Первым его допросил Бауэн-Лодж. Он в мельчайших подробностях выяснил все приказания, которые Пэтч отдавал после того, как начался пожар. Он заставил его заново пережить тот вечер, начиная с момента, когда в его каюту ворвался Райс, чтобы доложить о возгорании. После того как Пэтч рассказал свою историю точно так же, как и в первый раз, Бауэн-Лодж слегка пожал плечами, и за капитана злосчастного судна снова взялся Холланд. И все это время было ясно, что Пэтч чего-то недоговаривает. Это чувствовалось в его осанке, в затравленном выражении его лица и дрожи в его напряженном теле. Одни и те же вопросы прозвучали уже много раз, и по-прежнему никто ничего не мог понять, а Пэтч упорно гнул свою линию, утверждая, что потерял сознание после того, как его ударили, и что возгорание произошло не случайно.
- Да, но кто устроил пожар? - не выдержал Бауэн-Лодж.
И Пэтч бесцветным и безжизненным голосом ответил:
- Это решать суду, а не мне.
После этого наступила очередь адвокатов, представляющих заинтересованные стороны. Они пытались загнать Пэтча в угол вопросами о Таггарте и Деллимаре, о том, как он обращался с командой, и о пригодности "Мэри Дир" к плаванию. Наконец поднялся адвокат, представляющий Ассоциацию офицеров торгового флота, который снова вернулся к приказам, отданным им в ту ночь, когда команда покинула судно. Бауэн-Лодж начал поглядывать на часы.
Последним встал сэр Лайонел, и все его вопросы касались груза. Если бы Пэтч мог сказать, что ящики были пусты или что в них лежали не авиационные двигатели, а что-то другое, сэр Лайонел остался бы доволен. Но он этого сказать не мог, и вопросы сыпались и сыпались, пока сэр Лайонел не исчерпал все возможности. Тогда он замолчал, собираясь сесть. Склонившись вперед, он просматривал какие-то записи. Потом он поднял глаза и, глядя на Бауэн-Лоджа поверх очков, произнес:
- Возможно, глубокоуважаемый господин председатель, вы могли бы спросить свидетеля, как он попал на борт "Мэри Дир"?
Вопрос был задан, и ничего не подозревающий Пэтч ответил, что, как ему кажется, он уже объяснял, что занял место мистера Адамса, которого положили в больницу в связи с тем, что он заболел желтухой.
- Да, да, разумеется, - нетерпеливо отозвался сэр Лайонел. - Я хотел знать, кто принял вас в состав экипажа - капитан Таггарт или мистер Деллимар?
- Капитан Таггарт.
- Он сошел на берег и лично вас выбрал?
- Нет.
- Кто же сошел на берег и остановил выбор на вашей кандидатуре? - все тем же скучающим голосом поинтересовался сэр Лайонел.
Он производил впечатление человека, пытающегося прояснить мелкие, незначительные подробности.
- Мистер Деллимар.
- Мистер Деллимар? - На лице сэра Лайонела внезапно отразилось удивление. - Понятно. Это было сделано частным образом? Встреча в каком-нибудь баре? По предварительной договоренности?
Теперь в его голос вкрался легкий оттенок сарказма.
- Нет. Мы встретились в агентстве.
- В агентстве? В таком случае там должны были присутствовать и другие безработные офицеры?
- Да. Двое.
- Почему мистер Деллимар не нанял одного из них? Почему его выбор пал на вас?
- Они отказались от вакансии, услышав, что речь идет о "Мэри Дир".
- Но вы не отказались. Почему? - Не дождавшись ответа, сэр Лайонел напомнил: - Я хочу знать почему.
- Потому что я нуждался в этой работе.
- Сколько времени вы провели на берегу?
- Одиннадцать месяцев.
- А до этого вам удалось устроиться всего лишь вторым помощником на убогий итальянский пароходишко под названием "Аполло", блуждавший вдоль побережья Восточной Африки. Вам не показалось странным, что человека с вашей репутацией внезапно взяли первым помощником на океанский пароход водоизмещением в шесть тысяч тонн? - Пэтч молчал, и сэр Лайонел повторил: - Вам это не показалось странным?
