- Ничего, просто информируйте нас о передвижениях Романова и его окружении, - пояснил Иванов. - Мы же обеспечим его безопасность на маршрутах, а зная его контакты, избежим опасных для него связей. Сейчас, до официального назначения, мы сможем обеспечивать его безопасность неофициально, и то по негласному распоряжению Президента. Вы нам поможете?
- Нет! - отозвался собеседник.
- Не торопитесь, подумайте, - нахмурился Иванов. - Мы не можем допустить, чтобы рядом с ним находились люди, не связанные с органами госбезопасности.
- Это решать Михаилу Георгиевичу, - возразил Юродивый. - Равно как и то, кому руководить силовыми ведомствами.
Сказанное явно не понравилось генералу, но он не отреагировал, лишь на скулах заходили желваки.
- Вам ни о чём не говорит имя Александр Соболев? - неожиданно выдал Иванов, словно кто-то подтолкнул его к этому вопросу.
- Нет, - спокойно произнёс кремлёвский гость.
- А Алёна Рощина? - Тихоня, словно охотничья собака, взявшая след, не отклонялся от темы.
- Тоже нет, - ещё тише произнёс Юродивый, чувствуя, как забилось сердце. - Какое отношение это имеет к нашей беседе?
- Так, к слову пришлось, - разочарованно вздохнул генерал…
…Романов внимательно слушал Президента. Было видно, что глава государства пытается составить хорошее впечатление о себе как о человеке. Постепенно он подвёл разговор к тому, что рассматривает возможность референдума о восстановлении в России монархии.
- Какой вы видите монархию в России? - Президент задал самый жгучий вопрос.
- Дореволюционной, - ответил Михаил Георгиевич.
- Иначе говоря, абсолютная власть? - Президент откинулся в кресле, словно заново увидев собеседника.
- Сейчас в мире наступают тяжёлые времена, Россия как бельмо на глазу у "Нового порядка" и его союзников, в стране нет единства. Общество расколото. Мои внутренние противники скоро пойдут стенка на стенку с моими сторонниками. Назревают предпосылки большой смуты, от которой выиграют лишь наши внешние противники. - Президент пристально посмотрел в глаза Михаила Романова. - Я вижу только один способ сплотить общество, придать новый импульс духовному развитию - сменить форму правления с демократии на традиционную монархию.
- Я нахожу это решение очень мудрым, - поддержал собеседник.
- Но у меня много противников, которые после того, как я передам власть, захотят моей крови, - перешёл к самому важному для себя вопросу глава государства. - И мне хотелось, чтобы новый глава государства, возможно вы, предоставил мне гарантии неприкосновенности.
Возникла небольшая пауза. Романов будто ждал ответа свыше. Президент занервничал, разлил кофе, ставя чашку на блюдце.
- Хочу добавить, я не жаждал крови христианских младенцев, не насиловал, не убивал, - добавил он с вымученной улыбкой.
И вдруг почувствовал себя словно в суде, когда не знаешь свою дальнейшую участь, отчего противно сосёт под ложечкой.
- Если вы не совершали преступлений, вам нечего опасаться, - успокоил Романов.
- Чаще всего, чтобы поквитаться, достаточно любого предлога, обвинения в должностных злоупотреблениях. - Президент ждал от собеседника более конкретных слов. - Я хотел бы пожизненного иммунитета, закреплённого законодательно. Как бы вы поступили, если бы стали царём России?
- Если я получу власть, она будет от Бога и народа. - Романов не отводил взгляда от Президента. - Если вы будете содействовать Божьей воле и воле народа, я думаю, это не останется незамеченным. Мной, народом, историей, наконец. Вот вам, собственно, и залог безопасности.
- Мне этого мало! - Президент еле сдержал подступивший гнев. - Я вам передам страну на блюдечке, а вы мне историческую оценку.
- Чего вы боитесь? - поинтересовался Романов. - Бояться нужно Бога. Если вы опасаетесь обвинений в незаконном обогащении, я могу гарантировать вам неприкосновенность, если вы вернёте в Россию все "сверх заработанные" деньги на посту Президента.
- И тогда вы подпишете указ о моём иммунитете?
- Если вам не хватает царского слова, да, подпишу, - кивнул Михаил Георгиевич.
- Слова? - удивился Президент, который, казалось, только сейчас стал понимать, с кем говорит.
