* * *
Медведев набрал номер по спецсвязи. После долгого гудка, генерал поднял трубку:
- Щетинин у аппарата.
Полковник, всякий раз слыша эту фразу, про себя улыбался. Так обычно говорили артисты в старых советских фильмах. И откуда у начальника подобное взялось, одному Богу известно.
- Это я. - представился в ответ полковник.
- А, Герман. Чем обрадуешь?
- Есть информация по Луговому.
- Выкладывай.
- Незадолго до поездки в Киев политолог имел несколько встреч в домашней обстановке. Большинство из них интереса не представляют: коллеги по работе, старые друзья, ещё со студенческой скамьи. К нашим делам никакого отношения не имеют, мы проверили. А вот две беседы довольно любопытны.
- Не тяни кота за хвост. - по телефону трудно было понять генеральское настроение.
- За два дня до вылета Луговой встречался со Всеволодом Старовицким.
- Нефтяная компания "Стар - Ойл"?
- Так точно. Первая встреча длилась два с половиной часа. О чём говорили не известно. Общались на природе, специально встретились за городом. Хочу напомнить: Старовицкий летом входил в контакт с Литовченко, правой рукой Козаченко. По поводу газа.
- Помню, помню. - ещё бы тот не помнил, усмехнулся полковник. Тогда они ту встречу, практически, прошляпили. Генерала взгрели "на верху" по первое число. Как ответная реакция, досталось и Медведеву. - Думаешь, нефтяной делец хочет выйти через Лугового на Литовченко, с тем, чтобы пройти на Украинский рынок?
- А почему бы не повторить девяностые? Тогда у них схема очень даже хорошо сложилась. И если бы не вмешательство Кучерука… Украину Старовицкий терять не желает. Факт. При нынешнем премьере занять роль лидера на украинском рынке нефтепродуктов ему не позволили. Не простили те самые девяностые, когда Старовицкий с нынешней оппозицией пытался монополизировать весь топливный рынок. Естественно, в случае победы Яценко, ему ничего не светит. А потому, он заинтересован в победе Козаченко. Но не это главное. Три месяца назад Старовицкий встречался в Бонне со Шлоссером. Тогда он приезжал в составе делегации по созданию совместного российско - германского газово - нефтяного консорциума. Информацию подтвердил "Михайлов".
- А вот это уже нечто! - вскинулся Щетинин. - С этого следовало начинать. Снова Шлоссер. - на том конце проводя образовалась звуковая пустота. - Что ж, твои сведения теперь хоть как-то объясняют поведение Толстовского тёзки. И нашим, и вашим. Медведев, ты вот что: установи наблюдение за политологом. Посмотрим за его дальнейшими телодвижениями. "Михайлову" благодарность и "отпуск". Передай, сами вызовем, если понадобится. Нечего "светиться". Пусть поработают "дублёры". И начинаем "качать" Старовицкого. Интересно, что Всеволод Юрьевич на этот раз задумал?
* * *
- Андрей Николаевич, - Густав Велер встал с кресла, - Теперь, когда мы с вами нашли общий язык, мне бы хотелось передать вам предложения наших ведущих специалистов.
- Медиков? - поинтересовался Козаченко.
- Не совсем. - Велер подошёл к видеоаппаратуре, установленной в углу комнаты, и включил DVD - плеер. - Мы внимательно изучили ваши последние выступления в восточных областях Украины. Западные территории нас не волнуют. Там у вас проблем не наблюдается. А вот юг и восток, действительно, проблемные участки.
- У вас есть видеоматериалы с митингов?
- Естественно. Вы удивлены? Напрасно. Мы вкладываем деньги в ваш проект, и потому должны быть уверенны в победе. Лучше заранее проанализировать все действия вашей предвыборной кампании сейчас, чем проводить анализ проигрыша. Итак, - Велер вставил диск в проигрыватель и включил экран телевизора. - Наши люди сделали следующий вывод. Вам следует изменить тактику ведения предвыборной агитации в тех регионах, где вы явно уступаете своему конкуренту.
На экране телевизора появилось изображение Андрея Николаевича на одной из встреч с избирателями. Козаченко присмотрелся. Да, действительно, Николаевская судоверфь. Июль месяц. Точнее, конец июля.
- Давайте прослушаем часть вашего выступления. - произнёс Велер и включил звук.
"На вашем заводе работают высококвалифицированные рабочие, которые вполне могут составить конкуренцию на любом подобном предприятии Европы. Почему европейский рабочий получает в пять раз больше вас, при этом работая в более квалифицированных условиях? Ответ прост: потому что он защищён. Теми же профсоюзами. Тем же комитетом по защите прав человека. Теми же судебными органами. Западный рабочий может спокойно менять место работы не только в пределах своей страны, но и на территории всей Европы. Ему не нужно стоять в очередях в ОВИР для получения загранпаспорта. Ему не нужно ждать неделями и месяцами визы на выезд на работу. Их чиновники заинтересованы в том, чтобы…".