Все, что оставалось сказать Пэтчу под взглядами множества людей, сосредоточивших на нем свое внимание, это:
- Я об этом не думал.
- Вы - об этом - не думали! - Сэр Лайонел устремил на Пэтча взгляд, исполненный негодования. Все в нем - и интонации голоса, и поворот головы - указывало на то, что он считает его лжецом. Затем он обернулся к Бауэн-Лоджу. - Возможно, глубокоуважаемый господин председатель, вы попросите свидетеля кратко описать для нас события, которые произошли девять лет назад, ночью с третьего на четвертое февраля, неподалеку от Сингапура?
Пальцы Пэтча еще сильнее стиснули поручень. На него было страшно смотреть. Перед нами стоял пойманный в ловушку зверь. Зал суда зашевелился, как будто по нему пронеслось первое дыхание приближающегося шторма. Бауэн-Лодж опустил глаза на свой вопросник.
- "Белль-Айл"? - поинтересовался он. Затем он перевел взгляд на сэра Лайонела и шепотом уточнил: - Вы считаете, что это необходимо, сэр Лайонел?
- Разумеется, необходимо, - последовал твердый и не допускающий возражений ответ.
Бауэн-Лодж снова посмотрел на часы, а затем обратился с предложенным вопросом к Пэтчу. Прямой, как струна, Пэтч, с окаменевшим лицом процедил сквозь зубы:
- Существует полный отчет тех событий, сэр.
Бауэн-Лодж посмотрел на сэра Лайонела, безмолвно спрашивая, согласен ли он этим удовлетвориться. Было ясно, что отступать адвокат не намерен. Это было ясно по его застывшей позе, по пристальному взгляду, которым он сверлил человека на свидетельской трибуне, по наклоненной вперед голове. Казалось, еще немного - и он бросится на Пэтча.
- Мне отлично известно о существовании официального отчета, - ледяным тоном произнес он. - Тем не менее я считаю, что суд должен выслушать рассказ из ваших собственных уст.
- Зачем мне рассказывать, что я об этом думаю, если суд уже вынес свое решение? - сдавленным голосом пробормотал Пэтч.
- Я не просил вас излагать свои взгляды. Я хочу выслушать краткий перечень фактов.
Пэтч непроизвольно хлопнул ладонью по поручню.
- Я не вижу, как это связано с гибелью "Мэри Дир", - уже громче и резче произнес он.
- Это не вам решать, - отрезал сэр Лайонел и не удержался, чтобы не уколоть Пэтча: - Между этими случаями много общего.
- Много общего! - Пэтч уставился на него. Но тут же, снова ударив ладонью по поручню, воскликнул: - Ей-богу, действительно есть. - Он обернулся к председателю, с трудом сдерживая гнев. Я видел, что он уже перешел все границы человеческого терпения. - Вам нужны все эти омерзительные подробности? Отлично. Я был пьян. Мертвецки пьян. Во всяком случае, так заявил в своих показаниях Крейвен. В тот день в Сингапуре было жарко, как в духовке. - Он продолжал смотреть на председателя, но перед его глазами стоял Сингапур в тот день, когда была уничтожена его карьера. - Влажная, потная, обжигающая жара, - пробормотал он. - Я помню это и помню, как выводил "Белль-Айл" в открытое море. И после этого я не помню абсолютно ничего.
- И вы были пьяны? - уточнил Бауэн-Лодж.
Стараясь контролировать свой голос, он произнес это почти мягко.
- Да, наверное… в каком-то смысле. Я выпил немного. Но недостаточно, - яростно добавил Пэтч. - Недостаточно для того, чтобы я выключился, как лампочка. - Немного помолчав, он заговорил снова: - Они посадили судно на мель на островах Анамбас в два часа двадцать три минуты ночи. Прибой был таким мощным, что корабль переломился пополам.
- Вам известно, что после этого ходили слухи о том, что вы сделали это ради страховки? - тихо спросил сэр Лайонел.
