Один из репортеров еще пытался расспросить о чем-то Масперо, другой выхватил из аппарата кассету, спрятал ее под рубашку, а в аппарат вставил другую. По его знаку пилот запустил мотор.
- Отдай пленки! - ревел сержант с багровой шеей.
Двое солдат сорвали магнитофоны с плеч репортеров, те протестовали, противились. Трое схватили Масперо и потащили его к кафе. Репортеры громко кричали, Масперо, чтобы фотографу удалось все получше заснять, упирался, заставив волочить себя по мостовой и разозлив тем самым солдат. Сцена напоминала показываемые по телевизору разгоны демонстраций с арестами участников. Площадь окружили любопытные, но никто даже пальцем не шевельнул. Солнце палило нещадно.
У репортеров отняли кассеты. Помятые, потные, рассерженные, осыпая солдат угрозами, они залезли обратно в вертолет, и тот взмыл в воздух. Трааль сделал знак, и солдаты отпустили Масперо. Солдатские сапоги, автоматы, кепи. Масперо чувствовал себя неважно. Капитан молчал, ждал, пока подъедет машина. Они сели, автомобиль тронулся с места. Вслед за ними устремилась целая колонна зеленых военных вездеходов.
- Этого не следовало делать! - сказал Трааль.
- Этого не следовало делать! - отпарировал Масперо.
- У меня есть указание попросить у вас пять фотокопий, - сухо сказал Трааль.
- Попросить или потребовать?
- Все равно, какое слово употребить. Давайте их сюда!
Масперо улыбнулся. Ему вспомнились фотограф и спрятанная под рубашкой репортера кассета, Сишане и фотокопии. Он был уверен, что ему удалось провести всю их военную машинерию. В конце концов победителем окажется он. Поэтому он невозмутимо принялся рассказывать о том, что случилось ночью возле каменного домика в горах Лунгара.
В три четверти девятого Меравил доложил Эберту о том, что "гепарды" окружили третьего террориста. Несмотря на это, полковник не отменил тревоги. Две тысячи вооруженных людей, сосредоточенных в районе озера Ламбер, оставались в полной боевой готовности и тщательно охраняли сузившуюся до семидесяти пяти квадратных километров территорию.
Вокруг монастыря царила тишина. Птицы вернулись на деревья, порядок восстановился, по крайней мере в природе. Лениво покачивались ветви деревьев, шелестели листья. От мягкого ветерка трава высотой по колено колыхалась, словно море. Но лейтенант знал, что за каждым кустом скрываются его люди, выглядывают ружейные дула, каблуки сапог уминают мягкую, рыхлую черную лесную землю. От монастыря осталась только башня с разрушенными окнами да две выцветшие серые стены. Там, где на них падает солнце, они кажутся белыми, а теневая сторона почти черная. Стоит монастырь на небольшом холме, из башни местность, несомненно, хорошо просматривается.
- Парень-то, верно, заснул, а собаки его разбудили, - заметил один из "гепардов".
Меравил велел отвести собак и вынул бинокль. Перед глазами запрыгала дуга двойного окна. Он не видел террориста, но чувствовал, что тот следит за ним.
К девяти часам лейтенант обошел развалины монастыря. "Гепарды" заняли позиции на расстоянии восьмидесяти-ста метров от руин. С южной стороны было легче подойти, там заросли кустарника тянулись почти до самого подножия холма. Меравил взял рупор и предложил террористу сдаться, бросить оружие, выйти с поднятыми руками. Хотя его и не уполномочивали, он упомянул о снисхождении, на которое тот может рассчитывать при разбирательстве дела в суде. В ответ раздался выстрел. Пуля, просвистев мимо лейтенанта, осыпала его листьями. "Гепарды" оттянулись под прикрытие.
- Прошу разрешения на штурм, - обратился Меравил по радио к Эберту.
- Ни в коем случае! - ответил тот. - Не забывайте о бактериях!
Меравил прикидывал взглядом, какова высота башни, над чем-то раздумывал. Потом попросил Эберта распорядиться о проведении опыта с находящимися в институте пустыми цилиндрами.
