- О, привет! Не подержите секунду? - Она протянула охапку цветов Намзулу. - Нужно выключить телефон, иначе будут неприятности.
- Как ваши дела? - спросил он, наблюдая, как Лили щелкает пультом от сигнализации фургона и достает мобильный.
- Спасибо, все хорошо.
Он улыбнулся.
- Как всегда, великолепно выглядите.
- Вы очень добры.
Намзул театрально вздохнул:
- Все девушки говорят мне это.
Лили шутливо пожала ему руку.
- А чем вы тут занимаетесь?
- То тем, то другим. Мне нравится помогать в больнице. Это единственное благое дело, на которое меня хватает, - ответил он.
- Я думаю, это прекрасно, что школьный учитель находит время для волонтерской работы. Просто замечательно!
- Я только помощник учителя, поэтому занят неполный день. Могу выделить для больницы несколько часов. К тому же я владею языком, на котором говорят многие пациенты.
- Вы заставляете меня чувствовать стыд. Похоже, мне следовало бы как минимум разносить тут бесплатные обеды.
Он улыбнулся.
- У вас есть время для чашечки кофе? Я как раз собирался…
- Простите, но меня убьют, если я не разнесу все заказы. - Она с виноватой улыбкой забрала у него букеты. - Мы с мамой поднялись в три утра, чтобы все приготовить.
- Вы слишком много работаете, прекрасная Лили. Послушайте, я знаю, у вас мало времени, но можно попросить у вас небольшой совет?
- Конечно, - с улыбкой ответила она, направляясь к больничному входу. - Ваша защита будет кстати, там у них не родильное отделение, а какое-то логово нацистов!
Намзул бросил на нее недоуменный взгляд, но Лили только махнула рукой, словно объяснять было нечего. Он открыл перед ней дверь.
- Я подумываю о продаже квартиры.
- О, я и не знала, что у вас есть квартира. На Брик-лейн, да?
Он кивнул.
- Я думаю, будет лучше съехать оттуда, но для местных квартира слишком убогая, так они говорят. - Он издал сдавленный смешок.
- Намзул, вы озолотитесь! Совсем неплохо для ассистента учителя.
Он пожал плечами:
- Мне помогли родственники, и когда я покупал квартиру, в том районе никто не хотел жить. Уверяю вас, Лили, это крошечная коморка.
- Так чем же я могу помочь? - спросила она, высматривая поворот в западное крыло.
Словно по волшебству появилась медсестра.
- Ох, мисс By, еще цветы. И все в мое отделение?
- Боюсь, что да, сестра… - Лили никак не могла вспомнить ее имя.
- Сестра Бекитт, - недовольно ответила та, - можете называть меня "сестра".
- Четыре букета для вашего отделения, сестра.
- В самом деле? Не могли бы вы порекомендовать своим клиентам покупать не только цветы, но и вазы? У нас, знаете ли, не склад керамики!
Презрительно скривив губы, она проплыла мимо них.
- Вот сука, - буркнула Лили.
- Зависть - это проклятие. Только посмотрите на ее варикозные вены. И униформа ей, похоже, тесновата.
Слова Намзула рассмешили Лили.
- Давайте пройдемся, - предложила она. - Расскажите мне о вашей квартире.
- Ну, в квартире не хватает ярких красок, свежести. У меня нет денег, чтобы купить новую мебель или сделать ремонт, но, по словам риелтора, обычно новые владельцы предпочитают сами его делать. Стены там просто выкрашены в грязно-белый цвет, и я подумал, что несколько ваз с цветами… В общем, я подумал, что цветы помогут… ну, вы понимаете, быстрее продать ее.
- Да, конечно! Вы хотите, чтобы я посоветовала вам что-нибудь, или сразу закажете? Тогда мне нужно знать количество букетов, на какую сумму вы рассчитываете и так далее.
Они остановились перед лестницей в викторианском стиле.
- Мне не следовало бы просить о таком одолжении, но я ума не приложу, что делать, а моя квартира прямо за углом, - застенчиво улыбнулся Намзул. - Вы не могли бы заскочить на минутку и подсказать, что нужно купить? Вы гораздо лучше меня в этом разбираетесь.
