- Помогите! - Она хотела сказать что-то еще, но тело полицейского накренилось влево и вывалилось на мостовую. Щека его и плечо синего мундира были залиты кровью.
Она попятилась, не замечая остановившейся за ее спиной машины с открытой дверцей и мужчины с какой-то тряпкой в руке. Мужчина крепко зажал этой тряпкой рот и нос Тины и втащил ее на заднее сиденье.
64
- Расскажите мне о том полицейском, - сказал Слоун; мысль о еще одной невинной жертве удручала его, он чувствовал себя в какой-то мере ответственным за его гибель.
- О Купе?
Молья вздохнул, подобрал со столика крошку, повертел в руках пакетик чая.
- Хороший был парень. Все пробиться хотел, но вообще хороший, порядочный. Изуродовало его очень - как это бывает в таких катастрофах. - Молья поднял глаза на Слоуна.
- Но вы ведь не считаете это катастрофой, правда?
- Правда. А почему - этого я сказать вам не вправе. Впрочем, доказательство это к вашему родственнику... то есть к Джо Бранику, отношения не имеет. - Держа кружку в одной руке, Молья закинул другую на диванную спинку. - А вот скажите-ка мне лучше, почему это сан-францисский адвокат так вдруг озаботился убийством, произошедшим в Западной Виргинии?
- Это долго рассказывать, детектив.
Молья повернул голову в сторону барной стойки.
- Мерль? Два куска твоего яблочного пирога. А мне - с мороженым. - И он опять повернулся к Слоуну. - У нас есть время, Дэвид, но дайте мне краткую версию событий, как в "Ридерс дайджест", у меня внимание рассеивается очень быстро.
В последовавшие затем полчаса Слоун ел пирог, запивая его второй кружкой чая, и излагал все, что можно было изложить, стараясь, чтобы это выглядело разумно и логично. Детектив чуть не поперхнулся чаем, когда услышал, что Слоун беседовал с Робертом Пиком.
- Господи Боже! - только и воскликнул он и после паузы осенил себя крестным знамением.
Слоун вынул из кармана листок с телефонными номерами и через стол протянул его Молье.
- Если все рассказанное правда, то повторяющийся номер - это ее телефон.
Молья изучил листок.
- Ну а ваши соображения? Как вам кажется, Браник трахал ее?
Слоун закинул руку на спинку кресла.
- Всякое возможно, детектив. Однако, на мой взгляд, - непохоже.
- Почему же?
- Противоречит тому, что сказала его сестра, что ее брат всегда поступал как должно. Я не был знаком с этим человеком, но из того, что мне известно о нем, можно заключить, что такие, как он, обычно семью не предают.
- Если послушать доктора Фила, так все мы одним мирром мазаны, Дэвид. - Молья собрал с тарелки последние крошки пирога. - Но если все так, как говорите вы, значит, это попытка удержать родных от дальнейшего расследования.
- Вероятно. Его сестра характеризовала брата как натуру цельную. Этим, в частности, и объясняется его решение вернуться домой в Бостон, оставив ЦРУ. Он устал от политики, посчитав ее грязным делом.
- Надеюсь, что открытие это не было для него как гром среди ясного неба. - Молья потер нижнюю губу. - Думаете, это Медсен? Склоняетесь к мысли, что за всем этим стоит он?
- Я ни в чем не уверен, детектив. Но именно он занялся этим делом с самого начала, и учтите его возможности и количество людей, ему подчиненных. А потом... - Мысленно Слоун увидел перед собой глаза Медсена - темные и мрачные, как грозовые тучи.
- А потом что?
- Знаете, у меня, как и у вас, тоже есть интуиция. Способность нутром чувствовать то или иное. Так вот: мне кажется, что Медсена это каким-то образом касается непосредственно.
Молья надул щеки, после чего медленно выпустил воздух.
- Требуется куда больше доказательств, чем те, которыми располагаем мы, чтобы ломиться в парадные двери Белого дома и обвинять главу администрации в проведении акции над мирными жителями.
