Женщина бросила на детектива сердитый взгляд.
- Меня не было в комнате, а чужие разговоры я не подслушиваю.
- Извините. Я не то имел в виду, - пошел на попятную детектив. - Просто, возможно, мистер Николсон что-то вскользь упомянул при вас.
Эмми слегка улыбнулась, принимая извинение.
- Дело в том, что, когда люди приходят в дом к больному раком, они почти не открывают рот. Даже если в обычной жизни посетитель - ужасный болтун, при виде того, что болезнь сделала с его другом или родственником, он становится неразговорчивым. Как правило, люди молчат и изо всех сил стараются казаться сильными. Когда знаешь, что твой близкий человек умирает, найти нужные слова очень трудно.
Хантер ничего не ответил, но он по собственному опыту знал, о чем говорит Эмми Доусон. Ему было всего семь лет, когда у мамы выявили мультиформную глиому - быстро прогрессирующий вид рака головного мозга. К тому времени, когда врачи ее обнаружили, опухоль приняла угрожающие размеры. За несколько недель мама из улыбчивой, полной жизни женщины превратилась в тощую особу. Ее было трудно узнать. Хантер никогда не забудет, как его отец стоял со слезами на глазах у изголовья ее кровати, не в состоянии выговорить ни слова.
- Вы помните, как их звали? - спросил Гарсия.
Эмми задумалась.
- У меня не такая хорошая память, как прежде… Первый, кто навещал мистера Николсона, должно быть, действительно важный человек. Он приехал на большом "мерседесе" с личным шофером.
- Вы могли бы описать его внешность?
Женщина покачала головой.
- Ну… пожилой… толстоватый… небольшого роста… с полными щеками… хорошо одет… Он очень много жестикулировал.
- Это часом не Брэдли? - предположил Гарсия, бросив взгляд на Хантера.
Напарник с неопределенным видом пожал плечами.
- Да, - краешком рта улыбнулась Эмми. - Его, кажется, и впрямь звали Брэдли.
- А как насчет второго посетителя? Вы его запомнили?
Негритянка задумалась.
- Он более худой… высокий… - Она бросила взгляд на Хантера. - Я бы сказала, что он такого же роста, как вы, и примерно такого же возраста, что и мистер Николсон. Довольно привлекательный мужчина. Красивые темно-карие глаза.
Гарсия делал пометки.
- А еще что-нибудь вы запомнили?
- У него было короткое имя… Бен, Дэн или, может быть, Том… - Поколебавшись, она добавила: - Да… точно… Только не помню, какое именно.
- Эмми… - Наклонившись вперед, Хантер поставил пустой стакан из-под чая на кофейный столик, стоявший между ними. - Я уверен, что вы и мистер Николсон часто разговаривали. Вы ведь проводили так много времени в обществе друг друга.
- Вначале да, - сказала Эмми, - но потом, когда ему стало тяжело дышать, мы почти ничего друг другу не говорили.
Роберт Хантер кивнул.
- Мистер Николсон рассказывал вам что-нибудь такое, что, по вашему мнению, может быть нам полезным? Что-нибудь о своей жизни? Или о делах, над которыми он работал? Или о каком-нибудь человеке?
Нахмурившись, женщина отрицательно покачала головой.
- Я была его сиделкой и медсестрой. С какой стати мистеру Николсону рассказывать мне о себе?
- За последнее время вы проводили с ним больше времени, чем его дочери. Ничего не припоминаете?
Хантер знал, что люди нуждаются в общении. Беседа имеет глубокий психологический эффект душевного очищения. На пороге смерти эта потребность многократно возрастает. Учитывая то, сколько времени Эмми Доусон проводила с Дерриком Николсоном, как заботилась о нем, он вполне мог проникнуться к ней симпатией, так, словно она была его старым и самым верным другом. Он мог подолгу беседовать с Эмми, поверяя ей свои секреты.
Женщина повернула голову в сторону окна, слева от которого стоял Хантер.
- Однажды мистер Николсон кое-что мне сказал. Это меня заинтриговало.
- Что именно?