Лили нахмурилась. С одной стороны, у нее действительно не было времени. С другой, Намзул был ей симпатичен. Все четыре года их знакомства, когда она привозила цветы в больницу, он встречал ее улыбкой, неоднократно помогал с объемными и неудобными букетами, был мил и приветлив. Он никогда ни о чем ее не просил, и, хотя они не были близкими друзьями, порой вместе пили кофе, сидели в больничном дворике и всегда неплохо ладили. Лили чувствовала, что Намзул - очень одинокий человек, который старается не показывать этого, разыгрывая из себя весельчака. К тому же он не пожирал ее глазами, как это делали другие мужчины в больнице. С ним она чувствовала себя в безопасности.
- Ну… - Она растерялась, не зная, что ответить.
- Пожалуйста, Лили, помогите мне. Если я продам квартиру, то угощу вас обедом. Вы же знаете, я заплачу за цветы столько, сколько скажете.
Она улыбнулась и пожала плечами.
- Хорошо. Я вернусь примерно… дайте подумать… - она взглянула на часы, - минут через десять. Мне еще нужно в магазин за новой порцией цветов, а потом снова в больницу, поэтому времени практически нет. Я забегу к вам буквально на одну секунду.
Намзул склонился и поцеловал ей руку.
- Спасибо, Лили. Я обещаю, две минуты. Просто взглянете на комнату, а потом подготовите заказ, когда вам будет удобно.
- Хорошо. Только позаботьтесь, чтобы мне было где оставить фургон. У меня нет времени на поиск места для парковки.
Он махнул рукой, словно такой проблемы не существовало.
- Фургон - это ерунда. На Брик-лейн много магазинов, поэтому туда целый день подъезжают грузовики. Найдете вывеску "Джахан Балти Квизин". Я живу над рестораном, верхний этаж. Там есть переулок, в котором вы сможете ненадолго оставить фургон. Это погрузочная площадка.
- Отлично. Только не заставляйте меня ждать, - предупредила она, спускаясь по лестнице с охапкой цветов в руках.
Когда Лили прибыла на место, все оказалось в точности так, как говорил Намзул. Она легко нашла место для парковки, а захлопнув дверцу фургона и заперев замок, сразу увидела дверь - прямо под вывеской "Джахан Балти Квизин". За дверью оказался темный холл. И лестница. Из ресторанчика внизу долетал аромат карри, напоминая Лили, что она пропустила обед. Не то чтобы ей нравилась острая кухня северной Индии, просто она позавтракала около трех утра, а сейчас был почти полдень. Поэтому мысль о лепешке наан и тарелке густого, насыщенного соуса карри с курицей не казалась такой уж отталкивающей.
Намзул высматривал ее, перегнувшись через перила.
- Я ваша, но только на одну минутку, - со смехом предупредила Лили.
- Хорошо, хорошо, - кивнул он, - мне больше и не нужно.
Лили поднялась. Намзул сиял от счастья.
- Добро пожаловать! Заходите и расскажите, как мне озолотиться.
Она сразу представила, как весенние нарциссы оживят помещение. Ему даже не придется особенно потратиться: всего несколько ярких букетов, и комната преобразится. Она как раз размышляла, куда лучше поставить солнечно-белые маргаритки, как в ноздри ударил новый запах. Аромат специй исчез, Лили ощущала только резкий запах химикатов, который исходил от старой футболки, прижатой к ее лицу. Из последних сил она повернулась, и ее миндалевидные глаза в диком ужасе уставились на человека, которого она совсем недавно считала своим другом. Намзул сильнее прижал тряпку, и она, захлебнувшись криком, начала терять сознание. Он ее изнасилует? Она подумала о Джеке, и из уголка глаза скатилась слеза. У Лили подкосились ноги, но Намзул подхватил ее и осторожно уложил на старый коврик. Почему-то она не могла оторвать взгляд от паука, ползущего по белой стене, на фоне которой так хорошо смотрелись бы нарциссы. Она испугалась, что паук может упасть в карри и что Джеку теперь никто не продаст голландские тюльпаны. Мысли путались. Пальцы тьмы, пропитанные запахом бензина или скипидара, а может быть, денатурата, она не знала, все крепче впивались в ее сознание и в конце концов овладели им.
