- Клавдия Игнатьевна - помощник режиссёра. "Помреж" сокращённо. Режиссёр, когда готовит передачу, пишет пояснения к сценарию, ну что ему надо для съёмок. А помощник должен всё это организовывать. Вредная она тётка, если что, может и матом обругать.
- Пошли уже, а то опять в этом лабиринте заплутаем, целый час будем дорогу искать, - поторопила всех Ирка, допивая свой сок.
- Не боись. У нас теперь Лёшка есть. Он из любого лабиринта выход найдёт.
Вернувшись в павильон, ребята ещё минут двадцать ждали, пока телеоператоры расставят камеры. Вообще тракт Лёшке показался скучным. Если на репетиции Зоя Александровна добивалась от ребят, чтобы они правильно, с нужными интонациями произносили текст, взаимодействовали с партнёром, то есть внимательно слушали друг друга, а не просто проговаривали свою роль, подсказывала какие-то жесты, то сейчас всё сводилось к указаниям подойти поближе, развернуться боком и посмотреть в окно, которого не было. Мониторы по распоряжению режиссёра были развёрнуты к ним тыльной стороной, чтобы "не отвлекали артистов от работы", и у Лёшки так и не получилось увидеть себя на экране. Правда, в тех сценах, где он не был занят, он позволял себе бочком потихоньку переместиться за спины операторов и посмотреть на экраны или даже в камеру.
Операторов было двое. Один молодой, другой почти ровесник Зои Александровны, то есть лет шестидесяти. Оба были одинаково ворчливыми и одинаково небритыми. Молодой, по имени Александр, жутко обругал Лёшку, когда тот оказался у него под ногами при перекатывании камеры на новое место. Но старый, Виталий Витальевич, шикнул на него:
- Ты чего над мальчишкой строжишься? Забыл, как сам первый раз здесь оказался? - потом повернулся к Лёшке: - Ты на него внимания не обращай, но завтра сюда не забирайся. А сейчас смотри, раз интересно. Иди сюда. Мы с этой камеры будем крупные планы брать. Видишь, только лица на экран помещаются. Вторая камера тоже для крупных планов настроена, но с другой стороны. Третья - для среднего плана, в нашем случае это когда два человека целиком видны. Александр сейчас четвёртую откатывает для общего плана.
- Это когда вся сцена полностью снимается? - высказал догадку Лёшка.
- Угу, - Виталий Витальевич прислушался к голосу, зазвучавшему у него в наушниках, и велел: - Всё, топай на исходную позицию. Сейчас тракт начнётся.
- Девочки и мальчики! - в подтверждение его слов заговорила через громкоговоритель из аппаратной Зоя Александровна. - Виталий, Александр, вас это тоже касается. Работаем в таком порядке, чтобы мебель лишний раз не переставлять: приход Сидорова, сцена Петрова с сестрой, сцена на диване и в конце сцена с компьютером. Клава, за рабочими проследи, пусть на месте будут, чтобы не отлавливать их потом по всей студии. Ну всё, приступаем. С чего я сказала начинать? А, с появления Сидорова. Я сейчас музыкальную заставку поставлю, на эфир у нас другая музыка пойдёт, а это так, для настроения.
Лёшка занял своё место за дверью, зазвучала музыка. Долго звучала, пока Зоя Александровна не сообщила в павильон:
- Ребята, у нас тут "звонок" потерялся. Поэтому давайте на счёт три. Раз, два, три…
Трактовый прогон пролетел незаметно, остановок из-за накладок или по требованию режиссёра почти не было.
- Спасибо всем, - сказала Зоя Александровна через громкоговоритель. - Лёша, Ира и Серёжа, через пять минут собираемся в редакции. Остальным - до свидания.
Уходя из павильона Ирка с Серёгой всем говорили "спасибо", Лёшка посчитал правильным последовать их примеру.
В редакции без дивана и стола было как-то пусто. Серёга сходил к соседям за стульями, и они вчетвером на них разместились.
