- О, кого я вижу! - воскликнул он, однако, как ни в чём не бывало.
- Мантеллина продал его! - выпалил Джанджи.
- Кого?
- Тома.
Сомнений не могло быть. Тури отошёл от плиты, возле которой он стоял, помешивая в кастрюльке соус.
- Я сам разберусь, - сказал молодой человек чуть слышно, обращаясь к Антонио. - До свиданья, ребята, приходите после обеда.
Антонио, Карчофо, Джанджи и Розалия были разочарованы. Они думали, Тури накажет Мантеллину, но этого не случилось.
Дети знали одно: Тури разберётся во всём. Они верили в Тури, и эта вера была непоколебимой.
- Сегодня воскресенье. У нас спагетти. Хочешь, Аугусто? - предложил Тури. Он выкладывал спагетти из кастрюльки. К ним был томатный соус, приправленный оливковым маслом и пряностями.
Мантеллина взглянул голодными глазами на тарелку, поставленную перед ним.
- На, ешь. - Тури почти силой усадил мальчугана за стол.
Джанджи сидел напротив Мантеллины и смотрел на него в упор.
Что делает Тури? Ведь Аугусто украл Тома - его неразлучного друга. Джанджи верил в Тури, но только никак не мог понять, почему он так поступает.
Мантеллина не прикасался к еде. Однако запах вкусных, хорошо приправленных спагетти ударял ему в голову. Таких спагетти он не пробовал ещё никогда в жизни. Два дня Аугусто почти ничего не ел, но он тоже не понимал, почему Тури так поступает.
- Ты голоден? - спросил молодой человек.
Аугусто кивнул головой.
- Тогда ешь.
Мантеллина набрал на вилку спагетти, сунул их в рот, и ему показалось, что он теряет сознание, так это было вкусно. Когда первое ощущение понемногу улеглось, мальчик успокоился, оторвал глаза от тарелки и взглянул на Джанджи; малыш тоже посмотрел на него.
Тури протянул гостю большой ломоть хлеба. Аугусто схватил его, не сказав ни слова. Спагетти в томатном соусе, и к тому же с хлебом! Вот это да! Тут есть над чем призадуматься! Ведь ни завтра, ни послезавтра, ни в последующие дни ничего подобного он не увидит.
После обеда Тури велел Джанджи пойти к Антонио, посидеть у него и через часок вернуться домой. Джанджи послушался.
Мантеллина слез со стула и тоже направился к двери. Тури остановил его.
- Поди сюда, - сказал он и взял мальчугана за руку, на которой виднелись огромные синяки.
- Тебя бьют? - спросил Тури.
Аугусто ди Калашибетта кивнул головой. Губы его были плотно сжаты.
- Кто тебя бьёт? Мать?
Мальчик снова кивнул головой.
- Или отец?
- Он всегда пьяный.
Это были первые три слова, которые за всё время произнёс Мантеллина, и, словно испугавшись, огляделся вокруг.
- У вас нечего есть?
Аугусто кивнул головой.
- Почему ты продал собаку?
Молчание.
- Она ведь была не твоя.
Молчание.
- Кому ты её продал?
- Меня заставляют просить милостыню, - неожиданно с тяжёлым вздохом вырвалось у ребёнка. Видно, это тяготило его больше всего на свете, больше побоев, больше ужасного рваного плаща, больше голода.
Тури вздохнул, затем встал и принялся рыться в шкафу. Он вытащил оттуда пару выцветших поношенных штанов, старенькую полосатую майку и подошёл к Мантеллине.
- Возьми надень, - сказал он.
Аугусто не пошевельнулся. Глаза его блестели. Он смотрел на Тури с недоверием, не решаясь протянуть руку.
- Бери, это твоё, - повторил Тури.
- Моё?! - изумился Аугусто.
- Ну да, я дарю тебе штаны и майку.
- Насовсем?
Теперь Тури вместо того, чтобы сказать "да", только кивнул головой.
Мантеллина сбросил с себя серовато-зелёную тряпку и стыдливо отвернулся к стене, чтобы натянуть штаны, потом надел майку. Малыш ласково погладил свою одежду. Конечно, она могла показаться новой только ему. Если бы Аугусто не стеснялся, он даже выпятил бы грудь, но ребёнок продолжал стоять, как вкопанный. Однако теперь он смотрел Тури прямо в глаза.
- Тебя посылают просить милостыню?
Аугусто кивнул головой.
- Кто?
- Они.
- Родители?
Малыш снова кивнул головой.
- Куда?
- В Сиракузы. Там мои братья.
- У тебя есть братья?
- Да.
- На какие деньги вы живёте?
- У нас мало денег.
Конечно, их не могло быть много. Тури с минуту помолчал, потом терпеливо продолжал допрос:
- Почему ты взял Тома?