Лили так и не услышала, как Намзул тихо попросил у нее прощения, не почувствовала, как двое мужчин быстро снесли ее вниз, положили в ее же фургон и повезли в сторону речного клуба на Ли. Придя в себя, она почувствовала, как покачивается лодка. Ее окутала сырость. И еще она услышала, как переговариваются между собой мужчины. Затем двигатель завелся, заглох и снова завелся. Лили глубоко вздохнула. Ей было очень плохо. Как с похмелья. И она была очень сердита. Пытаясь нащупать в кармане свой мобильный, она услышала, как кто-то обратился к ней. Не Намзул.
- Ты это ищешь?
Голос был незнакомым. Лили потребовалось немало усилий, чтобы просто рассмотреть предмет, который поднесли ей к лицу. Это был ее мобильный.
- Тебе он больше не понадобится.
Телефон полетел за борт, но всплеска она не услышала. Она не могла рассмотреть того, кто с ней разговаривал, но, похоже, у него были какие-то странные локоны. Она что, сошла с ума?
- Вы кто?
Кажется, она произнесла именно это, хотя полной уверенности у нее не было, язык не слушался.
Мужчина понял ее.
- Меня зовут Шлимэй. Я буду сопровождать тебя.
Она затрясла головой:
- Меня сейчас стошнит.
Он помог ей наклониться над миской, и Лили вырвало. К счастью, продолжалось это недолго - желудок был пуст.
- Дыши глубже, - посоветовал мужчина.
Мало-помалу мир перестал вращаться у Лили перед глазами, и она смогла осмотреться. Во рту чувствовался привкус миндаля.
- Почему Намзул сделал это?
- Потому что мы попросили его, - донесся откуда-то голос Шлимэя.
Она не могла понять, где он находится.
- Мы?
- Не думай ни о чем, просто дыши. Мне нужно твое дыхание.
- Вы не сделаете мне больно?
- Когда придет время, ты ничего не почувствуешь, - пообещал Шлимэй.
- Какое время?
- Время умирать.
4
Знакомый голос в трубке заставил Кейт вздрогнуть от волнения. Разумеется, она не льстила себе и не надеялась, что он звонит по личному делу, хотя весь прошлый год они продолжали общаться - пусть нечасто и по электронной почте.
- Тебя давно не было слышно, Джек.
Его тон был деловым и отстраненным.
- Где ты сейчас работаешь, Кейт?
- Уже год в Луишеме, операция "Минстед".
- А, гетто для молодых и горячих детективов.
Неужели его голос чуть потеплел?
- Шутишь, да?
- Не совсем. Я думаю, это такой современный обряд инициации, но, надеюсь, ты мягко приземлилась. Как вообще, справляешься?
На мгновение повисла пауза.
- А почему ты спрашиваешь? Собираешься сделать мне предложение, от которого я не смогу отказаться?
- Возможно.
- Уже согласна!
- Ты не хочешь вначале узнать, о чем речь? - В его голосе слышалось удивление.
Кейт отругала себя, что так быстро сдалась, но что делать, ведь на связи был сам детектив-инспектор Хоксворт!
- Думаю, речь о работе. А мы хорошо работаем вместе. - Она старалась говорить как он, отстраненным деловым тоном. - И если ты предлагаешь работу, значит, возглавляешь особое расследование и случай из ряда вон выходящий. Поэтому "да", я согласна.
- Что ж, тогда добро пожаловать в команду! Я уже говорил с твоим начальником, он считает, ты хорошо поработала в "Минстед", но, как бы ему ни не хотелось отпускать тебя, с сегодняшнего дня можешь приступать к операции "Пантера".
- Я так понимаю, реки закончились, остались только большие кошки.
- Операция тоже немаленькая, похоже.
- Можешь сказать несколько слов о деле?
