- Это бывает…
- Не потому, что есть хочу, а…
- Я понимаю…
Хорошо, когда кто-то тебя понимает. Они посидели рядом. Лампа не горела, за окном был какой-то ртутный полумрак. Похоже, что белая луна растворялась в тумане. В том тумане?
- Пойдём погуляем… - сказал Юга.
- Пойдём… Я хочу сходить к "Деду Мазаю". Юга, он ведь все-таки мой! Поликарп сказал…
- Я знаю…
- Вот. А я столько времени на нем не был! Наверно, он обижается, думает, что забыл…
- Идём… Возьми вот, надень… - Юга схватил со стула белеющую в сумерках бескозырку, нахлобучил на Сушкина. Тот не спорил.
Они прошли по коридорам, дворец казался пустым. Только у выхода посапывал гвардеец в полосатом мундире, он запоздало козырнул.
Столичный городок Герцоград тоже казался пустым. Где-то сердито орал кот, в отдалении играла губная гармошка, но не попался навстречу ни один человек.
Потом в лунном вязком тумане угасли вообще все звуки, только подошвы по брусчатке - хлоп, хлоп.
"Дед Мазай" стоял у конца каменного пирса, в районе Главной пристани, где швартовались герцогские катера и всякий мелкий флот. Дорога была не близкая… Или наоборот, совсем близкая? Пространство то сжималось, то растягивалось в рассеянном свете. Иногда казалось даже, что впереди вот-вот появится зыбкая тень…
Наконец засветились редкие огоньки пирса. Сушкин и Юга вышли на дощатый настил. Туман оседал, рвался на куски и пушисто обмахивал ноги. "Дед Мазай" горбато темнел и нависал над причалом круглым кожухом. У сходен тоже горела жёлтая лампочка. Она отражалась в позолоченном гребешке гвардейской каски.
Гвардеец увидел подходивших ребят и встал прямо - узнал.
- Добрый вечер, - сказал Юга (а Сушкин подумал, что теперь, скорее, уже ночь; только непонятная, туманно светлая).
- Здравия желаю, ваше высочество. Здравия желаю, господин… Том.
- Ваше имя и звание? - спросил Юга.
- Старший ефрейтор караульной службы Рапс, ваше высочество!
- На судне кто-нибудь есть?
- Никак нет. Только… четвероногое… - Рапс чуть хихикнул. - Известная вам пароходная крыса Изаура…
- Изольда, - сказал Сушкин.
- Виноват, господин Том! Она недавно пришла с прогулки…
- А художник Платон? Заходил? - спросил Сушкин.
- Так точно. Только два часа назад их просвещённость магистр Римский-Корсаков отправились во дворец. Изволили сообщить, что собираются работать ночью…
Юга встал прямо и сказал:
- Старший ефрейтор Рапс. Я освобождаю вас от дежурства. Идите отдыхать….
- Но, ваше высочество…
- Я беру ответственность на себя. Ступайте…
- Слушаюсь, ваше высочество…
Через несколько шагов он, однако, оглянулся.
- Ступайте, старший ефрейтор, - повторил наследник. - Спокойной ночи.
- С… спокойной ночи, ваше высочество…
Юга и Сушкин прошли по сходням. Сразу поднялись на верхнюю палубу, к рубке. Сушкин вдохнул знакомый запах пироскафа.
- Юга, а кто будет на часах, когда мы уйдём? - спохватился Сушкин.
- Я думаю, мы не уйдём…
- Будем ночевать здесь?
- Ну… посмотрим…
Сушкина не встревожила эта непонятность. Он готов был слушаться Югу во всем.
Ткнулось в ступню тугое, покрытое шерстью тельце.
- Изольда!
Она зацарапала коготками ногу Сушкина, просилась на руки. Сушкин взял, погладил. Изольда замурлыкала почти по-кошачьи. Юга поёжился, он, видимо, недолюбливал крыс.
- Да не бойся, - посмеялся Сушкин, - погладь её.
Юга вежливо провёл по спинке Изольды указательным пальцем, но больше общаться не стал. Перешёл к другому плечу Сушкина.
- Юга, давай прогуляемся, - попросил Сушкин. Юга кивнул.