Эмми уставилась на окно.
- Он сказал, что жизнь - забавная штука. Сколько бы добра ты ни совершил, скольким бы людям ни помог, совершенные ошибки навсегда останутся с тобой и будут преследовать тебя до самой смерти.
Детективы сохраняли молчание.
- Я ответила, что все люди совершают ошибки. Мистер Николсон улыбнулся и сказал, что понимает это. А потом он заговорил о том, что хочет обрести душевный покой, помириться с Богом и рассказать кому-то правду.
- Правду о чем? - подавшись вперед, спросил Гарсия.
- Он не сказал, а я не спрашивала. Это не мое дело. Но могу с полной уверенностью сказать: воспоминания об этой ошибке его мучили. Мистер Николсон хотел очистить свою совесть, прежде чем станет слишком поздно.
Глава 13
Хантер договорился встретиться с обеими дочерьми мистера Николсона. Оливия, старшая из дочерей, та, с которой он познакомился в доме покойного, попросила детектива приехать к ней в Вествуд. Ее младшая сестра Эллисон должна была подъехать туда же.
Хантер и Гарсия прибыли на место в тридцать пять минут пятого. По меркам такого престижного района особняк был довольно скромным, но все равно куда больше и дороже, чем большинство жителей Лос-Анджелеса могли себе позволить. Поднявшись по сложенным из красного кирпича ступеням, детективы по мощеной дорожке миновали ухоженный палисадник. На клумбах уже росли летние цветы, радующие глаз. Перед рассчитанным на две машины гаражом стояли красный БМВ третьей серии и новый иссиня-черный "Форд-Эдж".
Роберт Хантер позвонил. Детективы подождали с минуту, прежде чем Оливия открыла перед ними дверь. На женщине было черное платье без рукавов, доходившее до колен, и такого же цвета туфли. Волосы были собраны сзади в конский хвост. На лице - слой косметики, под которым, впрочем, явно проступали следы бессонной ночи, проведенной в слезах.
Когда Оливия увидела Хантера и Гарсию, ее глаза вновь наполнились слезами, но, сделав над собой усилие, она все же не разрыдалась.
- Спасибо, что согласились с нами встретиться, мисс Николсон, - сказал Хантер.
- Я же просила вас называть меня Оливией, - растянув губы в подобии улыбки, сказала женщина. - Прошу, входите.
Следом за ней детективы прошли в отделанную с большим вкусом прихожую. Вазы с цветами и изысканная мебель делали помещение очень уютным.
Оливия провела посетителей в первую комнату направо. Это был кабинет. Помещение было просторным. Всю южную стену от пола до потолка занимали стеллажи с книгами. Все здесь дышало элегантностью. Впрочем, суровость стиля могла бы стереть улыбку с лица всякого, кто сюда вошел. Даже если на улице с ясного неба ярко светило солнце, закрытые окна и опущенные шторы создавали гнетущую, мрачную атмосферу. Единственным источником света была лампа, стоявшая в углу на высокой подставке.
Возле массивного письменного стола с двумя тумбами стояла еще одна женщина в черном. На вид ей было около тридцати. Когда в кабинет вошли детективы, женщина обернулась и посмотрела на них.
Эллисон Николсон была женщиной привлекательной, хотя и чересчур худой. Прямые черные волосы доходили ей до плеч. Темные живые глаза свидетельствовали о знакомстве с мрачными сторонами жизни, которое редко встретишь в ее возрасте. Они покраснели от слез.
- Моя сестра Эллисон, - представила женщину Оливия.
Младшая сестра стояла, переводя взгляд с Хантера на Гарсию и обратно, но руки им не подала.
- Это детективы Хантер и Гарсия, Элли, - подходя к сестре, сказала Оливия.
- Мы сочувствуем постигшему вас горю, - начал Хантер. - Мы прекрасно понимаем, как вам сейчас тяжело, и не станем отнимать у вас много времени. - Он выудил из кармана черный блокнот. - Вы не против, если мы зададим вам несколько вопросов?
Женщины промолчали, и Хантер продолжил:
- Вы обе в последний раз виделись с отцом в субботу?
