Они продолжали есть. Пока не зазвонил мобильник Питерсона. Он ответил, выслушал, закрыл телефон и отодвинул свою тарелку.
- Должен ехать. Подождите здесь.
- Не могу, - сказал Ричер. - Ресторан закрывается.
Питерсон молчал.
- Я посижу в машине, - сказал Ричер. - Не обращайте на меня внимания.
- Хорошо, - отозвался Питерсон, хотя явно был недоволен.
"Форд" еще не совсем остыл. Питерсон нажал на газ, цепи вгрызлись в снег, и машина тронулась с места. Движения на дороге не было, если не считать снегоочистителей, воспользовавшихся затишьем в снегопаде. Питерсон обогнал их все, на перекрестках не тормозил, зеленого света не дожидался.
- Куда мы едем? - спросил Ричер.
- На западную окраину. Посторонние на улице. Звонили из "Добровольного общества содействия".
За тысячу семьсот миль отсюда, в городской вилле, обнесенной стеной, человек позвонил в Соединенные Штаты. Ему ответили, он медленно и точно передал распоряжения Платона. Подождал, пока ему подтвердят, что они поняты, и выключил телефон.
У Питерсона работала рация, и Ричер различил четыре разных голоса из четырех полицейских машин. Никто из них чужаков не видел. Питерсон вел машину по улицам, которые они еще не проверили. В небе низко висела луна, и Ричер видел новые опрятные дома пригорода. Он спросил:
- Сколько пришельцев?
- Сообщили о двух, - сказал Питерсон.
- Что они делали?
- Просто шли.
- Тогда держитесь расчищенных улиц. Никто не пойдет прогуливаться в шестидюймовом снегу.
Питерсон подумал. Потом развернулся и выехал на расчищенную улицу. Через четыре минуты они нашли пришельцев.
Их было двое, и они стояли напротив третьего. Третьим был начальник полиции Холланд. Его машина стояла футах в двадцати. Такой же "форд", но без надписи. Дверь водителя была распахнута, и мотор работал. Видимо, Холланд вышел и остановил этих двоих. Оба были высокие тяжеловесы, неопрятные. Белые мужчины в черных зимних сапогах, черных джинсах, черных парусиновых рубашках, черных кожаных жилетах, черных перчатках без пальцев, в черных банданах и черных парках. Выглядели точно так же, как мертвец на снимках у Холланда.
Питерсон затормозил футах в тридцати, но мотор не выключил. Противостояние, кажется, складывалось плохо для Холланда. Он явно нервничал. Те двое - нет. Они оттеснили Холланда к сугробу. Вид у него был беспомощный. Понурый.
Ричер понял почему. Кобура на ремне у Холланда была пуста, но пистолета и в руке не было. Холланд смотрел вниз и влево.
Он уронил пистолет в сугроб. Или пистолет у него выбили.
- Что будете делать? - спросил Ричер.
- Щекотливое положение. Возможно, вооружены. Я не хочу выставить начальника идиотом.
- Не его вина. Руки замерзли, - сказал Ричер.
- Он только что вышел из машины.
- Не только что. Машина стоит минут десять. Посмотрите на лужицы под выхлопными трубами. - Ричер спросил: - Кто они?
- Байкеры.
- Я не вижу мотоциклов.
- Зима, - сказал Питерсон. - Зимой они ездят на пикапах.
- Это что теперь - незаконно?
- Употребляют метедрин.
- Амфетамин?
- Метиламфетамин. Парят и дышат. Из стеклянных трубок или из алюминиевых ложек. Нагреваешь и втягиваешь носом. После этого поведение непредсказуемо.
- Живут в городе?
- В пяти милях к западу. Их там много. Типа лагеря. Обычно торчат у себя, но люди их не любят.
Ричер сказал:
- Покойник был один из них.
- Очевидно, - сказал Питерсон. Он наблюдал и ждал. В тридцати футах от них начальника полиции била дрожь. От холода или страха. Или от того и другого.
- Надо что-то делать, - сказал Ричер. - Хотите, пойду с вами?
- Вы гражданское лицо.
- Только формально.
- Вы не вооружены.
