- Телефонный номер?
- Да, именно.
Раздосадованно вздохнув, начальник тюрьмы повернулся в кресле и показал на высокое окно.
- Джентльмены, вам известно, что там?
- Извините, не понимаю, - покачал головой Уолгаст.
Начальник тюрьмы снова взглянул на гостей. Раздраженным он не казался, и Уолгаст понял: этот тип привык настаивать на своем.
- Там Техас. Двести шестьдесят семь тысяч квадратных миль техасской территории, если быть до конца точным. И прошу принять к сведению: я работаю на Техас. Не на абстрактного начальника из Вашингтона, Лэнгли, или с кем там вы предлагаете связаться. Энтони Картер помещен во вверенное мне учреждение, и мой долг перед жителями штата - привести в исполнение вынесенный ему приговор. Без звонка губернатора я намерен поступить именно так.
"Чертов Техас! - подумал Уолгаст. - На целый день здесь застрянем!"
- Это можно устроить, - проговорил он вслух.
- Тогда устраивайте, агент Уолгаст! - кивнул начальник тюрьмы, протягивая ему документы.
Уолгаст с Дойлом вернулись к машине, забрав оружие у входа для посетителей. Брэд позвонил на денверский номер, через станцию прямой конфиденциальной связи попал на криптозащищенный телефон полковника Сайкса и доложил о посещении тюрьмы. Сайкс разозлился, но обещал принять меры.
- Мне нужен максимум день. Никуда не отлучайтесь, ждите звонка и заставьте Энтони Картера подписать соглашение. Кстати, вполне вероятно, вас ждут небольшие изменения маршрута.
- Какие еще изменения?
- Я сообщу, - после секундного колебания ответил Сайкс. - Главное - подпись Картера.
Уолгаст с Дойлом поехали в Хантсвилль и сняли номер в мотеле. Упрямство и несговорчивость начальника тюрьмы не были для них неожиданностью: подобное случалось и раньше. Досадно, конечно, торчать в Хантсвилле, но тут уж ничего не поделаешь. Еще несколько дней, максимум неделя, - и Картер вольется в "Проект Ной", а с лица земли исчезнут все следы его существования. Даже начальник тюрьмы начнет клясться, что никогда о нем не слышал. Разумеется, кто-то займется мужем убитой, тем самым адвокатом из Ривер-оукс, который теперь в одиночку растит двух дочерей, только это Уолгаста уже не касается. Наверняка появятся свидетельство о смерти и поучительная история о сердечном приступе, быстрой кремации и свершившемся правосудии. Впрочем, какая разница, ведь к тому времени Уолгаст уже выполнит свою работу.
До пяти вечера Сайкс так и не позвонил, и Уолгаст с Дойлом, переодевшись в джинсы, отправились ужинать. После непродолжительных раздумий выбрали стейк-хаус на оживленной улице между "Бест-бай" и "Костко". Кафе оказалось сетевым, что давало дополнительный плюс: агентам на спецзадании рекомендуется сливаться с толпой. Если Уолгаста задержка нервировала, то Дойла, судя по всему, не очень. Сытный ужин, свободное время в незнакомом городке, каждый шаг оплачивается щедрым правительством - чем не малина? Дойл расправился с огромным, толстым, как бревно, бифштексом, Уолгаст погрыз ребрышки, рассчитался по счету - наличными, в кармане всегда имелась пачка новеньких банкнот, - и оба пересели в бар.
- Думаешь, Картер подпишет? - спросил Дойл.
- Куда денется, - отозвался Уолгаст, гремя льдом в стакане с виски.
- Да, с вариантами у него не густо: либо мы, либо инъекция. И тем не менее… - Дойл нахмурился. Уолгаст знал, что на уме у напарника: вряд ли тех, кто подписал соглашение, ожидало что-то хорошее. Иначе почему нужны именно приговоренные к казни, люди, которым нечего терять?
- И тем не менее, - согласился он.
Над барной стойкой стоял телевизор. Спортивный канал транслировал баскетбольный матч между "Рокетс" и "Голден стейт". Некоторое время друзья смотрели молча: игра только началась, и игроки обеих команд лениво обменивались пасами, лишь изредка бросая мяч в кольцо.