- Да, - ответила Оливия.
- Помните, когда вы туда приехали и в котором часу уехали?
- Я приехала раньше Элли. Днем я ездила по делам. Мы как раз открываем новый магазин…
Хантер знал, что Оливия является владелицей сети магазинов "Здоровая пища", отделения которой расположены в центре Лос-Анджелеса. Эллисон же пошла по стопам отца и теперь работала в прокуратуре.
- Я приехала где-то между половиной пятого и пятью часами, - продолжала Оливия. - Элли…
- Я приехала в пять пятнадцать, - сказала Эллисон.
Хантер их не перебивал.
- Мы сели рядом с папой и, как обычно, стали разговаривать, - продолжала младшая сестра, - вернее пытались разговаривать. По выходным готовит Леви, - Эллисон кивнула в сторону сестры, - а я иногда ей помогаю. На кухне от меня мало проку.
- Значит, это вы готовили ужин в субботу? - спросил детектив у Оливии.
- Да. А потом мы поели.
- А Мелинда Уоллис? - задал вопрос Гарсия.
- Она всегда ужинает с нами. Мелинда очень хорошая девушка… заботливая…
- В котором часу вы уехали?
- Леви уехала немного раньше, - сказала Эллисон, - а я около девяти.
Оливия кивнула.
- Вы случайно не видели постороннего человека на улице возле дома вашего отца? Или, быть может, вы заметили что-нибудь еще, что привлекло ваше внимание?
- Не помню ничего такого, - первой ответила Эллисон.
- Я тоже не помню, - вторила ей старшая сестра.
- Сегодня мы беседовали с Эмми Доусон. Она рассказала нам, что около трех с половиной месяцев назад к вашему отцу приезжали гости. Это были два человека… мужчины… Ваш отец говорил вам об этих встречах? Вы знаете, кто это может быть?
Оливия и Эллисон переглянулись.
- Я знаю, что окружной прокурор Брэдли заезжал к папе, когда узнал, что он болен, - сказала Эллисон.
- Да. Нам это уже известно, - глядя в свои записи, заметил Гарсия. - Но там был еще один… Худой. Около шести футов ростом. Такого же возраста, как и ваш отец. Карие глаза. Это описание подходит к кому-нибудь из тех, кого вы знаете?
Оливия отрицательно покачала головой.
- Половина сотрудников прокуратуры подходят под это описание, - выразила свое мнение Эллисон.
- Ваш отец не упоминал о том, что у него бывал этот человек?
- Мне он ничего не говорил, - ответила младшая дочь.
- Мне тоже, - произнесла старшая. - Странно… Папа ведь сообщил нам, что к нему заезжал мистер Брэдли…
Хантер сунул блокнот обратно в карман.
- Миссис Доусон рассказала нам: ваш отец говорил о том, что собирается примириться с кем-то, рассказать этому человеку правду.
Обе женщины нахмурились.
- Вы знаете что-нибудь об этом?
- Правду о чем? - спросила Эллисон.
Гарсия пожал плечами.
- Это мы и сами хотели бы выяснить.
- Это касается дела, которое он вел?
- Мы не знаем. Мы сказали вам все, что нам известно.
- Не помню, чтобы папа говорил о том, что собирается с кем-то помириться, - произнесла Оливия. - Эмми уверена, что он сказал именно это?
Хантер и Гарсия одновременно кивнули.
Оливия взглянула на Эллисон.
- Мне папа тоже ничего такого не говорил.
Оставался еще один вопрос. Хантер очень тщательно подбирал слова. Он старался говорить как можно непринужденнее.
- Увлекался ли ваш отец современным искусством?
По выражению, появившемуся на лицах женщин, детектив понял, что более неожиданного вопроса он просто не смог бы задать.
- Например, скульптурой? - добавил он.
Глаза сестер округлились от недоумения.
- Нет, - не глядя на сестру, сказала Оливия.
- Этим интересовалась мама, - в то же время произнесла Эллисон.
Глава 14
Вопрос Хантера удивил Эллисон и Оливию, но их ответы произвели на детектива такое же впечатление.
