Масперо смотрел на часы. Десять часов одна минута, две, три. Как медленно тянется время. Что-то, вероятно, случилось, это он заметил по поведению обитателей лагеря. Солдаты ходили вокруг палатки, останавливались у входа, смотрели на сидевшего на стуле журналиста. Вскоре ему стало казаться, будто они специально приходят поглядеть на него. Солдаты приближались, останавливались, смотрели, перешептывались, уходили. Роль обезьяны в зоопарке не очень приятна. Двухметровые детины из военной полиции, охранявшие его, стояли у входа с каменными лицами. Где-то звучало радио. Послышался шум джипа, появился Трааль.
- Долго вы собираетесь меня здесь держать? - спросил Масперо с напускным спокойствием. - Я подам жалобу лично на вас. У меня есть свидетели, что вы уволокли меня, будто преступника. По какому праву? У вас есть приказ об аресте?
Капитан вел себя странно. Он не смотрел Масперо в глаза.
- Отдайте присвоенные копии, и вы свободны, - сказал он.
Журналист отрицательно покачал головой.
- В таком случае останетесь здесь, несмотря на ваши протесты, - вздохнул капитан.
- Вы рискуете карьерой, - ответил Масперо так тихо, чтобы никто, кроме капитана, не услышал. Он хотел дать Траалю последний шанс. Тот был в смятении.
- Ваш трюк с радио удался, приходится признать. Но больше ходов у вас нет, Масперо. Правительство на все готово, чтобы вернуть фотокопии… культуру бактерий… то есть доказательства. Вы понимаете, какую опасную игру затеяли? Шансов на выигрыш у вас нет.
- Это выяснится в конце.
- Время работает на правительство. - Лицо Трааля затвердело.
- На какое правительство - сегодняшнее или завтрашнее? - едко спросил журналист.
Трааль ушел. Только тут до Масперо дошло, что полицейский офицер упомянул о "трюке с радио". Значит, ребятам из "Радио Маддалена" удалось вывезти репортаж из Селама, и они передали его в эфир. Тогда все в порядке! А если еще фотограф добрался до города! А Сишане?
Масперо ничего не знает, дела разворачиваются без него, но он чувствует, что там, на вершинах власти, что-то происходит. И не без его участия.
Лейтенант Чаринг очень терпелив. Не зря он в свободное время занимается йогой и восточной философией. Время не проходит для него даром и сейчас. Он задержал какого-то сорокалетнего дельца, пожелавшего выехать из парка. С помощью набросанных им приблизительных чертежиков ознакомился с внутренним устройством замка. Узнал, что на первом этаже помещаются столовая, кухня и склады с припасами продовольствия. На втором - большой зал, две гостиные поменьше, курительная и библиотека. На третьем - спальни. Обслуживающий персонал живет в мансардах.
До половины одиннадцатого Чаринг ожидал известий от повара. Известий не поступило, и он по рации попросил указаний у Эберта. С этого момента события развивались в стремительном темпе. Полковник позвонил управляющему замка. Представился, спросил, слышал ли тот радио, читал ли вчерашнюю вечернюю или сегодняшние утренние газеты. Тот, разумеется, ответил утвердительно. Но когда Эберт сообщил ему, что разыскиваемый ими террорист находится в замке, вверенном его попечению, беднягу охватил панический ужас.
- Скоро к вам явятся мои люди, от них узнаете, что надо делать, - закончил разговор полковник.
Чаринг выбрал одну из задержанных патрулем машин. На этом грузовике с брезентовым верхом возили в замок овощи. Машину задержали, чтобы в замке не узнали о том, что он окружен солдатами и полицейскими. "Гепарды" забрались в грузовик, расселись на ящиках с капустой и помидорами. Их было одиннадцать, среди них три снайпера. За руль сел Чаринг, накинув поверх формы белый халат. Оружие он положил на сиденье, при себе оставил только рацию и пистолет П-09.