Аугусто уставился своими упрямыми глазами в потолок.
- Кому ты его продал?
Молчание.
- Тебе, по крайней мере, заплатили?
- Заплатят. Мне дадут много денег, - неожиданно вырвалось у него. Сейчас это говорил не Мантеллина, а ребёнок, хитрый и злой, который во многом был уже взрослым.
- Ты уверен, что тебе заплатят?
Тури попал в самую точку.
Искра подозрения сверкнула в глазах Мантеллины, но он упорно продолжал молчать.
Тури развёл руками.
- Ладно, ступай,- сказал он.
Мантеллина подобрал серовато-зелёную тряпку, свернул её в узел и сунул под мышку. Потом он медленно, как бы нехотя, направился к двери и, остановившись у порога, взглянул на Тури. Тури смотрел на него выжидательным, пристальным взглядом. Мантеллина опустил голову и тихим голосом произнёс:
- Я продал его Нино и Рокко из Ното.
Тури облегчённо вздохнул. У него отлегло от сердца, словно ветер наконец-то надул опустившийся парус. Однако он не знал, стало ли ему легче оттого, что он набрёл на следы собаки, или оттого, что Мантеллина всё-таки приоткрыл ему свою душу, когда на это больше не было никакой надежды.
- Том уже у них? - как бы невзначай спросил Тури, приводя в порядок комнату. Он снял с плиты горячую воду и налил её в алюминиевый тазик, где лежали тарелки.
- Да, - ответил Аугусто и взглянул на Тури с насторожённостью, которая незадолго до того появилась у него на лице.
- Жаль! - воскликнул Тури.
- Почему? - удивился Мантеллина. Держа свёрток под мышкой, он отошёл от двери и остановился возле раковины.
- Ты уверен, что тебе заплатят?
- Мы должны встретиться сегодня вечером… - Мантеллина чуть было не проговорился, - в одном месте, - во-время спохватился он.
- Хочешь, я пойду с тобой? - рискнул предложить Тури.
- Зачем? - спросил Мантеллина, не вынимая руки из кармана: ведь это были первые в его жизни штаны с карманами!
- Ну, скажем, я мог бы тебе помочь, если они откажутся заплатить.
Даже Мантеллина чувствовал, что Тури можно верить.
С минуту он помолчал, потом спросил:
- Ты хочешь забрать деньги себе?
Молодой человек рассмеялся.
- Раз ты так думаешь, - сказал он, вытирая три выщербленные тарелки и оловянные вилки, - я не пойду. Расправляйся сам с этими негодяями.
И тут Мантеллина посмотрел на Тури умоляющими глазами. Сейчас малыш был очень похож на Джанджи. И даже голос у него был такой, как у Джанджи. Окончательно поверив юноше, испуганный, одинокий, беспомощный перед слишком большими трудностями, Аугусто пробормотал:
- Пойдём, Тури!
И они условились идти вместе.
Глава 7. Свидание
Если выйти из Мардзамеми и подниматься вверх по берегу моря в сторону Ното-Марины, довольно часто попадаются небольшие безлюдные пляжи с камнями, ямами и мелким песком.
Сюда можно приехать на машине, стоит лишь хорошо знать дороги, ведущие к морю.
Встреча с Нино и Рокко из Ното, настоящее воровское свидание, была назначена здесь, сразу же за Мардзамеми, на десять часов вечера.
Тури и Аугусто ди Калашибетта, от сырости снова закутавшийся в плащ, направились туда в половине десятого, когда весь Мардзамеми уже был погружён в сон.
Они шли молча. Тури захватил с собой электрический фонарик и зажигал его в труднопроходимых местах. Но вскоре взошла луна и фонарик оказался ненужным. Было свежо. Вся трава вокруг покрылась росой.
Очутившись над обрывом, они увидели небольшую бухту. Тури зажёг фонарик, и сноп света вспугнул рой диких кроликов. Маленькие зверьки засуетились под ногами и моментально исчезли, спрятавшись в кустах.
Тури и Аугусто спустились к морю и уселись на камне, гладком и круглом, словно панцирь гигантской черепахи.
Всходила луна. Песок на пляже сверкал яркой, искрящейся белизной. Ничто не нарушало тишины. Даже море плескалось сдержанно и осторожно, подобно тому, как осторожно лижет корова новорождённого телёнка.
Когда по шоссе в Ното проходила какая-нибудь случайная машина, сюда доносился шум мотора. Не слышно было даже паровозных гудков. Мёртвая тишина.
- Что ты будешь делать, если они не придут? - спросил, наконец, Тури.
- Мерзавцы! - выругался Аугусто. Он был бледным, совсем белым, как искрящийся песок.