- Почему я и думаю, что найти этого человека, Чарльза Дженкинса, для нас так важно.
- Вы считаете, что он на нашей стороне?
- Я не знаю наверняка, но думаю, да. И думаю также, что разыскать его нам надо поскорее. У нас не так много времени в запасе.
- Почему это?
- Роберт Пик сказал, что Чарльз Дженкинс мертв. Я знаю, что это не так, но может случиться, что в живых ему оставаться недолго.
Молья взял листок с телефонными номерами и вытащил свой мобильник.
- Говорил же я вам, что такие дела имеют способность возвращаться вспять, как тухлый завтрак! Противно все время оказываться правым. - Он щелкнул крышкой мобильника: - Пожелайте мне удачи. На этот раз я рассержу кое-кого всерьез.
65
Дженкинс стоял на веранде дома Уильяма Харта, глядя, как кроваво-красное небо затягивают черные грозовые тучи.
- Газету дневную видел? - Алекс все продолжала свой трудный, дюйм за дюймом, путь, пробираясь в уличной пробке; в мобильнике ее слышался треск помех от надвигающейся грозы. - Важное сообщение из Белого дома. Из Мехико поступила информация, что Альберто Кастаньеда выступил сегодня с заявлением на пресс-конференции и приподнял завесу тайны над переговорами. По-видимому, Пик вечером выступит с обращением к нации.
Дженкинс раздумывал над услышанным. Похоже, Кастаньеда нажимает на Пика. Иначе они выступили бы с совместным заявлением, возможно, сопроводив это рукопожатиями перед камерами репортеров на лужайке Белого дома. А так - видимо, Белый дом заявление Кастаньеды не санкционировал. Не похоже также, что Кастаньеда совершил нечаянный промах. Такое было бы непростительно, если он намеревался заключить соглашение и тем поправить стесненные обстоятельства, в которых очутилась его страна. А значит, он или кто-то за его спиной организовал это намеренно. Совершив подобное, Кастаньеда не оставил Пику иного выбора, кроме как выступить по общенациональному телевидению и безропотно принять любые условия. Если Пик не сделает этого, если проявит холодность или нерешительность, это подхлестнет критиков его курса, упрекающих его в неспособности поступать жестко. Арабы же, мгновенно учуяв для себя лазейку, найдут способ сорвать соглашение, чем подставят ножку Пику, уничтожив его как президента. Если Дженкинс был прав - а у него не было причины думать, что это не так, - следующим шагом Кастаньеды будет предложение о скорейшей встрече в верхах, и за это предложение Пик ухватится, как хватается за брошенную ему веревку висящий над пропастью скалолаз.
Является ли простым совпадением гибель Джо именно в эту неделю, когда, причастный к соглашению, он попытался разыскать человека, которого, как считалось, уже тридцать лет как нет в живых?
- Ты далеко? - спросил он.
- Мне ехать еще минут двадцать, может быть, полчаса.
Он почти не слышал ее.
- Помехи ужасные, голос заглушают.
- Впереди уже видны огни - там автопроисшествие, из-за которого мы все встали, да и погода не убыстряет дело.
На бетонную веранду упали первые капли дождя - тяжелые, они падали с шумом и плеском.
- Если мы хотим здесь остаться, нам понадобятся свечи и спички, - сказал он.
- Свечи в столовой, в буфете. А спички отец держал на камине.
Дождевые капли забарабанили по полу и крыше веранды. Дженкинс поспешил укрыться в доме и, подойдя к камину, нашел в одном из углублений коробок спичек. Порыв ветра потряс дом, окна задребезжали, почти заглушив другие звуки - царапанье ногтями по дереву. Дженкинс бросился на пол как раз перед тем, как от выстрела вдребезги разлетелось огромное, от пола до потолка, французское окно; дождем посыпались осколки.
- Чарли?