- Дальше в том же духе. - Велер сделал звук тише и повернулся к Козаченко. - Андрей Николаевич, обратите внимание. После ваших выступлений в Николаеве основная масса населения, по данным социологов, замечу, наших социологов, не поддержала вас. По их данным, большая часть населения данного городка приняла сторону премьера. Вывод: ваши слова, господин Козаченко, не дошли до разума и сердец избирателей. Причины? Как сказали наши специалисты, первое: ваши выступления в "проблемных регионах" были менее эмоциональными, нежели в центре, или на западе страны. Получалось, что вы играли на чужом поле. Следовало вложить побольше души в свой текст. Побольше уверенности. Второе. В следующий раз в этих регионах ни в коем случае не касайтесь темы положения западного рабочего. Так как мы рассчитываем на то, что вы будете занимать пост президента как минимум два срока. К сожалению, Европа не резиновая, и мы не в состоянии официально принять всех ваших сограждан на работу. Так что, обещать невыполнимое не имеет никакого смысла. И к тому же, зачем, как говорит ваша поговорка, разбрасывать бисер перед свиньями? Говорите вещи банально простые и примитивно доходчивые. Толпа проглатывает всё. Но только всё то, что брошено в неё на самой высокой частоте эмоции.
Велер вставил новый диск в проигрыватель.
- Посмотрите, как работал с аудиторией ваш предшественник по подобным проектам в Чехии.
Экран телевизора показал первого президента Чехословакии Вацлава Вечеха. Съёмка, судя по качеству, была сделана довольно приличное количество лет назад.
- Нашим воздухом нельзя дышать! - вещал будущий президент собравшейся перед ним людской массе. - Нашу воду нельзя пить! У нас рождаются больные дети, так как мы дышим серой и выхлопными газами, вместо чистого кислорода! Наши дети не могут рождаться здоровыми, так, как мы, вместо воды, пьём нефть с хлором! Мы разрушили или запустили прекрасные города и сёла! Покрыли страну крольчатниками, в которых нельзя жить, можно только спать и смотреть телевизор! Умирают наши леса! Десятки тысяч людей работают только для того, чтобы жить всё хуже и хуже! Крупнейшие машиностроительные заводы зарабатывают не деньги, а долги. Через несколько десятков лет наша земля перестанет родить! Наша экономика возглавляет таблицы тех, кто зря расходует энергию. Наши деньги - уже не деньги! На них ничего нельзя купить в двух километрах за Шумавой! Большинство больниц не выполняют своей миссии, а тысячи врачей заполняют бумаги, которые, после них, никто не читает. Миллионы людей делают бессмысленную работу. Наши студенты не ездят летом по Европе, не знают языков, не знают, кто такой Шекспир! И всё потому, что они должны изучать, что такое "научный коммунизм" и почему он должен стать вершиной истории мира!".
- Вот, приблизительно, как нужно работать с незнакомой, либо отрицательно настроенной толпой. - Велер нажал на кнопку "пауза". - Обратите внимание: ничего конкретного. Только пустые слова. Но как они воспринимаются! Главное - эмоции. Пафос. Каждое предложение должно влететь в сознание массы, и там взорваться. Вы думаете, в Чехии не знали, кто такой Шекспир? Конечно, знали. Но восприняли информацию с такой эмоцией, будто действительно всю свою сознательную жизнь стремились познакомиться с его творчеством, а им этого не давали сделать. Перенимайте опыт, Андрей Николаевич. Я вам оставлю все записи, просмотрите их. И ещё. Не бойтесь постоянно повторять самые "болевые фразы". Даже наоборот, акцентируйте на них внимание. Недаром, один из родоначальников настоящей политической пропаганды, господин Геббельс, как-то сказал: "Постоянное повторение является основным принципом всей пропаганды!". У вас в парламенте прозвучала фраза: бандитов в тюрьмы. Сделайте её ключевой. Бейте ею по сознанию масс. В вашей стране, где постоянно стоит вопрос: кто виноват, данная фраза пробьёт не одну стену. Может, к вам подвести моих специалистов?
- Нет, не стоит. - Андрей Николаевич медленно встал с постели, накинул халат, - Я просмотрю ваши материалы. И обязательно их проанализирую. Но, хотел бы вам тоже кое-что напомнить, господин Велер. Геббельс, о котором вы только что упомянули, покончил жизнь самоубийством, когда его любимый Берлин топтал сапог вражеского солдата. А после господина Вечеха Чехословакия превратилась из одного цельного большого государства в две маленькие державы. Так что примеры вы привели далеко не идеальные.
