Гонза и Жираф пилили на берегу жерди такой длины, как приказал им через связных Геня. Гонза пилил, посматривая в сторону озера. Белые буйки, словно белые цветы, расцветили озеро.
- Ловкая дивчина Румяна! - сказал Гонза Жирафу, но, вспомнив, что швед не понимает его, Гонза показал на лодки и, подмигнув, добавил: - Ничего ребята эти арабы.
Жираф опустил пилу и пальцами притронулся к лицу, изображая большущие глаза.
- Махмуд молодец! - сказал он и прищелкнул пальцами.
- Атанас молодец! - повторил за ним Гонза.
- Румяна молодец! - сказал швед и подмигнул.
- Ты пили. Нечего смотреть на девчат, - сказал в ответ Гонза.
Жираф усмехнулся и вполне чисто произнес:
- Приказ, камарат!
Гонза остановился как вкопанный.
- Ты, Жираф, разве умеешь по-словацки?
- Я не умела, но я… научила.
- А еще что ты выучил?
- Румяна красивая девочка.
- А еще? - выпытывал Гонза у Жирафа.
- Катись ты подальше!
- Ну и школу ты прошел! - смеялся Гонза. - Что еще умеешь?
- Ты дурак!
Гонза обиделся. Но Жираф смотрел на него так невинно, что Гонза понял: он не понимает значения слов.
- Кто тебя учил, Жирафик?
- Зузка Шубова.
- А, Зузка! Поэтому ты и разговариваешь в женском роде.
- Она сказала: "Зузка красивая дивчина, а Жираф красивый хлопец".
- Ну, это определенно! - поддакнул Гонза.
А когда Зузка пришла за дощечками, Гонза отвел ее в сторону и сказал ей так, чтобы Жираф не слышал:
- Совести у тебя нет, Зуза. Если ты будешь с Жирафом в дурачки играть, я с тобой рассчитаюсь. Жираф - приличный хлопец, если ты хочешь знать.
- А я что? Разве говорю - нет? - покраснела Зузка.
- Ты его глупостям учишь. Стыдись!
Зузка опустила глаза и, не видя улыбки Жирафа, взяла дощечки и понесла их к понтону.
Судя по имени, вырезанному на одной из жердей, можно было понять, что понтон начали строить в прошлом году французы. Один из них, Жерар, и подписался на еловой жерди.
- Не ударим лицом в грязь перед французом! - выкрикнул Петр Маковник и рядом с именем Жерара вырезал свое имя.
Геня Балыкин приказал Петру взять молоток и гвоздь и прибить жердь к приготовленным доскам. Геня посмотрел по сторонам в поисках помощника.
- Бритта! - позвала Ивонна.
Бритта несла с Миланом большую катушку проволоки. Она опустила катушку и направилась к понтону.
- Ну-ка, вернись назад, Бритта, - сказал Милан.
Бритта нерешительно остановилась, а Милан подошел к Ивонне и сказал:
- Можешь приказывать у себя дома, а не здесь.
Ивонна испуганно посмотрела на Геню.
- Чего тебе? - спросил Геня Милана.
- У Махмуда нет проволоки. Его бригада простаивает, - ответил Милан. - Бритта работает с нами, и пусть ее оставят в покое.
- Хорошо! - кивнул головой Геня и сказал Бритте: - Иди отнеси проволоку Махмуду.
Махмуд уже нетерпеливо покрикивал, стоя в лодке, нагруженной красными буями.
Вторая группа водолазов стояла на берегу и выполняла дыхательные упражнения. Атанас считал до десяти, и водолазы сдерживали дыхание, а на счет "одиннадцать" медленно начинали выпускать воздух из легких.
Глаз с удовольствием наблюдал эту квалифицированную подготовку водолазов.
Красные буи должны были обозначить линию, за которую не имеет права заплывать даже самый лучший пловец. В тридцати метрах от этой линии Колошничка сужается и стремительно несется к плотине.
Глаз показал водолазам, где в дно озера вбиты бетонные столбы с крючками, к которым необходимо прикрепить буйки.
Лодки, нагруженные красными буями, отплыли от берега.
- Посидим, Бритта, - сказал Милан, ударяя рукой по песчаному берегу.
Бритта села.