- А почему вы спрашиваете? - чуть прищурив глаза, поинтересовалась Оливия.
Хантер затаил дыхание. Надо было заблаговременно придумать подходящее объяснение. Дочери мистера Николсона ничего не знали о "скульптуре", которую соорудил убийца. Если они узнают о случившемся, психологическая травма будет огромной и женщины, возможно, никогда от нее не оправятся.
- В комнате вашего отца мы кое-что нашли, - сухо ответил Хантер. - Вероятно, это осколок разбитой скульптуры.
- В комнате моего отца?
Хантер кивнул.
- Его вполне могли оставить там нарочно.
Эти слова словно высосали кислород из воздуха. Обе женщины заметно напряглись.
- Это сделал убийца? - спросила Эллисон.
- Да.
На глаза Оливии снова навернулись слезы.
- Что?! - воскликнула Эллисон. - Можно его увидеть?
- Сейчас он у судебных экспертов. Надо будет провести кое-какие анализы, - сделанным спокойствием сказал Хантер. - Вы, значит, говорите, что ваша мать любила скульптуры. Современные скульптуры?
Детектив быстро повернул разговор в нужное русло.
- Да, - вытирая слезы, ответила Оливия. - Можно выразиться и так. Вообще-то мама любила гончарное дело. Этим она увлеклась в последние годы. - Женщина указала на вазу средних размеров с букетом желтых и белых цветов, стоявшую на кофейном столике. - Это одна из маминых работ. Те, что вы видели в прихожей, - тоже ее.
Оба детектива еще раньше обратили внимание на вазы.
- Но мама также любила и скульптуры, - сказала Эллисон.
Повернувшись, женщина указала на нечто, стоявшее на одной из книжных полок. Статуэтка была десять дюймов в высоту и представляла собой две бесполого вида фигуры. Первая стояла, широко расставив ноги в стороны. Обе руки были вытянуты вперед. Вторая фигура, идентичная первой, стояла напротив, вернее, создавалось впечатление, будто она падает назад. Ее негнущееся тело застыло под углом в сорок пять градусов к поверхности. Руки также простерлись вперед, сжимая первую фигуру.
- Можно взглянуть поближе? - попросил Хантер.
- Да… конечно…
Он взял статую и с минуту рассматривал ее со всех сторон. Статуэтка была сделана из глины, подставка - из дерева.
- Доверие, - прошептал он.
- Что?
Гарсия оторвал взгляд от статуэтки и посмотрел на напарника.
- Доверие, - снова произнес Хантер. - Я подхвачу тебя, если ты упадешь.
Оливия и Эллисон с удивлением уставились на него.
- Точно, - произнесла младшая сестра. - Вы совершенно правы. Мама изготовила такую же для меня… и для папы… Эта статуэтка символизирует то, что мы всегда сможем довериться друг другу, что мы всегда будем рядом, что бы ни случилось…
- Милая вещица, - вернув изваяние на место, сказал Хантер.
- Это похоже на то, что вы нашли в комнате папы? - спросила Оливия. - Из чего изготовлен найденный вами осколок?
- Из какого-то металлического сплава, - солгал Хантер, - возможно, из бронзы.
Гарсия прикусил губу.
- Значит, это не кусок маминой скульптуры. Она лепила только из глины.
- Ваша мать много успела сделать?
- Ваз довольно много, а вот скульптур всего шесть.
Оливия взглянула на сестру, ища у нее подтверждения своих слов. Эллисон кивнула.
- Как уже сказала Элли, у нее в квартире стоит точная копия этой статуэтки. Остальные четыре - в кабинете у папы.
Глава 15
Хантер не видел нужды и дальше докучать сестрам, оплакивающим смерть отца, но отношения между членами этой семьи разбудили в нем любопытство. Прежде чем день закончится, он съездит в дом покойного Деррика Николсона и посмотрит в его кабинете на четыре статуэтки, созданные его женой Линдси.