- Какой еще опыт? Что вы имеете в виду?
- Надо сбросить цилиндры на камни с восемнадцати-двадцатиметровой высоты. И посмотреть, не треснут ли они, не разобьются.
- Ясно, лейтенант. Наберитесь терпения, скоро вас вызову.
- Звучит довольно достоверно, - кивнул Трааль, выслушав рассказ Масперо о ночных событиях. Машина приблизилась к разбитому возле Лунгара лагерю. - И в некоторых деталях совпадает с имеющимися у меня сведениями. Поулис был агентом-двойником. За это Ньюинг убил его. Но ему еще пришлось убрать лишнего свидетеля - агента, подосланного Поулисом к террористам. Однако нам нужны фотокопии. Где вы их спрятали?
- Ищите, - пожал плечами журналист. - Пошлите по моим следам людей с сыскными собаками.
- Бросьте глупые шутки! Я думал, с вами будет легче найти общий язык, чем с… другими. Нам нужны эти документы!
- Чтобы уничтожить их, ликвидировать? Чтобы нельзя было доказать, как по инициативе и при поддержке правительства ведутся запрещенные опыты, подвергающие опасности жизнь миллионов?
- Не вмешивайтесь не в свое дело! Не видите разве, что речь идет о политике? - нетерпеливо перебил Трааль.
- Вот именно! - отрезал Масперо. - Вам тоже следовало бы призадуматься, капитан. Вы впутались в мерзкое дело, и еще вопрос, сможете ли вовремя из него выпутаться! Пьетро убили люди из секретной службы за то, что он открыл их тайны. Тот, кому эти тайны известны, не может чувствовать себя в безопасности.
- Не пугайте, Масперо! Отдайте копии! Скажите, где они?
- В надежном месте, Трааль. И там останутся.
Они уже ехали по территории лагеря. Затормозили у пятнистых палаток. Машину окружили здоровенные парни.
- Подумайте еще, Масперо, - сказал капитан. - Того, кто пойдет против правительства, сметут как пылинку. Бактериологическое оружие представляет государственный интерес, в конце концов его все равно разработают, что бы там ни делали вы и вам подобные!
- А я верю, что людей, подобных мне, гораздо больше, чем вы думаете! Они-то и пресекут это безумие!
Трааль не ответил. Сжал губы. Быть может, обдумывал услышанное.
Через пять часов после того, как нашли парашют террориста, люди Чаринга поняли, что скрываться он может только в замке. Восемьсот сорок солдат и сто тридцать полицейских прочесали весь подозрительный район. Петля захлестывалась. Лейтенант посовещался с Эбертом. Тот призвал его к спокойствию и хладнокровию. Лучше захватить террориста на несколько часов позже, но без лишних жертв. В замке, по всей видимости, много народу, к тому же там все влиятельные лица, не какая-нибудь шушера. Очевидно, информация о владельцах замка у него была более подробная, нежели у Чаринга.
В половине девятого кольцо вооруженных до зубов людей замкнулось вокруг замка. Движение между Богштадом и удивительно красивым парком было полностью прервано. Никто не мог проехать через полицейские кордоны. Чуть позднее "гепарды" арестовали двух мужчин и женщину, которые якобы жили в Богштаде и теперь направлялись в замок на работу через парк, потому что, как они сказали, этот путь короче. Чаринг приказал установить их личности. Один из мужчин, по виду весивший килограммов сто двадцать, был поваром. От него Чаринг узнал, что фамильный замок некогда знаменитых аристократов несколько лет является собственностью столичного великосветского общества. Члены этого общества - богатые дельцы и менеджеры - приезжают сюда поразвлечься, отключиться от дел.
У лейтенанта возникла хорошая идея. Он запросил у богштадской полиции две фотографии. Через четверть часа они были у него в руках. Два мужских лица - на одном Роджер Манч, на другом Макс Гейд. Их имена стояли на обороте фотографий.
