- Не приземляйтесь! Тот, кого ищем, удрал на вертолете!
Это поразило даже видавшего виды майора. Лиммат на вертолете?!
- Направление - юго-восток. Он взял этот курс после старта. В лагере сейчас нет другого вертолета, мы не можем организовать погоню. Попытайтесь вы, Бренн!
- Изменяем курс. Как он раздобыл вертолет?
- Проник в лагерь в солдатской форме. В это время приземлился вертолет санитарной службы с красным крестом. Угрожая пистолетом, Лиммат вынудил пилота вылезти из кабины, сел на его место и взлетел. У него автомат. И, разумеется, тот самый материал, понимаете, что я имею в виду, Бренн?!
- Понимаю. - Майор смотрел в полевой бинокль. Ему сильно мешало ярко светящее солнце. Над лесом влажность воздуха была велика, свет преломлялся, в глазах рябило. Вертолет простучал над лагерем. Полевой бинокль танцевал в руках Бренна, машина дрожала. Пилот поднялся немного выше, чтобы обеспечить майору большую площадь обзора. Что-то блеснуло на краю горизонта. Они летели над Кентисом. Под ними в том же направлении мчались по шоссе полицейские машины с воющими сиренами.
- Вертолет вызывает лагерь!
- Лагерь слушает!
- На каких волнах работает радио санитарного вертолета?
- Не беспокойтесь, майор, на этом диапазоне остановлены все передачи.
- О’кей! Господин полковник, вижу этого парня. Мы оставили за собой Кентис, летим на юго-восток по прямой. Сколько горючего в резервуарах санитарного вертолета?
- Пилот недавно заправился. Говорит, километров на триста пятьдесят хватит с лихвой.
- Лагерь! Объект перелетел Миссер! За рекой повернул чуть южнее.
- Какое между вами расстояние?
- Примерно четыре или пять километров. Скорость у нас максимальная, у него тоже. Господин полковник! Прошу немедленно выслать вслед за нами "гепардов", лучше снайперов.
- Хорошо, я распоряжусь…
- Я Бренн! Курс объекта не изменился…
- Получил несколько вертолетов. Три снайпера в пути, пока на машинах… Объявлена тревога в полицейских соединениях.
- Вас понял! Теперь он летит над железной дорогой.
Наконец-то Бренн был в своей стихии. На мгновение он повернулся к сидевшему сзади молодому полицейскому и улыбнулся.
- Ну, парень, надеюсь, с рукой у тебя все в порядке? Приготовь свою гитару, скоро сыграешь на ней красивый мотивчик!
Полковник Эберт положил на карту линейку. Провел линию - курс вертолета, захваченного террористом, - от лагеря к железной дороге, развернул другую, до сих пор сложенную половину карты и продлил линию. И тут, похолодев, понял, что Лиммат летит прямо к столице. Если ему удастся туда добраться…
Было четырнадцать часов тридцать минут.
Капитан Трааль ехал домой на полицейской машине. Шофер молчал, у Трааля тоже не было никакого настроения разговаривать. Когда широкое шоссе взбежало на Малагский мост и вдали показались бело-серые небоскребы делового квартала, капитан нажал кнопку радио, чтобы как-то переключить внимание, отогнать гнетущие мысли. Он услышал взволнованный голос репортера:
- По первым сообщениям, поступившим из Стренне, стало известно, что в результате стрельбы имеется один убитый. Как мы уже информировали наших слушателей, четверть часа назад на ведущей из Стренне дороге с оживленным движением неизвестные преступники подняли стрельбу, жертвой которой стал популярный журналист Виктор Масперо. Он возвращался из Лунгара, где полиция задала ему несколько вопросов, а потом отпустила домой. По рассказам свидетелей, преступников было двое, и они удрали с места преступления на черной машине типа "ланита-03". Номер машины заметить не удалось… Ведется следствие. Многие полагают, что Виктора Масперо убрали с помощью наемных убийц круги, симпатизирующие павшему правительству Ореллона.
