?

- Здравствуй, Лёша, - ответила Лена, продолжая сидеть откинувшись на спинку кресла, будто дух переводила после состоявшегося только что разговора. - Зою Александровну вызвали к главному редактору, а ребят она отпустила. Она передала, чтобы ты тоже домой шёл, а завтра в два часа тракт, в три запись.

- Сразу и тракт, и запись? - удивился Лёшка.

- Ну да. - Лена постаралась улыбнуться приветливей. - У нас постоянно напряжёнка со временем в павильоне. Да и со всем остальным не лучше. Вечером вот стану звонить малышне по домам, извиняться, что завтра их на целый день сюда тащим. Хорошо хоть тебе звонить не надо. Думаю, если ты часов до шести здесь пробудешь, твои родители тебя не потеряют.

- Тогда я пошёл?

- До свидания, Лёша.

- До свидания. А можно спросить? С кем я тут столкнулся сейчас? Ну женщина, которая к вам приходила, она кто?

- Заместитель главного редактора, Людмила Марковна. А что?

- А-а, я думал, что она ведущая какой-то программы.

- Да уж… - глубокомысленно протянул Серёга, когда Лёшка пересказал ему подслушанный разговор. - Елецкую, может, и надо на пенсию отправлять, но нам с тобой это никак не выгодно.

- Тебе что, не нравится с Зоей Александровной работать? - не понял друга Лёшка.

- Да при чём тут "нравится не нравится"? Ты, старик, пойми, я хочу хоть чуть-чуть прославиться, чтобы легче было на актёрский факультет поступать. А с такой передачей разве прославишься? Рейтинг и в самом деле нулевой. Кто нас с тобой, кроме родителей, смотрел? Да человек сто во всём городе, не больше. А репетировать с Зойсанной интересно. Она с нами, как с настоящими актёрами, работает. Я как-то раз участвовал в другой передаче, так режиссёр меня просто достал - встань сюда, смотри туда, говори громче, тише… Тоска. Что я ему, кукла ходячая? А главное, если Зойсанна уйдёт, так передачу просто закроют. Ты давай сегодня старайся, поднимай рейтинг!

Серёга напутственно хлопнул его по плечу и рассмеялся. Лёшку давно уже удивляла способность Гранаткина смеяться по-разному. В одних случаях Серёга позволял себе лишь снисходительно усмехнуться, чуточку искривляя губы в улыбке. В других - ржал, как слон, тьфу ты, как конь. В первом случае Лёшке становилось неловко, если он сам смеялся от души. Во втором получалось наоборот, было как-то даже стыдно за невоспитанное ржание товарища. При этом реакция Серёги зависела не от того, насколько было смешно, а скорее, от окружения - при солидных людях Гранаткин изо всех сил старался выглядеть солидно, а в своём кругу никак себя не сдерживал.

На съёмки Зоя Александровна притащила целую сумку пирожков.

- Так, - сказала она. - Сегодня у нас перерывов не предвидится. Поэтому подкрепляйтесь, сейчас Клавдия нам чай заварит. Кто свободен - пирожки ест, другие - работают. Потом наоборот.

Лёшка и не подозревал, что может так устать от, казалось бы, простых действий. Малышня в конце работы держалась из последних сил. У Димы, который играл Мишку, даже язык порой заплетался. На вопрос "На чём же ты на Луну летал?" он ответил "На пакете, на чём ещё на Луну летают?" Лёшка в одном из дублей своего выхода не смог перекинуть ногу через Стасика и зацепил его голову. Не больно, но со скамейки скинул. Мальчишка при этом не растерялся, мигом поднялся и вернулся на своё место и даже ввернул подходящую случаю фразу. Зоя Александровна тут же сообщила, что, скорее всего, именно этот дубль и вставит в передачу.

Когда дело дошло до поедания варенья, вдруг выяснилось, что за время репетиций Лёшка почти всё съел.

- Клавдия! - закричала из аппаратной Зоя Александровна. - Нужно варенье, почему у нас банка пустая?

- Так некоторые его трескают целый день большой ложкой. Как только помещается! Где ж я сейчас варенье добуду?

- Ну придумай что-нибудь!

Клавдия отобрала у Лёшки ложку и размазала остатки варенья по стенкам банки.

- Так пойдёт? Только снимать надо быстро, пока варенье снова на дно не уползло.

