- Возьмите книгу, которую я вам показала.
Охранница в библиотеке обернулась, когда Ричер вошел и снял книгу с полки. Свои. Она снова повернулась к окну. Он ушел с книгой в гостиную. Джанет Солтер затворила за ним дверь. Он открыл на полу кожаный ящичек и вынул первый револьвер.
"Смит-вессон" военного и полицейского образца стали производить в 1899 году и последний раз модифицировали в 1902-м. Средний рост американского мужчины в 1902 году равнялся пяти футам семи дюймам, соответствующего размера были у него и руки. Рост Ричера был почти шесть с половиной футов и кисти размером с куриную тушку, так что револьвер был для него маловат. Но указательный палец свободно проходил в спусковую скобу. Ричер сдвинул защелку барабана, барабан вывалился. Он был пуст. Ричер вернул его на место и выстрелил без патрона. Все работало. Но он ощутил трение стали, которую не смазывали несколько десятилетий. Он поработал пять минут тряпкой и маслом, еще раз выстрелил и был доволен результатом. То же самое он проделал со вторым револьвером. Спросил:
- Где патроны?
- Наверху, в моей аптечке, - сказала Джанет Солтер.
- Не самое удачное место, если револьверы в библиотеке.
- Я подумала, у меня хватит времени, если до этого дойдет.
- Многие покойники так думали.
Она встала, вышла из комнаты и принесла патроны.
Ричер зарядил шесть штук в первый револьвер. Потом сказал:
- Отвернитесь, потом повернитесь обратно и наставьте указательный палец прямо на меня.
- Что? - сказала Джанет Солтер.
- Сделайте, как я сказал. Как будто я веду занятия.
Она сделала, что он просил, и сделала отлично. Ее палец был направлен точно в центр его тяжести.
- Хорошо, - сказал он. - Так и надо стрелять. Не цельтесь, даже не думайте об этом. Просто стреляйте. Наводите на грудь, потому что это самая большая мишень. Даже если вы его не убьете, вы испортите ему день. - Ричер дал ей незаряженный револьвер. - Нажмите на спуск.
Она нажала. Курок поднялся, барабан повернулся, курок щелкнул.
- Теперь сделайте это несколько раз, - сказал он.
Она сделала. Четыре, пять, шесть раз. И сказала:
- Это утомительно.
- Не утомит, если дойдет до дела. Именно так вы и должны поступить. Пустите в него шесть пуль. Не останавливайтесь, пока не выпустите весь барабан.
- Это ужасно, - сказала она и вернула ему револьвер.
- Не будет ужасно, если дойдет до дела. Потому что это либо вы, либо он. Держите револьвер в кармане. Ночью держите под подушкой.
Ричер вставил шесть патронов, защелкнул барабан и отдал ей револьвер. Она спросила:
- Другой вы возьмете себе?
Он кивнул.
19.55. Осталось тридцать два часа.
Завыла тюремная сирена.
6
Сирена сработала за пять миль от города, но звук в морозном воздухе доносился ясно. Он был далекий и в то же время громкий, тоскливый и настойчивый. Сирена вопила и завывала.
Полицейские в доме отреагировали мгновенно. Они были готовы к неприятному вызову. Женщина из прихожей заглянула в гостиную. На лице ее отражалась внутренняя борьба. Наверху послышались шаги. Это подхватилась дневная смена. Женщина, сидевшая в библиотеке, подбежала к вешалке с парками. На улице разворачивалась ближайшая полицейская машина. Та, что стояла в начале улицы, быстро двинулась задним ходом. Женщина из прихожей сказала: "Извините". И выбежала. Выбежали все четыре, сели в машины, и те, меся колесами снег, помчались по улице. Сирена продолжала выть.
Но в доме стояла полная тишина.
Тишина длилась не дольше минуты. Сквозь вой сирены Ричер расслышал натужное гудение автомобильного мотора на низкой передаче. Он выглянул в окно гостиной. Яркий свет фар. "Форд" без надписи. Он остановился перед дорожкой к дому, и из него вышел начальник полиции Холланд. Ричер засунул свой револьвер сзади за пояс и прикрыл его свитером. Потом вышел в прихожую. Он открыл входную дверь как раз, когда Холланд поднялся на террасу. На лице Холланда выразилось удивление.