- Грязноватый получился тракт, - весело сообщила Зоя Александровна. - Как всегда, без гримёра, без костюмера… Ну да ладно. Бывало и хуже. Завтра собираемся в три. Грим будет самый простой, но всё равно лучше мы заранее приготовимся, а то времени в обрез, хорошо, если по два дубля снять успеем. Костюмы… ну что костюмы? Сами уж как-нибудь. Ира, ты по-домашнему оденься. Платьице там скромное… Мальчишки могут прямо в чём есть. Лёша, ты только рубашку чуть поярче надень. Эх, когда-то у нас и костюмерная была, и парикмахерский цех. Даже парики и усы делали. Ну да что вспоминать. До завтра, ребятишки, вы-то у меня молодцы.
По дороге домой Серёга время от времени начинал глупо хихикать, но объяснять свои хиханьки-хаханьки отказывался. Говорил, что о своём личном вспомнил. Причину этих смешков Лёшка понял уже дома, когда он увидел себя в зеркале прихожей. Оказывается, он забыл снять очки. Это при том, что они всё время сползали с носа и он вынужден был их постоянно поправлять.
Вечером Лёшка впервые за эти дни не беспокоился по поводу завтрашнего дня. Отчего-то был уверен, что всё пройдёт хорошо, без сучка и без… чего там? Это он успел подумать уже засыпая.
Но, как выяснилось, всяких сучков и задоринок их поджидало немало. Впрочем, началось всё вполне приемлемо: Зоя Александровна одобрила Лёшкину рубашку, которую он выбрал с маминой помощью, платье Ирки, хотя, на его взгляд, платье было, скорее, нарядное, чем домашнее, а Серёга удостоился похвалы за предложенный им галстук-бабочку взамен обычного, который он приносил накануне.
Потом их гримировали. Гримёрша Вика попросту намазала лица ребят тональным кремом, потом кисточкой припудрила поверх тона и всё. Ирка, правда, самостоятельно подкрасила ресницы. Причём втихаря в самый последний момент, уже после того как грим получил одобрение режиссёра. Лёшка застал девчонку за этим занятием врасплох и, кажется, слегка напугал, но, естественно, никому ничего не сказал. Ну а что в этом криминального? Хочет девчонка старше и красивее казаться - это её личное дело. В общем и целом подготовка к съёмкам прошла спокойно, по графику и без проблем.
Проблемы начались с первой секунды съёмок. Уже зазвучала музыка, и вот-вот должен был прозвенеть звонок, когда Лёшка уловил позади себя какое-то движение. Он обернулся и увидел Клавдию. Она как-то странно, вприпрыжку, наполовину согнувшись, приближалась к нему с таким выражением лица, что он даже отпрянул в сторону. Да видно, не в ту.
- Сдвинься, - зашипела помреж.
- Куда? - не понял Лёшка.
Клавдия молча задвигала губами, видимо ругалась, но вслух ничего говорить не стала, только двинула его в бок локтем, отчего он отпрыгнул от двери, споткнулся о кабель и едва не грохнулся. Клавдия снова неслышно обругала его и принялась на ощупь - света по эту сторону съёмочной площадки было мало - вставлять ключ в замочную скважину. Ей удалось вставить ключ в тот момент, когда уже прозвучал звонок и с той стороны Ирка стала пытаться отворить дверь. Клавдия быстро повернула ключ в замке, толкнула дверь от себя и, не обращая внимания на ошарашенную Ирку, которая была уверена, что увидит за дверью Лёшку, а вовсе не помощницу режиссёра, схватила растерянного артиста за шиворот и втолкнула в дверь. Сама же, будто по команде "Ложись!", в одно мгновение распласталась у порога.
У Лёшки мелькнула мысль: хорошо, что он без очков. Очки от такого входа в кадр улетели бы прямо в объектив камеры. Ещё он подумал, зачем Клавдии взбрело в голову запирать дверь, стоящую посреди павильона, но увидел вопросительный взгляд Ирки и ровным голосом сказал:
- Привет. Брат дома?
Ирка, надо отдать ей должное, быстро пришла в себя и ответила как положено. И рожицу скорчить не забыла. Только Лёшка не успел рассмотреть какую. Но он всё же скорчил в спину удалявшейся девчонки гримасу и стал играть свою роль дальше.