Царское слово вместо договора. Царская грамота вместо указа. В голову пришла мерзкая мысль, что с принцем Харольдом Мессией он бы договорился очень быстро, получив необходимые гарантии для себя и амнистию для своих капиталов. Всё, кроме спасения души. Сделав так, он стал бы христопродавцем…
К самолёту Алёну Рощину отвёз всё тот же Череп. Он не связал её, а повязку с глаз снял сразу, как только они выехали на федеральную трассу. Отпала необходимость в излишних предосторожностях. Гарантией адекватного поведения стал её сын, оставшийся в заложниках. Машина подошла прямо к трапу самолёта, журналистка без всякой проверки и регистрации поднялась в самолёт. Проводив Алёну, Череп ещё раз напомнил о благоразумии и ушёл, оставив её в компании бортпроводника, похожего на бодибилдера. Самолёт был выпущен по специальному заказу "Нового порядка", делился на три отсека. Первый - салон бизнес-класса - для ограниченного числа пассажиров. Второй служил конференц-залом, удобный и для совещаний, и для переговоров, и для банкетов.
Девушку бортпроводник отвёл в президентский отсек, где было всё. Большой мягкий диван, бар, музыкальный видео-аудиоцентр, туалет, душевая кабина, рабочий стол. Алёна села за рабочий стол, расположенный у самого иллюминатора, и попыталась войти в Интернет с помощью оставленного кем-то ноутбука, но вход был закрыт паролем. В тот же миг она увидела мигалки, и к трапу подъехал лимузин принца. Словно пойманная в ловушку, девушка не знала, куда себя деть. По трапу поднимался принц Харольд Мессия в сопровождении своей тени - статс-секретаря Мерзавого. Алёна оглянулась по сторонам, ища подсказки, её взгляд остановился на собственных перепачканных грязью туфлях. Недолго думая, она соскребла с подошвы засохшую грязь и, размочив её водой, втёрла в лицо, ноги и руки. Вытерла грязные руки о свою белую блузку и, нагнувшись, порвала подол юбки. Осмотрев себя, она осталась довольна. Непотребный вид. Буквально сразу, как она села на диван, дверь открылась, и в проёме показался улыбающийся Антихрист.
- Я так рад, что русская красавица вновь удостоила меня своим вниманием, - произнёс он, оглядывая её с ног до головы, меняясь в лице от удивления. - Здравствуй, Алёна, что-то ты неважно выглядишь?
Девушка не ответила. Она уже решила, как дальше действовать, беседа с похитителем в её планы не входила. Самолёт между тем вырулил на взлётную полосу. В дверь, постучавшись, вошёл Мерзавой.
- Сейчас взлетим, пристегнитесь, пожалуйста. - Оглядев журналистку, он также не смог скрыть удивления от её внешнего вида.
Они сели в мягкие кожаные кресла напротив друг друга. Алёна, чтобы не смотреть в лицо мужчине, уставилась в иллюминатор. И зря, поскольку, взгляни она на него, увидела бы нескрываемое отвращение на лице Харольда Даньелза Виндзора. Болезненно чистоплотному англичанину претило находиться рядом с грязной женщиной. Однако мозг Антихриста не отказывался от давно запланированного возмездия.
- Ты немного перепачкалась, - как только самолёт набрал высоту, прервал молчание принц. - Хочешь принять душ? Ты, кроме того, сможешь переодеться, у меня для тебя много подарков.
Он указал на выступ, который оказался одёжным шкафом.
Рощина продолжала упорно молчать, чем вызывала его негодование.
- Послушай, малышка, ты обязана отвечать на мои вопросы, если не хочешь быть выброшенной с самолёта. - Его стальной голос никак не вязался с фальшивой улыбкой.
Он попытался всё обратить в шутку, хотя на самом деле не шутил. Рощина инстинктивно почувствовала, что он всерьёз подумал об этом.
- Ваше высочество, я не понимаю, чем заслужила такое к себе отношение, - моментально изменила тактику загнанная в капкан женщина. - Ради нашей прошлой встречи в Лондоне, которая прервалась не по моей вине, вы бы могли не прибегать к помощи отъявленных мерзавцев.
- Вас кто-то обидел? - Антихрист вынужденно вступил в диалог.
- Обидели? - Она вскинула на него удивлённые глаза. - Что вы, меня просто сутки насиловало разное отребье. Видимо, пытались сломить сопротивление, чтобы вам легче было одержать надо мной победу. Что ж, они добились своего, если вы хотите взять меня, пожалуйста. Но готовить себя для вашего высочества я не намерена. Берите то, что осталось после этих выродков.