Они мчались по удивительно красивой главной аллее парка. Декоративные сосны, росшие на пологом холме, отражались в воде маленького озера. Лейтенант смотрел на окружающий пейзаж, на высокую башню замка. "Угораздило же его именно здесь спрятаться!" - подавил он вздох сожаления. Подъехав к хозяйственному входу, Чаринг нажал на ручной тормоз. И тут затрещала рация. Его вызывал Эберт.
- Лейтенант Чаринг? Сообщаю дополнительные данные. Меравил ликвидировал третьего террориста. Это был Макс Гейд. Тот, что скрывается в замке, Роджер Манч. Бледный, невысокий блондин тридцати семи лет. У вас есть его фотография?
- Есть, благодарю. Приступаю к акции.
Чаринг направился к двери. "Осталось схватить только двоих", - думал он, поднимаясь по лестнице и входя в прохладный коридор склада. Он пытался сориентироваться, куда идти дальше, когда вновь затрещала рация. Он остановился в углу:
- Чаринг слушает.
- Я повар, сударь, знаете, который…
- Знаю. Говорите!
- Я его видел, узнал по фотографии.
- Где?
- В зеленой гостиной на втором этаже. Он играет в шахматы, но, кажется, нервничает, играет плохо.
- Когда вы его видели?
- Минут пять назад. Наверняка он еще там.
- Подите к управляющему. Он в курсе. Пусть ждет нас у зеленой гостиной. Мы сейчас там будем.
Чаринг знал, что делать. Их обучали таким акциям при подготовке. "В кратчайший срок проникнуть внутрь здания, - повторяли инструкторы. - Коммандос, атакующие здание, должны войти в него, как нож в масло…" Лейтенант побежал назад к грузовику.
- Пошли, ребята! Гуськом, за мной! Бегом!
И двенадцать "гепардов" бросились в здание. Стены овощного склада дрожали от топота сапог. Впереди мчался лейтенант в белом халате. Возле кухни им стали попадаться люди, они с изумлением глазели на бежавших солдат, не зная, что и подумать. Может, фильм снимают? А между тем "гепарды" достигли лестницы. Большой сноровки стоило не столкнуть никого из спускающихся гостей. И вот они очутились в маленьком холле второго этажа. Чаринг сорвал с себя белый халат и бросил в угол. Навстречу им спешил повар с пожилым мужчиной - управляющим.
- Где зеленая гостиная?
- Здесь налево.
Лейтенант повернулся к "гепардам":
- Снайперы, ко мне! Остальным очистить холл!
Управляющий, повар и лейтенант остановились у двустворчатой резной двери.
- Это единственная дверь?
- Вторая выходит в коридор. Умоляю вас, я понятия не имею, как попал сюда этот субъект! Наверное, под видом гостя.
- Пойдите к другой двери с моими людьми. Никого не выпускайте. Ребята! - скомандовал он "гепардам", успевшим меж тем выпроводить всех из коридора и холла. - Приготовиться!
Чаринг заглянул в замочную скважину. В глубоких удобных кожаных креслах сидело четверо или пятеро мужчин, двое - спиной к двери. Среди них, вероятно, и Роджер Манч. Ни одно из лиц, которые удалось разглядеть, не походило на фотографию. А ведь ошибиться нельзя, цилиндрик и сейчас у террориста. Чаринг осторожно приоткрыл створку двери и в щель увидел Роджера Манча.
Тот и в самом деле играл в шахматы с лысым господином, курившим сигару. За двумя другими столиками сидело еще несколько человек. Они беседовали, читали газеты, один дремал, склонив голову набок. На дверь никто не смотрел. Лейтенант принял решение. С пистолетом в руке он неожиданно распахнул дверь и твердыми шагами направился к шахматному столику. Он был готов выстрелить при малейшем подозрительном движении террориста. Но делать этого не пришлось. Сидевшие удивленно повернулись к вооруженному человеку, на груди которого блестел значок с желтой головой гепарда. Когда поднял голову Манч, в лицо ему смотрело дуло пистолета.