- Я не знал, что вы здесь.
- Я решил, что так будет разумнее, - сказал Ричер. - Тут есть свободные кровати. А Ким Питерсон не нуждается в охране.
- Как миссис Солтер?
- Прекрасно.
- Я хочу на нее посмотреть.
- Как ваши дела? - спросил ее Холланд.
- Все хорошо, - сказала она. - Вам надо ехать в тюрьму.
- Я и ехал, но не хотелось оставлять вас одну.
- Уверена, что мистер Ричер вполне тут справится.
Холланд оглянулся на Ричера. В его взгляде сквозила нерешительность.
- Что там происходит? - спросил его Ричер.
- Черные с белыми сцепились.
- Точно выбран момент. Что будет, если вы не поедете?
- Позор для отдела, меня уволят.
- Так езжайте.
- Не хочется. - Простое утверждение. По тому, как Холланд это сказал, и по его позе Ричер почувствовал, что думает он не только о долге перед миссис Солтер. Ему хочется остаться в тепле, в уюте, где ему ничто не угрожает. Холланд был напуган.
- Вам приходилось заниматься тюрьмой? - спросил Ричер.
- Нет, - сказал Холланд.
- Там ничего особенного. Вы займете ограждение и вышки. Кто-то пытается прорваться - вы стреляете. Очень просто.
Холланд не ответил. Сирена внезапно смолкла. Ричер сказал:
- Это, видимо, означает, что вам всем полагается быть уже там.
Холланд кивнул, посмотрел на Джанет Солтер и сказал:
- Давайте хотя бы поедем со мной в машине. Я должен быть уверен в вашей безопасности.
Джанет Солтер отказалась:
- С мистером Ричером я здесь в безопасности.
Холланд постоял еще секунду-другую. Потом кивнул еще раз, уже решительнее. Он круто повернулся и пошел к двери. Мотор его машины работал. Он сел в нее и уехал.
В доме опять стало тихо.
Тактически лучше всего было бы запереть Джанет Солтер в подвале, но она не захотела. Она стояла в прихожей, держа руку на револьвере в кармане, оглядывалась кругом, словно осознала вдруг, что четыре стены, которые должны были бы защищать ее, - это на самом деле четыре пути доступа в дом.
Она довольно долго молчала.
- А вам не надо патрулировать снаружи?
- Нет. Слишком долгий путь от заднего фасада к переднему, если вдруг потребуется.
- Так что будем ждать здесь?
- Правильно, - кивнул Ричер. - Будем ждать здесь.
Они ждали в гостиной. Ричер решил, что это самое лучшее место. Отсюда был вид на фасадную часть, а учитывая глубокий снег, визит с фасада был наиболее вероятен. Часы дотикали до девяти, отмерив первый час ожидания. Ричер тщательно обследовал внутренние границы. Входная дверь - заперта. Окна первого этажа - все закрыты. Стеклянные двери библиотеки - заперты. Черный ход - заперт. Окна второго этажа - все в порядке.
Дом был построен для предыдущих поколений, в каком-то смысле более закаленных, но и более спокойных. На окнах были запоры, на дверях замки, все - основательное, латунное, но отнюдь не та броня, которой торгуют в современных магазинах. А это значило, что есть сорок три возможных пути в дом, пятнадцать из которых - вполне доступные. Восемь из них одинокий защитник с нормальными умственными способностями мог расценивать как угрожающие, и шесть из них оборонять было несложно. С двумя остальными было сложнее, но осуществимо. Он снова подумал о том, чтобы спрятать Джанет Солтер внизу, но она увидела, что он задумался, и заговорила, видимо желая его отвлечь:
- Сколько раз вам приходилось заниматься подобным?
- Раз или два, - ответил он, глядя в окно.
- И вижу, остались в живых.