- Стоп. Снято, - сообщила Зоя Александровна. - По-моему, всё хорошо. Поэтому без дубля переходим к следующей сцене.
Пока переставлялись камеры, к Лёшке подошла гримёр Вика и ещё раз помахала ему по лицу кисточкой с пудрой.
- Ты чего так волнуешься? - добродушно спросила она. - Вон вспотел как! Так и грим потечёт. Не переживай, у тебя всё здорово получается. Опять же у нас не прямой эфир, если что не так, то и повторить можно.
- Спасибо, - поблагодарил её Лёшка. - Постараюсь не волноваться.
- Молодец, - хлопнула его по плечу подошедшая Клавдия. - Не растерялся! Вчера показалось, что дверь туго открывается, велела рабочим поправить. А они зачем-то её заперли. Вспомнили, когда съёмка уже началась, и догадались мне позвонить. Ну я ноги в руки, ключ в зубы и вприпрыжку. Тебе вон ни за что ни про что досталось. Зато сразу начали, а то примета дурная, когда первый дубль останавливают.
Вторую и третью сцены сняли без приключений, но в последней опять началось. Сначала выяснилось, что Серёге никак не удаётся завязать свою бабочку, и он не нашёл ничего более умного, чем попросить помощи у Лёшки. Тому не оставалось ничего другого, как попытаться это проделать, хотя раньше он галстук-бабочку видел только в завязанном виде или на резинке. Неожиданно у него получилось. Кстати, потом он пробовал, но уже неудачно и никак не мог вспомнить, как же он сделал это тогда, в кадре.
Из-за возни они перепутали текст. Вернее, Серёга перескочил с нужной реплики на следующую. А пропущенная реплика действительно была важной, рано или поздно она должна была прозвучать. Лёшка хотел подсказать текст Серёге, но вовремя вспомнил, что у него под подбородком прицеплен микрофон-петличка и всё, что он скажет, услышит не только партнёр. Вот он и произнёс эту реплику сам, чем сильно удивил Сергея. Тот в ответ выдал Лёшкину фразу. Так они и говорили полсцены друг за друга, пока Серёга наконец не догадался сказать подряд и Лёшкину, и свою реплики. Тут выяснилось, что Ирка вышла раньше положенного времени. Не сговариваясь, мальчишки на два голоса велели ей топать куда подальше. Ирка обозвала их балбесами и удалилась лишь для того, чтобы через две секунды снова вернуться в кадр.
Когда раздалось долгожданное "Стоп, снято!", они перевели дух и увидели, что все в павильоне катаются по полу от едва сдерживаемого смеха. Лёшка от этого сильно расстроился.
- Молодцы, ребята, - похвалила их Зоя Александровна. - Поскольку повторить всё это специально не получится, то оставляем этот дубль и на сегодня всё.
- Зойсанна, мы же текст переврали, - в сердцах признался Серёга.
- Да я заметила. Но вы спросите остальных…
- Да всё нормально, - поддержал её Виталий Витальевич. - Давно так не смеялся.
- Мне чуть плохо не стало, - сознался оператор Александр.
- Вот видите? Так что оставляем всё, как есть, и тушите свет.
В редакции они немного и совсем беззлобно поспорили, кто первым перепутал текст, из-за чего Ирка появилась раньше времени.
Потом пришла Зоя Александровна со стопкой видеокассет, подошли Лена и Клавдия с коробкой конфет, все ляпы были обсуждены ещё раз.
- Зойсанна, а монтаж когда? - спросил Серёга.
- Завтра. Леночка, во сколько у нас монтаж?
- С девяти тридцати до часу.
- Это плохо, - вздохнул Серёга, - Лёшка посмотреть хотел, как монтируют, но нам с утра никак.
- Что-то ты за товарища прятаться стал? - укорила его режиссёр. - Все свои желания на него перекладываешь.
- Нет, можно подумать, что он не хочет! Лёшка, тебе же интересно посмотреть, как монтируют? Вот! Мне, конечно, тоже интересно, но я уже видел, а у него дебют!
