Этот роман, написанный живым, образным языком, трудно отнести к жанру политического триллера, детектива или антиутопии, хотя в нем присутствуют все элементы этих жанров. Роман реалистичен, герои его узнаваемы, события предсказуемы, и читается он на одном дыхании. Будущее и настоящее, прошлое и виртуальное настолько сплелись в остросюжетную нить, что трудно отделить вымысел от истины. Это роман-предупреждение. Это НАБАТ.
Содержание:
Часть первая - Ключ архангела Михаила 1
1 - 1 1
1 - 2 4
1 - 3 6
1 - 4 8
1 - 5 9
1 - 6 11
2 - 7 12
2 - 8 15
2 - 9 16
2 - 10 18
3 - 11 21
3 - 12 22
3 - 13 25
3 - 14 27
3 - 15 29
3 - 16 31
3 - 17 34
4 - 18 36
4 - 19 38
4 - 20 40
4 - 21 41
4 - 22 43
4 - 23 45
4 - 24 46
5 - 25 47
5 - 26 49
5 - 27 51
5 - 28 53
5 - 29 54
5 - 30 57
Часть вторая - Меч Всевышнего 58
1 - 1 58
1 - 2 60
1 - 3 64
1 - 4 66
1 - 5 70
2 - 6 73
2 - 7 76
2 - 8 79
2 - 9 83
2 - 10 86
3 - 11 89
3 - 12 92
3 - 13 96
3 - 14 99
3 - 15 102
3 - 16 105
4 - 17 108
4 - 18 111
4 - 19 114
5 - 20 117
5 - 21 120
5 - 22 122
5 - 23 124
5 - 24 126
Гера А.
Набат
Мне в жизни выпал странный лот:
По осевой идти вперед,
Налево совесть не дает,
Направо Бог не подает.Иди, - сказал мне Бог, -
Бодливым нету рог.Тогда я вынес барабан
И дробью зарядил.
Не генерал и не драбант,
Но всех разбередил.Я шел один по осевой
И всех будил мой дробный бой.Одних он раздражал,
Другим, как шило был в заду,
Для третьих - правый фланг в ряду,
Четвертым был песком на льду,
А пятым пятки жал.А кто вослед за мной идет?
Не оглянись! - сказал мне Лот.
Часть первая
Ключ архангела Михаила
Униженная и оскорбленная Россия стояла нищенкой на пороге третьего тысячелетия; от былого величия императрицы остались лохмотья горностаевой мантии, скрывавшей тело в язвах, державный скипетр в оспинах, в которых некогда гнездились драгоценные каменья, она прижимала одной рукой к впалой груди, другая вытянулась за подаянием. Выцвели орлы в ее глазах, чистый лоб морщили думы о бедственной своей участи.
Врата отворились, из малой щели пахнуло холодом вечности.
Всего лишь ключ был положен в ее протянутую длань, и вновь сомкнулись створы.
- У тебя есть полчаса, - произнес невидимый за вратами. - Уж пятый ангел вострубил…
1 - 1
Кто дерзнет назвать Дитя его настоящим именем? Немногие, знавшие об этом что-нибудь, которые не остереглись безумно раскрыть перед чернью свое переполненное сердце, обнаружить свой взгляд, тех распинали и сжигали.
"Фауст", Гете
Рождество Христово, как никогда прежде, отмечалось в России пышно и величественно, в сиянии прожекторов и мириад лампочек, в треске петард, в разноцветье салютов, в торжественном прохождении оркестров музыки военной и хоровыми выступлениями, в ликующем славословии Христа и проникновенном песнопении, на улицах, площадях, в чопорных ресторанах и концертных залах; в храмах, церквушках, часовенках толпился праздный люд, колебалось пламя свечей и лампадок, высвечивая бликами неясные тени на ликах святых и лицах живущих ныне, вкушающих хлеб присно, и всяк настраивал себя творить добро всегда, везде, вспоминал обрывки забытых молитв, чтобы нести свет в сердце, а в руках благое дело, дающее и свет и добро. С Рождеством Христовым, миряне! Две тысячи лет тому! Подавали старушкам, сирым и убогим, дающие и принимающие милость умиленно скороговорили: во имя Отца Небесного, да святится Имя Господне!
Падал тихий снежок, искрясь в ярком свете. Наступала благая ночь, за которой пряталось неизведанное.