- Есть новости от Лайлы? - полюбопытствовал Дойл.
- Угу, - нехотя отозвался Уолгаст. - Она замуж собралась.
- Замуж? - Дойл сделал большие глаза. - За того типа? За доктора?
Уолгаст кивнул.
- Надо же, какие быстрые! А ты молчал… Господи, неужели она на свадьбу тебя пригласила?
- Не совсем. Прислала письмо по электронке, в известность поставила.
- А ты что?
- Ничего, - пожал плечами Уолгаст.
- Ты никак не отреагировал?!
Уолгаст отреагировал, еще как отреагировал, но распространяться об этом не желал.
"Дорогой Брэд! - писала Лайла. - Решила сообщить, что мы с Дэвидом ждем ребенка. На следующей неделе наша свадьба. Надеюсь, ты за нас рад". Прочитав письмо, Уолгаст минут десять тупо смотрел на экран.
- А как мне реагировать? Мы же разведены, Лайла вольна делать, что ей заблагорассудится. - Ну, ты идешь? - Уолгаст залпом допил виски и вытащил еще несколько купюр.
Дойл обвел взглядом обеденный зал. Когда они с Уолгастом пересаживались в бар, стейк-хаус практически пустовал, а сейчас посетителей прибавилось. Стайка девушек сдвинула три стола, они не пили, а буквально хлестали "Маргариту" и громко болтали. Неподалеку находился университет имени Сэма Хьюстона, и Уолгаст решил: это студентки или служащие какой-нибудь конторы. Мир может катиться в ад, но "счастливый час" никто не отменит, и в Хантсвилле, штат Техас, красотки по-прежнему будут собираться в барах. Девчонки вырядились в обтягивающие блузки, джинсы с низкой посадкой и жадно поглощали "Маргариту". Одна из них, полноватая, сидела к агентам спиной, и низкие джинсы позволяли разглядеть сердечки на трусиках. Уолгаст не мог сказать, чего хочет больше: присмотреться внимательнее или прикрыть чем-нибудь бесстыдницу.
- Пожалуй, я задержусь, - задумчиво произнес Дойл, приподнимая стакан, словно для тоста. - Баскетбол посмотрю.
Уолгаст кивнул. Ни жены, ни даже постоянной подружки у Дойла не было. Вообще-то агентам рекомендуется свести контакты к минимуму, только разве он имеет право контролировать, чем занимается Дойл по вечерам? Брэд почувствовал укол зависти, но быстро его подавил.
- Ладно, только помни…
- Да, да, конечно! - закивал Дойл. - Как советует медвежонок Смоуки, "в лесу не курить, не сорить, девочек, пардон, белочек, не обижать"! В данный момент я торговый представитель индианапольской фирмы. Мы оптоволоконную технику производим.
Девушки разразились оглушительным смехом, в котором Уолгасту явственно слышалась текила.
- Славный город Индианаполис, - проговорил Уолгаст. - По крайней мере, лучше, чем этот.
- Ну, я бы так не сказал, - с озорной улыбкой отозвался Дойл. - Уверен, мне тут понравится.
Уолгаст выбрался из ресторана и зашагал к мотелю. Телефон он на ужин не брал - имеют же они право спокойно поесть! - но по возвращении пропущенных вызовов не обнаружил. После шума и суеты стейк-хауса тишина давила на уши, и Брэд пожалел, что не остался с Дойлом. Впрочем, сейчас его душой компании не назовешь. Он разулся, прямо в джинсах упал на кровать и включил баскетбольный матч, хотя ни за одну из команд не болел. Нужно хоть как-то отвлечься! Увы, не получилось, и вскоре после полуночи (в Денвере одиннадцать, поздновато, но какого черта!) он сделал то, что поклялся себе никогда не делать, - набрал номер Лайлы.
- Алло! - ответил мужской голос.
- Дэвид, это Брэд.
- Слушай, уже поздно, - после небольшой паузы заявил Дэвид. - Что ты хотел?
- Лайла дома?
- Она устала! - отчеканил Дэвид. - У нее был тяжелый день.
"Знаю, что устала, - подумал Уолгаст. - Как-никак шесть лет с ней в одной постели спал!"
- Ну позови ее к телефону, а? - вслух попросил он.