- Негодяи, - шептал Трааль. - Хотя бактерии остались в цилиндрах, нас всех замарали, опоганили.
- Вы что-то сказали, господин капитан? - спросил шофер.
Трааль сидел, уставившись на дорогу. Ему вспомнилась черная машина марки "ланита", принадлежавшая офицеру контрразведки, Эберт, Бренн, Амстел, профессор Дрейменс - все, кто оказался замешанным в этом деле.
- Ничего я не сказал, - тихо ответил он.
- Я Бренн. Господин полковник, есть возможность получить ракету?
- Вы имеете в виду ракету воздух-воздух?
- Да.
- Вы летите над густонаселенным районом, майор.
- Лучше два-три сгоревших дома, рухнувший вертолет и несколько раненых, чем три миллиона трупов, не так ли?
- Позвоню в воздушные силы. Однако не забывайте, минут через пятнадцать Лиммат подлетит к столице.
- Я Эберт. Майор Бренн, как меня слышите?
- Слышу вас хорошо.
- Стрелять по объекту ракетами или другими средствами не разрешается. Доктор Амстел тоже возражает в связи с известными обстоятельствами.
- А я не могу его настичь! Мы летим с максимальной скоростью, а к объекту едва приблизились. Он километрах в двух с половиной.
- Из лагеря вслед за вами послан вертолет с двумя снайперами на борту. В некоторых районах столицы подняты по тревоге полицейские силы. С воздушной базы Аточа сейчас взлетят три вертолета.
Несколько лет назад Бренн видел приключенческий фильм, в котором один вертолет преследовал другой. Сейчас ему казалось, будто он сам участник фильма, снимающегося при резком, режущем глаза свете солнца. Мелькавший под ним пейзаж быстро менялся, рощицы перемежались фруктовыми садами, сверкали огромные парники, теплицы. Его выводило из себя собственное бессилие.
Известный всей стране комментатор "Радио Маддалена" в четырнадцать сорок пять начал свое выступление у микрофона. Он был известен и как критически мыслящий журналист, пишущий по вопросам внутренней жизни. Говорил он без заранее подготовленного текста и настроен был весьма пессимистически.
- События слишком быстро следуют одно за другим. Несмотря на это, многое определилось. Факт, что кабинет Ореллона и лично бывший президент в течение многих лет санкционировали производство оружия, которое представляет величайшую опасность для человечества и поэтому давно запрещено во всех цивилизованных странах. Я не стану останавливаться на том, что все это делалось на деньги налогоплательщиков. Однако - и это стоит подчеркнуть особо - до сих пор правительству практически удавалось держать в тайне свои усилия, направленные на производство бактериологического оружия. Мы имеем дело с нарушением основных принципов демократии, равным которому не было примера в истории нашей страны за последние десятилетия. И все выяснилось лишь благодаря случайности.
Второй факт, о котором мы узнали в связи с этими событиями, заключается в том, что некоторые наши учреждения, которые считаются необходимыми, занимаются совсем не тем, чем им надлежит заниматься. Например, наша шпионская сеть, стыдливо называемая "службой" или "контрразведкой", весьма активно принимает участие - на это указывают многие признаки и сигналы - во внутриполитической борьбе. В силу характера организации, о которой идет речь, слово "борьба" я сейчас употребил в его прямом смысле. Секретная служба самым предосудительным образом вмешалась во внутриполитическую предвыборную борьбу. А почему? - задаем мы вопрос. Один из возможных ответов звучит так: а потому, что секретной службе и части армейского руководства было мало того, что правительство делало в их интересах. Правительство Ореллона пошло на прямой отход от международных соглашений ради того, чтобы удовлетворить все возрастающие требования и аппетиты военных. Но, как мы видим, военным кругам и этого было мало, они сделали все, чтобы свалить правительство Ореллона и на его место посадить людей, которые в будущем согласятся пойти на еще большие уступки во имя мнимых "оборонных" целей. Невольно возникает мысль: в том обществе, при том политическом строе, которые мы до сих пор считали самыми демократичными, самыми свободными в мире, за нашей спиной, без нашего ведома творятся грязные дела! Так где же тогда хваленая демократия?
