Повесть о необыкновенных приключениях Вити Сметанина и его друзей на каникулах в городе и деревне.
Содержание:
-
1. Хорошее утро 1
-
2. Репа, толчок и бизнес 2
-
3. День рождения Зои 4
-
4. Мама, папа и гости 5
-
5. Дневник, ночь и гроза 5
-
6. Зоя уезжает на юг 6
-
7. У Репы есть тайна 7
-
8. Первое письмо Зои. Искушение 8
-
9. У Вити обнаружены микробы странствий 8
-
10. Новый товарищ Вовка Зубков 10
-
11. Второе письмо Зои и некоторые размышления 12
-
12. Гениальный план Вовки. Дедушка Игнат 12
-
13. Кто они? Матвей Иванович 13
-
14. Живут ли в церкви привидения 13
-
15. Витя думает о жизни 15
-
16. Ночная рыбалка 16
-
17. Третье письмо Зои и всякие мысли 17
-
18. Федя и Матвей Иванович 18
-
19. "Альбатрос" уходит в плавание 20
-
20. Письмо, написанное в сорок втором году 20
-
21. Необыкновенное путешествие 21
-
22. "Альт! Ко мне!" 25
-
23. Тайное да будет явным 27
-
24. Что значит быть человеком? 28
-
25. Сенокос - страдная пора 29
-
26. Хорошая девочка Катя 31
-
27. Эврика! 32
-
28. До свидания, Жемчужина! 32
Игорь Александрович Минутко
Лето в Жемчужине
1. Хорошее утро
В это утро Витя Сметанин, тринадцатилетний мальчик, проснулся и, еще не открыв глаза, почувствовал, что ему хорошо и празднично.
"Что случилось?" - удивился Витя. И вспомнил: "Сегодня первый день каникул".
Не надрывается отвратительный звонок будильника. Не надо никуда спешить, думать о несделанных уроках. Можно спать до самого обеда. Пожалуйста, лежи себе хоть на спине, хоть на животе и спи. Начнут сниться всякие сны, потому что, если утром проснуться и опять заснуть, обязательно будут сниться сны. В минувшее воскресное утро Вите приснилось - вот чудно! - что он милиционер, стоит на перекрестке Гоголевской и Трудовой и регулирует движение. Белые перчатки, полосатый жезл, скрипучий широкий ремень. Рука вверх - и послушно замер поток машин. Кажется, с тротуара удивленно, с восторгом смотрели знакомые девчонки, и среди них была Зоя.
Витя крепче сжал веки, стало совсем темно, и в темноте засверкали розовые черточки. Но спать не хотелось, и Витя открыл глаза.
В комнате было солнце, и край подушки от него стал горячим. В открытую форточку влетал ветер и пузырем надувал штору.
- Альт! - крикнул Витя.
Послышался цокот, скрипнула дверь, и в комнате появился Альт, немецкая овчарка с карими глазами. Альт подошел к кровати, жарко задышал, отвалив в сторону язык, загнутый по краям совочком. Пес яростно крутил хвостом, в его глазах смешались доброжелательство и преданность; было ясно: у Альта тоже отличное настроение.
- С сегодняшнего дня, - сказал Витя, - я семиклассник. Понял?
Альт все понял и закрутил хвостом еще сильнее. Витин папа говорил, что родители Альта служили на границе, были поисковыми собаками.
"Конечно, - подумал Витя, - хорошо бы поймать шпиона. Но где его возьмешь в нашем городе? И вообще шпионы и всякие бандиты бывают только в кино и книжках".
Стало немного грустно.
Витя спрыгнул на пол, хотел сделать зарядку, но передумал. В конце концов, не каждый же день делать зарядку. Мышцам, к вашему сведению, нужен отдых. А вместо зарядки можно пять раз быстро подняться по лестнице вверх-вниз до последнего этажа и, пожалуйста: тренировка и сердца, и легких, и мускульной системы.
Но бегать по лестнице тоже не хотелось. Еще соседи подумают: "Дурак какой-то".