- Пока да, - кивнул он.
- В чем секрет вашего успеха?
- Не люблю проигрывать. Такая профессия.
- Вы все еще в армии, да? Мысленно, я имею в виду.
Ричер наблюдал за улицей. Наконец он сказал:
- Я хочу, чтобы вы наблюдали с фасадной стороны. Я буду в прихожей. Если кто-то явится через кухню или библиотеку, я разберусь с ними в прихожей.
- Хорошо, - сказала Джанет Солтер.
- Держитесь в тени, но будьте начеку. Если что-то увидите, окликните меня, громко и отчетливо.
- Ладно.
Она заняла позицию в глубине комнаты, так что снаружи ее было не видно, но она сама могла наблюдать. Руку она держала на револьвере в кармане. Он перешел в переднюю и поставил стул с другой стороны от телефонного столика, так, чтобы сидеть лицом к тыльной стороне дома. Револьвер положил на колени. Взял трубку, набрал знакомый номер и попросил Аманду.
Пауза. Щелчок. Голос:
- Вы, наверное, меня разыгрываете? Два часа назад вы задали мне работы на две недели и уже звоните узнать результат?
- Нет, но хоть что-то мне необходимо знать самое позднее к завтрашнему дню.
- Вы в своем уме?
- Вы сказали, что толковее меня, а я сделал бы это за день. Так что ночи должно вам хватить. - Ричер не сводил глаз с кухонной двери. - А своего вы поймали?
- Нет, разве не ясно?
- Где вы ищете?
- По всем аэропортам и на судах в Мексиканском заливе между Корпус-Кристи и Новым Орлеаном.
- Он в мотеле к северу от Остина. Почти наверняка в Джорджтауне. Почти наверняка во втором мотеле к северу от автобусного терминала.
- На нем что, радиомаячок, о котором я не знала?
- Нет, он один и испуган. Ему нужна помощь. Получить ее неоткуда, кроме как от людей за морем, с которыми он спутался. Но он боится им звонить. Они ему помогут, если он не запачкан; если скомпрометирован - бросят на произвол судьбы. Он это понимает. Если просто беглый - их устраивает. Если политически замаран - уже хуже. Они побоятся, что мы проследим его до дома, где бы этот дом ни был. Поэтому ему надо знать новости. Знать, как осветит пресса убийство в Форт-Худе. Как нормальную семейную разборку - тогда он позвонит. Если нет - вставит пистолет себе в рот.
- Подоплеку мы не раскрыли. И отправиться он мог куда угодно. В Уэйко, в Даллас, даже в Абилин.
- Нет, он аккуратно выбрал место. Абилин слишком далеко и слишком маленький; Уэйко и Даллас - слишком патриотичные. Он думает, что телевидение и радио могут ухватиться за шпионский мотив. Он откуда, из Четвертой пехотной? Аудитории в Уэйко и Далласе неприятно услышать, что капитан Четвертой пехотной дивизии повел себя плохо. Он это знает. Остин более либерален, и телевидение там не будет так распаляться.
- Вы сказали про Джорджтаун.
- Он боится большого города. Слишком много полиции, слишком много всего происходит. Его машина еще на базе, да?
- Да.
- Значит, он сел на автобус в Худе и вышел раньше. Джорджтаун близко к Остину, но не слишком близко. Подъезжая, он смотрел в окно. Один мотель за другим. Он вылез на автовокзале и пошел назад. В ближайший к вокзалу мотель он не захотел. Это слишком очевидно. Поэтому он дошел до второго.
Трубка молчала.
- Кто из ваших находится ближе всего? - спросил Ричер.
- У меня есть люди в Форт-Худе.
- Пошлите их в Джорджтаун. Всего пятьдесят миль.
Молчание. Ричер сказал:
- Не забудьте, мне нужна информация завтра. - Он положил трубку.
21.55. Осталось тридцать часов.
Часы тикали. Ричер не понимал, почему он не идет. Его мишень - старуха в доме. Чего он ждет?