- Против таких ребятишек мне не нужно оружие. Вы зайдите слева, а я справа. Я поверну их к себе, а вы окажетесь сзади.
В тридцати футах от них двое в черном двинулись вперед. Холланд попятился, споткнулся и плюхнулся в снег. Теперь он не мог дотянуться до своего пистолета. Ричер сказал:
- Ждать нельзя.
Питерсон кивнул. Открыл свою дверь:
- Не трогайте их. Ничего не затевайте.
Питерсон вышел из машины и двинулся вперед. Ричер шел за ним, след в след.
Двое увидели их. Ричер свернул вправо, Питерсон - влево. В машине была комфортная температура, двадцать градусов. Здесь - на сорок холоднее. Ричер застегнул молнию на куртке до горла и засунул руки в карманы. И все же через пять шагов задрожал. Двое отступили от Холланда. Он с трудом поднялся на ноги. Питерсон встал рядом с ним, но пистолет доставать не стал. Ричер обошел их по наледи и остановился в шести футах позади. Холланд вытащил пистолет из сугроба и сунул в кобуру.
Тот, что стоял справа от Ричера, был ростом больше шести футов и шириной чуть ли не в четыре. У него было широкое белое лицо в густой бороде. Тот, что слева, был чуть помельче, зато деятельнее. Он беспокойно переступал с ноги на ногу и дергал плечами. Холодно, конечно, но Ричер предположил, что дело здесь в химии, а не в температуре. Он сказал:
- Уходите, ребята, или вам придется одолжить мне куртку.
Двое медленно обернулись. Тот, что справа, спросил:
- А ты кто такой?
- Идите домой. Нечего дурака валять в такой мороз.
Ответа не было.
За спиной у них Питерсон и Холланд ничего не делали. Ричер рассчитал дальнейшие действия. Было бы лучше, если бы более крупный стоял слева, тогда он лучше вложился бы в удар правой, а он всегда предпочитал первым уложить того, кто больше. Хотя, может быть, лучше начать с дергунчика. Большой, должно быть, медленнее и, может быть, не так заведен, поскольку без химии.
Ричер сказал:
- Уходите или раздевайтесь.
Они не ответили.
Холланд ожил. Он сердито шагнул вперед и сказал:
- Убирайтесь из моего города. - И толкнул меньшего в спину.
Тот невольно сделал шаг к Ричеру, но сумел затормозить и, отведя кулак, резко повернулся к Холланду. Ричер поймал его запястье, задержал на долю секунды и отпустил, этого хватило, чтобы нарушить его координацию: разворот получился смазанным, удар запоздалым и слабым, и кулак вообще не попал в Холланда.
Тогда байкер снова повернулся кругом, целя уже в Ричера. Ричер сделал шаг влево, и кулак пролетел в дюйме от его подбородка. Байкер продолжал поворачиваться по инерции, Ричер подсек его и уронил лицом на лед. Тут пришел в движение большой и двинулся на Ричера с кулаками, каждый размером с окорок.
Ричер въехал локтем в белый блин посередине между бородой и волосами. Это было примерно то же, как если бы нападавший налетел на трубу строительных лесов. Игра окончена, но меньший поднялся на четвереньки и скреб по льду руками и мысками сапог, пытаясь встать, поэтому Ричер пнул его в голову. Тот повалился набок и затих.
Ричер снова сунул руки в карманы. Питерсон сказал:
- О господи.
Двое лежали близко друг к другу, черные валики на льду, освещенном луной. Питерсон больше ничего не сказал. Холланд отошел к своему автомобилю, что-то произнес в рацию и минутой позже вернулся со словами:
- Вызвал две "скорых помощи". - Он смотрел на Ричера. - Не объясните, почему мне пришлось вызвать две "скорых"?
- Потому что я поскользнулся, - сказал Ричер.
- Такое ваше объяснение? Вы поскользнулись и наткнулись на них?
- Нет, я поскользнулся, когда ударил большого. Это смягчило удар. Если бы не поскользнулся, вы не вызывали бы две "скорых помощи". Вызвали бы одну "скорую" и одного судмедэксперта.
Холланд посмотрел в сторону. Питерсон сказал:
- Идите, подождите в машине.