В ванной Витя снял майку и, прежде чем мыться, стал рассматривать себя в зеркало. В зеркале отражалось худощавое лицо с выпирающими скулами, хитрыми глазами и спутанной челкой на лбу. Нос был длинный. Даже, пожалуй, слишком длинный. Витя себе не очень понравился, и настроение слегка испортилось. Зато мышцы груди и бицепсы на руках были хороши. Витя напружинился, сделал боксерскую стойку.
- Ага! - сказал он себе. - То-то!
Ведь всем известно: мужчину украшают сила и мужественность.
Витя сделал гордое выражение лица. Потом показал себе язык.
"С завтрашнего дня займусь гантелями", - подумал он с некоторым вызовом, будто угрожал кому-то.
Он уже много раз собирался заняться гантелями, но все как-то не получалось.
На кухне Витя сварил яйцо, подогрел чай. Хорошо, когда родители на работе. Никто тебе не смотрит в рот. Никто не учит: "Витя, как ты держишь нож? Витя, жуй бесшумно".
Легко сказать - жуй бесшумно. Так и задохнуться недолго.
Перед Витей сидел Альт и на лету ловил куски хлеба.
"Эх, на границу бы махнуть с Альтом".
О прозрачную сетку, которой было заделано окно, бились мухи. Со двора доносились детские голоса, удары по мячу; шелестели ветки тополя, росшего под самым окном.
Витя вышел на балкон и сразу попал в жаркое солнце, в тепло, наполненное запахом горячих тополиных листьев. Слышнее стали голоса ребят, удары по мячу; где-то сердито кричала женщина:
- Оля, не лезь в водичку! Не лезь, говорю!
"А если ребенку в водичке приятно", - подумал Витя и перегнулся через перила.
Так и есть! Репа забивал голы, а в воротах, между двумя кирпичами, стоял Колька Фитиль.
- Репа! - крикнул Витя.
Репа задрал голову. Даже с третьего этажа были видны веснушки на его круглом лице.
- Долго дрыхнешь, - крикнул Репа. - Спускайся! Не забыл, что сегодня?
- Не забыл! Я скоро!
- Вынеси чего-нибудь пожевать, - уже негромко сказал Репа.
- Ладно.
Витя походил по комнатам, обдумывая свои дела. Следом цокал по паркету Альт и часто дышал. Ему было жарко.
В своей комнате Витя выдвинул ящик стола и вынул дневник. Нет, не школьный дневник с отметками и расписанием уроков. А совсем другой. В который записывают всякие мысли и события дня. Никто не знал, что Витя Сметанин, ученик шестого класса; нет, простите, теперь уже седьмого класса, ведет дневник. Как известно, подобные дневники есть только у девчонок. Это знал и Витя, и поэтому он держал свой дневник в страшной тайне. О нем не знала даже Зоя Чернышева. А о родителях и говорить нечего.
Дневник представлял собой толстую общую тетрадь в клеенчатом сером переплете. На первой странице стоял эпиграф: "Мой друг! Отчизне посвятим души прекрасные порывы (А. С. Пушкин)".
Витя раскрыл дневник и написал:
"24 мая. Среда".
И задумался.
В это время в передней зазвонил телефон.
Это, конечно, была Зоя.
- Здравствуй, Витя, - сказал в трубке Зоин голос.
- Привет, - ответил Витя.
- Ты не забыл, что у меня сегодня день рождения?
- Нет, Зоя, я помню.
- Так смотри, не опаздывай. В пять часов.
- Я постараюсь.
- Ты не постарайся, а не опаздывай, - капризно сказала Зоя.
Витя, сопровождаемый Альтом, вернулся в свою комнату. Он опять сел за дневник, но никак не мог сосредоточиться.
Альт сидел рядом и крутил хвостом.
- Перестань, - сказал ему Витя.
Альт обиделся и ушел в переднюю на свою подстилку.