"Кажется, празднества удались", - удовлетворенно подумал президент и лидер партии коммунистов-христиан. Через громадное окно своего кабинета он глядел па гуляющих по кремлевской брусчатке, заглядывающих в кремлевские церкви и залы, открытые в этот вечер всем, наметанным взглядом выделяя одетых в штатское работников милиции, разведки, контрразведки, национальных дружинников, президентских гвардейцев, офицеров корпуса безопасности - и как же иначе! - не дай бог случится что-либо, мало ли кощунников, смущающих простой люд кривдами о власть предержащих. Всегда так было, а в первопрестольную в кои-то веки понаехало зарубежных гостей, прессы, телевидения, готовых по любому поводу растрезвонить на весь мир о том, что новые коммунисты ничем не отличаются от прежних большевиков, тот же террор к инакомыслящим, сыск, слежка, и не стоит эта власть громадных кредитов и прочей помощи, а давно пора отдать должное последнему доводу…
"Как бы не так! - злорадно хмыкнул своим мыслям президент. - Кишка тонка, господа хорошие! Боялись вы нас и бояться будете. Превратили Русь-матушку в помойку - терпите! - а ракет на вас с бору по сосенке найдем. - На его мясистом, ширококостном лице отражалась игра заоконных огней фейерверков, будто чертики шевелили изнутри костерок страстишек: - Захочу и…"
Он знал, что хотеть можно и сделать можно, если очень захотеть. Очень… Но ради чего? Не то время, не те силы, внутренние междуусобицы хуже чесотки надоели. Боятся - и достаточно. Держать в страхе сытых, соглашаться на их мирные проекты - много прибыльнее самой удачной войны. Пока живу - боюсь. А мертвые ни страха, ни срама не имут. Удобно.
"Сим победит!" - прочувственно перекрестился президент и всем своим крупным телом повернулся на голос вошедшего помощника.
- Господин президент!
Помощник был костистым молодым человеком не более тридцати годов, на тонкой шее с крупным кадыком сидела большая голова, которую держал он с достоинством, изредка напоминавшим усилие.
- Ступай, любезный, - откликнулся президент в своей обычной манере оттягивать книзу губы, ернически ли, по-блатному ли, и добродушный тон его из-за этой манеры будто предупреждал о необходимости держать дистанцию с ним, похожим на деревенского увальня, как предупреждает на калитке табличка: "Во дворе злая собака". И крупная.
Помощник, степенно неся голову, двинулся к широкому столу президента. Президент терпеливо ожидал. Строгий черный костюм помощника напоминал пастырское облачение. Он и был ставленником церкви при новом правительстве. Разведка, как всегда, работала славно, и президент знал подноготную своего помощника. Гуртовой Леонид Олегович, долгим родом из дворян, в недалеком прошлом проживал в Швейцарии, куда попал ребенком с родителями через Израиль, куда пригласили работать его отца. До выезда отец работал в Центральном банке, слыл умницей, но высоко не поднимался и был выпущен беспрепятственно. Сын получил прекрасное образование в Сорбонне и пошел по стопам отца, быстро поднявшись до заведующего одной из секций в крупном банке "Империал". Слыл набожным и прагматичным. В Россию вернулся, едва Церковь возвысилась. Холост, порочащих связей не имеет, живет одиноко и неприметно. Болен диабетом.
Помощник достиг стола, президенту пришлось сделать то же.
- Что там? - спросил он, усаживаясь.
Глаза помощника навыкате, прикрытые крупными веками, дождались всех манипуляций, проследили каждую, и. только когда президент широко раскинул руки по столу, помощник раскрыл перед ним папку:
- Прошение патриарха о наделе церквей землями. В зависимости от числа прихожан от двадцати до ста гектаров…
Перед тем как сделать распоряжение, президент задумался, делая вид, что вчитывается в послание патриарха.
"Уповая на милость Божию, испрашиваем мы Вашего внимания…"
Церковь пошла на единение с самым своим врагом заклятым - партией коммунистов не от доброго желания помочь восстановлению былого величия России. В последнее десятилетие с необычайной плодовитостью поганок в стране разрослись секты. Они весьма примитивно толковали учение Христа, делая большой нажим на повиновение главе секты. Новоявленных князей стало пруд пруди. Вступая в союз с коммунистами, отцы Православной церкви оговорили искоренение властями ядовитой поросли. Как правило, во главе сект стояли бывшие уголовники, авантюристы, люди с психическими отклонениями. Коммунисты, придя к власти, не подвели, благо вместе с партбилетом каждый чиновник носил удостоверение христианина. Громили сектантов руками простого люда. Те, в свою очередь, ответили актами террора. Из крупных акций: был пущен под откос поезд Москва - Ленинград, отравлена вода в Истринском водохранилище, взорвана одна из семи московских высоток. Некоторое время власти мудрили списывать теракты на чеченцев, но когда члены секты "666" проникли в здание Думы и попытались взорвать его вместе с обитателями, тайное стало явным. Простой люд искренне жалел сектантов: как хорошее дело, так обязательно сорвется. Думских болтунов со всеми их прихлебаями и секретутками ненавидели люто. Им в первую очередь приписывали все беды России, отчего сектанты становились национальными героями. Предотвращая новый виток сектантства, власти создали национальную дружину - что-то среднее между опричниной и отрядами штурмовиков. Практически за год секты были разгромлены со всей жестокостью озлобленного быдла. Малое число ушло в подполье, не досаждая властям активностью. Церковь сделала партию своим возлюбленным чадом, и на президентских выборах победил кандидат от коммунистов.