Пэтч резко развернулся к нему.
- Конечно же мне это известно, - с ядовитым сарказмом ответил он, - если все эти годы я работаю по избранной мной профессии и мне едва удается наскрести на жизнь. - Он снова обернулся к председателю, сжимая обеими руками поручень. - Тут говорили, что я приказал следовать заданным курсом, и в доказательство привели запись в судовом журнале. И эта запись действительно существовала. Сделанная моей собственной рукой. Крейвен - мой второй помощник - поклялся, что заходил ко мне, усомнившись в правильности курса. Он хотел меня образумить, но я на него наорал. Позже он определил наши координаты и снова попытался меня предостеречь, но я был пьян до беспамятства. Он так и сказал. После того как ему не удалось меня разбудить, он вернулся на мостик и изменил курс под свою ответственность. Но к этому времени, разумеется, было уже поздно. Такова была его история, и он держался за нее так цепко, что ему поверили все, даже мой собственный адвокат. - Он повернул голову и через весь зал смотрел на Хиггинса. - Клянусь Богом, действительно много общего, - повторил он.
- И что же тут общего? - спросил сэр Лайонел тоном человека, который не верит собственным ушам.
Пэтч обернулся к нему. У меня сжалось сердце при виде того, как легко его подначить.
- А вот что! - почти закричал он. - Крейвен был лжецом. Запись в журнале была подделана. "Белль-Айл" принадлежал горстке греческих мошенников из Глазго. Они были на грани банкротства. Страховое возмещение их буквально спасло. Полгода спустя это все появилось в газетах. Вот тогда и поползли эти слухи.
- А вы, я так полагаю, не имели к этому никакого отношения? - спросил сэр Лайонел.
- Да, не имел.
- Этот тип, Крейвен, что-то подсыпал вам в бокал? Вы на это намекаете?
Это его окончательно опустошило и полностью разрушило его защиту. Его "да" было мучительным и бесполезным. Но тут вмешался Бауэн-Лодж.
- Вы говорите о сходстве между этой греческой компанией и компанией "Деллимар"? - спросил он.
Собравшись с силами, Пэтч предпринял последнюю попытку защититься.
- Да. Да, именно об этом я и говорю, - крикнул он.
Это подняло на ноги адвоката компании "Деллимар", заявившего, что это бездоказательное обвинение является чудовищной клеветой на человека, который был мертв в тот момент, когда в трюме начался пожар. А Бауэн-Лодж кивнул и произнес:
- Ну конечно, мистер Смайлс, вы правы, но, возможно, у него есть доказательства.
Тут он обернулся к Пэтчу и спросил:
- У вас есть какие-нибудь основания для подобных заявлений?
"Сейчас, - думал я, - вот сейчас он скажет им о предложении Деллимара". Были у него доказательства или не было, но это было единственное, что ему оставалось. Но вместо этого он заявил, что его обвинение основывается на мотивах и возможностях. Компания находилась в процессе ликвидации, и кроме нее в гибели корабля не был заинтересован никто.
- Чем еще можно было объяснить присутствие на борту судовладельца? - вопрошал он.
Путешествие продолжительностью в пять месяцев! Это было чудовищной тратой времени директора фирмы, если только его присутствие на борту не объяснялось какой-то причиной.
- И я утверждаю, что такая причина у него была, - настаивал он.
Смайлс вскочил, чтобы заявить протест, но Бауэн-Лодж его остановил.
- Вы, похоже, забываете о причинах, по которым корабль был брошен и в конце концов погиб. Вы обвиняете мистера Деллимара в том, что он совершил поджог кормового трюма?
Это мгновенно остудило запал Пэтча.
- Нет, - ответил он.
- Он к этому времени был мертв?
- Да.
Голос Пэтча упал до шепота.
И тут Смайлс, который так и не сел обратно на стул, поинтересовался, какой мотив мог быть у компании в том, чтобы уничтожать свое собственное судно.