Судя по выражению его лица, удар попал точно в цель. Произошло полное крушение первоначальных планов. И самое главное - было задето его самолюбие. Принц, бешено вращая глазами, вскочил с кресла и выбежал в другой салон. Он кричал, Мерзавой пытался оправдаться.
До её слуха доносилось: "…как эти твари посмели", "…я не позволю пользоваться тем, что принадлежит мне". Дверь открылась, и разъярённый мужчина втолкнул своего статс-секретаря.
- Расскажите ему всё, что с вами случилось, а то мой секретарь не верит, что исполнитель мог себе позволить подобное, он, видите ли, его давно знает, - ледяным тоном сказал принц.
- Сколько человек вас насиловало? - Мерзавой пытался сохранить хладнокровие.
- Я помню трёх, - продолжала врать Алёна, - меня напоили до безпамятства, поэтому я не знаю, сколько их было.
- А тот, кто вас привез, тоже в этом участвовал, - поинтересовался растерянный секретарь.
- Да, и этот с черепом на плече, - подтвердила девушка. - Он первый и начал.
- Но у вас ни одного синяка, - ухватился за последний довод Мерзавой. - Вы что, не сопротивлялись?
Возникла пауза. Принц с нетерпением ожидал ответа от своей пленницы.
- Нет, - продолжала блефовать девушка. - Они угрожали привести моего сына, которого похитили и держали в том же доме. Говорили, что будут издеваться над ним.
- Пошёл вон! - заорал на секретаря принц Харольд. - Чтобы все, кто в этом участвовал, через два дня были уничтожены. А их посмертные фото прислали мне.
Мерзавой хотел что-то объяснить, мужчина вытолкнул его и закрыл за ним дверь.
- Я отомщу за твоё унижение. - Принц участливо посмотрел на Алену. - Тем более что своими действиями они оскорбили меня, а это карается смертью.
Он ненадолго умолк. Усевшись за свой ноутбук, он внимательно прочитывал новостные сообщения о землетрясении на Урале. Толчки усиливались и достигли уже пяти балов. Прогнозы сейсмологов не утешали. В Перми началась эвакуация населения из ветхого жилья, которое могло обвалиться с минуту на минуту. Размещали эвакуированных на территории бывших пионерских лагерей и домов отдыха.
- Самолёт идёт на посадку, просим ваше высочество и сопровождающих лиц пристегнуть ремни, - послышался из динамиков голос капитана воздушного судна. - В Перми землетрясения, поэтому прошу всех быть внимательными и не находиться в зданиях, которые могут обрушиться в случае сильного толчка.
- Вы счастливая журналистка, Алёна Рощина, - вспомнил о русской пленнице младший Виндзор. - Вы прибываете в эпицентр землетрясения. Многие ваши коллеги отдали бы что угодно, лишь бы оказаться здесь и первыми написать сенсационную статью в свою газету.
- Я много бы отдала, чтобы сейчас находиться вместе с сыном, - тихо произнесла молодая мать.
- Я предоставлю вам несколько дней, чтобы прийти в себя, - не обращая внимания на её слова, продолжил мужчина. - Затем мы с вами вернёмся в Лондон и пойдём в тот ресторан, помните?
- Зачем вам всё это нужно? - недоумевала Рощина. - У вас столько возможностей пригласить самых красивых женщин мира. Вам никто не откажет.
- То, что со мной случилось шесть лет назад, я не испытывал никогда, - прищурив глаза, словно заново переживая те минуты, произнёс он. - Я привык доводить дело до конца, тогда мне не удалось.
- Как вы не понимаете, у меня похищен сын, и сейчас он в руках этих нелюдей, - взмолилась женщина. - Я не могу надолго с ним разлучаться. Если хотите, давайте я приму этот чёртов душ, потом вы прикажете отпустить меня и сына.
- Пока я не увижу вас прежней, той журналисткой, которая пленила меня своей красотой, ничем не смогу помочь. - Он отрицательно покачал головой. - Сейчас мне не нужны жалкие остатки того, что было. Чем быстрее очаруете меня, тем быстрее увидите сына. Мне нужно от вас лондонское рандеву.