Время шло. Они подождали ещё немного. Луна светила высоко в небе.
Мантеллина уже перестал вытягивать шею и прислушиваться, как вдруг ему показалось, что кто-то проехал в машине совсем близко. Может быть, он уснул? Но нет, глаза его были широко открыты.
- Плохо вы поступаете, - произнёс Тури и удивился звучанию своего собственного голоса.
Аугусто не растерялся и тотчас же ответил:
- Лучше, чем просить милостыню.
- Сейчас речь не о том, - заметил молодой человек, - но всё равно вы поступаете плохо.
- Они велели мне принести твою собаку и пообещали хорошо заплатить за неё.
- Ах, вот оно что! Они велели принести именно мою собаку?
- Да, они говорят, что такие собаки бывают только у богатых синьоров. Баронесса Лалумия в Ното ищет как раз такую собаку.
- Значит, они продали её баронессе Лалумии?
Мантеллина пожал плечами: этого он не знал.
- Если они не явятся, завтра мы с тобой поедем в Ното.
- Мерзавцы! - повторил Мантеллина сквозь зубы.
- Ты хотел бы играть на губной гармонике?
Аугусто поднял глаза к небу и кивнул головой. Это должно было означать: "Да, конечно, но разве я, Аугусто ди Калашибетта, по прозвищу Мантеллина (и Мантеллиной я останусь на всю жизнь, несмотря даже на то, что теперь у меня есть новый костюм - штаны и майка), могу мечтать об этом?"
- Я научу тебя, - сказал Тури, а немного погодя добавил: - Если хочешь.
Аугусто снова внимательно посмотрел на него. Луна уже начала заходить, и в полутьме у мальчугана было точь-в-точь такое же выражение лица, как в тот раз, когда Тури протянул ему штаны и майку.
- Пойдём, - сказал Мантеллина, поднимаясь с места. - Эти мерзавцы не придут.
Тури тоже встал, и они пустились в обратный путь.
Позади остался громадный круглый камень, который, казалось, поднимается и ползёт в море, будто гигантская черепаха. Сейчас, в этот вечер бесполезного ожидания, мальчугану могло показаться всё, что угодно.
Однако ожидание было не бесполезным.
Ведь Мантеллина, вытащив руку из-под грязной серовато-зелёной тряпки, положил её в широкую ладонь Тури, и обратно они возвращались друзьями.
Глава 8. Том найден!
Тури, Джанджи и Мантеллина вскочили в рейсовый автобус, старый разбитый драндулет, курсирующий по маршруту Пакино - Ното, и уселись на потёртых клеёнчатых сидениях.
Накануне вечером, когда Тури вернулся домой, Джанджи ещё не спал.
- Мантеллина украл Тома? - робко спросил он.
- Да, - ответил Тури, - но не он один в этом виноват.
- А кто же ещё?
- Разные обстоятельства. Когда-нибудь я тебе объясню. Сейчас Том у Рокко и Нино в Ното.
- У Рокко и Нино из Ното! О, какой ужас! - Джанджи в отчаянии закрыл глаза. - Ни за что на свете они не вернут мне моего Тома.
Тури подошёл к Джанджи, взял его руку: по сравнению с ней даже ручонка Мантеллины казалась не такой маленькой и хрупкой.
- Спи, завтра мы поедем в Ното и заберём Тома.
Если Тури так говорит, - значит, есть надежда.
- Спи спокойно, всё будет хорошо, - повторил Тури. Малыш уснул; и в эту ночь ему приснилось, будто он держит в руке мягкое ухо Тома.
Когда утром Джанджи встретил Мантеллину, он с трудом узнал его: конечно, разве кто-нибудь видел Мантеллину в штанах и в майке?!
- Ты больше уже не Мантеллина? - спросил его малыш.
- Как видишь, - гордо ответил Аугусто.
Теперь Джанджи знал: Мантеллина виноват только наполовину. Так сказал Тури, и малыш поверил ему, хотя ничего не понял.
Автобус рывками поднимался в гору. Наконец он добрался до площади. Остановка находилась как раз у подножия двух широких лестниц, ведущих к церквам, тесно прижавшимся друг к другу.
Братья Буррузо жили довольно далеко от площади. Они содержали гараж и выдавали напрокат автомашины. Однако, по-видимому, это было не единственным их занятием. Все прекрасно знали: Рокко и Нино - опасные люди.
Разведать, где находится Том, молодой человек послал Аугусто.
У входа в гараж, это чёрное логово, пахнущее машинным маслом и бензином, Мантеллина обернулся и подмигнул Тури. Мантеллину действительно было не узнать.