Мы не можем забыть и о тех, кто попытался сорвать покров с грязной игры темных сил. Пьетро Хаутас, Виктор Масперо, а возможно, и другие, чьих имен мы пока не знаем, сделали все, чтобы проинформировать общественное мнение о том, что стало им известно. Можно, конечно, оспаривать методы Виктора Масперо, можно соглашаться или нет с тем, например, как популярный журналист раздобыл у террористов разоблачительные материалы, но в конце концов он и его коллега отдали свои жизни ради того, чтобы открыть нам глаза. И это не красивые слова. Это суть дела. Те, кто четверть часа назад здесь, в редакции радио, видели и слышали разрывающие душу рыдания жены Масперо, задавали себе вопрос: за что? И второй вопрос: действительно ли мы живем в демократической стране? И пусть пало правительство, но где гарантия того, что и следующее не будет таким же?
Нас захлестывают темные силы. Так неужели мы ничего не предпримем против них?! Мне припоминается Библия и отчаянный глас вопиющего Иова: "Какой же путь ведет туда, где господствует свет, и где место тьмы?" Мы знаем, где место тьмы, где ей должно быть место! Но где предел беззакония, грязной игры, разыгрывающейся за кулисами политики, где предел обмана народа, где грань постепенно все заволакивающей тьмы? Где этот предел?
Лиммат достиг окраины столицы. Сначала пролетел над кварталом Тельмар, потом повернул к центру города.
Бренн не спускал с него глаз, глядя в бинокль, и давал короткие указания пилоту. За их спиной молодой, коротко стриженный полицейский крепко сжимал автомат. Майор быстро проанализировал положение. Попытался представить себя на месте преследуемого террориста. Лиммат явно не для того летел к городу, чтобы, пронесшись над ним, дать себя поймать в каком-нибудь безлюдном районе. Сотни тысяч городских строений, пять миллионов жителей невольно стали его союзниками. Коснувшись земли, он тотчас исчезнет в каменных джунглях. Или нет? Не так-то легко приземлиться в центре, это Бренн знал по опыту. Вертолет, который Лиммат захватил, может сесть в "чистом" круге диаметром не меньше сорока метров. На "чистой" площадке, где нет высоких деревьев, рекламных тумб, электрических проводов, жестких кабелей. В городских парках трудно найти такое место, автостоянки в это время суток полны машин, над широкими улицами протянуты провода, висят рекламы. Майор посмотрел вниз. На улицах масса народу. С высоты все хорошо видно. Никто и головы не поднимет на стук вертолета, из-за шума автомобилей он едва слышен. В бинокле возникли белые небоскребы, это деловой квартал центра города. И вдруг Бренн догадался о намерении террориста. Да, для Лиммата это единственная возможность! Майор сказал в микрофон:
- Я Бренн! Вызываю лагерь!
- Эберт слушает, - спокойный голос полковника давно в прошлом. Чувствуется, что он получил слишком много ударов за последние часы. Падение правительства означало и его скорую отставку. Не наверняка, но весьма вероятно. Новое правительство станет подчеркивать ошибки своих предшественников и поэтому не потерпит на руководящих постах людей прежних хозяев. К тому же теперь, несмотря на все его усилия, оружие массового уничтожения вновь оказалось в столице.
- У объекта только один шанс на спасение - сесть на крышу небоскреба в центре города, - сообщил майор.
- Вы правы, Бренн. Он может незаметно спуститься лифтом на первый этаж и исчезнуть!
- Надо захватить все небоскребы! - закричал Бренн и перестал прислушиваться к радио, увидев, что вертолет Лиммата изменил курс.
На улицах взвыли сирены. Полицейские машины мчались к центру города. В этом квартале семнадцать небоскребов, в других районах города только обычные пяти-, семи-, девятиэтажные дома.