- За помощь надо платить, - произнес президент, и резолюция в верхнем углу с размашистой подписью наделила Святую церковь российскими гектарами. - Не будет православной паствы…
Помощник понял его без продолжения. Объединившись с христианскими демократами, коммунисты не оставили у прочих соискателей ни малейшей надежды на успех. А что?
Церковь сулит блага в иной жизни, коммунисты - то же самое; Церковь призывает к терпению, коммунисты - тем более. Вот и объединился Христос с антихристом, вместе праздновали убедительную победу.
- Что еще?
- Думский закон о запрещении ввоза отравляющих веществ на территорию России. Принят обеими палатами почти единогласно.
- А чем я этих дармоедов кормить буду? - пробурчал президент. - Если бы они так дружно голосовали за отмену своих льгот.
Утром он выслушал доклад начальника службы спецконтроля, и картина сложилась удручающая: на территории могильников уровень радиации выше критической нормы, на некоторых пришлось увеличить запретную зону до ста километров в радиусе, вывозить оттуда жителей. Особо опасным выглядит Арзамас-2, где происходит нечто, не поддающееся осмыслению: замеры со спутника показывают сверхпредел. Контролеры отказываются приближаться к Зоне, погибло трое от непонятной лучевой болезни. Приходится скрывать все это от иностранных экспертов, но долго ли…
- Скажешь, на рассмотрении, - переборол себя президент. - После празднеств подумаю.
Он взглянул на помощника, но так и не поймал ответного взгляда, тени усмешки не поймал. Глаза навыкате прикрывали крупные веки, а за ними - думаем одно, делаем другое.
- Все на этом?
- Его святейшество ожидает аудиенции, - весомо произнес помощник.
- А я не назначал, - удивился президент. - Ручку ему лобызать я собирался в заутреней…
Помощник всем видом своим изобразил назидание. Ответил так, будто выложил каменную кладку:
- У владыки к вам неотступное дело.
- Проси, - пожал плечами президент. Он понимал: еще вопрос, кто полновластный хозяин в этом кабинете. Светская власть приходит и уходит, Церковь вечна. Успешнее других святые отцы торят дорожку в Кремль с настырностью подвальных крыс.
"А этот костыль с паперти всегда потрафит…"
Патриарх вошел, степенно обрисовался в дверях во всем степенстве парадного облачения. Президент заспешил к нему.
- Владыко! В неурочный час вы посетили меня, грешного! Премного благодарен. - И с колена поймал руку патриарха для лобызания. Рука была сухой и отмытой, пахла просвиркой.
- С Рождеством Христовым, сын мой, - осенил его крестом патриарх. Голос у патриарха был сочный и уверенный. Перекрестив президента, он двинулся прямо к его рабочему столу, будто хозяин. Президенту пришлось подсуетиться:
- И вас с Рождеством Христовым, владыко! Прошу сюда, в этот уголок для мирской беседы. Чайку изволите?
- Благодарю. - Ни да ни нет в ответе, а помощник уже вносил поднос с чашками и заварником, с баранками, пастилой и вишневым вареньем. Вкусы патриарха в Кремле изучили отменно.
Владыко лицом был кругл, видимо, и под одеждами не худ, не ущербен телом, осанист. Все пять разведок державы так и не могли сыскать изъянов под рясой патриарха и в его личном деле. Сочный баритон убеждал окружающих принять все как есть на веру.
Поблагодарив прежде за отошедшие к Церкви земли, патриарх одной фразой испросил величайшего разрешения объявить двухтысячный год годом Христа-спасителя, ибо зачиналась эра ликования православных и посрамления антихриста.
- Токмо на святой Руси возможен Божий промысел, когда бы ни шла она через тернии, через муки испытаний, подобно Христовым, за всех живущих ныне, к свету и познанию истинной веры.