- Ну раз дебют, то это надо отметить. Лена, где наш сюрприз?
- Да вот он. - Лена достала из толстой папки листок. - Держи, Алексей! Это тебе на память о сегодняшнем дне.
Лёшка осторожно взял листок и увидел на нём собственную физиономию. Качество изображения оставляло желать лучшего, и внизу была рябь, какие-то кособокие полоски.
- Это мы стоп-кадр с твоего, по сути, самого первого кадра на принтере распечатали, - пояснила Лена. - Давайте все распишемся. Кузнецов потом его в рамочку вставит и будет своим детям и внукам показывать.
Первой написала свои поздравления Зоя Александровна:
"Поздравляю одного из самых своих талантливых дебютантов с первой съёмкой! Творческих тебе успехов, Лёша. З. А. Елецкая, засл. деят. искусств, между прочим!"
Лена написала:
"Рада приятному знакомству, надеюсь на долгое творческое сотрудничество!"
Клавдия нарисовала розочку и поставила свои инициалы и дату.
Ирка крупными буквами накарябала: "Полюбуйся, какой ты фотогигиеничный".
Лёшка не стал тыкать пальцем в орфографические ошибки, сказал ей спасибо и передал листок Серёге. Тот долго думал, но в результате его хватило только на два слова "С дебютом! С. Г.".
В пятницу Кузнецовы всей семьёй собрались у телевизора. Лёшка нервничал и всё норовил засунуть ноги под диван, но вспоминал печальный опыт в редакции и заставлял себя этого не делать.
В результате он не заметил, когда началась передача, и осознанно посмотрел на экран лишь после того, как мама воскликнула:
- Володя, смотри, а вот и Лёша!
Лёшка взглянул на экран и пришёл в ужас! Неужели этот нескладный взъерошенный мальчишка - он?! И тут же ужас стал ещё сильнее, потому что он услышал свой голос, незнакомый и какой-то неприятный, если не сказать противный. От всего этого Лёшку как-то скрючило и сковало, и он никак не мог заставить себя следить за тем, что происходит на экране, и каждый раз едва ли не вздрагивал, когда слышал произнесённую им реплику. Папа с мамой иногда смеялись. Может быть, над ним, таким неуклюжим, и над его противным голосом? Лёшка ждал конца передачи, как окончания пытки. К счастью, вскоре началась сценка, в которой его самого не было, и он сумел чуть оправиться от переживаний. Серёга с Иркой играли просто замечательно! Почему же он получился таким мерзким? Тут он стал вспоминать, в каком месте они с Серёгой перепутали реплики, и стал смотреть на себя чуточку отстранённо, как на чужого человека. Лёшка даже удивился, что собственное изображение перестало его раздражать. Ну ладно, выглядит он не слишком красиво, тут Ирка была права, написав ему про "фотогигиеничность". Но делает всё вроде правильно, не так уж позорно, как показалось в первые секунды. И с текстом ловко вывернулся. Галстук вон с третьей попытки завязал.
Короче говоря, к концу передачи Лёшка набрался смелости, чтобы спросить родителей:
- Ну как?
- Обои симпатичные, - неожиданно сказала мама. - А диван к ним совсем не подходит. Володя, давай не будем покупать такой диван!
- Правильно! - согласился отец. - Купим мне настоящую бабочку, а сын её будет завязывать.
Лёшка, ничего не понимая, переводил взгляд с матери на отца и обратно. Те, не выдержав, дружно рассмеялись.
- Лёшка, ты умница. И талант, - сказала мама.
- Ага! Весь в меня, - кивнул отец, а потом добавил очень серьёзно: - Я небольшой специалист по телевизионным шоу, но в театре разбираюсь неплохо. Очень хорошо сыграно. Естественно, органично и с хорошим юмором. Так что это следует отметить. Пошли на кухню.
Оказалось, что по случаю Лёшкиной премьеры куплен торт. От всех своих переживаний главный герой вечера жутко проголодался.
- Ну что, сын? Продолжение будет? - спросил папа.