Витя записал в дневнике:
"Сегодня первый день каникул. Я уже семиклассник. На дворе жарко. Сейчас поедем с Репой на толчок, он мне покажет, как делать бизнес. Бизнес - это значит заработать деньги. Сегодня у Зои день рождения. Ей исполняется тринадцать лет. Надо купить Зое подарок. С завтрашнего дня займусь гантелями".
Витя задумался, посмотрел в окно. Он видел плоскую крышу соседнего дома с целым лесом антенн, синее небо, в небе было одно-единственное облако с лохматыми краями, похожее на неуклюжего щенка.
Витя, наморщив лоб, стал писать дальше:
"В моей жизни ни разу не было ничего необыкновенного. Зоя очень хорошая девочка. У нее печальные глаза".
Потом он зачеркнул "печальные" и написал "грустные".
И самому Вите стало слегка грустно, непонятно отчего.
На кухне он завернул в газету бутерброд с толстым куском колбасы и с неудовольствием прочитал записку мамы.
Мама писала:
"Купи два кило картошки, большую бутылку молока. Не забывай выключать газ. На подарок Зое истрать не больше 3 р.".
На записке лежала пятерка.
"А если подарок будет стоить три рубля пятнадцать копеек?" - подумал Витя и немного рассердился на маму.
Витя надел белую рубашку, отглаженные брюки, кеды.
"Может быть, поиграем в футбол", - подумал он.
На этот раз Витя Сметанин понравился себе в зеркале. А что, в самом деле? Стройный, подтянутый. И взгляд открытый. Вот еще немного бы в нем презрения. Витя нахмурился, подкатил глаза кверху, но презрения все-таки не получилось.
"Ладно, так сойдет", - подумал он.
У двери засуетился, заскулил Альт.
- Спокойно, - сказал Витя. - Вернусь, пойдем гулять.
Тут надо сказать, что Альт - ученая собака. Когда он был совсем маленьким, считайте младенцем, и лапы его разъезжались на паркете, Витя начал учить щенка всяким штукам. И теперь Альт умеет таскать в зубах сумку из магазина, прыгать по команде через палку, понимает слова: "лежать!", "сидеть!", "ко мне!". А если потребуется, он будет защищать Витю в схватке с любым врагом до последнего вздоха - так он любит своего хозяина.
Итак, Витя не взял с собой Альта, и пес совсем впал в тоску.
Щелкнул замок двери. Витя легко побежал вниз, прыгая через две ступеньки.
2. Репа, толчок и бизнес
Репа уже не забивал голы, а сидел на скамейке и скучно ковырял ногтем правый разбитый ботинок.
Вообще-то он никакой не Репа, а Славка Репин. Репа - это прозвище. И очень подходящее. Славка рыжий, на круглых щеках веснушки и глаза под белыми бровями тоже - вот удивительно! - рыжие.
Репа и Витя Сметанин одногодки. Но сейчас Репа перешел только в пятый класс, он два раза оставался на второй год. Репа говорит, что учиться не любит, потому что от книг болит голова. Он собирается стать моряком, чтобы плавать вокруг света. У Репы есть тельняшка, которую он надевает по самым торжественным случаям. Например, когда с соседним двором был финальный футбольный матч, Репа, вратарь, стоял в воротах в тельняшке. Не вратарь он, а настоящий зверь. В тот раз разбили стекло только в одном окне.
Во дворе среди своих сверстников Репа - вожак, потому что бесстрашный и справедливый. А с Витей они дружат, хотя Репа и относится к товарищу немного свысока - считает его маменькиным сынком. И это, если хотите знать, очень несправедливо.
- Совсем ботинки дошли, - озабоченно сказал Репа. - Забежим ко мне, я сандалии обую.
Жил Репа вдвоем с матерью, в полуподвальной комнате. Мать Репы, тетя Роза, работала официанткой в каком-то ресторане. Ее почти никогда не было дома, и Репа был сам себе хозяин.
