– И еще был разговор, что их адмирал Черный Морган очистил сухогруз, в котором было 50 тонн зерна.
– Как назывался сухогруз?
– Я не расслышал. Они говорили по рации.
Всю дорогу домой экипаж обсуждал происшедшее.
– Видел я парочку крыс, когда жил на рыбокомбинате, – сказал Афоня. – Довольно хитрые и ловкие твари. Но управлять лодкой, разговаривать по рации, и нападать на людей среди бела дня… это уже не крысы, а какие-то мутанты!
– Пи-пираты, – волнуясь, уточнил Шустер.
О случившемся договорились никому не рассказывать. Но через неделю Шлында принес известие: в одной из соседних деревень появился кот, бежавший из дальнего дачного поселка, куда ворвались полчища крыс, разграбили его и подожгли.
Шлынде соседи не очень-то верили: вечно у него – то блохи, то слухи!
Но котобои отнеслась к известию серьезно. Достали карты: от этого поселка до Котьмы было всего километров сто пятьдесят.
– Если они движутся с такой скоростью, то через неделю будут здесь, – прикинул Котаускас.
Решили посоветоваться с Тимофеем Тимофеичем. Это был самый старый кот в деревне. Котобои относились к нему с уважением и всегда подбрасывали свежей рыбки.
Выслушав их, Тимофей Тимофеич почесал лысую голову:
– Думаю, Афанасий прав. Это не обычные крысы, а мутанты!
– Почему вы так думаете? – спросил Котаускас.
– Мой дедушка был с Новой Земли. Он говорил, что люди проводили там какие-то испытания, после которых почти никто не выжил. Дедушку спасло то, что он забрался в холодильник за сливками, а дверь захлопнулась. Потом его увезли на большую землю, но через год он облысел. Вот почему у всех в нашем роду лысина…
– А все, кто не уехали, погибли? – спросил Шустер.
– Как видите, не все. Крысы выжили и приспособились…
– Ну, и жили бы себе на Новой земле!
Старый кот покачал головой:
– Рыба ищет, где глубже, а крыса – где лучше! На Новой земле условия самые неподходящие. Птицы не поют, деревья не растут. Камни, снег, морозы до минус шестидесяти. Потому они и двинулись сюда.
– Нужно сообщить об этом людям, – сказал Котаускас. – Они найдут способ остановить крыс.
– Не думаю, что это хороший выход. Люди что сделают? Насыплют кругом отравленного зерна. Но крысы умны. Одна-две сдохнут – и всё! Зато погибнут зайцы, белки, птицы. И воду нельзя будет пить. Самое разумное – перебраться в город…
– Бросить хозяйство, избы, огороды, лодки?! И побираться у городских помоек?! – возмутился Афоня. – Нет, я буду драться!
– А о детях ты подумал? – спросил Тимофей Тимофеевич. – Нас мало. Если пара сотен крыс нападет на деревню, никто не уцелеет.
– Значит, будем драться в море, – сказал Котаускас. – Нельзя допустить, чтобы они оказались на берегу. И нужно найти их до того, как они приплывут сюда.
– Не пустим мутантов в Котьму! – поддержала его команда.
В Белом море тысячи островов. На то, чтобы найти базу крыс, требовалась уйма времени, которого у моряков не было.
Капитан Котаускас бродил по берегу в раздумье, когда неподалеку опустилась большая белая чайка. Чайку звали Альберт.
Обычно чайки селятся огромными колониями на островах. Но некоторые не любят птичьих базаров и организуют небольшие поселения. Такая колония – в десять семей – жила на берегу неподалеку от деревни.
– Привет, Котаускас, – сказал Альберт. – Хочу попрощаться. Завтра мы с Бертой улетаем.
– Куда?
– На запад. Куда-нибудь, где поспокойнее. В Голландию. Или в Канаду. Мы еще не решили.
– Это из-за крыс? – спросил Котаускас. Альберт кивнул:
– Здесь становится опасно. А нам птенцов высиживать!
По его сведениям, к большим птичьим базарам крысы пока не приближались. Но уже разорили несколько береговых колоний.