Он пополз, слыша еще один выстрел - пуля ударилась в пол, и затем послышалось "щелк-щелк" перезарядки - в патронник вгоняли еще один патрон. Он подполз к камину, схватил кочергу, с грохотом уронив остальные, перекатился к двери. Второй выстрел угодил в каменное обрамление камина, и в лицо Дженкинса полетели камешки и каменная пыль. Лишь недавно сойдя с самолета, он был безоружен - удобная мишень в тире.
- Чарли! Чарли! - кричала в трубку Алекс.
Он кое-как поднялся на ноги и, пошатываясь в темноте, бросился в темный коридор, а оттуда - из комнаты в комнату, хлопая дверями, - мышь, мечущаяся в лабиринте.
- Оружие! У твоего отца было оружие? Есть оно в доме?
Телефон молчал.
Он метался в поисках выхода из этого дома, похожего на крепость с зарешеченными окнами. Он вбежал в нарядную спальню и распластался у стены, рассчитывая внезапно кинуться на противника, когда он ворвется в дверь. В коридоре слышались шаги, потом они замерли. Черт. Сплоховал я. Дженкинс метнулся прочь от стены, когда дверь в комнату прошибло выстрелом, вырвавшим кусок стенной штукатурки и дверной рамы и засыпавшим его мелкой белой пылью. Третий патрон.
Выстрел и звук вгоняемого в ствол патрона.
Противоположная стена рухнула. Четвертый патрон.
Он укрылся у другого выхода. Стреляли из 12-калиберного помпового боевого дробовика, возможно "Спас-12" или "Мосберг-500". Оба были излюбленным оружием американских военных. Разница заключалась лишь в том, что "Мосберг" вмещал в себя пять патронов, "Спас" же - семь в патроннике и один - в стволе. В общем счете - восемь. Если человек за дверью не перезарядил свой дробовик, пока Дженкинс искал выход - а Дженкинс думал, что он его не перезарядил, - ему либо остается один выстрел, либо патронник пуст лишь наполовину. Дженкинс перекатился на бильярдный стол и вылез с другой стороны, нащупав в сетке бильярдный шар. В комнате была непроглядная тьма, единственное окно прикрыто шторой. Дверь распахнулась. Он метнул шар, поразив цель. Оружие выстрелило вверх, в потолке образовалась дырка. Пятый патрон. Дженкинс хотел броситься на незнакомца, но услышал звук вгоняемого в ствол патрона и сразу же оставил эту мысль. Дробовик был все еще заряжен. Напавший на него выбрал более тяжелый "Спас" ради лишних патронов. Повезло ему.
Пригнувшись, он метнулся вон из комнаты и через совмещенную ванную ворвался в большую гостиную с балками на потолке и деревянным баром. В зеркале на стене отражались бутылки, стаканы под красивой старинной лампой на цепях, крепившихся к потолку. Другим выходом из комнаты была балконная дверь, ведшая на веранду, а оттуда, как он уже знал, путь был лишь один, и вел он в никуда, к обрыву. Все. Он в ловушке.
66
Они сделали остановку возле супермаркета, чтобы детектив смог купить молока, хлеба и помидоров. Вдобавок он купил еще пакетик орешков кешью, который и лежал теперь открытый на переднем сиденье "шевроле", между ними. Детектив наклонялся вперед, напряженно вглядываясь в лобовое стекло - по потемневшему небу тучи мчались с такой быстротой, словно кто-то нажал кнопку прокрутки видеоплеера.
- Грозовой фронт, - сказал Молья, поясняя природу грозы на восточном побережье. - Постоянная жара вкупе с влажностью всю прошедшую неделю может разрешиться только так и не иначе - это как если кипятишь чайник с закрытой крышкой, понятно? Пар накапливается, а потом крышку срывает. Разница только в том, когда это произойдет и сколько пара выйдет. Вот сейчас нас, судя по всему, ожидает неплохая встряска. Не то что в Калифорнии: тамошние грозы по сравнению с нашими - вроде как душем покропило. - Он откинулся на спинку кресла. - Да что я болтаю? Вы своими глазами все увидите. Как это говорится - не описать пером?