- Воистину, воистину! - пришептывал президент в лад увещеваниям владыки, и надо ли его уговаривать, если Церковь дала партии недостающее связующее звено, без которого державная цепь воспринималась людом ненавистными кандалами, - веру. Симбиоз Христа и антихриста, плюс и минус бытия лучше всяких демократических изысков влили ток по-слушания в безликую массу народа. Стала масса управляемой, стадом рабов Божьих. На последнем пленуме ЦК КПРФ кто-то из ретивых предложил лозунг: "Рабство Божье - счастье народное!" Рановато, рановато… Еще радио смущает умы, телевидение доживает недолгий век по углам, газетенки клевещут, еще сыск не обрел нужной силы, а людишки кобенятся, требуют. Ужо! Вот даст МВФ обещанный кредит в миллиард долларов на передел средств массовой информации, тогда посмотрим, кто у нас ум, честь и совесть эпохи. Откстится, откстится вероотступникам!
- Аминь!
- Аминь! - с готовностью откликнулся президент.
- Пора мне, - крестясь, поднялся патриарх, и синхронно президент стал под знамение и вновь приложился к святейшей ручке.
Провожая владыку до двери, президент соображал, что еще выпросит у него святейший хитрюга, и, когда патриарх остановился неожиданно, президент не поднял глаза выше святейшей груди.
- Вот какая просьбишка малая, - неторопливо пропел владыко.
- Почту за честь, - не задумываясь, откликнулся президент, размышляя более не о самой просьбе, а про то, как быстро и он сам и окружение наловчились витиеватому языку, общаясь с церковниками. Сама же просьба в конце встречи не могла быть неподъемной: святые отцы - это не хапуги-аппаратчики - по зернышку клюют, оттого в третье тысячелетие без убытку вошли. Вот особенной могла быть просьба - то так.
- Из Павлово-Посадского монастыря послушник бежал… Как бы его возвернуть?
- Не вопрос, ваше святейшество. Кто он, что?
- Брат Кирилл. В миру Илья Натанович Триф.
- Жид? - удивился президент.
- Суржик, - уточнил владыко. - Мать русская. Но не в том печаль: грешки за ним кое-какие водятся.
- Всенепременно изловим! - поспешил заверить президент.
Патриарх сановито перекрестил президента.
- С нами крестная сила! - ляпнул тот и понял сразу, что "ляпнул": вычитал в сухих глазах владыки. Патриарх и виду не подал. Мало ли кто и в какие одежки рядится. Пусть ряженые помогают Церкви, в святая святых вход им заказан, и не они подлинные хозяева.
Помощник повел святейшую особу дальше от президентского кабинета, а президент, не откладывая дела в долгий ящик, вызвал дежурного генерала разведки. С недавних пор высшие представители одной из пяти служб дежурили в Кремле.
"Если это будет Судских, значит, особая просьба у владыки", - загадал президент.
Трудно сказать, кому повезло, но вошел генерал-майор Судских, шеф Управления стратегических исследований.
- Ты-то мне и нужен, - удовлетворенно кивнул президент.
Судских был из интеллигентов, пришедших в органы в пору горбачевских переделок, и остался там после всех перетрусок и реорганизаций благодаря умению четко выстраивать логический ход событий и опережать их. Это умение немало способствовало усилению коммунистов в Думе, а затем и приходу их к власти, хотя Судских не числился в идейных сподвижниках партии, не был даже ее членом. Рафинированный аналитик, незапятнанный, без комплексов и пороков, с правильным ударением в словах и приятной дикцией, с фигурой человека, не забывшего о сохранении плоти, он не нравился президенту. Однако выбирать не приходилось: одних уже нет, а те далече, поуезжали прочь без желания вернуться, да и какие идеи заставят бросить особняки в Люксембурге, виллы в Швейцарии, счета в прочных банках. От них, бывших обкомовских секретарей, от гэбэшных полковников, пошла поросль моральных уродов, которые шустро растащили все, что не успели профукать их отцы. И слава Богу, что подобные генералу Судских красиво делают свое дело, сиречь дело партии.
- Его святейшество просило разыскать беглого монаха Кирилла, - не заботясь о правильности понятий, сказал президент. - А еще оно просило возвратить беглого в руки Церкви. Безо всяких там проверок и допросов с пристрастием, - закончил президент. Он старался излагать просьбу сухо, без заигрываний. - Зовут беглого Илья Натанович Триф.
- Ясно, господин президент, - просто ответил Судских.