По правде говоря, Витя немного побаивался тети Розы. Была она шумной, быстрой, пронзительно и насмешливо смотрели серые горячие глаза, сверкали тяжелые золотые серьги в ушах; когда она бывала дома, все в комнате звенело, мелькало, двигалось; тетя Роза высоким голосом пела песни, готовила обед или ужин, и в таких случаях Витю усаживали за стол, даже насильно, если он не хотел. И была вкусная, обильная, разнообразная еда. Однажды Репа и Витя в один присест съели целую коробку шоколадных конфет. Тетя Роза смотрела, как мальчики едят, смотрела пристально.
Она говорила Репе вроде бы даже со злостью:
- И в кого ты такой прожорливый?
Но готовила обеды и ужины тетя Роза редко - все у нее не было времени, все она пропадала на работе или у подруг. И Репа был предоставлен самому себе, даже часто не накормлен, а в комнате царил веселый беспорядок.
Вот и сейчас…
После солнечного света комната казалась совсем темной, а когда глаза привыкли, Витя увидел, что стол завален немытой посудой, кровать с пестрыми подушками не накрыта, и в складках одеяла спал, свернувшись клубком, серый кот. На стуле была пепельница, полная окурков, и мундштуки аккуратно сжаты на каждом. Витя хотел спросить, кто же у них курит? Ведь не станет Репа курить дома и оставлять окурки. Но не спросил - постеснялся.
Репа спит на сундуке в углу, и над сундуком висит карта Тихого океана, специальная карта для моряков, на которой обозначены маршруты кораблей, морские течения, рифы, порты и всякие условные знаки, в которых Репа здорово разбирается. Мыс Доброй Надежды на самом конце Африки обведен красным карандашом, и рукой Репы написано: "Здесь я буду".
Каждый раз, когда Витя смотрит на эту карту, ему непонятно отчего хочется куда-то ехать, плыть на фрегате под парусами, и чтобы в лицо летели соленые брызги, а впереди качался таинственный, ускользающий горизонт.
- С колбасой, да? - спросил Репа, развертывая газету.
- С колбасой, - сказал Витя и вдруг смутился. - Ты ешь.
- Съем, не волнуйся.
Репа налил в стакан воды из-под крана и стал есть бутерброд с колбасой, запивая его водой. У него были редкие белые зубы, и жевал он очень сосредоточенно.
- А что мы будет делать на толчке? - спросил Витя.
- Бизнес, - отрезал Репа.
- Я понимаю…
- Ничего ты не понимаешь, - усмехнулся Репа. - Скажи, тебе деньги нужны?
Витя вспомнил о пятерке на кухне, о маминой записке, и сказал хмуро:
- Ну, нужны.
- Вот и порядок, - сказал Репа.
- Меня интересует, как мы будем делать бизнес?
- Узнаешь, - опять отрезал Репа. И добавил озабоченно: - Только бы Гвоздь оказался на месте.
- Какой Гвоздь? - не понял Витя. И снова Репа сказал, как отрубил:
- Узнаешь.
Он переобулся в старые сандалии, причесал густые темно-рыжие волосы перед тусклым зеркальцем у водопроводной раковины, сказал:
- Пошли. Мелочь на всякий случай есть?
Витя загремел в кармане мелочью.
Во дворе по-прежнему было жарко и сейчас совсем пусто. Только несколько ребятишек ковырялись в песочнице, да сонный пенсионер на скамейке клевал носом газету.
Репа был немного ниже Вити, но коренастый, крепче, на нем как-то особенно ладно сидели застиранная ковбойка и зеленые бриджи с нашивными карманами. Походка у Репы была независимой, и весь его вид говорил: "Я сам по себе. Понятно?" Мальчики прошли через двор, под высокой аркой темных и прохладных ворот, где стояли железные ящики для мусора. На улице было людно, шумно, по мостовой вереницей катились машины, автобусы, троллейбусы; пахло бензином и горячим камнем. На середине перекрестка стоял молоденький милиционер в белых перчатках и размахивал полосатым жезлом. На автобусной остановке Репа сказал:
- Нам восьмой.