В трубке раздался легкий вздох.
- Серийный убийца. Расчлененка. Детали сообщу завтра на брифинге. Собираемся рано утром на Виктория-стрит. У нас снова верхний этаж.
- Чудесно, Джек, спасибо. Эта работа очень кстати.
- Скучаешь без крупного дела?
Она нахмурилась. Нахлынули воспоминания, которые ей не хотелось воскрешать.
- Почему ты не звонил?
Джек несколько секунд молчал.
- Я думал, тебе нужно немного времени. Дэн…
- Между мной и Дэном все кончено.
Она до сих пор злилась, что повела себя как дура и вообще связалась с Дэном. Повисло неловкое молчание. Она могла бы с легкостью разрядить его, но ей хотелось знать, что на это скажет Джек.
- Мне жаль. Думал, вы попытаетесь все наладить…
- Мы пытались. Некоторое время. Но чудес не бывает.
- Дэн считал иначе, - сказал он тихо. - Знаешь, я видел его.
- Видел? Хочешь сказать, вы пересекались после завершения операции?
- Да, вскоре после моего возвращения из Австралии, в начале две тысячи четвертого.
- Зачем? - Она начинала злиться.
Она представила серые глаза Хоксворта, представила, как они сейчас темнеют. Когда он заговорит, то наверняка пожмет плечами.
- Он позвонил и попросил встретиться, я не мог отказать. Чувствовал, что должен ему.
- Чего он хотел? - резко спросила она, хотя уже знала ответ.
- Просто поговорить. Ничего плохого. Говорил о том, что любит тебя и как тяжело было с тобой расстаться.
- Почему ты не рассказал мне?
- Думал, так будет лучше. Ему и так было тяжело. А ты бы точно попыталась с ним поговорить.
- Мы с Дэном терпели друг друга всего-то чуть больше месяца, - холодно сказала она. - Не могу поверить, что он так уж страдал.
- Ну, это не мое дело. Я встретился с ним, потому что он попросил. Парню было плохо, и я подумал, что надо бы его поддержать. И потом, несколько месяцев я вообще никого не видел. Работал в Директорате профессиональных стандартов, в одном здании с Джеффом, между прочим, но мы столько не пропускали по пиву, что он, должно быть, считал, будто я давно сдох. И тут Дэн.
- Где вы базировались?
- Главным образом, в Ипсвиче.
- Я думала, ты никогда не станешь работать на "Призраков", копать против своих. - В ее голосе явно прозвучало обвинение.
- Мне нужно было где-то отсидеться и прийти в себя после "Дуная". Шарп решил, что ДПС - хорошее место для нового старта. Джефф согласился. И, честно говоря, мне понравилось там.
- А теперь, значит, Шарп хочет вернуть тебя в строй.
- Это непростая операция. Уверена, что хочешь присоединиться?
- Ты же знаешь, что да.
- Тогда перестань быть занозой в заднице.
Он был прав.
- Я…
- Ладно, забыли. Просто приезжай завтра. И приготовься, будет сложно. Зацепиться нам не за что, а сверху давят и требуют результатов, прежде чем поднимется шум.
Она кивнула.
- Кто еще в команде?
- Позову Кама, Сару и еще нескольких молодых ребят, например Дермота, он хорошо зарекомендовал себя на "Дунае". И еще кого-нибудь. Возможно, с индийскими корнями. Такой человек нам пригодится.
- Полагаю, я скоро узнаю почему.
- Увидимся завтра. Кстати, ты работала с кем-нибудь из Национального реестра переводчиков?
- Да, пару раз. А что?
- Нам нужен хороший, надежный человек, способный шпарить на урду и, возможно, на гуджарати.
- Я поспрашиваю.
- Хорошо, держи меня в курсе. До связи.
Несколько мгновений Кейт в задумчивости смотрела на телефон, потом встряхнулась. Нужно упаковать вещи, поговорить с боссом и убедиться, что все готово для перевода из Луишема в Вестминстер, где ей предстоит работать с человеком, в которого она влюблена, как девчонка. Затем она подняла информацию о переводчиках, которые могли удовлетворить запросам Джека. Но перезванивать не стала, лучше она напишет ему рапорт. В этом расследовании, пообещала она себе, все будет согласно букве закона.