Они спустились на нижнюю палубу и прошли в машинное отделение. Сами собой зажглись жёлтые лампочки. Юга бывал здесь много раз, но всегда удивлялся мощи клёпаных котлов, толщине чугунных дверец, гладкости отшлифованных шатунов, толщине гребного вала. За фигурными спицами ограждения виднелись темно-красные лопасти колёс. Из-за спиц несло сыростью.
Юга отступил к ближней топке. Огня там не было, но от дверцы веяло давним теплом. Сушкин потянул рычаг, двухпудовая дверца плавно отошла. Дохнуло тёмным жаром: видимо, был загружен запас активированного кашевария, и он излучал рабочую температуру. Сушкин отскочил, потёр коленки - они чуть не испеклись, как картошки…
Закрыли дверцу вдвоём. Отдышались и пошли гулять по каютам, коридорам, салону. Все было удивительно знакомым Сушкину и в то же время будто уже не его. А почему? Ведь пироскаф по-прежнему принадлежал ему, Тому Сушкину!
Заскреблось опасение. Даже Изольда беспокойно завозилась на плече у Сушкина. Он сказал:
- Юга… что-то не то.
- Подождём немного, - непонятно отозвался Юга.
Поднялись в рубку. Замигали на панели разноцветные огоньки, засветились круглые часы и репитер гирокомпаса. У рубки почему-то сам по себе звякнул колокол. И сразу раздался хрипловатый мужской голос - негромкий, но проникающий всюду:
- Том, послушай меня…
Крыса испуганно шлёпнулась на пол. Том вскинул голову. Не испугался, но понял: началось что-то такое.
- Это кто? Это… ты Бэн?
- Бэна размонтировали и увезли сегодня утром, кончился срок аренды. А это - просто я, "Дед Мазай".
Кингстоны
Голос шёл, видимо, из динамика над пультом. Но казалось - отовсюду сразу.
Сушкин повертел головой. Страшно не было, но он растерялся.
- Я не знал, что ты умеешь так… А почему ты раньше не говорил?
- Зачем, если был старина Бэн… Да и нелёгкое это дело - человеческие разговоры… - в голосе "Деда Мазая" теперь явно прозвучали старческие нотки. - А теперь вот пришлось заговорить.
Сушкин быстро оглянулся на Югу. Тот стоял с поднятым лицом и, кажется, не удивлялся. Внимательно приоткрыл рот и поглаживал на водолазке золотого муравья. Изольда столбиком сидела у его башмаков.
Сушкин помигал. Надо было что-то сказать.
- Дед… - Он иногда называл пироскаф просто Дедом, но только про себя, а сейчас получилось вслух. - Дед, а почему ты заговорил сейчас?
- Пришлось… Том, я ведь твой пароход… пироскаф… - похоже, что в голосе скользнула усмешка. - Помоги мне…
- В чем? - испугался Том. И правильно испугался. "Дед" сказал:
- В последнем деле. Пора на дно…
- Нет! - сразу крикнул Сушкин. - Ни за что!
Юга крепко взял его за локоть. А "Дед" как будто подышал и проговорил со стариковской лаской:
- Том, я тебя люблю. Вот и говорю честно… Я живой.
- Я знаю…
- Да…Все большие создания чуют, когда приходит их час: лошади, медведи, слоны, киты… и динозавры чуяли… Говорят, чуют и планеты… Вот и я… Для каждого судна приходит срок, при котором бесполезен любой ремонт. Швы текут, шестерни ломают зубья, заклёпки сыплются, как горох…
- Это киношники тебя довели!
- Не ищи врагов, Том. Это закон природы… И я прошу тебя, мальчик, помоги мне…
- Как? - сквозь комок в горле выдохнул Сушкин. А Юга покрепче взял его за локоть.
- Том, я же твой корабль. Побудь моим последним капитаном. Это недолго, не больше часа…
- Как? - снова выговорил Сушкин.
- Я старый трудяга. Грузы возил и пассажиров, плоты таскал, плотины строить помогал на разных реках. Всего и не припомнить… Даже повоевать пришлось, в Гражданскую. Правда так и не понял, за что, но старался, чтобы меньше гибло людей… Том, не хочу я кончать дни на Вторчермете или на болотистом мелководье, как гнилая угольная баржа. Ты же сам говорил, что я пироскаф. "Огненный корабль". Говорил?
- Да… - всхлипнул Том Сушкин.