Подъехала "восьмерка". Витя ринулся к дверям. Репа попридержал его за локоть:
- Не суетись. Подождем без кондуктора. В автобус без кондуктора Репа вошел первый и независимо сказал:
- Проездной!
Ехали очень долго, молчали. За окном уже была окраина - маленькие дома со ставнями за высокими заборами.
Витя нервничал. Он боялся, что вот сейчас войдет контролер. Ему казалось, что все знают: эти двое - безбилетники. Он даже вспотел и думал: "Нехорошо ездить без билетов".
А Репа чувствовал себя прекрасно. Он невозмутимо смотрел в окно, даже что-то насвистывал.
Наконец, репродуктор сказал хрипло:
- Конечная остановка!
Все пассажиры заспешили к выходу.
Витя Сметанин никогда раньше не был на толчке, на так называемой барахолке, и сейчас ему было ужасно интересно.
Через густую шумную толпу они прошли в ворота, и у Вити мгновенно разбежались глаза. Сначала он не увидел, что здесь продают - его поразили люди, их лица, их одежда. Платки - низко на лоб; бороды; грязные кирзовые сапоги; широкие юбки; пиджаки с высокими ватными плечами. Лица были энергичные, хитрые, плутоватые. И - совсем непривычные. Таких людей Витя не встречал на улицах своего города, в парках, в трамваях. А если они попадались, то, наверное, в одиночку и на них не задерживалось внимание. Здесь были только такие люди. И все о чем-то спорили, ругались, предлагали свой товар, хватали покупателей за локти.
"Ну и ну!" - подумал Витя.
Он не знал, что такие базары еще существуют. Он их видел только в кино, в фильмах о революции и гражданской войне, и сейчас его удивлению не было предела.
- Что, обалдел? - засмеялся Репа. - Давай искать Гвоздя.
И он потянул Витю в гущу барахолки.
Чего здесь только не продавали!
Всякие рубашки, брюки, галстуки, ботинки, шапки, платки.
Целый угол базарной площади занимала всевозможная мебель: шкафы, крашеные табуретки, тумбочки, подставки, этажерки, зеркала.
Продавали фикусы в кадках, герань, какие-то еще комнатные цветы в глиняных горшках. Ни такой мебели, ни таких цветов Витя никогда не видел в квартирах своих знакомых.
"Да кто же все это покупает?" - думал он.
- Смотри, цыганки! - сказал Репа. И правда! Три цыганки, молодые, в длинных пестрых юбках обступили растерянного парня и что-то доказывали ему.
- Пойдем, послушаем! - предложил Витя. Они протолкались к цыганкам.
- Позолоти ручку, молодой-красивый! - говорила одна из них, с быстрыми черными глазами и золотым браслетом на смуглой руке. - Всю судьбу определю, путь свой знать будешь, легче проживешь.
Неожиданно в толпе появился милиционер, и цыганки исчезли - будто их вовсе не было.
- Как в кино, - сказал Витя.
- В кино придумывают, - сказал Репа, - а тут, сам видишь. - И вздохнул: - Нет Гвоздя. Или не пришел? Может, замели?
Витя ничего не понял, но спросить не решился.
- Десять копеек - и вся судьба известна! Десять копеек - и предсказание без ошибки! - выкрикивал кто-то рядом.
Витя оглянулся - сквозь толпу медленно шел старик в ватнике - это летом-то! Через плечо у него был перекинут ремень от деревянного ящика. В ящике были полочки с белыми фантиками, а на перекладине сидела сонная морская свинка.
- Десять копеек за предсказание!
Женщина с пацаном, у которого было надутое, обиженное лицо, - наверное, ему надоело таскаться по базару - дала старику монетку, старик сунул монетку под нос морской свинке, та понюхала монетку, оживилась, задергала носом и, подумав, вытащила зубами фантик. Старик отдал фантик женщине.
- Десять копеек - и вся судьба известна!
- Давай погадаем! - предложил Витя. Репа пожал плечами.
Витя выбрал из горсти мелочи десять копеек. Понюхав монетку, морская свинка вытащила фантик.