Ричер вернулся в машину Питерсона. Лицо у него онемело от холода. Он включил отопление на максимум и стал ждать.
Через пять минут приехали санитарные машины. Они увезли обоих. Сотрясение мозга и, возможно, небольшие повреждения челюстных костей. Через неделю поправятся и будут как новенькие. Поначалу с болеутоляющими.
Начальник полиции Холланд спросил:
- Это может быть он?
- Если это он, то он отправил двух предполагаемых союзников в больницу, - ответил Питерсон. - Это было бы странно.
- Может, они это разыграли.
- Он защищал вас, шеф. А потом была самооборона.
- Насколько вы уверены, что это не он?
- На сто процентов. Это технически невозможно.
- Не мог он устроить там аварию автобуса?
- Для этого он должен был бы пробежать по проходу и напасть на водителя. Никто такого не говорил. Ни водитель, ни пассажиры.
- Тогда, может быть, водитель? Нарочно устроил аварию?
- Ему в лоб вынесло машину.
- Это он так говорит, - возразил Холланд. - У современных автомобилей умная электроника. Противобуксовочная система, антиблокировка тормозов. А он только вильнул и съехал с обочины. Пара пустяков.
- Я мог бы поговорить с Ричером попозже, - сказал Питерсон. - Он был свидетелем аварии.
- Он психопат, - сказал Холланд. - Я хочу, чтобы он уехал.
- Дороги закрыты. Честно говоря, шеф, он мне кажется умным человеком. Благодаря ему вам не разбили нос, а мне не пришлось стрелять в двух человек. Он оказал нам сегодня большую услугу.
- Случайно.
- Думаю, сознательно. По-моему, он из тех людей, которые понимают ситуацию на пять секунд раньше, чем все остальные.
Холланд пожал плечами:
- Ладно, поговорите с ним. Если вам так хочется.
- А нельзя его как-то использовать? Он из военных. Может знать, что у них там за база была около города.
Холланд подумал.
- Ладно, - повторил он. - Поговорите с ним.
22.55. Осталось пятьдесят три часа.
3
Питерсон поехал домой в полицейской машине. Ричера это удивило. Обычно городские полицейские оставляют служебную машину в гараже, а домой едут на личной. Но Питерсон сказал, что каждому полицейскому в Болтоне выделена машина.
Питерсон жил в миле от города на территории бывшей фермы. Дом был красный, в некоторых окнах горел теплый желтый свет. Того же цвета был и сарай. Расчищенная дорожка раздваивалась. Одно ответвление вело к дому, другое к сараю. Питерсон загнал машину в сарай. Там стоял пикап со снегоуборочным отвалом. Ричер с Питерсоном вышли из машины, прошли назад по расчищенной полосе, повернули и направились к дому.
Входная дверь открылась раньше, чем они подошли. В передней стояла женщина. Одних лет с Питерсоном, выше среднего роста, стройная. На ней были черные брюки и свитер, светлые волосы собраны сзади в пучок. Видимо, жена Питерсона.
Женщина распахнула дверь шире, и Питерсон с Ричером вошли в переднюю. Слева располагалась гостиная, а справа столовая. Прямо, в задней части дома, - кухня. Где-то топилась дровяная печь, Ричер слышал запах.
Питерсон тихо представил его жене, и Ричер подумал, что наверху, наверное, спят дети. Жену Питерсона звали Ким, она, по-видимому, все знала об аварии. Она сказала, что постелила ему на диване в кабинете. Сказала это извиняющимся тоном.
- Мэм, я чудесно выспался бы на полу, - сказал Ричер. - Простите, что доставил вам столько хлопот.
- Никаких хлопот, - ответила она.
- Я надеюсь утром уехать.
- Вряд ли вы сможете. К утру пойдет сильный снег. Шоссе закроется. Ваши вещи в машине?
- У него нет вещей, - сказал Питерсон. - Он говорит, что имущество ему ни к чему.
Лицо у нее застыло, как будто ей было трудно усвоить такую информацию. Она взглянула на куртку Ричера, на его рубашку, на брюки.