- Том, выведи меня в залив… Это просто, я стою у края пирса, носом на открытую воду. Дашь полный ход - и пошёл вперёд, на норд-вест. Я знаю дорогу без всякого Бэна, только слегка подкручивай штурвал… Выведешь Том?
- Да, - снова всхлипнул он. - А потом что?
- Отойдём версты на три от берега, это будет середина залива. Спуститесь в трюм. Там в днище кингстоны. Четыре заглушки - две в корме, две в носу. Откинете рычаги, отвинтите крышки, одну за другой. Работа не лёгкая, но вдвоём справитесь. Будьте осторожны, сильно хлынет вода… Да, вот что! Заранее положите на рубку резиновую лодку, она готовая, на корме. Когда вода поднимется к верхней палубе, сбросьте лодку с крыши, прыгните в неё и гребите в сторону, чтобы не затянуло в воронку. Не упустите момент… Сделаешь, Том?
- Да… Дед, а почему ты не попросил сделать это капитана?
- Он повязан всякими договорами и контрактами. Скажут, что нарочно затопил судно, чтобы не платить налоги или спрятать какие-то следы…. А с мальчика какой спрос?.. И к тому же, Том, я ведь твой пироскаф…
- Хорошо, - опять всхлипнул Том Сушкин.
- Вода в котлах. Включи нагрев, котлы заработают быстро. Умеешь?
Том умел. Надавил рычажки. Замигали жёлтые и красные огоньки. Что-то еле ощутимо дрогнуло в недрах пироскафа.
- Том, - сказал Юга. - пока все греется и готовится, давай затащим наверх лодку.
…Казалось бы, надувная штука, не должна быть тяжёлой. А они маялись чуть не час. И вес был ого-го какой, и приходилось соблюдать осторожность: если зацепишь и продырявишь, на чем добираться обратно? "Дед" специально напомнил об этом. Давал он и другие советы:
- Весла прихватите… Ведра… Спасательные жилеты… - Потом сказал ещё: - Изольду у меня не оставьте…
Изольда вертелась под ногами. Не очень мешала, но не давала про себя забыть.
"Дед" наконец сообщил:
- Ну вот, есть давление… Том, давай ход. Сначала чуть-чуть. Ты ведь умеешь.
Том тихонько двинул вперёд рукоять. И взял штурвал.
"Дед Мазай" аккуратно шлёпнул плицами, пирс не спеша поехал назад. Том даже представил, как у форштевня возник бурунчик. Чёрный, украшенный золотистым орнаментом нос пироскафа был невысоким, но все же раздвигал воду красиво, по-морскому.
Тому Сушкину не раз выпадало стоять за штурвалом. Но тогда плаванием руководил Большой Электронный Навигатор (Бэн) по имени Куда Глаза Глядят. А рядом находился капитан Поль. Теперь же Том оказался полным хозяином судна. И поэтому шевельнулась в душе горделивость. Но сильнее горделивости ощущалась печаль. Ведь рейс был последним, прощальным.
- Видишь, у горизонта двугорбый островок? Держи на него, - хрипловато попросил "Дед".
- Есть… - шепнул Том.
В тумане с лунным размытым светом островок виднелся неясно, однако был все же различим. А луна плавала в небе, как алюминиевая медуза. Том сначала дал средний, а потом полный ход.
- Не сваливай в сторону, - предупредил "Дед". - Там мели…
- Не свалю, - выдохнул Том.
Думал ли он, что история с пироскафом кончится именно так?
Юга будто услышал его мысль.
- Том…
- Что?
- Это ведь не самый плохой конец, - сказал Юга.
Том шумно подышал и не ответил.
- Это гордый конец, - сказал Юга.
Том был с ним согласен. Но куда денешь острую жалость к пироскафу?
Он ответил Юге слегка сердито:
- Ты будто заранее знал, что так будет…
- А я знал.
- Откуда?!
- Том, я днем побывал тут, на пироскафе…
- Зачем?!
- Ну, захотелось почему-то. Ты куда-то пропал, а я подумал: вдруг ты здесь… Приехал, а здесь Платоша. Начал делать с меня рисунки… Потом я ушёл на корму, а "Дед Мазай" заговорил со мной через мобильник… Верно, "Дед"?
- Да, - выдохнул "Дед". - Я попросил Югу помочь тебе…
- Потом Платоша остался, а я снова пошёл в город, искать тебя, - объяснил Юга.