Дэвид вздохнул и грохнул по столу ни в чем не повинной радиотрубкой. Зашуршали простыни, и Уолгаст услышал: "Это Брэд! Ради Бога, пусть в следующий раз звонит в нормальное время!"
- Брэд! - позвала Лайла.
- Прости за поздний звонок! Не сообразил, что уже так много времени.
- Не верю ни на секунду.
- Я в Техасе. Из мотеля звоню, не помню, как называется.
- В Техасе, - повторила Лайла. - Ты же ненавидишь Техас, но звонишь не из желания сообщить, что ты в Техасе, правда?
- Извини еще раз, зря я вас разбудил. Дэвид, кажется, не в восторге.
- Ладно! - вздохнула Лайла. - Мы же по-прежнему друзья, а Дэвид - большой мальчик, переживет.
- Получил твой е-мейл.
- А, понятно, - снова вздохнула Лайла. - Я так и думала, даже ждала, что ты позвонишь.
- Так вы действительно… поженились?
- Да, в минувшие выходные. Скромная церемония: пара друзей, мои родители. Кстати, папа с мамой интересовались, как у тебя дела. Ты всегда им нравился. Возникнет желание - позвони, они обрадуются, особенно папа, он больше всех по тебе скучает.
Уолгаст безропотно проглотил последнюю фразу, хотя она его сильно задела: "Больше всех. Значит, больше тебя, Лайла?" Он ждал, что Лайла скажет что-нибудь еще, но она молчала. Перед его мысленным взором возникла картинка, точнее, образ из памяти: Лайла в старой футболке и носках - ноги у нее мерзнут в любое время года! - лежит в постели, между коленями подушка. Она так позвоночник разгружает, ну, из-за ребенка. Из-за их ребенка. Из-за Евы…
- Просто хотел сказать, что я…
- Что ты что? - тихо уточнила Лайла.
- Что я… очень за тебя рад. Твое желание исполнилось! На сей раз нужно уйти с работы, отдохнуть, больше заботиться о себе. Я все думаю, ну… если б ты…
- Конечно, Брэд, я так и сделаю, - перебила Лайла. - Не беспокойся, все нормально.
"Нормально… - пронеслось в голове у Уолгаста. - Разве это нормально? Скорее наоборот!"
- Я просто думал…
- Пожалуйста! - Лайла глубоко вздохнула. - Мне грустно от таких разговоров. Завтра рано вставать.
- Лайла…
- Ты не понял? Мне пора спать.
Уолгаст почувствовал, что Лайла плачет. Нет, всхлипываний он не услышал, просто почувствовал. Они оба вспоминали Еву, а от этих воспоминаний Лайла всегда рыдала, поэтому их брак и распался. Сколько же часов он провел, утирая ей слезы? Увы, он не знал, чем ее утешить, не представлял, что и как говорить, и лишь со временем - слишком поздно! - догадался: не следовало говорить ничего.
- Черт подери, Брэд, я не хотела расстраиваться, только не сейчас.
- Извини, Лайла! Я… я о ней думал.
- Знаю… Черт, черт, черт! Пожалуйста, Брэд, не надо! - Лайла всхлипнула.
В трубке раздался голос Дэвида:
- Больше нам не звони! Я серьезно… Ты меня понял?
- Да катись ты! - процедил Уолгаст.
- Говори, что хочешь, только Лайлу больше не тревожь! Оставь нас в покое! - Дэвид отсоединился.
Уолгаст мельком взглянул на сотовый и с ненавистью швырнул его через весь номер. Телефон описал красивую дугу - чем не летающая тарелка? - и с грохотом ударился о стену над телевизором. Треск… все, конец аппарату! Брэд тотчас пожалел о своей вспышке, но, опустившись на колени, увидел: открылся отсек для батареек, а других повреждений нет.
На территории закрытого объекта Уолгаст бывал всего раз, когда прошлым летом встречался с полковником Сайксом. Впрочем, памятная встреча собеседованием не являлась. Брэду заранее дали понять: если он согласен заниматься "Ноем", возражений ни у кого нет. Два солдата везли его в микроавтобусе с тонированными окнами, но Уолгаст догадался: они двигаются на запад от Денвера, в горы. Дорога заняла шесть часов, Брэд даже заснул. Когда автобус затормозил на территории объекта, Уолгаст вышел на летний солнцепек, потянулся и посмотрел по сторонам. Судя по рельефу, он оказался чуть севернее Урея, штат Колорадо. Брэд вдыхал чистейший разреженный воздух и морщился от характерной для большой высоты пульсирующей боли в затылке.