- Утром пойду в магазин, - сказал Ричер. - Я всегда так делаю. Каждые несколько дней покупаю новое.
- Вместо стирки?
- Да.
- Вам нужна теплая одежда. Не покупайте. Мы вам одолжим. Папа как раз вашего размера. Он носит куртку здесь, когда приезжает в гости. - Она открыла чулан и вынесла оттуда светло-коричневую парку с опушкой на капюшоне. Она была старая, поношенная и на месте снятых значков и нашивок более темного цвета. На рукавах остались следы шевронов.
- Отставной полицейский? - спросил Ричер.
- Дорожный патруль, - сказала Ким Питерсон. - Примерьте.
Оказалось, что куртка не совсем впору, на размер больше. Ее отец был крупнее Ричера. Но просторное лучше тесного. Ричер надел ее и посмотрел на то место, где были нашивки. Он улыбнулся. Они создавали чувство собственной компетентности.
- Спасибо, - сказал Ричер. - Вы очень добры.
Он снял куртку, Ким взяла ее и повесила на крючок в передней, рядом с паркой Питерсона. После этого они отправились на кухню. В кухне было обычное оборудование, а кроме того стол с шестью стульями и зона для отдыха с диваном и телевизором. Дровяная печь в дальнем конце кухни гудела, как паровоз. За печью была закрытая дверь.
- Там кабинет, - сказала Ким. - Идите прямо туда.
Ричер понял так, что его отправляют спать. Он обернулся, чтобы еще раз сказать спасибо, но Питерсон шел за ним по пятам. Ким сказала:
- Он хочет с вами поговорить. Я вижу.
Кабинет Питерсона был маленький, квадратный, темный, с двумя окнами и чисто мужской обстановкой. Занавески раздвинуты. Старый письменный стол, на нем - маленький холодильник. На холодильнике стоял будильник. Перед столом низкое кожаное кресло, а рядом разложенный диван-кровать. Ричер сел на диван. Питерсон достал из холодильника две бутылки пива, открыл и дал одну Ричеру. Потом сел в кожаное кресло и сказал:
- У нас чрезвычайная ситуация.
- Я вижу, вы тут ходите на цыпочках вокруг шайки байкеров, которые сидят на метедрине, - сказал Ричер.
- Что еще вы видите?
- Вижу, что у вас довольно большое здание полиции, то есть, надо думать, довольно большой штат.
- Шестьдесят человек.
- И все задействованы и днем и вечером - до такой степени, что свободный от дежурства начальник и свободный от дежурства заместитель выезжают в десять часов вечера на вызовы. Видимо, потому, что большинство ваших людей заняты на дорожных заставах. Вы боитесь кого-то, кто явится со стороны.
Питерсон отпил из бутылки.
- Авария была натуральная?
- Я не тот, кого вы ждете, - сказал Ричер.
- Это мы понимаем. Но, может быть, шофер? Он действительно пытался справиться с заносом?
- Я спал. Но когда проснулся, похоже было, что да, всерьез. Не думаю, что он тот человек. Если бы это был я, я приехал бы как посетитель в тюрьму. Ваш начальник сказал, что их тут много.
- Мы всех их знаем. Тут мало кто с короткими сроками. А если кого не знаем, звоним в тюрьму, выясняем, есть ли он в списке. И вообще, это чаще женщины и дети. Мы ожидаем мужчину.
Ричер пожал плечами. Отпил из бутылки. Питерсон сказал:
- Тюрьму строили два года. Тут были сотни строителей. Для них построили поселок. В пяти милях к западу от города. Там когда-то была военная база. Добавили еще домиков, подвезли вагончики. Год назад строители разъехались. И въехали байкеры. Сейчас их здесь больше сотни. Продают метедрин. Помногу.
- Так разгоните их.
- Мы пытаемся. Это непросто. У нас пока нет оснований для обыска. Обычно с этим нет проблем. Если лаборатория в вагончике, ее срок жизни обычно - день или два. Они взрываются. Но эти очень осторожны. Пока что ни одного происшествия. Но мы получили зацепку. Из Чикаго приехал человек договариваться об оптовой закупке. Встретился с их главарем прямо в Болтоне. Купил образец с пикапа на стоянке ресторана, где мы ужинали. У нас есть свидетель. Чикагский уехал, но мы захватили наркотик и деньги и арестовали байкера. Он сейчас в окружной тюрьме, предстоит суд.