- Послушай, Бритта, если бы Ивонна была хлопцем, - Милан показал на себя и потом широко размахнулся, - я бы ее треснул пару раз.
Бритта испуганно нагнулась.
- Не бойся! Вот, если бы ты, Бритта, была мальчишкой, я бы тебе тоже одну хорошенькую влепил. Потому что ты глупая, - Милан постучал себя по лбу. - Ты позволяешь Ивонне командовать собою.
Бритта поняла из речи Милана, что Ивонна глупая.
- Нет! - покрутила она головой и, в свою очередь, ударила себя по лбу, желая сказать, что Ивонна вовсе не глупая. - Только математика… "а" плюс "б"…
- Понятно! - сказал Милан. - Глупая. Я и не думал, что Ивонна может знать "а" плюс "б"… Провалилась?.. Кол? - Он показал палец.
Бритта в ужасе завертела головой. Темно-золотые волосы совсем закрыли ее лицо, когда она наклонилась и написала на песке большую четверку. Из-за распущенных волос укоризненно торчал ее обгоревший нос.
- Ну? - удивился Милан. - А у тебя? Пятерка?
Бритта кивнула. Она смотрела в сторону понтона. Милан тоже оглянулся и увидел, как Ивонна что-то сигнализирует Бритте. По лицу Бритты Милан понял, что это было что-то смешное.
- Просто чудесно! Смеяться над тем, кто не может понять, и за его спиной! Я от тебя этого не ожидал! - рассердился Милан.
Бритта схватила его за руку и стала очень быстро что-то объяснять ему по-шведски. При этом Бритта так доверчиво смотрела на Милана, что он перестал подозревать ее в коварстве, но все же обернулся и показал Ивонне длинный нос. Та не осталась в долгу и высунула ему язык.
Милан опять вышел из себя. Бритта, успокаивая его, защищала Ивонну, показывая, какая она красивая, и убеждала, что, если бы Милан лучше знал ее, Ивонну, он бы согласился с ней.
- Ха! - вскочил Милан. - Красавица! Раскрашенная, как стенгазета! А ты скачешь вокруг нее, как будто она принцесса! Принцесса! Ха! А показывает людям язык!
Пионервожатая Лена некоторое время наблюдала за Миланом, затем решительно подошла к нему.
- Что это с тобой творится? - спросила она тихо. - Что это ты кричишь на девочку?
Она-то хорошо знала вспыльчивость Милана Яворки. Начиная с третьего класса Милан ходил в Дом пионеров, где она была вожатой.
- Мы не можем договориться, - сказал Милан вожатой.
- А о чем же вы не можете договориться? - спросила она.
- Я ругаю Ивонну Валль, - признался Милан. - А вот она не хочет согласиться со мной. Если бы я умел по-шведски, я бы ей все разъяснил.
- Что бы ты тогда ей разъяснил? - засмеялась Лена.
- Что нечего ей угождать этой принцессе.
- Но разумно ли кричать на гостей только потому, что они не понимают языка? И насколько мне известно, никакой принцессы у нас в списках нет! - засмеялась вожатая. - Хотя Ивонна Валль и принадлежит к тем, кто сам заплатил за проезд в самолете, но то, что она не принцесса, - за это я ручаюсь.
- Она сама платила за самолет? - ужаснулся Милан.
- Да. То есть ее родители.
- Но ведь это должно быть ужасно дорого? Ну и богачи, должно быть, ее родители! А кто еще из шведов сам платил за проезд? Наверняка Геран! Этот красавец!
- Нет! Таких несколько человек. Но я точно знаю, что Герана среди них нет.
- И Бритты Ганссон нет? Ведь так?
- Так.
- И Жирафа нет? Ленарда Седерберга, - уточнил Милан.
- Не помню. Большинство шведов - дети рабочих. Их отцы являются членами общества, которое за свои деньги обеспечило детям поездку к нам. Только это, Миланко, ничего не значит. Важно, чтобы все они у нас хорошо себя чувствовали. Ты уж ни с кем не ссорься. Пусть все они добром вспомнят Чехословакию!
Вожатая потрепала хохолок волос на голове Милана и ушла.
Бритта с беспокойством ожидала, что скажет Милан. Разговор с вожатой она, конечно, не поняла.