- Зоя Александровна сказала, что на следующей неделе начнёт делать программу с младшей группой, а потом снова нас позовёт.
От добрых слов родителей Лёшке стало легче, но в школу на следующий день он шёл всё-таки слегка настороженным - как-то там к его дебюту отнесутся, что скажут? Но в школе это событие осталось незамеченным. Почти никто и не смотрел их передачу, потому что по первому каналу в это время показывали голливудский блокбастер. Только их староста, Таня Лаптева, сказала:
- Молодец, Лёша. Я вчера почти всю вашу программу посмотрела, чуть-чуть опоздала. Мне понравилось.
Не получилось у Лёшки проснуться знаменитым. Но если он и расстроился по такому пустяковому поводу, то совсем немного. Гораздо больше его расстраивало то, что до следующих съёмок нужно было ждать целую неделю. И не факт, что он примет в них участие. А ему хотелось… Да он сам толком не понимал, что ему хотелось. Покрасоваться на телеэкране или окунуться в суматоху, в которой создаются передачи. А может, просто на несколько минут почувствовать себя не Лёшкой Кузнецовым, учеником 24-й гимназии, а кем-нибудь другим, пусть этот другой и не слишком от него отличается, как тот же Сидоров, которого он уже сыграл. И ещё было интересно придумывать, какой его герой в других ситуациях: отличник или лодырь, занимается, например, спортом или нет? А то ведь даже как его зовут не известно - всё время они друг друга по фамилиям называли: "Привет, Петров!" - "Здорово, Сидоров!"
На телевидение Лёшку позвали гораздо раньше, чем он рассчитывал. В понедельник после уроков ему домой позвонил Серёга:
- Старик, тут Зойсанна просит тебя ей перезвонить, записывай телефон.
Лёшка записал, но не утерпел и спросил, по какому поводу его просят позвонить.
- Да у Зойсанны опять артист пропал. Она вместо него хочет тебя позвать. Ты, Кузнецов, у нас уже специалистом стал по заменам.
Лёшка невежливо оборвал разговор и тут же набрал продиктованный номер:
- Зоя Александровна, здравствуйте. Это Кузнецов. Мне Гранаткин сказал, что у вас опять кто-то заболел и вы просили позвонить…
- Здравствуй, Лёшенька. Серёжа слегка перепутал, у нас никто не заболел. Просто мальчик, которого я имела в виду… на которого рассчитывала… ну ты Олега помнишь? Вот тот мальчик оказался таким же Олегом, только помладше. Ну я и подумала - ты у нас, конечно, не первоклассник, да и ростом высокий, но если тебя одеть соответственно, то вполне подойдёшь на эту роль. Если сам не против.
- Конечно, не против!
- Вот и славно. Ты уж приезжай прямо сейчас. Мы пока сцены без твоего героя репетируем, а как приедешь, только с тобой и поработаем.
Лёшка вылил недоеденный суп, оделся за полминуты и помчался, едва не забыв пропуск.
В ГТРК по пути в редакцию он успел столкнуться с оператором Александром, который тащил на плече сумку с телекамерой, а в руках штатив, и с той молодой дикторшей, которая обедала вместе с ними в день его первого появления в студии.
- Здорово, старичок, - кивнул ему оператор.
А дикторша улыбнулась и на его "здрасьте" сказала, приглядевшись чуть повнимательнее:
- А-а-а, здравствуй, Лёшенька!
Лёшке стало жутко приятно, что его уже узнают и даже помнят имя.
В как всегда раскрытую настежь дверь редакции он вошёл потихоньку, потому что с порога увидел, что идёт чтение новой пьесы. Зоя Александровна кивнула ему и показала рукой, дескать, раздевайся и подожди немного. Он кивнул в ответ, снял куртку и сел на стул. Новыми артистами оказались двое ребят лет десяти и совсем крохотная девочка. Может, вовсе дошкольного возраста. Лёшкина радость от нового приглашения стала потихоньку испаряться. Это что же? Он с этим детским садом играть будет? Да его же засмеют! Но как бы то ни было, отступать было поздно.