* * *
"1 октября жена кандидата в президенты Украины Андрея Козаченко заявила о том, что планирует подать заявление на получение украинского гражданства. На все вопросы, касающиеся здоровья мужа, Катерина Богун - Козаченко отвечать отказалась. Однако, внешний вид женщины служил самым полным ответом на поставленные вопросы.
Агенство "Новости Украины", 2 октября, 200…"
* * *
"После развала СССР украинские ультра-правые националисты, до того времени проживавшие на Западе, получили возможность легально действовать в интересах США на территории Украины. И не просто действовать, а создавать свои партии, организации, и, даже, проникать в высшие эшелоны власти. Пример тому народные депутаты Тарасюк Степан и Виктор Стешенко (фракция "Независимая Украина"), которые, став гражданами нашей страны только лишь в 199… году, уже в 200.. стали "народными избранниками". И С. Тарасюк, и В. Стешенко, и жена кандидата в президенты Украины от оппозиции Кэт Богун: все они выкормыши американского империализма…
1 октября Кэт Богун - Козаченко заявила о том, что, якобы, собирается поменять привилегии гражданина США на скромный украинский паспорт. Однако, со сменой гражданства Богун - Козаченко не удастся избавиться от таких сторон её жизни, как членство в ультранационалистических организациях и работе в госдепартаменте США.
Газета "Коммунист Украины", 3 октября, 200… год"
* * *
- Вызывали, Владимир Николаевич?
Руководитель областного управления СБУ генерал Новокшёнов вытянулся перед своим протеже.
Яценко оторвался от бумаг:
- Присядь. Дело есть.
Владимир Николаевич посмотрел на старинные, башенные часы, стоявшие в дальнем углу кабинета:
- С минуты на минуту будет Резниченко. Обговорим всё детально. Имеются кое-какие мыслишки.
- Понял. - отозвался новоиспечённый генерал, пришедший на новый пост вместе с премьером из Донецкой области и перепрыгнувший, по карьерному росту, одну звёздочку тоже благодаря "патрону".
Премьер рассортировал на столе бумаги по уровню срочности и поднял взгляд на собеседника.
- Ладно, пока он добирается, слушай. Имеется одна идея. Довольно любопытная. - премьер явно раздумывал над тем, продолжать мысль, или нет. Несколько минут. Новокшёнов терпеливо ждал. Наконец, Владимир Николаевич продолжил. - А что если и мне стать пострадавшим?
- То есть? - генерал с удивлением вскинул брови. - Как это?
- Как Козаченко.
- Отравиться, что ли?
- Зачем? Как говорил Владимир Ильич: мы пойдём другим путём. Организуем нападение. В толпе. Среди массы людей.
- Покушение на убийство? - Новокшёнов скептично покачал головой. - Конечно, круто, но очень много времени уйдёт на подготовку. Сами понимаете: подготовить снайперов, произвести расчёты. Опять же, спецназ задействовать…
- Да нет, - отмахнулся Яценко, - идея другого плана. - премьер поднялся с кресла и принялся мерить кабинет широкими, упругими шагами. - Я, в скором времени, собираюсь совершить поездку по Львовской и Ивано - Франковской областям. Слышал?
- Естественно. Только не могу понять, зачем? - недоумению подчинённого не было границ. - Вас там не воспринимают. И та, и другая области зона влияния Козаченко и Цибулько. К чему туда соваться?
- В том суть идеи и состоит! Делать мне там действительно нечего. Но, западная Украина поможет отработать мне Восток и Юг.
- Каким образом?
- Неприятием. - Яценко облокотился о подоконник. - Я ведь приеду к "западенцам", можно сказать, с открытой душой. Со всем сердцем. А они в меня плевком. И желательно, чтобы в тот плевок был завёрнут камушек. Теперь дошло?
- Судебный процесс. - начал догадываться Кочергин.
- Ни в коем случае. - усмехнулся премьер. - Наоборот: всё простить. Никаких последствий. Все на свободе.
Кочергин хмыкнул:
- Грамотно. Однако, камень на то он и камень. - Новокшёнов провёл указательным пальцем по переносице. - А если промажет? Или, не дай бог, в голову?
- И что? Забыл, откуда я родом? За мою башку не беспокойся. Она столько пережила, тебе и не снилось. А кровь даже не помешает. Пусть видят, за что пострадал их премьер. Как тебе мой план?
- В целом осуществим. Только встаёт одна проблема. Как быть со службой безопасности? Потом ведь на меня всех собак натравят. Если не будет существенной поддержки, я - против.
- А тебя никто и не спрашивает, "за" ты, или "против". - Яценко встал, тем самым давая понять, что, так и не дождавшись Резниченко, самостоятельно принял решение, а значит, беседа подошла к концу. - Дорасти сначала. Или думаешь, мне просто так давалось твоё продвижение по службе? Всё, решено. Моя задумка тебе понятна, остаётся отработать детали. Вот ими и займись.
* * *
Огонь в камине почему-то не грел, хотя хозяйка дома расположилась в кресле рядом с ним. Или это казалось, что не грел. В последние дни все чувства сместились. Точнее, произошла самооценка. Катерина Викторовна Богун - Козаченко задумчиво смотрела на пламя. И одна мысль не давала ей покоя: а стоило ли то, чем сейчас занимался её супруг, победы? Там, за океаном, всё намного проще. По крайней мере, есть уверенность в будущем. А здесь? Её отец, украинец, после окончания войны, после освобождения из плена, решил остаться на западной территории Германии, оккупированной американскими войсками. Вскоре после войны перебрался в Штаты. Женился на такой же беженке Советов. Скучал по родине. Но чтобы вернуться? Такого у него и в мыслях не было. Говорил, Сталин пленения не простит. Так оно бы и было. Об этом она узнала из университетских программ. И не только из них…
Дома родные говорили только на украинском языке. Катя, или как её называли в колледже, Кэт, посещала вместе с родителями католическую церковь. С детства слышала от отца всё хорошее о её прародине, и всё плохое об её руководителях - коммунистах. Потому, ничего не было удивительного в том, что когда Кэт перешла старший, последний курс, активно начала заниматься в "Спилке молоди Украины". Как смеялся их руководитель, Гарри Доровиц: американский аналог советскому комсомолу. После колледжа университет, работа в госдепартаменте, поездки в Киев, на историческую родину. Отец радовался за неё и завидовал. А она не понимала: почему? По сравнению с родным Чикаго Киев казался большой, недоразвитой деревней. У большинства женщин наблюдалась странная, отличительная от американок черта: при поездках в метро надевать самые дорогие наряды и украшения. Тем самым, привлекая к себе уголовные элементы. Впрочем, и сами женщины не шли ни в какое сравнение с американскими. Какие-то хмурые, злые, старые… Это было в восемьдесят девятом году. С тех пор мало что изменилось. Да оно и не может поменяться, если те же самые "women" хотят выбрать президентом не её мужа, а малообразованного мужика Яценко. Женщина нервно рассмеялась. Вспомнила, как супруг во время ужина, рассказывая о том, как премьер, имея научную степень экономиста, оказался безграмотным человеком, и в анкете кандидата на пост президента, которую обязательно следует заполнить лично, написал "проффесор", допустив две грамматические ошибки. Козаченко показывал в лицах выражение физиономий комиссии, которая принимала анкету, а после заливисто хохотал. А для неё был непонятен его смех. Что может быть смешного в том, что недалёкий, необразованный человек собирается руководить государством? Что может быть смешного в том, что над страной в пятьдесят миллионов человек встанет недоумок, с примитивным воспитанием, и не менее сложным строением головного мозга?
Катерина Викторовна укрыла ноги пледом. Воспоминания сплошным потоком хлынули в её сознание.
В семидесятых, когда она в первый раз прилетела в Киев, первое, что её потрясло, были очереди. Люди стояли в очередях за всем. За колбасой и мясом. За колготками и туалетной бумагой. За мебелью, и за росписью в загсе. Всё, на что только можно было придумать очередь, она была. С тех пор, конечно, кое-что изменилось. Пропали столпотворения в продуктовых магазинах, в автосалонах, и во многом благодаря её мужу. Но этого, почему - то, никто не замечает. Или не хочет замечать. Даже наоборот, все стремятся вернуться в ту глухую, жестокую действительность, которая их унижала и давила.
Вспомнилось, как она познакомилась с Андреем. Кэт возвращалась в Америку, а он летел в Нью-Йорк в командировку. Андрей, к тому времени, занимал пост главы национального банка Украины и летел в составе делегации в Нью-Йорк на обучение, как выразился президент Украины, "настоящим принципам западной финансовой системы". А она наоборот, возвращалась из киевской командировки, где находилась по распоряжению госдепартамента США. Их места, естественно совершенно случайно, оказались рядом. Познакомиться с Андреем было одним из её заданий, поставленных руководством госдепартамента. Молодой политик, склонный более к Западу, чем к Востоку, заинтересовал руководство США. Впрочем, задание оказалось приятным: он ей самой понравился. Андрей проявился человеком видным, красивым, общительным. Разговорились. Выяснилось, у них много общих интересов: театр, книги, живопись… В Вашингтоне стали часто встречаться. Она его водила по своим любимым местам. Особенно главу национального банка поразила выставка художников, работающих с деревом и металлом. Он стоял перед скульптурами, а она наблюдала, как Андрей, забыв о ней, пытался руками незаметно воспроизвести движения рук мастеров, будто сам держал резец и ваял скульптуру. В тот момент она поняла, влюбилась. И всё!
Обоюдное чувство усилилось с рождением Наденьки и Богдана.
И вот теперь пугающая действительность. Непонятная страна с непонятными людьми. Гуманоидами, которые хотят жить, как в Европе, при этом по законам вандализма Советского Союза.
Катерина Викторовна подняла трубку телефона и набрала номер:
- Тарас, я не слишком поздно звоню? Приезжай. Мне очень тяжело. Если тебе не трудно, приезжай.
* * *
Пограничник проверил паспорт, поставил печать.
- Добро пожаловать в столицу Украины. - дежурный жест рукой, и прилетевшие гости из Тбилиси прошли на выход.
- Говорит Синчук. - подполковник прижал трубку к уху плечом и прикурил, - Информация подтвердилась. Грузинские товарищи прилетели. Двое. Сели в джип "Нисан - Пэтрол", номер…….
* * *
"Грач для Алисы.
6 октября в Киев из Тбилиси прибыли Отар Павлоашвили и Гия Сурхуладзе, члены организации "Святого Георгия". Оба работали под прямым наблюдением и непосредственным руководством Михая Павелича при "грузинских событиях".
Грач"
* * *
"9 октября директор и главный врач австрийской клинки, в которой проходит курс лечения Андрей Козаченко, Эрих Вайс подтвердил своё заявление от 19 сентября. Именно в нём шла речь о том, что в истории болезни Андрея Козаченко не заметно признаков специального отравления. Кроме того, Эрих Вайс поведал журналистам о поведении ближайшего соратника Андрея Козаченко, Олега Круглого (а вместе с ним и ещё нескольких человек), которые в агрессивной форме требовали от доктора отказаться от своего заявления, сделанного 19 сентября. Итак, встаёт вопрос: так отравлен кандидат в президенты Украины от оппозиции или нет? Вместе с тем поднимается ряд других вопросов. Почему, если кандидат отравлен, до сих пор ни семья, ни он сам не обратились в специальные органы, пусть и за рубежом, чтобы было произведено детальное обследование? Почему врачи дают разнообразные, подчас противоположные, версии одного и того же заболевания? Почему комиссию Верховной Рады, которая прибыла в Вену, не допускают к больному, а общение происходит как в тюрьме, через адвоката? И что означает фраза главного врача клиники: не заметно признаков СПЕЦИАЛЬНОГО отравления? Выходит, могло быть не специальное отравление? Но мы выводы делать не станем. Подождём приезда главного лица всей этой истории. Может быть, он нам даст ответы?
Газета "Молодёжные новости" 200… год"
* * *
"30 сентября, в американской газете "The International Tribune" вышла статья одного из кандидатов в президенты Украины, Андрея Николаевича Козаченко, под заглавием "Будущее Украины".
В данной статье кандидат в президенты призывает Запад точно определить позицию в соответствии с будущим своей Родины. Далее по тексту: "Мы ожидаем того, что Запад, наконец, определится относительно места Украины в панъевропейском общественном, политическом и экономическом процессах". Выходит, сам кандидат в президенты такой самостоятельной европейской страны, как Украина, не готов к тому, чтобы самостоятельно определить место своего родного государства в международном значении, и призывает это сделать другие страны. Довольно странное заявление. Теперь, по Козаченко, выходит, не украинцы должны решать кто они есть в европейском пространстве, а вместо них этим будут заниматься господа демократы из США, Германии, Франции… Встаёт вопрос: к чему может привести лидер страны с подобного рода размышлениями?
Геннадий Молчуненко, телеканал "СТВ"
* * *
Медведева перехватили возле подъезда дома. Как только его нога ступила на порог родного крыльца, сзади полковника окликнули:
- Герман Иванович?
Медведев обернулся. Перед ним стояли два молодых человека, мало чем похожих на бритоголовых беспредельщиков.
- Слушаю.
- С вами хотят поговорить. - один из интеллигентных малых кивнул в сторону бронированного лимузина, припарковавшегося невдалеке от дома полковника. За тонированными стёклами невозможно было понять, кто так срочно жаждет встречи с представителем разведки. Герман Иванович бросил взгляд по сторонам, и, не заметив ничего подозрительного, прошёл к авто. Как только он приблизился, задняя дверца приоткрылась, приглашая полковника в глубь салона. Медведев решил принять предложение.
- Добрый вечер, Герман Иванович.
Мужчина, протянувший для приветствия руку, Медведеву был очень даже хорошо знаком. Всеволод Юрьевич Старовицкий представлял ту прослойку населения, к которой полковник относился несколько неприязненно.
Начинал свой бизнес господин Старовицкий с кооператива по пошиву верхней одежды. Но, естественно, заработать большой капитал на данном поприще Всеволод Юрьевич был не в состоянии. А денег хотелось. И не просто денег. А больших денег. И потому, как закономерность, в скором времени он связал свою судьбу с рэкетом. Лёгкая промышленность вскоре была им забыта. Зато, никогда не служивший в армии Старовицкий, неожиданно начал очень сильно интересоваться разного вида армейским имуществом. Каким образом заработал свой первый миллион, господин Старовицкий, как и большинство его коллег по цеху, никому и никогда не рассказывал. И только небольшому кругу лиц было известно о том, как, почём и куда ушли партии БМП, боевых машин пехоты, тысячи единиц стрелкового оружия, гранат, и так далее. После Всеволод Юрьевич заинтересовался газовыми и нефтяными проблемами страны. Конечно, в свою пользу. Правда, на данном поприще у него имелись довольно серьёзные конкуренты, которые не слишком радовались тому, что Старовицкий работает на российском рынке. Об о всём этом, и не только этом, Медведеву стало известно из докладной записки, составленной подчинёнными несколько дней назад.
- Добрый вечер, Всеволод Юрьевич. - полковник пожал руку бизнесмена.
- Долго вас приходится ждать. - улыбка слегка тронула тонкие губы олигарха. - Жена привыкла, или пилит?
- Вы приехали поговорить о моей жене?