- Спокойно, Манч.
Какую-то долю секунды зрелище напоминало игру в "живые картины". Манч видел лишь направленное на себя черное дуло и пристально буравящие его глаза. Тишина была гнетущей, воздух, казалось, сгустился. Где-то тикали стенные часы. Нарушая тишину, стуча сапогами и разбрасывая стулья, в гостиную ворвались "гепарды". Управляющий дрожащим голосом попросил всех спуститься на первый этаж. Захлопнулись двери, в гостиной остались только "гепарды" и террорист.
- Где цилиндр? - спросил Чаринг.
Манч облизал пересохшие губы. Один из "гепардов" обшарил его, но нашел лишь пистолет.
- Где цилиндр с бактериями? - повторил Чаринг.
- Спрятал. В надежном месте, - чуть не шепотом ответил тот. Лицо его побелело, на лбу выступил холодный пот.
- Где?
- Не скажу! Только при условии…
- Никаких условий! - жестко произнес Чаринг. - Мы шли по твоим следам с собаками. Где бы ты ни останавливался, собаки находили твой след. Они знают твой запах. Он на деньгах и на цилиндре. Ты нам, по сути, не нужен. Можем тебя пристрелить. Конечно, при попытке к бегству, на законном основании, понял?
Манч был перепуган, тяжело дышал. Губы его шевелились, но произнести он ничего не смог. "Гепарды" ждали, взведя курки.
- Последний раз спрашиваю, Манч! Считаю до трех и… Раз!
Террорист дрожал всем телом. Зрачки его сузились.
- Два! - Холодное дуло коснулось лба Манча.
- Не-е-ет! Я скажу! - оглушительно взвыл он.
- Говори.
- В котельной. Слева от входа, за огнетушителем.
Чаринг подал знак головой. Два "гепарда" сорвались с места. В тишине прошло почти пять минут. Затем "гепарды" вернулись, принеся сумку с деньгами. И цилиндр.
- Твое счастье! - сказал Чаринг и опустил пистолет.
В двенадцать часов председатель парламента объявил перерыв. Разгоряченные спорами депутаты хлынули в холлы. До половины двенадцатого партия Ореллона еще держалась. Фальконер и министр внутренних дел отражали нападки оппозиции. Публика на галерее то аплодировала, то свистела, хотя правилами это было запрещено. В дипломатических ложах сидели представители всех аккредитованных стран. На галерее для журналистов ощущалось особое волнение. В половине одиннадцатого был прорван казавшийся единым фронт партии Ореллона. Один из депутатов встал и заявил: он прошел в парламент как сторонник Ореллона, но партия опозорила своих членов и сделала выборы посмешищем. Лично он, продолжал депутат, считает доказанным преступление правительства, ибо, согласно имеющейся у него информации, Исследовательский институт сельского хозяйства действительно финансировался военным министерством. А это означает, что в институте ведутся опыты военного характера. Потом депутат сказал, что поддержка правительства, которое попирает международные соглашения и законы собственной страны, несовместима с его совестью. Тут он сослался на право свободной информации и арест журналиста Виктора Масперо.
Председатель парламента сжалился над партией Ореллона и объявил перерыв. Фальконер и его коллеги-министры вздохнули с облегчением. Но истинный удар последовал как раз в перерыве. Среди депутатов молниеносно разнеслась весть о том, что несколько минут назад вышел специальный номер "Мустанга". Вскоре первые его экземпляры попали в здание парламента. В газете была опубликована статья Виктора Масперо, написанная в селамской церкви на обратной стороне фотокопий. Он рассказывал о ночных событиях в горах Лунгара. Кроме того, в специальном номере были опубликованы фотокопии протоколов опытов. Любой мог прочесть и убедиться в том, что в Исследовательском институте сельского хозяйства проводились многократные опыты с бактериями БЦ-8, цель которых - создание биологического оружия массового уничтожения, устойчивых культур большой "убойной" силы, способных в кратчайший срок поразить миллионы людей.
И, словно всего этого оказалось мало, на последней полосе главный редактор Леонте поместил несколько фотографий: на них было ясно видно, как Масперо, разоблачившего "дело БЦ-8", хватают полицейские и солдаты в тот момент, когда он дает интервью репортерам "Радио Маддалена". Хватают и куда-то волокут.
Такие фотографии появились и в других органах печати. Видно, Леонте не захотел выбрасывать и то, что не смог использовать в специальном выпуске из-за недостатка места. После полудня одна из столичных телевизионных компаний показала восемь таких снимков, еще три с помощью Центрального агентства новостей были разосланы в редакции всех газет страны. До четверти первого радиостанции не передавали ничего, кроме сообщений о БЦ-8: говорили о "грязной роли секретной службы", об опасности бактериологической войны, о Викторе Масперо, Пьетро Хаутасе, Ньюинге и Поулисе.
Затем в холлах и коридорах парламента затрещали звонки. Депутаты снова потянулись в зал заседаний.
- Почему ты до сих пор ничего не сделал? - удивился Бренн. - С самого утра здесь торчишь!
- А ты погляди на карту! - отпарировал лейтенант Пирон. - Двести сорок квадратных километров густых лесов. Мне пришлось установить кордон почти в семьдесят километров. Сейчас у меня больше трех тысяч человек, в десять часов я получил подкрепление - моторизованную пехоту и батальон артиллерии.
- Парашют? - спросил Бренн.
- Не нашли.
- Как не нашли?
- Этот Лиммат очень хитер. Думаю, он догадался, что мы замыслили, и, приземлившись, отыскал и уничтожил в парашюте миниатюрный передатчик. Иначе нельзя объяснить, почему передатчик замолчал, и "гепарды" напрасно блуждали все утро по лесу.
- А вообще ты уверен, что он здесь? - Майор кивнул в сторону леса.
- Совершенно уверен. Еще ночью мы окружили подозрительную зону. Позднее я усилил кордон подкреплением. Выбраться отсюда Лиммат не мог! Это точно.
- Ну что ж. Давай действовать.
Они стояли на лесной поляне на краю "подозрительной зоны". В два ряда дюжина грузовиков, много больших палаток. В одном месте к небу вился дымок, походная кухня привезла обед для трех тысяч человек.
- Я Бренн! Вызываю командиров групп! - сказал майор в микрофон.
- Я первая группа! Северная сторона, шестьсот сорок человек.
- Я вторая группа! Восток, семьсот пятнадцать человек.
- Третья группа! Юг, девятьсот восемьдесят два человека.
- Четвертая группа, западная сторона, шестьсот семьдесят человек, - стоя рядом, вытянулся и доложил Пирон.
- О’кей! Группам сомкнуться, сузить круг! Повторяю, в террориста без особого распоряжения не стрелять! Донесения передавать каждые пятнадцать минут. Собак - вперед!
Затем он обратился к Пирону:
- Два вертолета! На одном полечу я. В лагере стоять наготове вертолету "скорой помощи" с походной операционной. Могут быть раненые. Когда явятся остальные, командование лагерем передать Меравилу, а Чарингу перейти на восточную сторону.
И началась последняя большая травля "зверя".
Эберт слушал "Радио Маддалена". Он знал, что произошло в столице. С сессии парламента еще не просочилось никаких слухов, но ясно, что и там положение хуже некуда. Этот Масперо доставил массу неприятностей, раздраженно думал полковник, счастье, что хоть цилиндры нашлись. Только один осталось вернуть. В районе Кентиса БЦ-8 все еще в руках террориста. Сколько миллионов бактерий расплодилось за это время в цилиндре? Надо бы спросить доктора Амстела. Но ничего спрашивать Эберт не стал, только рукой махнул. Надо решить, стоит ли ему ехать в Кентис вместе с капитаном Траалем и доктором Амстелом. Здесь больше делать нечего, а там положение трудное и может еще обостриться. Он приказал подготовить вертолет.