В половине одиннадцатого Джанет Солтер предложила сварить кофе. Ричер ей не позволил. Может быть, этого как раз он и дожидается. Для кофейника нужна вода. Вода идет из крана. Кран - над раковиной. Раковина у окна. Седая голова в двух футах от окна может быть мишенью. Поэтому он сварил кофе сам, предварительно осмотрев близлежащий участок. Он вышел из задней двери без куртки, без шапки и перчаток. Минус двадцать, не меньше. Он вернулся в дом. Никто не будет там караулить. Через минуту начнешь дрожать, так что толком выстрелить не сможешь. Через час впадешь в кому. Через два ты мертвец.
Ситуация прояснилась. Никто не станет долго подкрадываться по снегу. Опасности надо ждать с фасада. Он должен подъехать на машине, вылезти и действовать быстро. Поэтому, сварив кофе, Ричер разлил его в две кружки и отнес в гостиную. Там он сказал хозяйке, что следующий час они будут поочередно дежурить у окна - десять минут она, десять минут он.
Час тянулся долго. К дому никто не подошел.
22.55. Осталось двадцать девять часов.
Ричер еще раз обошел дом внутри. Когда он спускался со второго этажа, его позвала Джанет Солтер.
- Кто-то идет, - сказала она.
Ричер прошел мимо нее к окну гостиной. Посередине дороги в сторону дома шел человек. Он был маленького роста, но закутан в громадное пальто с капюшоном. Под капюшоном был шерстяной шлем. Шарф, перчатки, сапоги. Руки у него были свободны.
Человек остановился. Ричер спросил:
- Вы его знаете?
Человек отвернулся и посмотрел в другую сторону. За ним трусила собака. Большой белый зверь. Косматый. Человек и собака пошли дальше. Джанет Солтер сказала:
- Не его, а ее. Соседка. Миссис Лоуэлл, но узнать было трудно - она так закуталась.
Ричер выдохнул и сказал:
- Она жена полицейского?
- Бывшая. Лоуэлл ушел от нее год назад.
- Из-за чего?
- Не знаю.
- Вы знаете напарника Лоуэлла?
- Каплера? Да, мы знакомы. Он приехал сюда из Флориды. Что меня удивило.
- Меня тоже. - Часы в голове у Ричера подсказывали, что дело идет к полуночи.
Полчаса они провели в молчании. Потом Джанет спросила:
- Вы были единственным ребенком?
- У меня был брат, двумя годами старше меня. Он работал в Министерстве финансов. Его убили.
- Жаль. Значит, вы последний в роду.
- Видимо, да. Впрочем, род - ничего особенного.
- Как у меня. Все негодяи.
- Ваши родители были живы, когда вы уехали учиться?
- А что?
- Если были живы, то, наверное, писали вам о всяких местных новостях. Может быть, о слухах, сплетнях. Должны были что-нибудь написать и об этом военном объекте к западу от города.
- Знаю только, что его построили и никогда им не пользовались. Вероятно, назначение его было каким-то отвратительным. Был какой-то небольшой скандал в связи с этим.
- Каково было его назначение?
- Не знаю. Никто со мной об этом не говорил.
23.55. Осталось двадцать восемь часов.
Ричер еще раз обошел дом и вернулся в гостиную. Револьвер Джанет Солтер по-прежнему лежал у нее в кармане. Она держала на нем руку. Ричер спросил:
- Как вы?
- Я пришла к выводу, что мне оказана честь, - сказала она.
- В каком смысле?
- У меня появилась возможность вести себя согласно моим принципам. Я считаю, что у обвиняемого есть право на справедливый суд и право противостоять тем, кто дает против него показания. Но говорить об этом легко. А делом подтвердить не всякий может. Я теперь могу.
- Вы молодец, - сказал Ричер.
Он прошел мимо нее к окну. На улице прыгали лучи фар. Автомобиль, и едет быстро.