* * *
"Буквально недавно прошло сообщение из Австрии о неподтверждённости слухов об отравлении Андрея Козаченко. Однако, 29 сентября один из руководителей избирательного штаба от оппозиции, Богдан Петренко, заявил с трибуны Верховной Рады о том, якобы Андрей Николаевич всё-таки был отравлен биологическим оружием. В средствах массовой информации детально обсуждается данный вопрос, так как, если подтвердится версия Богдана Петренко, то Украина может попасть в список неблагонадёжных стран, из-за наличия и применения биологического оружия. Специалисты своё мнение по выступлению украинского политика не высказывают.
Из Киева, Михаил Самойлов и Владимир Дмитриев
специально для кабельного телевидения "ТВ Москва"
* * *
"Совершенно секретно.
Код доступа: 5539627
Экземпляр: один.
Входящий номер: 722 / 503
От кого: консульство Российской Федерации в Вене, Австрия.
Кому: руководителю службы внешней разведки Российской Федерации
Проклову В. В.
"Козаченко на территории клиники посетил некто Густав Велер /фото прилагается/. Беседа длилась тридцать минут. Использовались видеоматериалы. Передаю данные с дисков, оставленных Г.В. для дальнейшего просмотра больным.
"Семёнов"
Передано руководителю VII отдела Щетинину В. И.
Дата Подпись о принятии шифрограммы".
* * *
Гигантский авиалайнер компании "Боинг" приземлился на взлётную полосу, пробежал положенное количество метров и замер. Пассажиры прошли в терминал, на таможенный досмотр и пограничный контроль.
Михай Павелич достал из внутреннего кармана пиджака паспорт, положил его перед офицером пограничной службы. Тот некоторое время внимательно изучал документ, затем, вместо привычной фразы "Добро пожаловать!", произнёс:
- Извините, прошу вас пройти вон в ту комнату. - и указал на двери помещения, куда приглашали столичного гостя.
- Могу поинтересоваться, какова причина моего задержания? - вопрос прозвучал обыденно легко. Но наигранная весёлость далась Павеличу с большим трудом. Он понял: начались проблемы.
- У вас просрочена виза на въезд в нашу страну.
- Господин офицер. С моей визой всё в полном порядке. - серб старался вести себя, соответственно статусу иностранца. - И вы это прекрасно знаете. А вот у вас, в скором времени, будут большие неприятности.
Павелич подхватил небольшой кейс, и прошёл в указанное помещение. В комнате за журнальным столиком сидел мужчина лет сорока пяти, широкого, точнее, тучного телосложения, в гражданском, и медленно пил кофе.
- Что всё это значит? - не здороваясь, спросил серб на английском языке.
- Присядьте. - мужчина жестом пригласил задержанного присоединиться к нему. Языком Великого острова незнакомец владел превосходно. - Кофе будете? Нет? Как хотите. Разрешите представиться: подполковник Синчук, Станислав Григорьевич.
- Служба безопасности?
- Да, да, естественно, она самая. - хозяин положения пил напиток медленно, явно смакуя. - Мне неприятно произносить подобные вещи, но факт есть факт. К сожалению, вы нарушили визовый режим. А потому, убедительно просим вас покинуть нашу страну.
- Подобную миссию должно проводить министерство иностранных дел, насколько мне помнится.
- А вас что, оскорбляет, что его представляю я?
Павелич достал мобильный телефон:
- Позволите?
- Не вижу препятствий.
В трёх звонках по разным номерам Павелич сообщил о том, что с ним произошло, удовлетворённо спрятал телефон в карман, и показал на кофейник:
- Предложение остаётся в силе?
- Естественно.
- Естественно - это ваше любимое слово? - кофе оказался очень даже недурственным.
- Не всегда. Только при необходимости.
- Мне всегда импонировали люди, вроде вас.
- Военные?
- Нет, уверенные в себе. Спасибо за кофе. Скоро вам придётся встретиться с некоторыми людьми. Влиятельными людьми.
- Я знаю. - подполковник вёл себя через чур расслабленно. Павеличу его манера вести беседу не понравилась. Что-то в ней настораживало.
- Господин подполковник, они станут задавать вам вопросы. Подумайте, что вы им будете отвечать.
Военный пожал плечами:
- Думаю, ничего.
- Конечно. - у службиста действительно в кармане лежит какой-то козырь. - Вы выполняете приказ, как настоящий военный. Но приказы иногда могут привести к нежелательным последствиям. У меня был один знакомый, кстати, тоже из контрразведки…
- Я не говорил, что служу в подобного рода подразделении. - перебил серба Синчук.
- Естественно. - Павелич рассмеялся. - Так вот. Он выполнял приказ своего патрона до самого конца. Честь мундира. Присяга. Однако, кончилось всё довольно плачевно. Для него. А не для патрона.
- Патрон, значит, был холостой.