- Корабль ожидала ломоразделочная площадка, - напомнил он. - И среди цифр, которые предоставил вам, многоуважаемый господин председатель, мистер Гундерсен, имеются данные о том, что его оценили в сумму немногим выше пятнадцати тысяч фунтов. Он был застрахован на тридцать тысяч фунтов. Вы утверждаете, что какие-то пятнадцать тысяч разницы между этими цифрами являют собой достаточный мотив, чтобы подвергнуть опасности жизни всех членов экипажа?
- Вопрос мотивов, - произнес Бауэн-Лодж, - не входит в рамки нашего расследования. Нас интересуют исключительно факты.
Он взглянул на сэра Лайонела, как будто ожидая от него какого-то продолжения.
- Я думаю, что на этой стадии, многоуважаемый господин председатель, - заговорил сэр Лайонел, - я должен попросить вас поставить свидетелю очень серьезный вопрос: совершил ли он вечером восемнадцатого марта поджог третьего трюма "Мэри Дир" или же он этого не делал? Возможно, он каким-то образом послужил причиной начала пожара?
Зал тихо ахнул, и этот звук походил на судорожный вздох сквозь сведенное тревогой горло.
Какое-то мгновение председатель и адвокат продолжали смотреть в глаза друг другу. Затем Бауэн-Лодж медленно кивнул и повернулся к свидетелю. Глядя на него с высоты своей кафедры и произнося слова тихо, но совершенно отчетливо, он сказал:
- Я считаю своим долгом сообщить вам, что, по моему мнению, все это дело о гибели "Мэри Дир" станет предметом рассмотрения в другом суде. Поэтому я предупреждаю вас о том, что, если это противоречит вашим желаниям, вы можете не отвечать на этот прямо поставленный вопрос. Теперь, когда я вас предостерег, я вам его задам.
И он повторил вопрос сэра Лайонела.
- Нет, я этого не делал, - заявил Пэтч, и его голос звучал твердо и четко. Затем он добавил, оборачиваясь к сэру Лайонелу Фолсетту: - Если бы я поджег судно, зачем мне было его тушить?
Это было дельное замечание, но сэр Лайонел только пожал плечами.
- Мы не должны упускать из виду возможность того, что судно могло не сгореть, а напороться на изобилующие в тех водах рифы или сесть на мель у побережья Франции. Лучше было спрятать улики под двадцатью саженями воды. Надвигался шторм, а тут еще появление мистера Сэндса, с которым было невозможно не считаться…
Бауэн-Лодж тихо, но предостерегающе кашлянул, и сэр Лайонел поспешил принести суду свои извинения. Председатель снова посмотрел на часы и, наклонившись к своим помощникам, начал о чем-то с ними совещаться. Наконец он закрыл заседание.
- До завтра, джентльмены. Начинаем в десять тридцать.
Несколько мгновений никто не шевелился, а затем все начали вставать со стульев. Но я был так потрясен несправедливостью всего происходящего, что продолжал сидеть, силясь справиться с душившим меня гневом. Извлечь на свет события многолетней давности и бросить их в лицо человеку, заклеймить его позором без малейших доказательств его вины… Пэтч продолжал стоять на свидетельской трибуне, прямой и недвижимый… А сэр Лайонел собирал свои бумаги и перебрасывался репликами с коллегой, улыбаясь какой-то его шутке.
Пэтч наконец-то сошел с места и зашагал через зал. Я рванулся ему навстречу, но Хэл положил руку мне на плечо.
- Лучше его сейчас оставить, - произнес он. - Бедняге необходимо все обдумать.
- Что тут обдумывать? - возмущенно воскликнул я.
Я еще не пришел в себя от происходившей у нас на глазах несправедливости.
- То, что он будет говорить завтра, - ответил Хэл и добавил: - Он еще не рассказал полную версию событий, и Лайонел Фолсетт это знает. Он может рассказать ее завтра, или он расскажет ее уголовному суду! Но рано или поздно ему придется это сделать.
- Уголовный суд? Да, я думаю, что его не миновать, - пробормотал я. Но прежде, чем до этого дойдет, было необходимо выяснить правду. А правда, какова бы она ни была, лежала на рифах Минкерс. - Я должен с ним поговорить, - заявил я.
Внезапно я понял, что мне необходимо сделать, и ринулся, расталкивая толпу, догонять Пэтча. Он не услышал меня, когда я его окликнул. Казалось, он вообще ничего не видит и не слышит, будучи поглощен одним-единственным желанием - поскорее отсюда убраться. Я схватил его за локоть, и он, вздрогнув, развернулся.
- А, это ты. - Он дрожал. - Что случилось?
Я в ужасе смотрел на затравленное выражение на его осунувшемся лице. Его лоб все еще покрывали капли пота.
- Бога ради, объясни мне, почему ты им ничего не сказал?
- Чего я им не сказал?
Его растерянный взгляд сообщил мне о том, что он действительно не знает, о чем я говорю.
- Насчет Деллимара, - пояснил я. - Почему ты им не сказал?
Он моргнул и отвел взгляд в сторону.
- Как я мог это сказать? - выдохнул он.
Когда я начал объяснять, что суд имеет право знать правду, он перебил меня словами:
- Прекрати все это. С меня довольно, понял?
Он снова отвернулся и быстро пошел к выходу.
Я пошел за ним. Я не мог это так оставить. Я должен был дать ему шанс, о котором он просил. Протолкавшись через группу столпившихся у выхода членов команды "Мэри Дир", я снова догнал его в коридоре.
- Послушай, - заговорил я. - Я отвезу тебя туда, как только закончится расследование.
Он покачал головой, продолжая стремиться к освобождению в виде главного входа.
- Слишком поздно, - ответил он.
Его настроение привело меня в отчаяние, и я схватил его за руку.
- Ты что, не понимаешь? Я предлагаю тебе свою яхту. "Морская Ведьма" находится в бухте Лалворт. Мы сможем быть на месте через двадцать четыре часа.
- Говорю тебе, поздно, - взвился он.
Он почти прорычал эти слова. И тут его глаза скользнули поверх моего плеча и прищурились. В них вспыхнула ярость. Я почувствовал, как напряглись его мускулы, но он тут же высвободил свою руку и пошел прочь. Обернувшись, я увидел Хиггинса. С ним был Юлс, и они оба как завороженные смотрели вслед уходящему Пэтчу, видя в нем человека, который, вполне возможно, послал множество людей на верную смерть.
Я начал озираться в поисках Хэла, но тут пальцы Хиггинса сомкнулись на моем локте, и я тут же осознал всю чудовищную силу этого человека.
- Я все слышал, - хрипло произнес он, дыша на меня пивным перегаром и приблизив свое лицо вплотную к моему. - Если ты думаешь, что сможешь его туда отвезти… - Он мгновенно осекся, и его маленькие воспаленные глазки сощурились. Он выпустил мою руку. - Я хотел сказать… держись от него подальше… - прохрипел он. - Это тот еще тип, уж поверь моему слову. Наживешь себе с ним неприятностей.
Он развернулся и начал прокладывать себе путь к двери. Маленький Юлс болтался в кильватере его огромного тела.
Мгновение спустя ко мне присоединился Хэл. Он был очень серьезен.
- Я разговаривал с Лайонелом Фолсеттом, - прошептал он, когда мы шли к выходу. - Как я и думал, они предполагают, что он что-то скрывает.
- Кто, Пэтч?
Я все еще пытался прийти в себя после того, что сказал Хиггинс, спрашивая себя, догадался ли он о том, что я говорил о "Мэри Дир".
- Да. Имей в виду, это всего лишь впечатление. Лайонел ничего не сказал, но… - Он колебался. - Ты знаешь, где остановился Пэтч? - Когда я кивнул, он добавил: - Что ж, если ты абсолютно уверен в этом парне, я бы на твоем месте его нашел и объяснил ему положение вещей. Если он хочет выкрутиться из беды, он должен теперь говорить все как есть, ничего не утаивая. Во всяком случае, таков мой совет. Найди его сегодня вечером.