- Видишь ли, - начал Милан, - если ты думаешь, что только богатые девчонки могут быть хорошими подругами, то ты заблуждаешься. И смотри потом не плачь!
- Что? - спросила Бритта.
- Я говорю: можешь дружить с Ивонной, если она тебе так уж нравится. Но не бегай за ней, как песик. Гав, гав! Вот!
Бритта повеселела. Хотя изо всего поняла только одно - Ивонна Милану не нравится.
- А я!.. - Милан ударил себя в грудь. - Я никому бы из ребят не разрешил мне приказывать!
- Милан! - раздался голос Катки. - Где ты, улитка эдакая?
Милан вскочил, а Бритта рассмеялась,
- Не думай, что я боюсь ее! - объяснил Милан, которому было очень важно, чтобы именно Бритта правильно поняла его.
- Ну, садись! - похлопала теперь по песку Бритта.
Милан решительно сел, состроив безразличное лицо, но сидел как на иголках.
- Милан! - опять закричала Катка. - И чего ты здесь рассиживаешься? Мы уже полчаса стоим! У нас нет краски. Ах ты, лентяй несчастный!..
- Не ворчи. Мы ведь идем, идем! - ответил, хмурясь, Милан.
Его очень сердило, что Бритта все время хитро улыбается. Он высунул язык, дотронулся до него пальцем и сказал:
- У Катки ужасный язычок! С ней лучше не связываться… - Он взял в руки прутик, быстро нарисовал на песке что-то похожее на поросенка и прибавил: - Но вот рисовать… рисовать Ката умеет.
Бритта горячо закивала головой.
- Ну, пойдем. А то опять раскричится! - сказал Милан.
И в этот момент с середины озера раздался пронзительный крик.
Милан быстрее, чем Бритта смогла опомниться, прыгнул в воду и поплыл. От понтона оттолкнулись еще четыре фигуры и тоже поплыли к середине озера.
В одной из лодок пронзительно кричали Беник и трое арабов. Вторая лодка плавала на воде вверх дном. Четыре черные головы и три красных буя бились в волнах.
- Уж очень чудно они плавают! - сказал Гонза Катке, наблюдая с берега за тем, что происходит на озере.
- И совсем они не плавают! - завопила Катка. - Они тонут! - И она бросилась в воду.
Течение несло перевернутую лодку за красные буи.
Беник неосторожно наклонился с лодки, подавая Махмуду весло, и потянул его в лодку.
- Отставить! Отставить! Так и вы перевернетесь! - закричал ему плывущий Глаз.
Следующим схватили за волосы Селима. Потом подоспевший Милан потянул за собой Али, а Геран подхватил Юзуфа.
На берегу арабы отряхнулись, несколько раз сплюнули воду и меланхолически уставились на Глаза.
- Ну, братцы, этот номер вам так не пройдет! - закричал вожатый, вытряхивая воду из ушей. - Вы что? Не умеете плавать?
- Да, пожалуйста, - подтверждал Махмуд.
- Но ведь вы заявляли, что умеете! Вы же могли утонуть!
- Да, пожалуйста.
- Вы что думали, что над вами будут летать аисты и держать вас за плавки?
- Да, пожалуйста.
- А ты вообще-то, Махмуд, понимаешь, что говоришь?
- Да, пожалуйста.
- А ты знаешь о том, что заслужил двадцать пять розог по одному месту?
- Да, пожалуйста.
Тут все не выдержали и рассмеялись, и только арабы оставались серьезными. А когда увидели свою лодку, которую Беник вывел из течения и приволок к берегу, направились к ней.
- Ну, нет! - преградил Глаз путь арабам. - Вы ведь даже по-собачьи плавать не умеете! Если вам все равно, потонете вы или нет, то нам не все равно. Буи поставят Беник с Миланом. А мы с вами завтра же начнем курс плавания.
- Да, пожалуйста, - опять сказал Махмуд.
Время приближалось к двенадцати.
Пионервожатая предложила всем одеваться.
Члены бригад отнесли в будку инструменты, оттащили лодки в гущу орешника.
Геран зеленым веником подмел понтон.