На стоянке его встретил штатский - субтильный мужчина в джинсах, рубашке цвета хаки с закатанными рукавами и старомодных авиаторских очках на крупном носу картошкой. Звали его Ричардс.
- Надеюсь, поездка вас не слишком утомила, - проговорил Ричардс, когда они пожали друг другу руки. Вблизи Уолгаст заметил: лицо нового знакомого испещрено следами прыщей. - На такой высоте с непривычки бывает тяжеловато.
Ричардс повел Брэда через стоянку к строению, которое называл Шале, и не случайно: трехэтажное, с деревянной обшивкой стен а-ля Тюдор, оно напоминало устаревшую спортивную базу. Когда-то такие базы встречались в горах на каждом шагу, а сейчас превратились в нескладные памятники эпохи, не ведавшей, что такое таймшеры, кондоминиумы и горнолыжные курорты. За Шале простиралась огромная лужайка, а еще дальше, ярдах в ста, виднелись куда менее величественные строения: казармы из шлакоблоков, полдюжины времянок и приземистое здание, похожее на мотель. "Хаммеры", внедорожники поменьше и грузовики-пятитонки сновали по подъездной дороге, а в центре лужайки несколько широкоплечих мужчин с короткими стрижками, обнажившись по пояс, загорали на шезлонгах.
Интерьер Шале потряс Уолгаста до глубины души: он словно заглянул за театральные декорации или на съемочную площадку. От спортивной базы остались только несущие стены. Вместо перпендикулярного стиля - хай-тек суперсовременного офисного центра: серые ковры, галогенные светильники, навесные потолки из шумопоглощающей плитки. Брэд точно попал в приемную стоматолога или кабинет своего финансового консультанта на последнем этаже небоскреба - именно там он раз в год заполнял налоговые декларации. У стола дежурного Ричардс попросил сдать сотовый и оружие, и парнишка в камуфляже тут же прикрепил к ним бирки. Неподалеку был лифт, но Ричардс прошагал мимо к узкому коридору, упиравшемуся в тяжелую металлическую дверь, за которой скрывалась лестница. Они поднялись на второй этаж и очередным неприметным коридором добрались до кабинета Сайкса.
Едва Брэд с Ричардсом переступили порог, Сайкс, высокий, ладный мужчина в форме, встал из-за стола. На груди Сайкса пестрели разноцветные полоски, значения которых Уолгаст никогда не понимал. В кабинете царил образцовый порядок, а интерьер, вплоть до фотографий в строгих рамках, воплощал стремление к максимальной эффективности. В центре стола лежал пухлый конверт из плотной бумаги, и Уолгаст почти не сомневался: в нем его досье.
Сайкс пожал ему руку и предложил кофе. Уолгаст согласился: хотелось не взбодриться, а унять головную боль.
- Извините за дурацкий цирк с микроавтобусом! - проговорил Сайкс и жестом предложил Брэду сесть. - Так уж у нас заведено.
Солдат принес кофе, пластмассовый графин с водой и две фарфоровые чашки. Ричардс так и стоял за столом Сайкса, у высокого окна, которое выходило на окружавшие объект леса. Сайкс объяснил суть задания: мол, все предельно ясно, тем более для агента с опытом Уолгаста. Пентагону требовалось десять−двадцать приговоренных к смертной казни для участия в третьем этапе испытания экспериментального вида фармакотерапии под кодовым названием "Проект Ной". Согласившимся участвовать смертный приговор заменят пожизненным заключением без права досрочного освобождения. Уолгасту следовало лишь собирать у фигурантов подписи. Сайкс заверил: проект одобрен министерством внутренних дел, то есть абсолютно легален, но, поскольку осуществляется во имя национальной безопасности, все участники будут объявлены умершими. Остаток жизни они проведут под вымышленными именами в секретном лагере-тюрьме, подведомственном федеральной пенитенциарной системе. Участники должны соответствовать целому ряду критериев, главные из которых мужской пол, возраст от двадцати до тридцати пяти лет и отсутствие близких родственников. Уолгаст будет подчиняться непосредственно Сайксу, другие контактные лица проектом не предусмотрены, хотя формально Брэд останется на службе ФБР.