- А это недостаточное основание для обыска?
- Его пикап зарегистрирован в Кентукки. Водительские права из Алабамы. Утверждает, что он здесь проездом. Что не живет здесь. Мы не можем привязать его к остальным. Не можем получить ордер на основании того, что он одет, как другие, которых мы видели. Но мы предложили ему сделку по признанию вины, и он даст нам все для разгона этой лавочки.
- Он согласился?
- Еще нет. Ждет, чтобы свидетель забыл или умер.
- Кто свидетель?
- Милейшая пожилая дама, наша, городская. Ей семьдесят с лишним. Была учительницей и библиотекаршей.
- Она может забыть или умереть?
- Конечно. Они запугивают свидетелей. Или убивают.
- Поэтому вас беспокоят приезжие. Вы думаете, что к ней кого-то подошлют.
Питерсон молча кивнул.
Ричер основательно глотнул из бутылки.
- Почему вы думаете, что это будет приезжий? Сами байкеры не могут этим заняться?
Питерсон покачал головой:
- Мы следим за каждым, кто появляется в городе. Как вы сами убедились. Только это будет не байкер. Кто-то другой.
- Где свидетельница?
- Дома. Ее зовут Джанет Солтер. Настоящая бабушка из сказок. К счастью, она живет в тупике. Наша машина днем и ночью загораживает въезд. Вы ее видели. Вторая машина стоит возле ее дома, а третья на параллельной улице, сторожит тыл. И женщины-полицейские в доме, самые лучшие, круглые сутки. Их четыре, две дежурят, две спят.
- Когда суд?
- Если повезет, через месяц.
- Она понимает, что ей грозит?
- Мы объяснили ей ситуацию. Но она не отступит. Говорит, что для нее это вопрос принципа.
- Она молодец.
- Наша спасительница. Потому что мы прищучим всю компанию. Но нам это трудно дается. Персонал полностью загружен.
- Вот почему вы миндальничаете с байкерами. Чтобы начать сейчас открытую войну, у вас маловато сил.
- И мы должны убедить присяжных. Нельзя, чтобы их адвокат изобразил это как наезд на них. Формально никто из байкеров пока что не нарушил закон. Во всяком случае, при свидетелях.
- Кажется, даже наоборот. Я видел фотографии.
- Вот именно, - сказал Питерсон. - Похоже, кто-то из наших добропорядочных граждан избил одного из них до смерти.
- Начальник Холланд справляется с работой? - спросил Ричер. - Мне показалось, она не совсем ему по плечу.
- Холланд хороший человек. Но он устал. Жена у него умерла. Потом дочь выросла и уехала. Он немного удручен.
- Так он справляется с работой?
- Да, но ему незазорно попросить помощи, когда в он ней нуждается, - ответил Питерсон.
- И кого он попросил?
- Вас. Этот бывший военный объект, где потом жили строители, - нам надо выяснить, что он собой представлял. Он появился пятьдесят лет назад. Там одно каменное здание, размером с обычный семейный дом. Туда ведет по прерии прямая дорога. Люди постарше кое-что помнят. Они говорят, что там месяцами работали сотни саперов. Участок охранялся. Многовато суеты из-за одного домика. Обстоятельства могут сложиться так, что нам придется поехать туда и арестовать сотню человек. Нам надо знать, с чем мы имеем дело.
- Позвоните кому-нибудь. Позвоните в Министерство армии.
- Звонили. Ответа не получили. Может, вы что-нибудь выясните по своим каналам. У вас, наверное, остались там знакомые?
- Я давно уже в отставке.
- Может быть, сами съездите, посмотрите.
- Каменное здание. Армейский камень - такой же, как любой другой.
- Зачем тогда сотни саперов? Мы думаем, не подземный ли это объект. А дом этот - вход в него. Лаборатория у байкеров может быть под землей. Они могли превратить это место в крепость. Что же нам, осаду предпринять? Не хотелось бы.