Лёшка приноровился размазывать варенье в процессе съёмок, так что его хватило до самого конца. Для создания видимости во всяком случае.

Опыт первой передачи, в особенности, все разговоры про рейтинги убедили Лёшку, что и второе его появление в телеэфире останется незамеченным. Но неожиданно оно получило, как это сформулировал папа, "широкий общественный резонанс".

Когда Лёшка после урока вышел на перемену, в коридоре его поджидала толпа первоклашек. С очень злыми лицами. И даже с плакатами, написанными фломастерами на двойных тетрадных листочках. Получился самый настоящий пикет.

Поначалу малышня расступилась, давая ему дорогу, но тут кто-то крикнул:

- Это он. Я его узнал!

Все сомкнулись вокруг него и начали выкрикивать:

- Позор! Как тебе не стыдно!

Лёшка растерялся и никак не мог сообразить, в чём смысл происходящего. Наконец он увидел свою двоюродную сестру Маринку, которая училась в первом классе. Та со слезами на глазах пыталась растащить в стороны пикетчиков, повторяя:

- Дураки! Он не виноват! Это же кино!

Один верзила младшего школьного возраста грубо оттолкнул Маринку в сторону и, подпрыгивая за спинами стоящих в первом ряду, стал скандировать:

- Варенье съел, на сестру свалил! Варенье съел, на сестру свалил!

До Лёшки дошёл ужас его положения. Объясняться с малышами здесь и сейчас было, по меньшей мере, глупо. "Блин! Правду говорят, что некоторым телик смотреть вредно!" - выругался он про себя, имея в виду не столько телеспектакль со своим участием, сколько выпуски новостей с митингами и акциями протеста.

Вокруг стал образовываться второй круг - зрители, жаждущие рассмотреть происходящее вблизи. Кое-кто, даже не давая себе труда узнать, в чём дело, начали скандировать вместе с первоклассниками, добавляя от себя всякие обидные слова.

- А ну брысь отсюда! - раздался за Лёшкиной спиной голос Серёги. В отличие от других одноклассников, застывших на пороге класса соляными столбами, Гранаткин быстро сообразил разогнать "демонстрацию". Малышня разбежалась.

Остаток перемены Лёшке пришлось успокаивать заплаканную сестрёнку.

- Я им объясняла, что это кино, а они не верят, говорят: нет, мы за тебя заступимся. Я говорю: он меня вареньем не мазал, мы и живём в разных домах, там вообще совсем чужая девочка была, а они - всё равно несправедливость! Я им… А они…

На несколько дней Лёшка стал самым обсуждаемым человеком в школе. Кончилось всё тем, что в стенгазете появилась карикатура на него и рассказ очевидца о столкновении перед дверью класса. Лёшка подозревал, что автором, то есть "очевидцем", был Гранаткин, но тот с возмущением отвергал обвинения в свой адрес и делал вид, что обижается.

Глава 3

Физик Пётр Ефимович невзлюбил Лёшку с самого первого урока, хотя казалось, что поводов для этого он не давал. Ну заметил как-то раз ошибку в уравнении, написанном на доске, и сказал об этом. Поднял руку как положено и спросил, мол, нет ли там описки. Физик долго чесал лысину и в конце концов был вынужден согласиться с учеником, однако сразу занёс его в свой "чёрный список".

У Алексея Кузнецова были особые отношения именно с физикой. Год назад Лёшка с отцом зашли к приятелю отца в университет. Тот оказался занятым, так как должен был читать лекцию для абитуриентов. Отец решил подождать, а заодно, поскольку делать было нечего, послушать лекцию для общего развития.

Поначалу Лёшка счёл, что это будет ужасно скучно. В школе ему все без исключения предметы давались с лёгкостью и он часто маялся от безделья, когда кто-то у доски не мог справиться с пустяковой задачкой. Да и учителя чаще всего излагали свой предмет нудно. Но папин приятель оказался настоящим виртуозом и рассказывал с таким жаром и так увлечённо, что Лёшка заслушался. Тем более что тема лекции совпала с той, которую они проходили в школе.

- Ну-с, какие будут мнения? - полушутя спросил приятель, когда они остались втроём.

- Да вы, батенька, артист и мастер своего дела, - так же полушутя ответил папа.

- А молодёжь как полагает?

Назад Дальше