Петр Маковник, который уже два часа назад был голоден как волк, поторапливал всех:
- Идемте! Идемте! А то повар рассердится! Он не любит опозданий!
Подгоняла ребят и вожатая Лена, заметив, что ребятам не хочется уходить от озера, она утешала их:
- Ведь Колошничка не убежит от нас, Мы вернемся сюда, и очень скоро!
- До свиданья, Колошничка! - вздохнув, сказал кто-то.
Входя в пояс леса, Катка еще раз обернулась и залюбовалась. До чего же хороша была Колошничка! Намного красивее, чем утром.
"Это мы надели тебе, Колошничка, чудесное ожерелье из красных буев! - порадовалась она. - На твоей глади не было цветов, а теперь их целый венок. Наши белые буи красивее, чем самые прекрасные водоросли. Мы вернемся к тебе, Колошничка".
7
С разрешения Глаза Пепик Роучка переселился к арабам. У них в комнате была свободна одна постель, на которую они с большой радостью приняли его.
- Смотри, Пепик, разучишься по-нашему говорить! - смеясь, предупредили Пепика ребята, когда он, собрав свои вещи, пошел к двери.
- Подумаешь! - отрезал Пепик. - С Селимом, например, я лучше, чем с вами, договорюсь. А сколько он знает арабских песенок! - и Пепик с легким сердцем покинул комнату номер "три".
Пепик ходил с арабами и на утреннюю физзарядку, вместе с ними сидел в столовой за столом. Вскоре он уже немножко научился говорить по-арабски и даже стал переводчиком в разговоре арабов с остальными ребятами.
На утренней и вечерней линейках Пепик обычно стоял со своими, а не с арабами, стоял как на иголках. И как только вожатый распускал строй, бежал к своим арабским друзьям.
…Гонза Мудрых, председатель совета дружины, стоял боком к строю пионеров и принимал рапорт от Петра Маковника.
- Пред-се-да-тель вто-ро-го от-ря-да Петр Маковник рапортует..
Пепик со злостью слушал Петра, который выговаривал рапорт по слогам.
- Ох! - вздохнул нетерпеливый Пепик. - И как только он может так! - и чтобы скоротать время, Пепик начал вспоминать слова песни, которой его научил вчера Селим.
Как только линейка кончилась, Пепик побежал к Селиму, обнял его, и они первыми отправились под гору, где председатель совета дружины назначил проведение короткой беседы.
- Как начинается песня, Селим? Наха или маха?
- Маха? Это же ничего не значит! - рассмеялся Селим. - И наха тоже! Яха!
- Спой мне опять!
Звонким голосом Селим начал песню, Пепик присоединился к нему, и так они пели до тех пор, пока и остальные ребята не расселись на зеленой траве.
На пригорок медленно взбирался "генерал" - старший вожатый, - окруженный свитой пионервожатых.
"Будут переводить", - подумал Милан, когда увидел среди свиты глав иностранных делегаций и переводчиков.
"Генерал" нес в руке старательно сложенный пионерский галстук. Отдохнув после крутого подъема, он сказал:
- Надеюсь, что вы, ребята, за эту неделю уже привыкли к "Зеленой долине" и вам нравится тут.
- Нравится! - выкрикнул Милан.
Бритта захлопала в ладоши, за ней захлопали все остальные.
- Пионеры, дорогие иностранные гости, - начал старший вожатый и взглядом обвел ребят. - Хотя мы живем в лагере вместе всего несколько дней, многие из вас уже подружились. И я этому рад… - "Генерал" улыбнулся, и ему навстречу понеслись ответные улыбки.
Сообщение старшего вожатого о трехдневном походе вызвало всеобщий восторг.
- Три дня будем в походе?
- И спать будем в лесу?
- В палатках?
- И сами будем варить обед и ужин?
Когда все успокоились, старший вожатый сообщил о предстоящей поездке на места партизанских боев в период Словацкого национального восстания.
- А в этой поездке все будут участвовать? - спросил Гонза.
- Все.
- И иностранцы тоже?
- А может быть, - ответил "генерал", - к тому времени уже никто в лагере не будет чувствовать себя иностранцем?
Гонза посмотрел на Милана и проговорил:
- Ну это мы еще посмотрим!
Старший вожатый удивленно взглянул на Гонзу, но ничего не сказал.