– В Голландии, конечно, хорошо. Но если крыс не остановить, они рано или поздно доберутся и до Голландии, и до Канады.
– И что ты предлагаешь?
– Нам нужна помощь. Воздушная разведка. Мы хотим найти базу пиратов и дать им бой.
– Хорошо, – сказал Альберт. – Я поговорю с остальными.
На следующий день двадцать чаек вылетели на разведку.
"Котобой" готовился к своему – может быть, последнему – походу. На носу и корме были установлены две большие рогатки, а в трюме стоял ящик бутылок с зажигательной смесью.
Прощаясь с женой, Афоня сказал:
– Дверь на ночь закрывай. Если через неделю мы не вернемся, или увидишь у берега чужую лодку, бери детей и беги в город.
– Что значит, не вернешься? – нахмурилась Марианна. – Чтобы через неделю был к ужину!
– Хорошее напутствие, – оценил Котаускас.
Яхта держала курс на северо-восток. Капитан инструктировал экипаж, как пользоваться бутылками с зажигательной смесью:
– Берете бутылку, поджигаете бумажный фитиль и стреляете. Снаряд разбивается о неприятельскую палубу, начинается пожар и…
– И жаркое из крысиных хвостов готово, – хмыкнул Афоня.
– Главное – не поджарить самого себя, таксель-брамсель!
К вечеру второго дня на палубу опустился Альберт:
– Мы нашли их базу. До нее полдня лету, или день пути.
– Сколько их?
– Около десяти лодок. И большая океанская яхта.
Альберт улетел, пообещав вернуться на следующий день. А команда стала совещаться. Силы были явно неравными.
– У нас есть два преимущества, – сказал Котаускас. – Нам известны здесь все подводные камни и мели. И мы знаем о противнике, а он о нас – нет!
– Пожалуй, внезапность – наше главное оружие, – согласился Афоня.
– И еще – мы команда "Котобоя!" – добавил Шустер.
Но прозвучало это не слишком убедительно.
К вечеру, огибая один из островков, "Котобой" нос к носу столкнулся с пиратской лодкой. На мачте болтался черный флаг с перечеркнутым рыбьим скелетом. А на борту было, по меньшей мере, полсотни крыс.
– На абордаж! – закричала здоровенная крыса в бандане и с серьгой в ухе.
Афоня успел сделать два выстрела из кормовой рогатки. Но у одной бутылки погас фитиль, а вторая хоть и загорелась, однако ее тут же погасили из огнетушителя.
– Нужно уходить, – Котаускас резко развернул яхту. Крысы устремилась в погоню.
– Эй, барсики-мурзики! – улюлюкали они. – Что, струсили?
Ход у "Котобоя" был лучше, и преследователи стали отставать. Но у старпома появилась идея:
– Подпустим их поближе…Нужно взять языка.
Афоня приготовил спиннинг и, когда расстояние сократилось до пятидесяти метров, сделал заброс. Тройник впился в загривок крысе в бандане. Рывок – и та полетела в воду…
"Котобой" снова прибавил ходу.
Вскоре неприятельская лодка маячила далеко за кормой. А пойманная крыса болталась на леске, перекинутой через гафель:
– Я капитан Золотой зуб, – вопила она. – И если вы меня не отпустите, с вас снимут ваши жалкие шкурки…
– Сперва подумай о своей, – отрезал Котаускас.
Допрос показал, что крысы нападали на суда только по ночам. Вот почему их до сих пор не обнаружили.
– А что вы сделали с командой сухогруза? – спросил Шустер.
– Съели, – оскалил желтые зубы пират. – Всю команду: и капитана, и кока… А ты, предатель, будешь следующим!
На вопрос о том, сколько у них судов, Золотой зуб заявил, что их тысячи и тысячи, и что скоро они завоюют весь мир: Азию, Европу, а потом доберутся до Америки.
– Боюсь, больше мы от него ничего не узнаем, – сказал Котаускас.
– Ты требовал, чтобы тебя отпустили. Хоть и жаль блесну, но я тебя отпускаю, – Афоня перерезал леску – и крыса полетела в воду.