Антихрист замолчал, ещё раз оглядев свою жертву. Может, и в самом деле стоило выкинуть эту грязную девку из самолёта? Он подумал, что от этого он получил бы не меньшее удовольствие, чем от её запланированного истязания. Или всё же бросить её в кратер вулкана, над которым он намеревался зависнуть на вертолёте? Насладиться её страхом, мольбами о пощаде. Её унижением…
При подлёте к аэропорту авиадиспетчер отказался принять самолёт из-за сильнейших подземных толчков. Пришлось сделать несколько кругов, чтобы выжечь лишнее горючее. Небо в окрестностях, несмотря на светлое время, было затянуто серой дымкой пепла разбуженного вулкана. Сразу после приземления к трапу ринулась толпа журналистов, телевизионщиков и встречающих.
- Я не могу выйти такой грязной, - опомнилась Алёна.
- Даю тебе десять минут, - усмехнулся довольный принц, понимая, что женщина всегда остаётся женщиной.
Через десять минут, принявшая душ и переодетая в красивое платье с кардиганом, даже без макияжа, она сразу напомнила принцу ту русскую красавицу, улизнувшую у него из-под носа. Антихрист почувствовал, что всё же получит те вожделенные эмоции, на которые рассчитывал всё это время. Между тем встречающие были испуганы начинающейся природной катастрофой, их больше всего интересовала цель его прилёта.
- Я спасу ваш край и вас от природной стихии, - отвечая на вопросы перед телекамерами, заявил принц Харольд Мессия, как только сошёл с трапа. - Я сейчас же совершу полёт к разбуженному вулкану и обращусь с молитвами к Абсолюту, единственному Богу Отцу всех народов и религий, и буду просить его остановить извержение вулкана и подземные толчки.
Словно подчёркивая опасность происходящего, землю затрясло с такой силой, что у нескольких операторов завалились штативы телекамер. Следом все увидели, как большой козырек здания аэропорта стал провисать и обрушился.
- Я готов взять с собой пару телекамер, - обратился высокий гость к телевизионщикам, те, несмотря на опасность полёта, наперебой стали предлагать себя. - Отберём два канала, не больше.
Мерзавой, которому адресовалась последняя фраза, вёл переговоры исключительно с представителями федеральных каналов, что обидело местных журналистов.
- Ну, как вы, Алёна? - неожиданно обернулся младший Виндзор к стоящей за его спиной девушке. - Полетите со мной, спасать соотечественников от надвигающейся катастрофы?
- Да, - подтвердила она. Выгодней быть на виду, нежели запертой в каком-нибудь гостиничном номере.
Она ломала голову, как выйти из ситуации, и не находила выхода. Опасность, грозившая сыну, удерживала её от опрометчивых действий. Оставалось надеяться на то, что ей удастся упросить английского принца освободить Севу. Для этого ему нужно угождать. Как ни противно. Притвориться влюблённой, флиртовать. Вскоре встречающая сторона доложила о готовности вертолёта. Охрана стала прорывать тесное кольцо прессы и пробиваться к выходу. Но журналисты продолжали засыпать вопросами:
- Как вы отнеслись к тому, что не стали российским монархом? Почему вам не выпал жребий? Будете ли оспаривать результат Малого Собора? Встречались ли с Президентом?
- Пресс-конференция позднее, - отбивался от журналистов президент "Нового порядка", поспешив к вертолету.
Камеры в режиме онлайн не переставая снимали происходящее. Вскоре вертолёт вылетел из города и взял курс в сторону огромного чёрного облака пепла. Вулкан активизировался с каждой минутой всё больше. Видимость в вертолете была близкой к критической. Пилоты предупредили, что к самому вулкану они подобраться не смогут.
- Сейчас изменится ветер и отнесёт пыль в сторону, тогда вы сможете зависнуть над краем жерла, - возразил им важный пассажир.
Он закрыл глаза, словно приготовился к медитации. Прошла минута, вертолёт тряхнуло.
- Сильный боковой ветер, - сообщил второй пилот. - Столб дыма уходит южнее.
- Летим к краю вулкана, - распорядился командир, оглянувшись на принца.
Тележурналисты и операторы с восхищением и жадностью продолжали фиксировать происходящее внутри салона. Вскоре вертолёт вплотную приблизился к вулкану. Из иллюминаторов открывался впечатляющий вид кипящего жерла, которое выбрасывало на высоту несколько сотен метров огненную лаву. Грохот перекрывал всё остальное. Не было слышно ни шума винтов вертолёта, ни восхищённых возгласов пассажиров.