Мгла за считаные секунды превратилась в кромешную тьму, которую прорезала молния, окрасив темно-пепельную тучу лиловым цветом побледневшего синяка.
Молья считал вслух: "Один... два..."
Ударил и глухо зарокотал гром, Молья с победоносным видом взглянул на Слоуна: гроза пришла, не разочаровав их, гроза нешуточная. Дождь лил стеной, похожей на кусок белого пластика. Молья включил верхний свет и повернул ручку дворников. Ближняя к нему стрелка не работала.
- Жара эта чертова, - сказал он, быстро опуская стекло. - Резина к стеклу прилипает. - Высунув руку, он дернул стрелку дворника. Та осталась у него в руке.
- Черт! Еще этого не хватало!
И словно в ответ ему ударила молния и загрохотал гром.
- Придется переждать. Я знаю здесь поблизости одно местечко, не то чтобы очень шикарное, но лучшей фасолевой похлебки вряд ли где сыщешь.
Но Слоун еще не опомнился от пирога.
- А как насчет жаркого?
- Ну, это в качестве закуски.
Через несколько минут они свернули с трассы на проселочную дорогу, проложенную между кустарниками, белыми ясенями, вязами и березами; дорога вела на небольшую поляну. За парковочной площадкой, на которой было больше грязи, чем гравия, и лежали бревна в качестве парковочных мест, высилось ветхое продолговатое строение. Сильный ветер трепал выполненную вручную вывеску над сетчатой дверью, и она билась о стену, как незакрепленная ставня. Алые буквы выгорели, и надпись стала розовой: "Кафе рыболовов и магазин рыболовных принадлежностей". Перед кафе располагались две бензоколонки образца пятидесятых годов.
В промежутке между взмахами дворника Слоун ткнул пальцем, указывая на вывеску, и сказал, стараясь перекричать гром:
- Закрыто. И кажется, прочно.
Молья явно выглядел озадаченным.
- Лес и Эрл вот уж десять лет как грозятся прикрыть заведение, но мне и в голову не приходило, что они это всерьез. - Он повернулся к Слоуну. - Они братья. Воевали друг с другом как противники в Гражданскую. Поговаривают, что они и стали противниками. Лес был хозяином кафе, а Эрл стал ворочать делами на бензозаправке. Лет пятьдесят все у них шло отлично. Каждый охотник и рыболов в штате здесь начинали день и здесь же его оканчивали.
- Но не сегодняшний.
Молья покачал головой:
- Неудачно вышло. За здешнюю фасолевую похлебку что угодно отдашь.
За спиной у них раздался шум - не шум дождя и не рокот грома, природа была тут ни при чем, это был шум, производимый человеком, мчащимся на машине на высокой скорости, с воем, нещадно газуя. Слоун обернулся, как раз когда в поле их зрения ворвался сильно побитый грузовичок-пикап; разбрасывая грязь и гравий, он пересек парковочную площадку, водитель резко развернулся, тормознув и сильно накренив машину; казалось, она вот-вот перевернется, но машина выровнялась и направилась прямиком на них. Из окошка рядом с водительским высунулось дуло крупнокалиберной пушки.
- Непохоже, что они прибыли сюда поесть фасолевой похлебки, - сказал Молья.
Он вытащил свой "Зиг", бросив кольт на колени Слоуну.
Они выскочили из машины, когда по металлическому корпусу ее градом забарабанили пули.
67
Дженкинс перемахнул через стойку бара и стал судорожно обыскивать полки в поисках чего-нибудь пригодного в качестве оружия - кочерга для этой цели не очень-то годилась, - если ему не удастся подойти совсем близко; последнее было маловероятно, поскольку для этого пришлось бы выдержать еще три выстрела. У него не было даже ножа. Он услышал, как дверь в комнату тихо отворилась - незнакомец уже понял, что Дженкинс не вооружен, но в темноте все-таки проявлял осторожность. Сейчас он, без сомнения, оглядывал комнату, отыскивая возможность укрытия, понимая, что их всего два - веранда или стойка бара.