- Спасибо, - шёпотом сказал Том, глядя на размытую луну. Шевельнулась обида, но она была несправедливая, и Том прогнал её.
Шли минут двадцать. По сторонам проплывали, как тени, островки с одинокими деревьями.
- Стоп машина, - деловито скомандовал "Дед Мазай". - И не надо больше слез и грусти. Займёмся делом.
Том послушно потянул на себя рукоять. Перестали стучать шатуны, затихла дрожь корпуса. Лопасти остановились, потом начали тихо двигаться назад от встречной воды.
По-прежнему деловито "Дед Мазай" сообщил:
- Приехали… Ребята, теперь давайте в трюм… Том, ты ведь знаешь, где заглушки…
Том знал, хотя в трюме бывал редко.
Спустились по дрожащим железным ступенькам в душную темноту, здесь пахло ржавчиной и отслоившейся краской. Светили тусклые лампочки в стеклянных колпаках.
- Давайте сначала в нос, - велел "Дед".
Обивая ноги о влажное железо шпангоутов, Том и Юга пробрались в треугольное пространство у носовой переборки. На плоском клёпаном днище видны были две круглые заглушки размером с большое блюдце. Из них торчали рычаги полуметровой длины. Том ударил по рычагу ступнёй, он упал горизонтально. И второй так же.
- Беритесь. И жмите против часовой, - скомандовал "Дед". - Только осторожно, мальчики. Вода из-под крышки ударит очень туго…
Том и Юга налегли на рычаги, как на маленький колодезный ворот. Заглушки послушались охотно, будто их недавно смазали. У Тома застучало сердце. У Юги, наверно, тоже.
- Девять оборотов, - предупредил "Дед". - На десятом берегитесь…
Девять раз крышка кингстона повернулась ровно, а потом Юга сказал:
- Том, осторожно…
- Ага…
И тут же тугой удар бросил заглушку вверх. Столб воды толщиной с Изольду ударил в железную балку потолка. Сама Изольда с визгом умчалась на середину трюма. Тома и Югу швырнуло по сторонам.
- Целы? Давайте к другому, ребята, - сказал "Дед", как учитель труда на субботнике - Побыстрее.
И они кинулись к другому кингстону.
Теперь было ясно, что делать, и управились быстрее. И почти не испугались удара. Второй столб воды попытался пробить вверху носовую палубу, но не пробил. Том и Юга кинулись в корму (Том на ходу подхватил Изольду и сунул под водолазку). Вода с бурленьем догоняла мальчишек, заливала башмаки.
Левый кормовой кингстон оказался тугим, провозились дольше, чем с прежними. Изольда сидела на ржавом кронштейне и азартно потирала лапки. Потом её сорвало ударом воды и отнесло на несколько метров. Том кинулся ловить.
- Мало тут забот, ещё с тобой возись!..
Зато с четвёртым кингстоном справились быстро, только Югу сбило с ног.
- Давай руку! - крикнул Том.
- Я сам, ты зверя держи!..
- Ребятки, наверх! - сквозь бурленье крикнул "Дед".
Тугая вода вертелась уже у колен, хотела оттащить мальчишек от ступенек. Они рванулись по трапу.
А вверху было свежо и спокойно. Пока не замечалось ни осадки, ни крена. Но "Дед" беспокойно сказал:
- Ступайте к лодке. И будьте наготове. Скоро все пойдёт быстро.
Они поднялись на крышу рубки упёрлись коленями в тёплый надутый борт. Том бросил Изольду на резиновое днище.
- Не вздумай драпать, бестолочь…
Та присмирела.
Стали ждать. Непонятно, сколько времени прошло в этой лунной мгле. То ли пять минут, то ли полчаса. Пироскаф сильно осел и заметно накренился. Стал вздрагивать, в корпусе нарастало бульканье. "Похоже, будто дышит заболевший кит", - мелькнуло у Тома. На корме погасли две лампочки.
- Скоро уже, - сипловато пообещал "Дед Мазай". Верхняя палуба медленно приближалась к воде.
- "Дед", спустить флаг и вымпел? - спохватился Том.
- Ни в коем случае! Ведь я действующее судно.
Нижний край рубки коснулся воды. Надо было что-то сказать. И Том сказал:
- Пироскаф "Дед Мазай", прощай!