- Нет, конечно. Это так, чтобы разговор завязать. Моя, лично, не переносит, когда я приезжаю позже десяти вечера. Пятнадцать лет с ней живём, а вот привыкнуть к тому, что у её мужа ненормированный рабочий день, никак не может.
- Я вас слушаю, Всеволод Юрьевич.
- Хорошо. - Старовицкий тронул водителя за плечо. - Лёша, пойди, прогуляйся.
Как только шофёр покинул авто, Старовицкий всем телом повернулся в сторону полковника.
- Герман Иванович, у меня к вам имеется деловое предложение. Буду откровенен. Меня очень интересует украинский рынок. Конечно, имеется ввиду, не вещевой, а топливный. Я имею намерения вложить в него, через инвестиции, довольно солидное состояние. Единственное, что меня беспокоит, так это нестабильное политическое положение в стране.
- Можно уточнить?
- Конечно. К сожалению, с господином Яценко я, пока, контакта не навёл. Не получилось. Причины мне не известны. Опять же, пока. А теперь о моём предложении. Недавно ваша фирма наводила об о мне справки.
Медведев и не думал изображать удивление. У Старовицкого служба безопасности была налажена на очень высоком уровне, про это он знал из той же аналитической записки. И ещё он помнил о том, что на службу к Старовицкому в недавнем прошлом перешло несколько человек из ведомства Медведева. Единственное, о чём подумал полковник в тот момент, следует "перепрошить" всю его структуру по всем диагоналям. Вычистить её.
- Меня это несколько обеспокоило. - между тем продолжал бизнесмен. - Не буду у вас спрашивать о причине заинтересованности к моей личности. Или как у вас подобные вещи называют. Понимаю, присяга, честь мундира, чистота погон. Но, повторюсь, меня обеспокоила ваша активность против меня.
- От чего вы решили, что мы собирали сведения против вас? - подал реплику полковник. - А что, если мы хотим защитить ваш бизнес? Вдруг на него покушаются?
- Не смешите меня, Герман Иванович. Ваше ведомство защитой, конечно, занимается, но не в моём случае. А потому, предложение у меня к вам следующее. Ничего не делать. Только и всего. И за это, Герман Иванович, ничегонеделание вы получите довольно приличный куш.
- Расшифруйте, что вы понимаете под словами "ничего не делать"?
- Не проявлять инициативу. Не лезть туда, куда кроме вас больше никто не полезет. Вот и всё.
- Любопытно. - хмыкнул полковник. - А почему вы решили, что инициативу по сбору информации проявляю именно я? У меня имеется руководство, которое отдаёт мне приказы. Я их выполняю. Всё довольно просто и банально.
- Да нет, Герман Иванович. Я ведь перед тем, как встретиться с вами, тоже не сидел сложа руки. Навёл кое-какие справки. Именно потому и не стал спрашивать о причинах. Знал, вы о них мне ничего не скажите. - Старовицкий сделал секундную паузу, и продолжил. - С вашим руководством мы найдём общий язык. Поверьте мне. Но, я знаю по собственному опыту: иногда, если не часто, многое зависит не от первых лиц, а от маленького человечка. Эдакой шестёрки. Точнее, шестерёнки. Которая может пробуксовать весь механизм. Герман Иванович, не обижайтесь. Это я как пример привёл.
- И не думал. - Медведев бросил взгляд на часы. Чёрт, почти одиннадцать. Хоть бы выспаться.
- Так вот. Зная о вашей страсти к самостоятельности и инициативе, я и решил нанести вам визит. Понимаю, сразу вы мне ответ не дадите. К тому же, я вас не тороплю. - Старовицкий раскрыл портмоне и вынул из него визитку в золотом тиснении. - Здесь все мои телефоны. Как только примите решение, прошу, сообщить. И ещё об одном прошу, сообщить как можно скорее.
Медведев повертел дорогой картон в руке, и вложил его в нагрудный карман пиджака:
- Хорошо. Я подумаю.