- Твое лицо произвело на меня сегодня неизгладимое впечатление, - сказал Гарсия, пока они шли к машине. - Оставленный убийцей металлический осколок, который, судя по всему, был когда-то частью скульптуры. Ты изобретателен. Даже я почти тебе поверил. А что, если бы их мать делала скульптуры из металла?
- Это вряд ли, - ответил Хантер.
- Откуда такая уверенность?
- Большинство скульпторов, особенно начинающие, работают с одним и тем же материалом. Так им удобнее. Те же, кто начинает экспериментировать, редко переходят от пластичной глины к твердому металлу. Такой переход требует совершенно другой техники ваяния.
Гарсия с озадаченным видом уставился на напарника.
- А я и не знал, что ты ценитель искусства.
- Я не ценитель, просто много читаю.
В кабинете Деррика Николсона Роберт Хантер пробыл совсем недолго. Это была та самая комната, в которой сидела Мелинда Уоллис, когда он впервые приехал в этот дом вчера утром. Вечером, когда Хантер вновь наведался на место преступления, все его внимание было посвящено спальне жертвы.
От дома Оливии в Вествуде до Чевиот-хиллз детектив добрался всего за десять минут. Отперев дверь, он вошел в дом, в котором когда-то (он был в этом уверен) жила счастливая семья. Теперь это здание навсегда отмечено зверским убийством, происшедшим в его стенах. Все счастливые воспоминания, которые прежде здесь обитали, навечно вычеркнуты одним актом невообразимого зла.
Воздух в доме был душным, спертым. А еще здесь воняло. Гарсия почесал нос, несколько раз откашлялся и позволил напарнику пройти первым.
Хантер отворил дверь, ведущую в длинную, обшитую деревянными панелями комнату. Вдоль двух стен тянулись книжные полки. Это место представляло собой типичный кабинет судьи - большой стол с двумя тумбами и удобные кресла. Пахло старыми, обтянутыми кожей переплетами книг. Детективы сразу же заметили четыре статуэтки, о которых говорила Оливия. Две они обнаружили на книжных полках, одну - на рабочем столе Деррика Николсона и еще одну - на небольшом столике, стоящем возле кресла, обтянутого кожей цвета виски. Конечно, здесь статуэтки выглядели неуместно, но даже отдаленно не напоминали то уродство, которое оставил после себя убийца.
- Ну, по крайней мере, мы знаем, что убийца не собирался подражать вот этому, - сказал Гарсия, ставя статуэтку, которую он держал в руках, обратно на столик. - Только Бог знает, кому он подражал.
Осмотрев все статуэтки, Хантер пробежал взглядом по корешкам стоящих на полках книг. Почти все они имели отношение к юриспруденции и праву, но несколько томиков были посвящены гончарству и керамике. В двух речь шла о современной скульптуре. Хантер снял одну книгу с полки и пролистал несколько страниц.
- Ты думаешь, убийство на самом деле имеет какое-то отношение к тому, что Николсон сказал медсестре? - спросил Гарсия. - Все эти желания с кем-то примириться и открыть какую-то правду…
- Не уверен. У каждого из нас есть свои секреты. Но одни секреты куда важнее других. Один из своих секретов Деррик Николсон считал ужасно важным… Воспоминания о нем тревожили его настолько, что этот человек не хотел умирать, прежде чем не исправит что-то и не обретет душевный покой.
Хантер нарисовал в воздухе знак вопроса.
- Хочешь сказать, что это что-нибудь да значит? - спросил Гарсия.
- Без сомнения, - ответил ему напарник. - К сожалению, мы не знаем, смог Деррик Николсон обрести душевный покой или нет.
- Согласно показаниям медсестры, он говорил о том, что мечтал о душевном покое, между первой и второй неделями ее работы у Николсона. С этого времени он виделся только со студенткой, которая ухаживала за ним по выходным, своими дочерьми и еще двумя мужчинами.
Хантер кивнул.
- Брэдли и нашим таинственным кареглазым незнакомцем шести футов ростом. - Поставив книгу на полку, он потянулся за второй. - Возможно, окружной прокурор знает, кто он. Завтра я с ним поговорю.