Это был Питерсон, и он вел за собой как будто всю болтонскую полицию. Девять автомобилей. Они заполонили всю улицу. Из них высыпали пятнадцать полицейских и с револьверами наготове строем двинулись к дому, поспешно, но осторожно. Они не знали, какое их ждет зрелище. Безмятежный дом или двойное убийство. Ричер вышел в прихожую и встал у входной двери со стороны петель. Он распахнул дверь, оставаясь за косяком.
- Питерсон? - крикнул он. - Это Ричер. Здесь все спокойно.
В дом хлынул холодный воздух и голос Питерсона:
- Ричер?
- У нас все нормально, - откликнулся Ричер. - Заходите.
Они вбежали в дом - первым Питерсон, за ним четыре женщины, потом трое из автомобилей охраны и, наконец, еще семеро, Ричеру не знакомых. У всех были красные, обветренные лица.
Четыре женщины окружили Джанет Солтер и быстро увели ее в кухню. Питерсон отправил троих дежурных с машинами на их посты, а остальных в отделение. Потом спросил:
- Так что здесь было?
- Вообще ничего, - сказал Ричер. - А там что произошло?
- Заваруха. Но обошлось без нас. Они сами быстро справились.
- Потому что фальшивая. Отвлекающий маневр.
- Но их человек сюда не явился, - сказал Питерсон.
- И вопрос - почему, черт возьми?
- Потому что увидел вас.
- Но я его не видел. Если он такой умелый, что увидел меня, а я его не видел, почему не попробовал нас убрать?
- Понятия не имею. - Питерсон прижал обе ладони к носу. Нос, наверное, болел. Температура кожи у него подскочила на тридцать градусов за шестьдесят секунд. - Нехорошо так говорить, но я почти жалею, что он сегодня не явился. Не уверен, что мы еще месяц выдержим такую беготню.
- Думаю, вам и не придется. Этот трюк себя исчерпал.
- Они могут устроить бунт когда угодно.
- Не могут. Для бунта должна накопиться критическая масса. Треть тюремного населения готова бузить каждый день, дай только повод. Другая треть вообще этого не хочет. Все зависит от последней трети. А сейчас она выдохлась. Запала нет. А ваш друг байкер не может быстро организовать побег. Так что вас пока не дернут.
- Вы думаете? - сказал Питерсон.
- Возможно, вы больше не услышите сирены, - сказал Ричер.
00.55. Осталось двадцать семь часов.
В 1.15 зазвонил телефон в прихожей. Подошла Джанет Солтер.
- Это женщина из военной полиции, - сказала она.
Ричер сел на стул. Взял трубку. Спросил:
- У вас есть для меня ответы?
- Пока нет. Просто хотела сказать вам, что мы своего поймали.
- Я был прав?
- Не собираюсь отвечать на ваш вопрос.
- Значит, я был прав.
- Не совсем. Он был в третьем мотеле к северу от автовокзала.
- В каком он был виде?
- Вы мне расскажите.
- Не спал, - сказал Ричер. - Сидел в обуви с заряженным пистолетом. Сопротивлялся не дольше десяти секунд и сдался.
- Вы очень сообразительны.
- Не настолько, чтобы выйти сухим из истории с генеральской головой.
- Я все еще хочу услышать конец истории.
- Тогда добудьте мне ответы. Честный обмен - не грабеж.
- Мы уже близко. Видим деньги, отпущенные конгрессом, но не видим, как они поступили в армию.
- В городе говорят, объект никогда не использовался, потому что его назначение слишком отталкивающе.
- В городе?
- По крайней мере в гостиной пожилой дамы.
- Что-нибудь еще?
- Вы можете поискать в "Гугле"? Посмотрите флоридского полицейского по фамилии Каплер. Два года назад он уехал из штата и перебрался в Южную Дакоту. Я хочу знать почему.
- Его имя?
- Не знаю.
- Это облегчает поиски. Что-нибудь еще?
- Как вы одеты? - спросил Ричард.
- Это что, секс по телефону?
- Нет, - улыбнулся Ричер. - Просто хочу представить себе сцену. Ради прежних дней. Стол я знаю. Кабинет тот же?
- Полагаю, да. Наверху, третий слева.
- Да, это он.