Через секунду она вынырнула и стала грести от "Котобоя".
– Не знал, что они умеют плавать, – виновато пробормотал Афоня. – Если он доберется до своего судна и расскажет…
– Крысы плохо плавают, – утешил его Шустер.
– А, кроме того, о нас и так уже знают, – сказал Котаускас. – Внезапного нападения не получится.
Было ясно, что в открытом бою с пиратами не справиться. Афоня предложил заманить вражескую эскадру на рифы:
– У "Котобоя" – высокая посадка, а груженые крысами лодки пропорют брюхо и пойдут ко дну…
– План хороший, – кивнул Котаускас. – Но как только первая налетит на скалы, остальные тут же развернутся…
– Должны же у них быть слабые места, – не сдавался старпом. – Я слышал историю о том, как палочка и семь дырочек погубили целое крысиное войско.
– Что за палочка и семь дырочек?
– Дудка. Однажды сын рыбака стал играть на дудочке. А крысы так любили музыку, что поплыли за ним и утонули.
– Сказки! – буркнул Котаускас. – Эти мутанты сами кого хочешь утопят!
– А мне кажется, в этом что-то есть, – Шустер задумался и вдруг воскликнул. – Идея! Но дырочек должно быть не семь, а больше. И это не дудка, а другой инструмент…
– Губная гармошка?
– Шуруповерт!
Идея Шустера состояла в том, чтобы пробраться на пиратскую базу, просверлить в судах дырки чуть выше ватерлинии, а затем выманить флотилию в море. Когда крысы погрузятся, суда осядут, вода хлынет в трюм, и они утонут.
– Возможно, – задумался Котаускас. – Но нужен точный план базы: сколько там судов, где и как они располагаются…
– Я могу составить такой план, – заявил Шустер.
– Как?
– Верхом на Альберте.
Выслушав просьбу моряков, Альберт задумчиво посмотрел на мышонка. Младший матрос по-своему расценил этот взгляд:
– Я сегодня даже не завтракал!
Чайка рассмеялась:
– А ты не свалишься?
– Не, я ловкий, – Шустер мигом вскарабкался на спину птице с блокнотом и огрызком карандаша. – Ну, как – летим?
– Времена меняются, – заметил Афоня, проводив их взглядом.
– Что ты имеешь в виду?
– Говорят, раньше на чайках каталось только правительство!
Воздушные разведчики сделали над пиратской базой несколько кругов. Кроме большой океанской яхты в бухте стояли двенадцать лодок и баркасов. Шустер составил подробную карту, не забыв отметить и те места, где были поставлены часовые.
Коты уже начали волноваться, когда чайка снова появилась на горизонте.
– Если бы я не был матросом, то хотел бы стать летчиком, – сказал довольный мышонок, спрыгивая на палубу.
В деталях обсудив операцию, моряки взяли курс на Крысиный остров.
Ночь была темной, как тюлений глаз. "Котобой" остановился метрах в трехстах от берега. Ближе подходить было опасно. На воде плясали отблески пиратского костра. К тому же их могли заметить дежурившие на судах дозорные.
Шустер остался на яхте. А Котаускас и Афоня в небольшой кадке подгребли к одному из баркасов. Старпом начал сверлить…
– Эй, это ты жужжишь? – спросил один из вахтенных.
Коты замерли.
– Где жужжит? Это у тебя после двух бутылок в голове жужжит, – отозвался второй и заголосил вместе с остальными:
Напьемся, друзья!
Ведь завтра в поход –
Уйдем в предрассветный туман…
– Ведь тот не пират,
Кто солярки не пьет! –
Так нам говорит атаман!
– Солярку пьют… Мутанты! – шепнул Афоня и снова взялся за сверло. Работали коты по очереди. Но успели просверлить только десять дыр. Начало светать, и их могли заметить.
Капитан и старпом вернулись на "Котобой".
– Ну, как? – спросил Шустер.
– Жаль, до флагмана не добрались! – переживал Афоня. – Сверло старое!
– Ну, что ж, даже если десять из тринадцати судов потонут, не так плохо, ёксель-моксель!