Время. Дженкинсу требовалось время. Внизу стояли бутылки со спиртом - преимущественно с дорогим шотландским виски, таким, какое Уильям Харт любил смаковать, попыхивая трубкой. Внезапно его осенило. Схватив коктейльный стакан, он метнул его за стойку, стакан разбился, вызвав тем шестой выстрел.
Драгоценные секунды.
Схватив с полки бутылку с тридцатилетним "Спрингбэнком", он открутил пробку и намочил висевшее на стене полотенце.
Звук вгоняемого в ствол патрона. Патрон лег на место. Щелк-щелк. Заряжено.
Он опустил край полотенца в горлышко бутылки.
Справа от него выстрелом пробило дыру в баре - посыпались кусочки дешевой деревянной обшивки, осколки разбитых бутылок, брызгая виски, впивались в кожу, как репей.
Семь.
Дженкинс скорчился, приняв позу зародыша. Восьмого выстрела он не избежит. Прячась за портативным холодильником, он вытащил из кармана спички, чиркнул по полоске серы; спичка не загорелась. Чиркнул еще раз. Никакого эффекта.
Звук патрона, ложащегося в ствол. Последний патрон.
Он вытянул из коробка еще одну спичку.
Щелк-щелк - патрон на месте.
Дженкинс чиркнул спичкой. Легкое шипенье, потом пламя. Намоченная ткань вспыхнула. Он бросил другой стакан - дешевый трюк, который вряд ли сработает, - и, встав, швырнул самый дорогой в мире коктейль Молотова.
68
Слоун лежал лицом вниз в грязной луже, дождь лил с такой силой, что казалось, будто водяные струи направлены вверх, от земли. Шина "шевроле" лопнула с сильным гулким звуком, эхом отдавшимся в ушах Слоуна и вместе со свистом ветра и пуль оглушившим его. В минуту затишья Слоун приподнялся на одно колено и, поддерживая левой рукой правую, послал три точно рассчитанных выстрела в лобовое стекло пикапа, пробивая в нем дырки веером - слева направо. От другого борта послышался огонь, потом Молья перевалился через капот и плюхнулся рядом с ним в грязную воду. Он потянул Слоуна к переднему бамперу машины, чтобы укрыться там. Они съежились за одним из бревен.
- Ранен? - выкрикнул Молья, перекрывая раскаты грома.
- Если и ранен, то ничего не чувствую.
Слоун заглянул за борт машины. Из окна вновь высунулось дуло. Он сделал еще два выстрела. Оставалось три патрона. Другие два лежали в бардачке арендованной машины.
- Они серьезно превосходят нас в вооружении.
- Надо уходить в лес. - Молья ткнул пальцем, указывая направление. - Там стрелять лучше. Ярдах в трехстах отсюда с севера на юг течет ручей. Давай. Я подойду.
Слоун покачал головой: он знал, что уйти в лес без прикрытия детективу будет трудно.
Из окошка грузовика выдвинулось дуло автомата.
- Геройствовать нет времени. Я этот лес знаю, вы - нет. Я потом подойду.
Он подтолкнул Слоуна в направлении лесной полоски и, обернувшись, дважды выстрелил в лобовое стекло грузовичка. Это было все, чем он мог прикрыть его.
Слоун услыхал два выстрела детектива, когда перемахнул через поваленное дерево на опушке. Он упал и прицелился в грузовичок, хотя тот и был на смехотворно далеком для пистолета расстоянии. Но он все же сделал два выстрела, после чего у него остался лишь последний патрон. Он двинулся как можно быстрее через густые заросли, отводя от себя низко свисавшие ветви, которые царапали ему лицо и плечи и цеплялись за одежду.
Где же, черт возьми, этот ручей?