- Хотите нам помочь? - спросил он у повара.
Могучая туша нерешительно кивнула.
- В случае успеха получите награду от правительства, обещанную за помощь в поимке преступника, - посулил Чаринг.
Туша закивала живее и вся обратилась в слух.
- Вот фотографии, отправляйтесь с ними в замок. Возьмитесь там за свои обычные обязанности. Потом попытайтесь выйти из кухни и разглядеть гостей. Я подозреваю, что мужчина, которого мы ищем, затесался в эту компанию и выдает себя за гостя.
- Если я увижу этого типа, как вас известить?
- Вот, взгляните, - Чаринг показал умещавшийся на ладони маленький коротковолновый передатчик, затем вручил его повару. - Аппарат свободно можно спрятать в верхнем кармане пиджака. Захотите что-нибудь сообщить, нажмите вот эту кнопку. Вызывайте "Гепарда". А теперь в путь. Желаю удачи!
Офицер не сказал повару, что будет, если в ближайшее время от него не поступит сообщений. Тогда сам Чаринг со своими людьми войдет в замок незваным гостем.
После девяти часов начали собираться депутаты. В коридорах парламента толпились спорящие. Утренние газеты нападали на кабинет Ореллона, лишь несколько правительственных листков заявили, что все так называемое дело с бактериями существует лишь в воображении оппозиционных группировок. Мол, в Исследовательском институте сельского хозяйства занимаются исключительно почвенными бактериями, и ничем иным. "Радио Маддалена" вопреки ожиданиям молчало. Только посвященные знали, что тому причиной. Пьетро Хаутас, со вчерашнего дня признанный "специалист по бактериям", не вернулся к первому выпуску новостей из своей таинственной ночной экскурсии.
С тех пор как начал действовать режим экономии электроэнергии, "Мустанг" по четвергам не выходил. Несмотря на это, между девятью и десятью часами в журналистских кругах с быстротой молнии распространилась весть, что главный редактор Леонте готовит специальный выпуск: он вызвал на работу типографов, у которых был выходной день. Однако настоящая сенсация случилась без четверти десять, когда "Радио Маддалена" вдруг прервало музыку и включило магнитофонную пленку с коротким незавершенным интервью, записанным на площади в Селаме. Ловкому репортеру все же удалось провезти ее в столицу, обманув бдительность полиции. Вся страна слышала слова Виктора Масперо: "…за террористами, вторгшимися в военную лабораторию так называемого Исследовательского института сельского хозяйства, стоит секретная служба. Могу назвать имена. Это Ньюинг и Поулис… Правительство Ореллона действительно проводит опасные и запрещенные опыты с биологическим оружием…"
Парламент гудел как растревоженный улей. Столь нетерпеливо ожидаемая сессия началась с большим опозданием, так как президент и министр внутренних дел задерживались. Ходили слухи, будто между ними произошла неприятная, тягостная сцена.
Радиорепортеры рассказали и о том, как на их глазах Виктора Масперо уволокли солдаты и полицейские. Затем по "Радио Маддалена" передали музыку Шопена в память о Пьетро Хаутасе - третью часть Второй сонаты, которую называют "Траурным маршем".
В половине десятого треск радиоприемников нарушил зловещую тишину. Таинственно шумели деревья, светило солнце, белые барашки облаков плыли по небу с востока.
- Прошу к аппарату лейтенанта Меравила!
- Меравил слушает, господин полковник.
- Из ста сброшенных с высоты двадцати метров цилиндров девяносто восемь остались невредимыми.
- А что с двумя?
- Треснули. - После небольшой паузы Эберт продолжал: - Со мной доктор Амстел. Он считает, что вы идете на риск, лейтенант!
- Что делать, если треснет цилиндр? - сухо спросил Меравил.
- Высокая температура, несколько сот градусов…
- Благодарю. Я вызову вас через четверть часа.
Меравил отключил радио. В раздумье огляделся. За орешником расположился штаб, там же стоял вездеход. Коротко посовещавшись кое с кем из своих людей, лейтенант приказал солдату-шоферу приготовить бидон с бензином. Надел пуленепробиваемый жилет и взял у одного из снайперов винтовку с оптическим прицелом.
- Я сам разделаюсь с ним, - сказал он.
- А как же ответственность, господин лейтенант?
- Отвечу. - Меравил упрямо выпятил подбородок и стал похож на воинственного индейца, которого он и без того напоминал своими прямыми черными, до плеч волосами.
- Быть в боевой готовности! - приказал он "гепардам".
Задача полностью поглотила его. Он повесил на шею рацию и, не глядя по сторонам, под прикрытием кустов направился к башне. Теперь все его внимание занимали только два черных оконных проема.
Нервы его были напряжены. Продвигаясь, он говорил в микрофон:
- Внимание! Правый фланг! Начать ложную атаку! Открыть стрельбу! Отвлечь внимание!
Тотчас с северной стороны послышались выстрелы. Меравил следил за черными проемами окон - пока все спокойно. И вдруг с башни прогремели выстрелы. Судя по звуку, стреляли из автомата, не установленного на стрельбу очередями. Террорист экономил патроны. Их у него немного. Эти мысли мелькали в голове Меравила, пока он бежал зигзагами то влево, то вправо, иногда припадая к земле. Замерев в траве на несколько секунд, он снова вскакивал, мчался вперед от куста к кусту. Со стороны руин продолжали стрелять. Через полторы минуты Меравил был у монастырской стены. В микрофон приказал прекратить пальбу. Тишина наступила внезапно. Где-то испуганно каркали вороны. Лейтенант осторожно пробирался вдоль стены.
Вскоре по прибытии в Кентис Пирону передали пакет, доставленный из города специальным вертолетом. Когда лейтенант его вскрыл, в руках у него оказалась пачка фотографий Кирка Лиммата, сделанных шесть лет назад в тюрьме. Лейтенант приказал раздать их по всему кордону, сам сел в вертолет и полетел над оцепленной территорией.
Стальная птица с шумом и треском неслась над лесами. Пирон оглядывал территорию, простирающуюся на двести сорок с лишним квадратных километров. Тут и там разбросаны мелкие полянки, кругом бесконечное зеленое море, рай для зверья и охотников. Как можно отыскать здесь человека? А ведь где-то он скрывается. Самый главный враг. В его руках миллионы смертей. Всесилен, как сама судьба. Одно движение - и выпустит из сосуда злого духа.
Трааль снова сидел у койки раненого террориста. Врачи сказали, что раненый пришел в себя, может говорить.
- Я ненадолго, - начал капитан. - Должен задать вам несколько вопросов. Вы работник секретной службы?
- Да. И по уставу не могу назвать своего имени. Мой опознавательный номер ноль двадцать шесть пятнадцать.
- Вас нашли с двумя пулями в груди у горного домика. - Трааль наладил микрофон. - Прошу кратко рассказать, как вы туда попали и что произошло до нашего прибытия.
Раненый говорил медленно, внятно, с небольшими паузами. Перед капитаном вырисовывались события минувшей ночи. Вскоре он понял, что сейчас во всей стране не найдется человека, который знал бы о предыстории "дела Кортези" больше, нежели он. На него как бы легла вся тяжесть ответственности. Он колебался: стоит ли докладывать полковнику Эберту? Но привычка к повиновению в нем победила. Спрятав кассету в карман, он вышел из строго охраняемой палаты, чувствуя себя сразу очень постаревшим.
Меравил стоял у подножия башни. Сложенное из огромных серых камней четырехугольное строение почти не было повреждено. Остатки монастырского нефа заросли высокой травой. Место бывшей стены можно было определить по осевшим грудам камней. С противоположной стороны виднелись остатки закругленных стен. Тени были резкими, солнце уже поднялось высоко.
Лейтенант оперся спиной о темную холодную стену. Раза три глубоко вздохнул, чтобы восстановить дыхание. Он двигался осторожно, стараясь не наступать на камни, держа в руке винтовку. Негромко сказал в микрофон:
- Еще раз предложите ему сдаться!
Загремел рупор. Один из "гепардов" с явным удовольствием кричал:
- Сдавайся! Ты окружен "гепардами"! Бросай оружие! Подымай руки и выходи! Не жди, пока сами к тебе придем!
"Гепард" орал довольно долго. Крики помогли лейтенанту: террорист не расслышал его шагов. Меравил находился уже между стенами башни. Ветхая деревянная лестница вела наверх в маленькое помещение с дощатым полом. Кто поставил ее сюда? Но размышлять об этом у лейтенанта не было времени. Тем более что лестница стояла на этом месте по меньшей мере полвека и сейчас поскрипывала под его ногами, пока он поднимался со взведенным курком.
Террорист наверняка засел наверху. Сквозь щели дощатого пола иногда мелькало цветное пятно. Нет сомнений - это он! Уже и голос слышен:
- Нет! Не сдамся, будьте вы прокляты! Еще один выстрел - и я открою цилиндр! Будьте вы прокляты! Убирайтесь к дьяволу…
Голос хриплый, истерический. Самое время кончать акцию, подумал Меравил. Парень небось совсем измучился. В таком состоянии в любой момент может зайти ум за разум. Еще стрельнет в цилиндр с бактериями.
Лестница вела к лазу в дощатом полу. Меравил боялся, что под ним обломятся тонкие ступеньки, поэтому не спешил. Но вдруг случилось то, чего он боялся. Рупор смолк, террорист перестал кричать, и в секундной тишине под ногой лейтенанта треснула ступенька. Меравил левой рукой ухватился за перила лестницы, правой поднял винтовку.
Голова террориста показалась в лазе, он глянул вниз.
Меравил нажал на курок.
Каменные стены усилили грохот выстрела. Лейтенант больше не медлил. Увидев руку и плечо террориста, он выстрелил еще раз, другой. Отверстие на мгновение стало темным, затем из него вывалилось тело террориста и с глухим стуком упало на землю. Меравил прицелился в него, но это было уже лишним. Лейтенант быстро взбежал по лестнице. На дощатом полу валялась кожаная сумка, в ней пачки денег. Пустые патронные гильзы, автомат.
- Все ко мне! - крикнул Меравил и полез вниз. Его охватило беспокойство. Где же цилиндр? Лейтенант спрыгнул рядом с мертвым террористом, широкоплечим мускулистым мужчиной с толстыми ляжками. Он был немного моложе лейтенанта. Первая пуля разворотила ему подбородок, в двух других выстрелах, собственно говоря, нужды не было.
К башне со всех сторон мчались "гепарды".
Меравил перевернул тело. Где же цилиндрик? А вдруг террорист открыл его раньше или во время своих блужданий спрятал где-то в лесу?
В промокшей от крови одежде мелькнуло что-то белое. Вот он, цилиндр. Террорист держал его под рубашкой. Думал, цилиндр сможет его защитить и спасти… Меравил склонился ниже и неожиданно крикнул "гепардам":
- Стой! Назад! Не приближаться! Принести из джипа фотоаппарат. Шофер! Скорее бензин!
Один из "гепардов" подал Меравилу аппарат. Лейтенант с близкого расстояния несколько раз сфотографировал окровавленное лицо, чтобы потом не было осложнений с опознанием.
- Цилиндр треснул, - тихо сказал он "гепардам". - Надо спешить. Бактерии могут просочиться из трещины. Отойти подальше!
Приподняв канистру, лейтенант обильно полил бензином мертвое тело. Если бактерии уже угнездились в трещине цилиндра, они могли проникнуть и в складки одежды террориста. Маловероятно, но все же… Он бросил зажженную спичку и отпрянул назад. Вспыхнуло пламя. Горел труп. Горели бактерии БЦ-8. Меравила обдало жаром, он попятился. Прошла минута. В каменных развалинах ярко полыхало пламя. Бледная полоска дыма тянулась вверх и возле башни бесследно рассеивалась.