Из темного переулка напротив Стамфорд-Хилл Намзул заметил Глюка буквально в ста метрах впереди. Он обнимал свою даму и что-то шептал ей на ухо. Потом они рассмеялись и скрылись в магазине. Десятилетиями проституция была бичом этого района, пока Инициативная группа парка Амхерст, состоявшая из местных жителей, не провела несколько рейдов и не навела порядок в этой части Хакни, к которой было особое внимание, так как это была главная улица, ведущая к респектабельному Хартфордширу. Намзул знал, что "порядок" не означал исчезновения девочек с тротуаров. Они просто стали более хитрыми, а их сутенеры - менее навязчивыми. Сейчас проститутками в основном были девушки из Восточной Европы. Большинство из них, по-видимому, работали за еду, наркотики или из страха.
Уже второй раз он встречал Глюка в парке Амхерст и теперь был уверен, что Мойша был постоянным клиентом у барышень этого района, хотя, если спросить, чем он тут занимается, он наверняка скажет, что у него здесь офис, прямо над магазинчиками. Заметив его, Намзул поначалу удивился, но потом подумал: а что в этом такого? Мойша вел себя как набожный человек и образцовый семьянин, но не все его потребности, очевидно, можно было удовлетворить дома.
Вскоре девушка вышла из магазина с небольшим пакетом в руках и направилась к станции. Она была симпатичной, с длинными и изящными, как карандаши, ногами, с высокими скулами и неброским макияжем. Обтягивающие джинсы, заправленные в сапоги на шпильках, и короткая кожаная куртка подчеркивали ее модельное сложение, а мягкие каштановые волосы падали на шерстяной шарф, в который она закуталась по самый нос. Девушка выглядела замерзшей, но Намзул подумал, что, в отличие от него, она не будет сильно страдать от английской зимы. Он скучал по теплой бангладешской весне, хотя уже пятнадцать лет не дышал влажным и горячим воздухом родины. Девушка обернулась. Намзул отступил в тень, а она оглядывалась по сторонам, вероятно, в поисках клиента, чтобы не терять время до встречи с Мойшей. Намзул содрогнулся от отвращения, хотя в глубине души и завидовал ему. Он хотел бы набраться смелости и сблизиться с женщиной вроде этой, но, странное дело, хотя он и умел поддерживать разговор с женщинами, смешить их, болтать с ними, он оставался для них чем-то вроде подружки. И это было главной проблемой. Никто не воспринимал Намзула как потенциального любовника. Его бесило, что у человека вроде Мойши есть не только верная жена, но и деньги, чтобы купить проститутку и вытворять с ней все, что заблагорассудится. Он видел, как девушка подошла к станции, сказала что-то подруге, отчего обе расхохотались, и сунула ей бумажный пакет за отворот куртки, как бы заставляя принять подарок, а затем исчезла, спустившись на теплую платформу подземки.
Плотнее закутавшись в парку, Намзул направился к круглосуточному кошерному кафе "Майло", где они договорились встретиться. Когда он вошел внутрь, Мойша как раз поедал рогалик с мягким сыром и копченым лососем.
- Прости за опоздание, - сказал Намзул, хотя не испытывал ни капли сожаления.
- Ты все пропустил, теперь сам заказывай, - ответил Мойша, едва взглянув на него поверх развернутой еврейской газеты.
Намзула передернуло, однако он, не подав виду, положил вещи и пошел к стойке, чтобы заказать знаменитый соленый сэндвич с говядиной, который считался тут фирменным блюдом. В "Майло" также пекли собственный хлеб и рогалики. Когда он вернулся с едой и маленьким чайником в руках, Мойша наконец взглянул на него.
- Я слышал о твоей "поставке".
Намзул кивнул, сделав вид, что занят чаем, который не успел как следует завариться, но это ему было все равно. Сюда он пришел ради сэндвича. И ради денег.