Расчет у Котаускаса был такой. На рассвете эскадра выйдет с базы и двинется на запад. Вот тут-то их и встретит "Котобой" – и заманит их к месту, которое на карте именовалось Трезубец. Место это было заметное. Из моря торчали две скалы. А под водой – скрывался еще один зубец, который называли Чертовым Пальцем.
Еще не рассеялся утренний туман, когда моряки увидели неприятеля. Впереди шла флагманская яхта, а за ней – как выводок утят за уткой – двенадцать лодок под черными флагами.
Эскадра проходила мимо. То ли яхту не заметили в тумане, то ли пиратов не заинтересовало мелкое рыбацкое суденышко.
– Ексель-моксель! Если они уйдут, наш план рухнул!
– Погибать, так с музыкой! – Шустер схватил губную гармошку и заиграл: "Вставайте, товарищи, все по местам!"
Эскадра сменила курс и двинулась в их сторону…
Котаускас всегда гордился быстроходностью "Котобоя". Но что такое лодка с самодельным парусом и стареньким мотором против современной океанской яхты?!
Пиратский флагман стремительно приближался. На носу стоял главарь – в треуголке, напяленной поверх шляпы:
– Эй, котобои! Я – адмирал дикой флотилии Черный Морган. Если не сдадитесь, я обобью вашими шкурками стены своей каюты!
В ответ Афоня запустил бутылку с горючей смесью, но промахнулся.
Крысы, облепившие яхту, как мухи кусок сахара, уже приготовили абордажные крюки.
И тут "Котобой" подошел к Трезубцу. Легкое суденышко прошло между скалами. А адмиральская яхта со всего размаху налетела на Чертов палец. От удара крысы посыпались в воду.
Первым покинув тонущее судно, адмирал вскарабкался на один из зубцов. Тех, кто полез за ним, он сталкивал обратно и пытался вызвать по рации подкрепление.
Но следовавшие за флагманом десять лодок флотилии медленно погружались в волну. На плаву остались только два баркаса. Крысы с тонущих судов бросились к ним, ища спасения.
И тут произошло то, что не входило в план капитана Котаускаса. В воздухе появилась стая чаек. Летели они низко: в клювах и лапах у птиц были камни…
На головы пиратам посыпался град булыжников, и началась паника. Крысы метались с одного борта на другой. В результате, оба судна перевернулись.
Вскоре на поверхности не осталось ни одной лодки. Только черное пятно барахтающихся крыс относило в сторону ветром.
– До ближайшего островка миль двадцать. Но если даже они туда и доберутся, то просто пожрут друг друга, – сказал Альберт, усевшись на мачту "Котобоя".
Остальные чайки развлекались тем, что атаковали на бреющем полете Черного Моргана. Сначала с него сбрили треуголку, затем – шляпу, и, напоследок, сбили со скалы самого адмирала.
– Ну, нам пора! – попрощался Альберт. – Полетим устраивать гнезда.
Вдалеке показался небольшой погрузчик. Как обычно, дал гудок. И прошел мимо.
– Всех прошу к столу, – объявил Афоня, приготовивший в честь победы праздничный обед. – Сегодня у нас палтус в брусничном соусе.
– Спасибо, что-то не хочется, – грустно сказал Шустер.
– Что это с тобой? – удивился старпом.
– Да так, – вздохнул мышонок. – Просто мы спасли мир, а никто…
– А никто этого не заметил? – улыбнулся Котаускас. – Не горюй, матрос! Такова судьба всех настоящих героев… Ексель-моксель-таксель-брамсель!
История девятая
"Котобой" идет в бой!
Когда "Котобой" возвращался из плавания, встречать его выбегала вся деревня. Моряки привозили не только свежую рыбу, но и новости. Без угощения тоже, разумеется, не обходилось.
Однако на этот раз причал был пуст. Не было даже Марианны с котятами, неизменно ждавшими старпома у пристани.
– Никого, – сообщил Шустер с мачты.
– Странно, куда все подевались? – нахмурился Афоня.