Он на минуту забыл о террористе, о бактериях БЦ-8 и повторял про себя слова генерала. Остановился на фразе "я постоянно получал детальные донесения о мероприятиях "акции Кортези"". Постоянно информировать генерала мог лишь тот, кто с самого начала находился рядом с ним, здесь, в штабе… Трааль? Маловероятно. Особенно после того, как он отказался от дальнейшего участия. И тут взгляд Эберта остановился на стоящем у одной из палаток докторе Амстеле.
Бренн чувствовал, что был прав. В пятнадцать часов десять минут Лиммат описал полукруг над отелем "Омар". Гостиница была построена богатыми нефтяными шейхами, обычно там жили только арабы.
- Как насчет отеля "Омар"? - закричал в микрофон Бренн.
- Сейчас там будут полицейские, - послышался в ответ крик Эберта. Рация шипела и хрипела.
- Пусть поторапливаются! Кажется, он летит туда!
- Здешний командный пункт мы ликвидируем, Бренн. Я тоже лечу в город. В центре подняты по тревоге все полицейские!
Бренн не ответил. В бинокль он ясно видел, как вертолет с красным крестом завис над крышей гостиницы, а затем медленно на нее опустился.
- Отель "Омар"! Он сел! - кричал майор. И вертолет, на котором он летел, взял курс на гостиницу. Еще два километра. Полтора. Один. Всего несколько сотен метров…
Эберт вновь обрел спокойствие. Ровным голосом отдавал по радио указания. Лагерь возле Кентиса ликвидируется, в состоянии боевой готовности остаются до окончания акции лишь двести солдат. Своим командным пунктом он избрал администраторскую отеля "Омар"; полиции приказал обеспечить место для посадки по меньшей мере трех вертолетов, немедля очистить автостоянку гостиницы, направить в отель новые подразделения, офицерам взять под наблюдение подвалы, склады и подземные гаражи. Уже с борта вертолета велел соединить себя с управляющим акционерного общества отеля "Омар". За двадцать секунд стал обладателем важной, скрываемой от общественного мнения деловой тайны, выяснив, что восемьдесят два процента акций отеля "Омар" являются собственностью некоего арабского эмира и гостиница, по сути дела, принадлежит иностранцам. Поэтому ее истинный хозяин находится вне страны. Здешний доверенный представитель фирмы в подтверждение своих слов произнес на арабском языке название акционерного общества. Эберту удалось лишь разобрать, какому эмирату принадлежит отель.
Узнав, почему его беспокоят, представитель фирмы от потрясения начал заикаться:
- С-сел н-на кр-ры-шу?.. Н-но… н-но… н-но ведь весь в-верхний этаж арендует с-семья эмира!
- Не волнуйтесь! Террорист постарается как можно скорее попасть на первый этаж… На всякий случай скажите, чтобы в апартаментах заперли двери.
Затем полковник снова нажал на кнопку радиомикрофона.
- Майор Бренн! Майор Бренн! Отзовитесь! Я Эберт!
- Мы садимся на крышу рядом с вертолетом Лиммата! Полицейский и пилот останутся охранять вертолеты. Я иду за Лимматом!
- Первый этаж занят полицейскими. Послать вам "гепардов"? - спросил полковник.
- Несколько снайперов на крышу, остальные пусть поднимаются по лестнице! Остановите лифты!
Их беседа прервалась, так как вертолет майора тряхнуло на крыше небоскреба. Бренн с пистолетом в руке выпрыгнул на горячий бетон. Полицейский с вывихнутой ногой осторожно выбрался из машины, проковылял к санитарному вертолету, на котором приземлился Лиммат, и уселся рядом - ему было приказано стеречь машину.
Бренн направился к двери в крыше.
Он был один, совершенно один.
В коридоре тихо. Солдатские сапоги тонут в мягкой ковровой дорожке. Несколько запертых дверей и одна открытая. Лиммат осторожно подкрался к ней. Он видел своих преследователей еще в воздухе, понимал, что надо спешить. В его распоряжении всего несколько минут.