И Юга сказал:
- Пироскаф "Дед Мазай", прощай… - Он тоже кашлял от слезинок (а кто здесь удержался бы?)
Пироскаф отозвался очень серьёзно:
- Прощай, Том. Прощай, Юга… Я всегда буду ваш друг… - Так и сказал: не "был", а "буду". Потом велел: - Сбрасывайте лодку.
Потому что рубка погружалась все быстрее, в двери и окна хлынули потоки. Том и Юга навалились на тугое резиновое тело. Широкая лодка с метровой высоты упала на воду. Ребята перебросили себя в её овальное нутро. Сразу схватились за весла - помнили совет "Деда".
Когда отплыли на два десятка метров, крыша рубки была уже вровень с водой. Погасли все лампочки. Потом над рубкой сомкнулась вода. Тонкая мачта с повисшим вымпелом, с динамиком, перекладиной и антеннами плавно пошла в глубину. Том встал. Резиновое дно прогибалось, но стоять было можно. Юга тоже встал - рядом. Даже Изольда у их ног села столбиком. Том вспомнил про бескозырку. Поднёс к околышу ладонь. Юга прижал ко лбу два пальца. Так стояли они, пока не исчезла под водой верхушка мачты с плоским деревянным клотиком. Вымпел на секунду вытянулся по воде и тоже исчез…
Какое-то время было тихо. Затем в глубине будто взорвался большой воздушный шар. Встал высокий всплеск, упал, на его месте закружилась воронка. От неё побежали волны, закачали лодку.
Том сел.
- Погребли… - сказал он.
Юга тоже сел. В руке у него был мобильник.
- Зачем грести, Том? Я вызвал с пристани дежурный катер…
Читатель, наверно, обратил внимание, что автор на последних страницах все чаще стал называть своего героя не "Сушкин", а "Том". Потому что он, герой этот, сам в последнее время почти не думал о себе, как о Сушкине. Том, вот и все.
Том, с колечком в ухе…
Казалось бы, сейчас, когда поссорился с капитаном, когда не стало пироскафа, для имени "Том" осталось мало причин. Но во дворец, к капитану, Сушкин возвращался уже только как Том. Побитый, исцарапанный, полный сумрачной решимости мальчик в мятой бескозырке.
Он опередил вопросы Юги:
- К Поликарпу я пойду один. Присмотри за Изольдой.
- Давай, - наследник безбоязненно взял крысу на руки.
Том подошёл к дверям капитанской комнаты. Светилась щель. Том надавил резную дверь плечом. Встал на пороге.
- Вот… - угрюмо сказал он. - Я пришёл…
- Хорошо. Я ждал…
Капитан сидел у окна, погасшая трубка лежала на подоконнике. Лампа горела слабо, силуэт капитана темнел на туманно-лунном окне.
Том смотрел на силуэт и молчал.
- Ну, ты решил? - спросил капитан. - Подпишешь бумагу?
- Какую?
- Не ясно, разве? О том, что увольняешь меня с пироскафа…
- Нет пироскафа… - сказал Том в пол.
Капитан со стулом подъехал к столу, ближе к лампе. Помолчал. Попросил:
- Объясни. Как это "нет"?
- Мы с Югой вывели его в залив и открыли кингстоны…
Видимо, капитан поверил сразу. Сгорбился. Подпёр дряблые щеки кулаками. Уткнул в Тома близко сидящие глазки. Спросил:
- Как это вы справились?
- А вот так… - У Тома закружилась голова, и он сел по-турецки у порога. Тоже подпёр щеки.
- Том, зачем? - сказал капитан. - Чтобы отомстить? Кому? Киношникам? Мне? Себе?
Том упёрся ладонями в пол. Вскинул голову:
- Да нисколько не хотел я мстить! Он сам попросил! Сказал, что доживает последние дни! И не хочет гнить! Сказал: "Я твой пироскаф, помоги мне"! И я помог… Ты капитан, а про его мысли не знал! А мне он сказал! И это правда!..
Капитан ладонями провёл по лысине. Взял трубку и отложил.
- Я догадывался. Но я думал, что старик протянет ещё немного.
- Он не захотел…
- Видимо, он прав. Наверно, так и надо…
Том толчком встал на ноги.
- Не вздумай! Вы что, сговорились бросать меня, да?! Сперва он, сейчас ты!