Джанджи весь дрожал от волнения: ах, как ему хотелось, чтобы в гараже, позади запасного колеса или возле клаксона сидел Том, его Том в чёрной шубке, вымазанной машинным маслом, с блестящими глазами и дрожащим хвостиком.
Вдруг Мантеллина с быстротой молнии вылетел из гаража, повернулся, сжал кулаки и закричал:
- Мерзавцы!
Вслед за ним появился Рокко. Он размахивал своими грязными ручищами и орал:
- Сам ты мерзавец! Убирайся вон! Чтобы духа твоего здесь не было!
Мантеллина пробежал несколько метров, потом резко повернулся и плюнул. Рокко сделал вид, будто собирается его догонять.
Тут мальчишка со всех ног помчался к Тури и Джанджи, которые ожидали его на углу.
- Жулики! - выругался Мантеллина, с трудом переводя дыхание.
- Где Том? - спросил Джанджи.
Аугусто опустил голову.
- Они его уже продали, - ответил он.
- Баронам Лалумия? – спросил Тури.
- Я не знаю. - Мантеллина в отчаянии развёл руками, вскрикнул от боли и тут же принялся растирать себе плечо.
- Рокко и Нино избили меня ... - прошептал он.
- Идёмте к баронам Лалумия, - предложил Тури.
Они спустились по шоссе, прошли вдоль тюремных стен и свернули направо.
Как раз в тот момент, когда Тури и дети подходили к дворцу баронов, из ворот выехал большой чёрный автомобиль. Чёрный креп спускался на ветровое стекло, в чёрное были одеты шофёр и люди, сидящие в машине.
Молодой человек подошёл к подъезду. "Видимо, чёрный креп будет висеть здесь до тех пор, пока не истлеет", - подумал Тури.
Невысокий мужчина с жидкими серебристыми волосами, сверкавшими у него на голове, тоже весь в чёрном, сидел на стуле возле подъезда и грелся на солнышке.
- Извините, - обратился к нему Тури.
- А?
- Извините, - повторил Тури громче, - синьора Лалумия дома?
- Что? - Глухой старичок ничего не мог понять.
- Я спрашиваю: дома ли баронесса? - крикнул Тури.
Джанджи засмеялся, а Тури состроил гримасу.
- Старая баронесса дома, но она никого не принимает, - спокойно ответил старичок.
- Нам срочно нужно видеть её, - сказал Тури.
- Какой нарочный? - спросил старичок.
- Да нет же! - не вытерпел Тури.
Старичок махнул рукой в сторону тёмных ворот. Тури и дети направились туда и вскоре очутились перед роскошной мраморной лестницей.
Поднялись. Площадка второго этажа была просторной, словно зал ожидания.
Сюда выходили три двери. Друзья долго стучали, но им никто не отвечал. В конце концов послышались лёгкие шаги, и пожилая женщина в войлочных туфлях слегка приоткрыла дверь.
- Что вам угодно? - спросила она.
- Здравствуйте, - сказал Тури, снимая шапку. - Я хотел бы повидать синьору баронессу, она мне нужна по очень срочному делу.
- Синьоры баронессы нет дома. Она уехала вместе с синьором бароном в Сиракузы.
- В таком случае, могу ли я поговорить со старой баронессой?
- С тех пор, как умер барон Лалумия, старая баронесса никого не принимает.
- Пожалуйста, доложите обо мне, - настаивал Тури, - мне нужно поговорить с ней о собаке.
- О собаке? - переспросила женщина, окинув его подозрительным взглядом. - О какой собаке? Вчера утром нам уже принесли собаку.
Тури подмигнул Джанджи.
- Я пришёл как раз по поводу этой собаки. Она моя, её у меня украли.
Женщина крайне удивилась. Она открыла дверь, впустила их, сказала:
- Подождите минутку, я поговорю с баронессой, - и исчезла.
Тури, Джанджи и Аугусто робко огляделись вокруг. У стен стояли книжные шкафы с зеркальными стёклами, а на окнах висели тяжёлые шторы.
Служанка вскоре вернулась и сказала:
- Проходите.
Они последовали за ней.
В уютной гостиной, уставленной красивой мебелью, в огромном кресле сидела баронесса Лалумия, маленькая сморщенная старушка с копной седых волос на голове. Она была вся в чёрном, только вокруг шеи белел высокий кружевной воротник.
Тури и дети в смущении остановились посреди комнаты. Баронесса любезно поздоровалась с посетителями, затем взяла лорнет, осмотрела их и предложила сесть, но дети стеснялись и продолжали стоять возле кресла, в которое сел Тури.
- Вы ведь нездешние, - не правда ли? - спросила баронесса Лалумия .
- Да, мы нездешние, синьора баронесса, мы из Мардзамеми, - ответил Тури.
- Агата сказала, что вы пришли по поводу собаки.