Лиммат с рассвета в пути. Местность ему хорошо знакома: в юности он часто бывал в этих лесах. Дед его служил лесником в районе Кентиса. Старик четырнадцать лет назад умер, с тех пор никто не вспоминает об их семье, и слуху о ней не осталось.
Лиммат устал, но отдыхать ему нельзя. Ясно, что "гепарды" и полицейские каким-то образом обнаружили их след. Смешно было думать, что их отпустят подобру-поздорову с бактериями и миллионами. А напасть на след они могли только с помощью парашютов. После приземления он вынул карманный фонарик и проверил парашют. Так и есть! В лямке зашит маленький передатчик. Передатчик он разломал, а парашют спрятал. Лиммат даже не очень спешил, в особенности после того, как передатчик был уничтожен. Он знал, что ночью в лесных дебрях его не найти. Из-за бактерий организуют, конечно, большую травлю, но и на рассвете им трудно будет определить, где его искать. Поэтому они оцепят всю подозрительную территорию, перекроют все дороги. Прорваться через кордон можно многими способами. А рано утром, когда Лиммат вышел к маленькой речушке, пересекающей эту местность, надежда выбраться из оцепления переросла у него в уверенность.
В двенадцать пятьдесят в палатке снова появился капитан Трааль. Его сопровождал человек в штатском с бросающейся в глаза военной выправкой; один раз, обмолвившись, Трааль назвал его господином майором. Масперо понял, что это офицер контрразведки. Трааль оставил их вдвоем. Сквозь палатку проникали лучи солнца.
Майор - высокий тощий человек с суровым лицом - сел, не протянув руки Масперо, и без предисловий начал:
- Вам придется выбирать, господин Масперо. У вас осталось две возможности.
- Я вижу больше, - смело парировал Масперо, чтобы этот типчик не подумал, будто он испугался.
- Только две, - упрямо повторил тот. - Первая: продолжать настаивать на том, что вы были ночью с Пьетро Хаутасом в горах, видели, как его убили, а потом украли документы у якобы тайных агентов.
- Конечно, буду настаивать! Так оно и было.
- Вторая возможность: выступить по телевидению и отказаться от всего, что вы наговорили репортерам "Радио Маддалена" и что от вашего имени было напечатано в "Мустанге".
- Значит, моя статья опубликована? И фотокопии тоже? Это добрая новость. Тогда не понимаю, чего вы хотите, майор. Изменить уже ничего нельзя. - Про себя он порадовался, что Сишане благополучно пробралась через кордон и он добился своего фотографиями и статьей. Теперь понятно, почему в лагере на него так глазели солдаты. "Маддалена" передала интервью с ним.
- Все можно изменить, - ответил офицер контрразведки. - Вы откажетесь от своих утверждений в интервью и статье, заявив, что ошиблись, что не видели сотрудников секретной службы. Вы ведь их и правда не видели! А фотокопии фальшивки. Это подтвердят наши эксперты. В Исследовательском институте сельского хозяйства никаких опытов с бактериологическим оружием не велось. И все. Неприятному делу будет положен конец.
- Верю, - перебил его Масперо, - что для вас оно неприятно. Но зачем мне помогать вам вылезать из грязи? Мы - вы, я, капитан Трааль и многие другие - знаем, что в институте действительно велись опыты с бактериями, более того, там создали бактериологическое оружие. В случае нужды это засвидетельствуют многие.
- Никто не станет свидетельствовать, - решительно произнес офицер. - Не рассчитывайте на это, господин Масперо. Правда, из-за вас дело предано огласке, но мы будем упорно отрицать. Правительство, армия, секретная служба и принимавшие участие в опытах ученые.
- Пьетро Хаутас убит секретной службой, которая поддерживала террористов и даже руководила ими. Этого отрицать вы не сможете!