- Так я должен их выбирать? - уточнил Уолгаст.
- Нет, - покачал головой Сайкс, - это наша работа. Вы будете выполнять мои распоряжения. Ваша задача - заручиться согласием кандидатов. С момента подписания документа подключается Пентагон: сначала фигурантов перевозят в ближайшую федеральную тюрьму, потом сюда.
Уолгаст задумался.
- Полковник, я должен понять…
- Чем мы занимается? - перебил Сайкс и улыбнулся, на мгновение превратившись из оловянного солдатика в человека.
Уолгаст кивнул.
- Ясно, подробности не подлежат разглашению, но ведь этим заключенным предстоит отписывать свою жизнь. Мне понадобятся веские доводы.
Сайкс взглянул на Ричардса, и тот пожал плечами.
- Я вас оставлю, - объявил он, кивнул Брэду, словно прощаясь, и закрыл за собой дверь.
Сайкс откинулся на спинку кресла.
- Я не биохимик, агент Уолгаст, поэтому вам придется довольствоваться дилетантским объяснением. Перво-наперво расскажу о предпосылках "Ноя", разумеется, в рамках того, что подлежит огласке. Лет десять назад в Центр контроля заболеваний позвонил доктор из Ла-Паса. К нему обратились четверо американцев, заразившиеся, по его предположению, хантавирусом. По крайней мере, проявлялись наиболее характерные симптомы - жар, рвота, мышечная и головная боль, гипоксемия. Все четверо участвовали в экотуре, путешествовали в дебрях джунглей. Якобы участников экотура было четырнадцать, но наша четверка отстала от группы и несколько недель блуждала в джунглях. По счастливой случайности они натолкнулись на отдаленную факторию францисканцев, которые доставили их в Ла-Пас. Разумеется, хантавирус не ОРЗ, однако и редким его не назовешь, поэтому звонок боливийского доктора не слишком встревожил бы Центр контроля заболеваний, если бы не одно "но". У каждого из той четверки был рак в конечной стадии, а экотур курировала организация под названием "Последняя воля". Слышали о такой?
- Да, - кивнул Уолгаст. - Только я считал, они устраивают для тех несчастных развлечения вроде прыжков с парашютом.
- Вот-вот, я тоже так считал, но получается, что нет. У одного из той четверки была неоперабельная опухоль мозга, у двоих - острый лимфолейкоз, а у четвертой, женщины, - рак яичников. Теперь представьте, все четверо выздоровели: исчез не только хантавирус, но и рак. Бесследно!
- Ничего не понимаю, - озадаченно проговорил Уолгаст.
- В Центре контроля заболеваний тоже не поняли. Однако что-то случилось, на их иммунную систему, вероятно, подействовал некий вирус из джунглей. Как же экотуристы его подхватили? С пищей? С водой? Ответить никто не мог: экотуристы даже не знали, где именно бродили последние несколько дней. Вам известно, что такое тимус? - подавшись вперед, поинтересовался Сайкс.
Уолгаст покачал головой, тогда полковник ткнул себя чуть выше грудины.
- Это железа размером с желудь расположена здесь, между грудиной и трахеей. У большинства она полностью атрофируется с наступлением половой зрелости, поэтому о существовании этой железы зачастую знают лишь онкобольные. Функция тимуса практически не изучена, точнее, не была изучена, пока тем туристам не сделали томографию. У них тимус восстановился, да еще стал в три раза больше обычного. Сперва заподозрили злокачественное образование, но анализ ничего подобного не выявил. Зато иммунная система заработала в турборежиме! В результате клеточно-тканевая регенерация не пошла, а понеслась с невероятной скоростью, причем со всеми вытекающими последствиями. Разменявшие шестой десяток, больные раком экотуристы вернулись в раннюю молодость - восстановились зрение, слух, обоняние, кожа, объем легких, физическая сила, выносливость. Вернулось даже половое влечение, а у одного мужчины выросла пышная шевелюра.
- Это действие вируса?
Сайкс кивнул.