Щуплый коротышка в форме официанта хлопотал в маленькой кухне. На электроплитке кипела вода, на столике поднос со стаканами, чашки, блюдца.
- Ни с места! - Лиммат стал в дверях так, что мог одновременно следить и за коридором. Тускло поблескивал пистолет. Перепуганный официант, выронив чашку, поднял руки.
- К-кто вы? Что в-вам угодно? - заикаясь, спросил он.
- Не любопытствуй, старичок! Меньше знаешь, больше проживешь! Спрашивать буду я, а отвечать ты. Можешь дешево отделаться! Сколько комнат на этом этаже?
- Только два… два апартамента. Один пустует.
- А второй?
- В нем живет богатая арабская семья.
- Они сейчас там?
- Только эмир… Дети куда-то ушли.
- Эмир? - Лиммат не рассчитывал на такую удачу. Взгляд его задержатся на телефоне. - А ну, позвони ему!
- Пожалуйста, но… все равно трубку возьмет секретарь.
__ Ах, у него есть секретарь? А сколько еще людей?
- Два телохранителя, но они сопровождают детей.
- Позвони секретарю и покажи дверь, которая ведет к эмиру.
В пятнадцать двадцать Бренн был на верхнем этаже. Со стороны лестницы услышал стук сапог. "Это "гепарды"", - с удовлетворением подумал он. Скоро появится и Эберт.
Неожиданно распахнулась дверь, и двое мужчин ринулись к выходу. Майор тотчас направил на них пистолет, хотя сразу увидел, что Лиммата среди них нет.
- О господи! Еще один! - вырвалось у официанта. Второй, высокий, одетый в европейский костюм молодой человек с оливковым лицом, от волнения не мог слова вымолвить и только заикался. Зато майор не терял спокойствия.
- Значит, вы уже встретились с ним! Но я не террорист, мундир ношу по праву. - Он ткнул пальцем в значок с головой гепарда, украшавший его грудь, и, вынув фотографию, спросил: - Это он?
- Да.
- Где он сейчас?
- У эмира.
Бренн сначала не понял. Потом, сообразив, мгновенно оценил ситуацию, шансы. Значит, Лиммат, заметив погоню, вновь прибегнул к оправдавшему себя захвату заложников.
- Он сказал, что убьет господина эмира, если кто-нибудь попробует проникнуть в апартамент. - Официант был бледен, колени его тряслись. Секретарь чувствовал себя не лучше.
- Спокойно. Оставайтесь здесь, вы мне понадобитесь. - Бренн поднес к губам микрофон. - Я Бренн! Вызываю первый этаж!
- Слушаем, командир! Мы здесь!
- Освободите вход. Внимательно оглядывайте каждого выходящего, но не задерживайте. Лифты пускать нельзя. На верхний этаж никому, кроме снайперов, не подыматься. Полицейский кордон уменьшить, не следует привлекать внимания. Пришлите мне пуленепробиваемый жилет и сообщите, как только прибудут Меравил и Эберт.
- Будет исполнено, командир. Майор обернулся к официанту:
- Принесите-ка мне апельсинового соку, да похолоднее! Сегодня у меня горячий денек!
Через пару минут Бренн уже хорошо знал расположение апартаментов. Не снимая автомат с плеча, то и дело поглядывал на дверь, за которой притаился Лиммат. Вспомнил, что давно ничего не ел. Только утром позавтракал на той ферме, где схватили Катарину Хиртен.
- Господин эмир очень богат, - сказал секретарь. Говорил он почти без акцента. - У него масса деловых друзей в вашей стране, не говоря о капиталовложениях. Вашему правительству не понравится, если с ним что-нибудь случится.
При слове "правительство" Бренн лишь рукой махнул. Он понимал, что Лиммату повезло, он захватил ценного заложника. Нефтяного шейха! Но бактерии важнее десятка шейхов!