– Готовь швартовы, – скомандовал Котаускас. – Куда б ни подевались, а судно разгружать надо, таксель-брамсель!
– Тсс! – из кустов вынырнул Шлында.
Сначала моряки его не признали: грязно-бурый Шлында был белым от кончиков усов до хвоста.
– Что это с тобой? – удивился Котаускас. – К окрашенному забору прислонился?
– Тише, – зашипел кот. – Пока вас не было, столько всего произошло, что и поседеть недолго. Я, можно сказать, жизнью рисковал, чтобы вас предупредить…
Страшным шепотом Шлында сообщил, что несколько дней назад, в деревню въехали три машины. В одной из них был новый русский…
– Почем ты знаешь, что новый русский? – спросил Афоня.
– Потому что он был во всем новом: новая машина, новый костюм, часы, носки, ботинки и все такое. Я подошел к нему поздороваться, а он мне как заехал новым ботинком: я летел метров двадцать – и прямо в ведро с побелкой…
Котобои переглянулись.
– Не верите? – с обидой сказал Шлында. – Вот и остальные не поверили. Обрадовались: люди приехали!.. Да разве это люди? Хуже собак. Кстати, собаки у них тоже есть. А у коменданта – пистолет. И он на следующий день стал по нам пулять: у ихнего босса, видите ли, на кошек аллергия… Поэтому все прячутся по домам. А на улицу никто и носа не кажет.
Из деревни послышался собачий лай.
– Ну, пока, – и Шлында шмыгнул обратно в кусты.
– Отчаливаем, – приказал Котаускас. – Даже если половина из того, что он наплел, правда, лодку здесь оставлять нельзя!
"Котобой" спрятали за старым маяком. И огородами пробрались в деревню.
Марианна поджидала Афоню у калитки:
– Я хотела тебя встретить, но побоялась оставить детей одних… А вы, – сказала она Котаускусу и Шустеру, – заночуете у нас.
– Это еще зачем? – не понял Котаускас.
– В вашей избе поселился комендант.
– И у него пистолет, – на крыльцо выскочили Тима и Котя.
– А ну, брысь в дом! – строго сказала Марианна.
Шлында не соврал. В Котьме появились люди: охранники с собаками и бригада рабочих.
– И что они здесь забыли? – буркнул Афоня.
– Точно неизвестно, – ответила Марианна. – Не то яхт-клуб, не то комплекс туристический будут строить. Уже пригнали технику. Начали забор ставить. Пристань новую…
– Пристань – это, конечно, хорошо, – сказал Котаускас. – Но зачем занимать чужие дома?!
– Говорят, они всю нашу деревню выкупили у старых хозяев – и дома и землю.
– Но нас-то не купи-пили, – возмутился Шустер.
– Ладно, завтра я с ними поговорю, – помрачнел Котаускас.
На следующее утро капитан Котаускас надел новую тельняшку, начистил трубку и отправился на переговоры.
Комендант – в штанах с лампасами и майке – сидел на крыльце избы Котаускаса, пил пиво и закусывал сушеной камбалой.
"Ексель-моксель-таксель-брамсель! – внутри у Котаускаса все забурлило и заклокотало. – Мало того, что этот наглец поселился в его доме, так еще без спроса ест его рыбу!"
Увидев Котаускаса, комендант нахмурился:
– Ну, до чего настырные коты в этой деревне! Что, рыбки захотел? – и швырнул в него обглоданный скелет.
Такого моряк стерпеть не мог и запустил скелет обратно…
Бросок оказался точным: бутылка опрокинулась, и пиво полилось на штаны с лампасами. Комендант, вскочив, заревел как белуха:
– Я же приказал уничтожить всех котов!!!
Услышав рев, из соседнего дома выскочили двое охранников, а за ними – две собаки, бульдог и бультерьер.
Никогда в жизни Котаускас не бегал с такой скоростью. Но злобные псины мчались еще быстрее. Поняв, что ему не уйти, Котаускас белкой взлетел на ближайшую сосну…
– Тебе конец, – прорычал снизу бульдог. А бультерьер с хрустом перегрыз пополам оброненную капитаном трубку.