- То есть… - и Павелич рассмеялся, приняв шутку, - У вас прекрасное чувство юмора. Вы мне глубоко симпатичны. Ваша страна поднимается с колен. И вы, как человек военный, могли бы занять неплохую нишу в её будущем.
- Мне нравится та ниша, в которой я нахожусь сейчас. Простите.
Синчук поднялся, одёрнул костюм и покинул помещение.
- Что у вас? - спросил дежурившего перед дверью лейтенанта.
- Как вы и сказали. Собираются.
Перед выходом из терминала к моменту появления офицера появились телевизионщики и журналисты. Увидев подполковника, они, видимо почувствовав в нём начальство, принялись фотографировать и выкрикивать вопросы по поводу Павелича.
- Так быстро? - удивился Станислав Григорьевич.
Лейтенант смущённо улыбнулся:
- Так ведь этим рейсом прибыла наша сборная по баскетболу. Чемпионат Европы выиграли. Вот их и встречали.
- Чтобы спортивные комментаторы освещали политику? - хмыкнул подполковник. - Точно, в нашей стране нужно что-то менять.
Синюк вернулся к задержанному:
- Господин Павелич, вы не передумали?
- Насчёт? - серб удивлённо вскинул брови.
- Насчёт того, чтобы спокойно, и тактично покинуть нашу страну.
- По-моему, мы не услышали друг друга. Господин подполковник, я не собираюсь делать никаких заявлений, но предупреждаю, не смогу сдержать заинтересованность демократической прессы к произошедшим событиям.
- Пресса частично собралась. Вы будете выступать сейчас?
- Нет. С вашего позволения, я немного подожду.
- Предпочитаете иметь более солидную публику?
- Скорее, защиту. Ваша страна пока находится, если брать эволюцию развития по Дарвину, на уровне питекантропа. Нечто среднее, между обезьяной и человеком разумным. То есть, между рабовладением, и настоящей демократией. То, что вы называете "свободой", никакого отношения к данному слову не имеет. - Павелич поудобнее устроился в кресле, закинув ногу на ногу, так, что подполковник вынужден был любоваться подошвой его ковбойских сапог. - Вы рабы. Но, боитесь это признать. Ваши старики, которыми вы так гордитесь, вместо достойной пенсии и человеческой жизни в старости, вынуждены подрабатывать, чтобы хоть как-то выжить. Я не говорю - жить. Ваши женщины стареют раньше положенного природой срока. Мужчины умирают в возрасте интеллектуального и физического расцвета. У ваших детей нет будущего. Это не есть свобода. Человек должен ощущать себя птицей. Такой же вольной и независимой. И иметь уверенность в будущем.
- У вас на родине все чувствуют себя вольными и независимыми? Имеют уверенность в будущем? - неожиданно произнёс военный.
- Да.
- И потому у вас до сих пор не утихает гражданское сопротивление?
Павелич вздохнул:
- Национальные предрассудки.
- А может чья-то спекуляция на национальных чувствах?
- Что вы хотите этим сказать?
- Только то, что кому-то всегда выгодно, когда в его стране идёт война. Принцип расследования уголовного преступления: установи, кому было выгодно убийство, и ты найдёшь убийцу.
- Вы привели неправильный пример. - Павелич гордо вскинул голову. - Войну за независимость никак нельзя приравнивать к уголовному преступлению.
- От чего? - Синчук посмотрел на часы. Следовало выждать ещё минут двадцать. Как минимум.
- Вы меня удивляете. - Серб вытянул свои длинные ноги перед Синчуком, и у того, непроизвольно, возникло желание пнуть собеседника по голенищам. Да так, чтобы тот взвыл от боли. - Уголовное преступление есть продукт нечистоплотности человека. Он ворует, убивает, насилует по прихоти, по мотивам животной страсти. А потому, такой тип людей следует изолировать.
- А если во время войны за независимость насилуют, убивают, грабят, то это побочный эффект. Так что ли?
Павелич покачал головой:
- Не передёргивайте, господин подполковник. В любом деле к чистым и светлым идеалам прилипает грязь. И, к сожалению, грязь всегда бросается в глаза. И, часто, даже очень часто, замазывает то чистое и светлое, ради чего создавался идеал.
- Идеал придумывают те, кому это выгодно. И используют его, в своих целях и нуждах. А вместе с ним используют и ту толпу, которую смогут собрать, точнее сагитировать вокруг данного идеала. Иногда её, то есть толпу, убивая, насилуя и грабя. Но, то есть побочный эффект. Или, как вы выразились, грязь.
Дверь приоткрылась. Голова лейтенанта мельком взглянула на серба, и кивком подозвала подполковника.
- Кажется, - Станислав Григорьевич поднялся на ноги. - приехали те, кого вы ждали.
Синчук вновь покинул помещение. Пройдя через терминал, он вышел в зал аэропорта. Журналисты, мигом обступили его, засыпая вопросами: