Я спустилась в кабинет и послала свои записи Джеймсу по факсу. Я не звонила ему. Услышит факс и проснется. Может, придет в ярость, станет ворчать, но прочтет в любом случае. Мне необходимо, чтобы он знал уже известное мне.
"Итак, дедушка. Не бесспорно, но по крайней мере вполне вероятно".
На факсе высветилось "Отправлено", и я вернулась наверх. Взглянула на часы. "Пять утра. Время идет. Скорей бы уже начался день, черт возьми! А лучше - прямо сейчас!"
И вдруг я вспомнила: "По словам Сары, ей никто не верил, что все - дело рук Незнакомца. Почему? Из прочитанного мной это очевидно".
Я взглянула на страницы дневника, ожидавшие на журнальном столике, и на часы. "Ну что ж, будем гореть на работе, только так можно докопаться до истины".
История Сары
Часть II
Глава 24
Ну и как вам понравилось начало истории? Неплохо для шестнадцатилетней, а? Я уже говорила, я не бегаю на длинные дистанции. Подведем итоги по первой части: счастливая я; злодей, который явился в дом; смерть Бастера, мамы и папы; несчастная я.
А теперь - очередной старт.
Но сначала немного предыстории. Я была словно в тумане, словно помешанная после всего, что случилось. Непонятно, как мы с Дорин оказались во дворе. Дорин, бедная глупышка, не смогла заставить меня встать (вся в соплях и слезах я лежала на бетонной дорожке) и то ли от жажды, то ли от голода завыла. Господи, неужели она смогла завыть?!
Как бы там ни было, наши соседи, Джон и Джейми Оверман, вызвали полицию из-за этого воя, а еще, я думаю, из-за того, что заглянули через забор и увидели меня на земле: "Ой, а чёй-то тут такое?" Явились два копа: парень, которого звали Рики Сантос, и коп-новичок по имени Кэтти Джонс. Кэтти сыграла значительную роль в моей истории. Подробнее о Кэтти я расскажу позже. Таков тридцатисекундный итог.
А сейчас рассказ пойдет от третьего лица. Пора отправляться в очередное путешествие в пропасть. Готовы?
На старт! Внимание! Марш!
В некотором царстве, в некотором государстве царила полная неразбериха…
* * *
Измученная Сара маленькими глотками пила воду через соломинку. Прошла уже целая неделя. Неделя блужданий в желеобразном бреду под воздействием лекарств, которыми пичкали Сару. Неделя коварных голосов, шептавшихся в ее голове. Неделя горя.
Но однажды Сара проснулась без крика. Так закончились ее путешествия в Страну Желе. Впрочем, она все еще видела сны. В этих снах были живы родители (их больше нет, нет совсем!), был жив и Бастер (глупыш? глупыши?). Нет, нет, нет! Она просыпалась от этих снов, дрожа и отказываясь верить.
Вот и сейчас Сара проснулась и увидела у кровати женщину в полицейской форме. Женщину звали Кэтти Джонс, она была милой, но ее вопросы озадачили Сару.
- Сара, - начала она, - ты не знаешь, почему твоя мама… причинила боль твоему папе?
Сара сердито взглянула на Кэтти:
- Потому что Незнакомец заставил ее это сделать.
Теперь нахмурилась Кэтти:
- Какой Незнакомец, милая?
- Который убил Бастера и обжег мне руку. Он заставил маму убить папу, а потом застрелиться самой. Он сказал, что сделает мне больно, если они откажутся.
Сбитая с толку, Кэтти уставилась на Сару:
- Ты говоришь, в вашем доме был кто-то еще, малышка? Некий человек, который заставил твою маму сделать то, что она совершила?
Сара кивнула.
Кэтти откинулась на спинку стула.
Она знала, что криминалисты прочесали весь дом Лэнгстромов и не нашли ничего, что противоречило бы версии "убийство-самоубийство". Была записка от матери со словами: "Мне очень жаль, позаботьтесь о Саре". Отпечатки Линды найдены везде, где только можно, в особенности на ножовке, которой обезглавили собаку, на шее Сэма и на оружии, из которого Линда застрелилась. Выяснилось, что мать находилась под воздействием антидепрессантов, никаких признаков насильственного проникновения в дом не обнаружено, да и Сара осталась жива…
Сыщики попросили Кэтти получить подтверждение Сары в качестве дополнительного доказательства своей версии. Уточнение деталей, не больше.
"Что я здесь делаю?" - подумала Кэтти и вспомнила слова Рики: "Только возьми подтверждение, и все. Возьми, отдай сыщикам и можешь быть свободна. Остальное тебя не касается".
- Расскажи мне обо всем, что ты помнишь, Сара.
Сара смотрела на женщину-полицейского, выходившую из ее палаты. "Она мне не верит". Это Сара поняла еще на половине своего повествования. Взрослые думают, детей можно обмануть. Они ошибаются. Сара сразу просекла, что ее не воспринимают всерьез.
Симпатичная Кэтти не поверила ее рассказу о Незнакомце. Сара нахмурилась. "Нет, это не совсем так. Как будто… - Сара задумалась на мгновение, - как будто она не считает, что я вру, но и не думает, что мой рассказ - правда. Похоже, она принимает меня за сумасшедшую".
Сара легла на кровать, закрыла глаза и почувствовала такую боль, словно сквозь ее душу промчался во весь опор черный табун лошадей, вздымаясь на дыбы и разбивая копытами ее сердце. Эта боль не была ноющей - она пылала, как рваная рана, как оголенный нерв. На Сару обрушивалась кромешная тьма, заставляя думать о смерти. В такие минуты Сара пыталась остановить сердце.
Когда-то мама рассказывала ей историю о древних китайских мудрецах, которые вырыли себе могилу, сели на ее краю и заставили себя умереть. Их сердца остановились, и тела мудрецов упали в ожидавшую землю.
Сара хотела сделать то же самое, однако, сколько бы она ни старалась, умереть ей не удалось. Она продолжала дышать, и сердце ее по-прежнему билось, но самое скверное - оно не переставало болеть. Боль не уходила, не уменьшалась и не затихала совсем. Сара не смогла умереть; скорчившись, она лежала на кровати и беззвучно рыдала. Рыдала и плакала часами. Плакала потому, что наконец поняла: мама, папа и Бастер действительно умерли и уже никогда не вернутся. А после слез ей вдруг стало стыдно, и она рассердилась на саму себя: "Тебе уже шесть! Хватит реветь, как малявка!"
Но рядом не было взрослых, и некому было сказать бедной девочке, что в шесть лет еще можно плакать. Так она и лежала, свернувшись калачиком в темноте, и, пытаясь умереть, рыдала и бранила себя за каждую пророненную слезинку.
Мысль о том, что Кэтти не верит ей и считает чокнутой, опечалила Сару и в то же время рассердила. Теперь Сара еще острее почувствовала свое одиночество.
Кэтти села в патрульную машину и выглянула в окно.
Ее напарник, Рики Сантос, пил молочный коктейль.
- Не дает покоя история с девочкой? - спросил он.
- Да. Как ни крути, ничего хорошего она не предвещает. Если мы правы, значит, у Сары поехала крыша, а если мы ошибаемся - она в опасности.
- Не бери в голову, напарник. - Рики посасывал соломинку, разглядывая внутреннюю поверхность своих солнечных очков. - У нас, у полицейских, всегда так. Как правило, мы не можем расследовать дело до конца. Мы внедряемся, обеспечиваем безопасность и передаем дело в руки сыскарей. Если постоянно думать о нем, не имея возможности ничего изменить, можно рехнуться. Вот копы и спиваются. Или пускают себе пулю в лоб.
Кэтти повернулась к Рики:
- Что ты несешь? Не болтай ерунды!
Сантос печально улыбнулся:
- Не принимай близко к сердцу, вот что я хотел сказать. У тебя будет еще сотня таких Сар, а может, и больше. Выполнила свои обязанности - и забудь, переходи к следующим. Это битва за выживание, Джонс. И далеко не единственная.
- Может быть, - ответила Кэтти. - Но я уверена, у тебя тоже есть дело, которое ты так и не смог выкинуть из головы. Думаю, дело Сары станет для меня таким же.
Признавшись в этом самой себе, Кэтти облегченно вздохнула. "Оно станет моим".
- Я скоро вернусь, - произнесла она.
Сантос смотрел на нее сквозь солнечные очки. Загадочный, как сфинкс.
- Ладно, иди, - ответил он, посасывая соломинку.
Они припарковались около ресторанчика быстрого питания, который находился рядом с больницей. Кэтти перешла через дорогу. Открыла больничную дверь. Коридор вел в палату Сары.
Сара сидела на кровати и смотрела в окно, выходившее на автостоянку.
Удручающее зрелище.
- Эй, - позвала Кэтти.
Сара повернулась, и ее лицо озарилось улыбкой. "До чего прелестная девочка", - в очередной раз подумала Кэтти.
- Я хотела бы дать тебе это. - Она протянула ей свою визитку. - Здесь мое имя, телефон и даже адрес электронной почты. Если тебе когда-нибудь будет нужна помощь, сразу свяжись со мной.
Сара взяла визитку и внимательно осмотрела ее, прежде чем снова взглянуть на Кэтти.
- Кэтти?
- Да, моя хорошая?
- Что со мной теперь будет?
У Кэтти перехватило горло от боли, которую она до сих пор сдерживала.
- Что с тобой будет, малышка? - выдавила она, с трудом сглотнув.
Кэтти знала, что у Сары не осталось родственников. Такое случается. Значит, она должна попасть под опеку штата.
- Кто-нибудь непременно о тебе позаботится.
Сара задумалась.
- А мне они понравятся?
У Кэтти сжалось сердце. "Возможно, но скорей всего нет".
- Конечно, понравятся. Не волнуйся, Сара.
"Господи, эти глаза!.. Пора уходить отсюда!"
- Не потеряй мою карточку, хорошо? И звони, когда будет нужно. В любое время.
Сара кивнула. Она даже попыталась улыбнуться, и Кэтти теперь захотелось не просто уйти - ей захотелось бежать, эта улыбка разрывала ей сердце.
- Пока, милая, - заикаясь произнесла она, повернулась и вышла из палаты.
- Пока, Кэтти, - ответила Сара ей вслед.
Когда Кэтти вернулась, Сантос, уже без коктейля, с любопытством уставился на нее:
- Ну что? Полегчало?
- Нет, Рики, ничего подобного!
Он еще пару минут посмотрел на нее, словно размышляя.
- Из тебя выйдет хороший полицейский.
Рики повернул ключ зажигания, дал задних ход. Кэтти не сводила с него изумленных глаз.
- Сантос, я ничего приятнее в жизни не слышала!
Он улыбнулся и выехал с автостоянки.
- Тебе нужны новые друзья, Джонс. Так что не стоит благодарности.
Глава 25
Карен Уотсон появилась в больничной палате и объяснила Саре, что она из социальной службы и теперь будет заботиться о ней. Карен казалась приятной во всех отношениях и много улыбалась. Сару это очень обнадежило. Но как только они вышли из больницы, Карен изменилась. Она вдруг пошла очень быстро и потащила Сару за собой.
- Залезай давай, - сказала она противным голосом, когда они добрались до машины.
Сара задумалась над подобными изменениями, пытаясь понять, что происходит.
- Вы обиделись на меня? - спросила она.
Карен взглянула на нее перед тем, как завести машину, и Сара обратила внимание на тусклые глаза, небрежно уложенные каштановые волосы и мрачное лицо этой женщины. Она выглядела усталой. "Наверно, она всегда такая", - подумала Сара.
- Мне наплевать на тебя, принцесса, если честно. Мое дело - обеспечить тебе крышу над головой, а не любить тебя, водить с тобой дружбу и тому подобное. Ясно?
- Да, - тихо ответила Сара.
И они уехали.
Паркеры жили в обветшалом доме в Канога-Парке, что в долине Сан-Фернандо. Дом был под стать своим хозяевам: он очень нуждался в ремонте, которому не суждено было состояться. Дэннис Паркер работал механиком. Этому ремеслу его научил отец, добропорядочный человек, который любил чинить машины. Но Дэннис ненавидел свою работу, он вообще ненавидел работать и позаботился о том, чтобы это стало известно всем.
Дэннис был крупный мужчина, немногим более шести футов росту, широкоплечий, мускулистый и вечно небритый, с всклокоченными темными волосами и мутным взглядом. Дэннис говаривал своим приятелям, что больше всего на свете любит: "Курить, пить виски и трахать баб".
Ребекка Паркер, типичная калифорнийская блондинка, обладала таким количеством неприятных черт, что они полностью затмевали ее привлекательность. Ребекка считалась красавицей всего несколько лет, с шестнадцати до двадцати. Теперь недостатки своей внешности она компенсировала в спальне, правда, чтобы ублажить Дэнниса, особой изобретательности не требовалось. Он бывал уже в стельку пьян к тому времени, когда пытался залезть ей в трусы. За большой тяжелый бюст и все еще тонкую талию Дэннис называл жену "своей похотливой давалкой".
Работа Ребекки была несложной: заботиться о трех приемных детях, больше Паркеры по закону не могли взять. Им платили за каждого ребенка, и в этом заключался почти весь их доход. В обязанности Ребекки входило: накормить детей, отправить в школу и проследить, чтобы на них не оставалось явных следов от побоев.
Весь фокус заключался в том, чтобы правильно просчитать количество внимания, положенного детям. В результате служба соцобеспечения была довольна Паркерами, у самих Паркеров оставалось полно свободного времени, и доходы не страдали.
Карен и Сара остановились на крыльце дома Паркеров. Карен постучала. Послышался звук приближающихся шагов, дверь отворилась. Сквозь сетчатую раму от насекомых они увидели Ребекку Паркер. Она была в майке на лямках и в шортах, в руке держала сигарету.
- Привет, Карен, - сказала Ребекка и открыла сетчатую дверь. - Заходите. А ты, наверное, Сара? - спросила она, улыбаясь.
- Здравствуйте, - сказала Сара.
Ей пришло в голову, что эта женщина очень мила и голос у нее приятный, но Сара уже понимала, что внешность бывает обманчива. Вдобавок она курит - фу, какая гадость!
Карен и Сара вошли в дом. Здесь было довольно чисто, пахло застоявшимся табачным дымом.
- Джесси и Тереза в школе? - спросила Карен.
- Да, - ответила Ребекка. Она провела Карен и Сару в гостиную и жестом предложила присесть на диван.
- Как ваши дела? - спросила Карен.
Ребекка пожала плечами:
- Дети ни в чем не нуждаются, хорошо кушают. Наркотиков не употребляют.
- Вот и отлично. - Карен кивнула на Сару: - Как я вам сказала по телефону, Саре шесть лет. Мне нужно было ее срочно пристроить, вот я и подумала о вас с Дэннисом. Я знаю, что вы хотели взять третьего ребенка.
- Да, с тех пор, как сбежала Анджела.
Анджела была прелестная девочка четырнадцати лет. Ее мать умерла от передозировки героина. Карен поселила Анджелу у Паркеров из-за ее неуправляемости - уж Паркеры-то приструнят девчонку. Анджела сбежала два месяца назад. Карен думала, что она пошла по стопам матери.
- Порядок тот же. Вы должны отводить Сару в школу, следить, чтобы прививки были сделаны вовремя, и все такое.
- Мы знаем.
Карен одобрительно кивнула:
- Ну, тогда я оставляю ее вам. Я привезла вещи Сары. У нее полно одежды и обуви - беспокоиться не о чем.
- Приятно слышать.
Карен встала, пожала Ребекке руку и направилась к двери. Сара последовала за ней.
- Ты останешься здесь, дитя. А с вами, Ребекка, я свяжусь.
И Карен ушла.
- Пойдем, детка, я покажу, где твоя комната, - сказала Ребекка, и Сара, совершенно сбитая с толку, последовала за ней.
"Что случилось? Почему меня оставили здесь? А где же Дорин? Что они сделали с моей глупышкой?"
- Вот, пришли.
Сара приоткрыла дверь. Комната была маленькая, футов десять на десять, стены совершенно голые. Из мебели только комод с зеркалом и две детские кровати.
- А почему здесь две кровати?
- Ты будешь жить вместе с Терезой.
Ребекка указала на комод.
- Можешь сложить одежду в ящик. Заходи, распаковывай вещи, а потом спускайся ко мне на кухню.
* * *
Сара попыталась запихнуть всю свою одежду в ящик комода. Обувь она разместила под кроватью. Открыв сумку, Сара сразу же почувствовала знакомый запах - запах кондиционера, которым пользовалась мама. Он захватил ее врасплох, и девочка зарылась лицом в платья и блузки, чтобы никто не услышал, как она плачет. Слезы перестали литься из ее глаз, когда она распаковала сумку, оставленную Карен, и села на краешек кровати. Все перепуталось у нее в голове, и вновь она почувствовала тупую, ноющую боль. "Зачем я здесь? Почему я не могу спать в своей собственной комнате? Может, эта женщина, Ребекка, что-нибудь знает?"
- А вот и ты, - сказала Ребекка, когда Сара появилась на кухне. - С вещами разобралась?
- Да.
- Садись-ка за стол. Я сделала тебе бутерброд и налила молока. Ты любишь молоко? У тебя нет непереносимости лактозы и тому подобного?
- Я люблю молоко.
Сара села на стул и взяла бутерброд. Она очень хотела есть.
- Спасибо, - поблагодарила она Ребекку.
- На здоровье, дорогуша.
Ребекка села напротив и закурила сигарету. Она курила и наблюдала за тем, как Сара ест.
"Печальная, бледная и очень маленькая, - подумала она. - Скверно. Но рано или поздно каждый сталкивается с подобными вещами в этом старом жестоком мире".
- Я объясню тебе некоторые правила нашего дома, Сара. То, что тебе необходимо знать, пока ты с нами живешь. Ладно?
- Ладно.
- Во-первых, мы здесь не для того, чтобы тебя любить и развлекать. Наша задача - дать тебе крышу над головой, кормить тебя, одевать, позаботиться о том, чтобы ты ходила в школу и тому подобное, но ты сама должна найти себе занятие. У нас с Дэннисом своя жизнь и свои дела. Нам некогда играть с тобой в игрушки. Понятно?
Сара кивнула.
- Вот и хорошо. Во-вторых, у тебя появятся обязанности по хозяйству. Выполнишь их - все будет нормально, не выполнишь - тебя ждут неприятности. Отбой в десять часов. И никаких исключений. В это время надо уже выключить свет и лежать под одеялом. И последнее правило, простое, но самое главное: не возражать. Делать то, что мы говорим. Мы - взрослые и знаем, как лучше. Мы приютили тебя, и будь любезна относиться к нам с уважением. Понятно?
Сара еще раз кивнула.
- Вот и славно. Ты хочешь о чем-то спросить?
Сара потупилась, глядя в свою тарелку.
- Почему я должна жить здесь? Почему я не могу жить дома?
Ребекка нахмурилась.
- Потому что твои мама и папа умерли и ты больше никому не нужна. Вот мы с Дэннисом и взяли тебя. Мы предоставляем приют детям, которым некуда идти. Разве Карен тебе не рассказывала?
Сара покачала головой, все так же глядя в тарелку. Она словно окоченела.
- Большое спасибо за бутерброд, - тихо сказала она. - Можно, я пойду в свою комнату?
- Иди, дорогуша. - Ребекка затушила сигарету, зажгла другую. - Новенькие обычно плачут первые несколько дней, это нормально. Тебе нужно научиться быть сильной, и как можно быстрее. Ведь жизнь продолжается.
Сара пристально посмотрела на Ребекку, пытаясь осознать сказанное. Ее личико сморщилось, и она выбежала из-за стола.
Ребекка посмотрела ей вслед, глубоко затянулась. "Прелестное дитя. Жаль, что с ней такое произошло". Ребекка даже взмахнула рукой, чтобы отогнать мрачные мысли. Ее сильно накрашенные глаза стали сердитыми и в то же время печальными. "Ужасно! Куда катится наш жестокий мир?!"