8
Если кто-нибудь с самолета или с высокой горы посмотрел бы на отряды, отправившиеся в трехдневный поход, он подумал бы, что через долину в горы идет войско. Узкие треугольные флажки на длинных палках развевались совсем по-военному. По-военному вышагивали сбоку колонны и командиры.
Однако если бы наблюдатель через подзорную трубу разглядел на рукавах бойцов нашивки, он сразу понял бы, что это войско самое миролюбивое войско мира.
На рукавах у передовых бойцов укреплены компасы. Это, конечно, "разведчики".
А кто же идет за "разведчиками"? С зелеными пирамидками на рукавах? Ясно - это "квартирмейстеры"! Их задача найти удобное место для разбивки походного лагеря. Невдалеке от воды и где хвороста для костров достаточно. "Квартирмейстеры" торопят "разведчиков". Они не позволят высланной вперед группе оторваться от них и незаметно выложить знак, по которым остальные должны идти за "разведчиками" к цели, известной только им.
Главные силы удивительной армии составляет пестрая колонна мальчиков и девочек. У всех за плечами вещевые мешки, а у некоторых еще и палатки. На рукавах у них разнообразные нашивки с изображением цветочков, фотоаппаратов, палитр с кистями, колесиков. Это значит, в колонне маршируют натуралисты, фоторепортеры, этнографы, техники.
Замыкает строй "тяжелая пехота" - хозяйственники - самые сильные ребята. Кроме личных вещей, они несут и продукты. Ответственный за провиант - Петр Маковник.
- Петр сам все съест, - опасались некоторые.
- Вовсе нет! - протестовали другие. - Он любит свой желудок! Значит, он будет заботиться и о нас. Вот увидите: всегда все будет сварено вовремя.
Нашивка с нарисованным на ней котелком - знаком провиант-ников - была пришита у Петра не только на рукаве, но и на шляпе.
Ответственным за "фрукты - овощи" Петр приказал петь, чтобы сохранить сливы для вареников.
Один из трех голосов хора "фрукты - овощи" вскоре выбыл.
- Пой! - приказал ему Петр.
- Сам ты пой, - проворчал грешник и нарочно на глазах Петра сунул себе в рот еще одну сливу.
- Ну и что? - крикнул кто-то из ребят. - Ну и что? Пусть ест, если он их несет! Эй, ты! Дай и мне одну.
- Брось и мне! Съедим сразу и порядок, - поддразнивали ребята Петра,
- Подождите! Я вам ни одного кнедлика не дам! - кричал Петр.
- Ешь свои кнедлики сам! - смеялись ребята. - Нас лес накормит.
- У нас есть одна девчонка, она за пять крон съест дождевого червяка,
- А я съем бесплатно. Только с хлебом!
- Будет как паштет!
- Нет! Как сардинка!
- Лучше!
- Каждый может есть все, что хочет! - выкрикнул Саша со знаком змеи на нашивке. - Для тех, кто отравится, у нас, медиков, есть три бутылки касторки.
- Видишь, Петр? Зачем нам твои кнедлики?
- Если вы будете меня злить, варите обед себе сами! - не выдержал Петр.
- Тыхо, Саша, тыхо! - уняла Сашу "старшая сестра" Румяна, твердо, по-болгарски выговаривая слова.
Замыкал колонну отряд Красного Креста. У членов отряда через плечо висели аптечки и большой сверток "Первая помощь".
- Да что они все за нами да за нами? - проворчал "разведчик" Милан.
- Это вовсе никакой не поход! - поддержал его Геня. - Все должны идти за нами, "разведчиками", по знакам, а не преследовать нас, как тени.
"Разведчики" побежали вперед. Наконец-то им удалось оторваться.
- Задержись тут немножко, Геран, и задержи всех остальных. - Милан повернул шведа лицом назад. - Тут стой и ни на шаг их не пускай. Стоп! Понимаешь? Мы еще немножко пробежим и положим дорожные знаки. Пусть они поломают немного голову. Понимаешь?
- Да! - кивнул Геран, убежденный, что он говорит по-словацки. - Стоять!
- Ну, мы побежали. Ты нас потом догони. Гоп-гоп за нами! Понимаешь? Пока!