Эмили не осмеливалась открыть дверь в кладовую, чтобы посмотреть, как там Лиззи. Она закончила раскатывать тесто, пытаясь держать руки ровно и не позволять слезам закапать из глаз. Она выложила половину теста на противень для пирога, поставила его на подоконник охладиться, помешала мясо деревянной ложкой, а затем продолжила нарезать овощи и травы, оставленные Рози. Теперь слезы текли у нее по лицу, сколько бы она их ни вытирала.
Наконец вернулась Рози. Глаза у нее покраснели. Женщина снова надела рабочий передник и молча стала работать. В тишине она переложила приготовленное мясо из кастрюли, где оно булькало в горячей подливе, на первый слой теста. Добавила овощи и травы, кивнула Эмили, веля раскатать остальное тесто. Плотно накрыла им мясо и поставила пирог в духовку. Поворошила угли.
Когда она наконец заговорила, голос ее был глухим и унылым, и сказала она только, что миссис хотели бы получить на десерт яблоки, запеченные в тесте, и не покажет ли Эмили, как сделать их так, чтобы они получились такими же вкусными, как у ее мамы.
Все это время Лиззи дрожала в темной холодной кладовке, но ее не выпустили, пока Рози не сходила несколько раз наверх с приготовленной едой и не убедилась в том, что мистер и его коллега, а также его жена и сестра, их надменные служанки в мансарде, а милочки в своей скрипучей кровати заняты поеданием лучшего за последние несколько месяцев ужина. На огонь поставили котелок с водой, чтобы помыть посуду, и Джудд, Ленивая Кошка, Рози, Лиззи и Эмили сели за кухонный стол, чтобы поесть то, что осталось. Ни Джудд, ни Рози не произнесли ни слова.
– О-ля-ля! – воскликнула Ленивая Кошка. – Неприятности! – Но строгий взгляд тетки заставил ее умолкнуть.
Рози почти ничего не ела, а все вздыхала и шмыгала носом. Эмили бросила взгляд на Лиззи, пытаясь показать ей, что ничего не понимает. Девочки знали, что у Рози неприятности, и думали, что, наверное, и Джудд тоже досталось. Обе понимали, что это из-за них.
Позже, когда Рози принесла вниз всю посуду из разных комнат Большого дома, она просто и буднично сказала:
– Они много съели.
Джудд с племянницей пошли наверх, чтобы проверить камины и нагреть постели. Рози посмотрела на девочек, сидевших на кухонной скамье, затем быстро обняла каждую из них.
– Что будет, Рози? – спросила Эмили.
– Я хочу, чтобы вы сейчас легли спать. Вот что будет в ближайшее время. – Она протяжно вздохнула, что выдавало глубокое внутреннее переживание. – Как и просила ваша мать, я пытаюсь сделать для вас все возможное. Я пошла к себе. Спокойной ночи, девочки.
Эмили и Лиззи лежали, завернувшись в циновки, у огня, наблюдая, как мерцающее пламя лижет дымящиеся угли.
– Будет что-то плохое, верно? – спросила Лиззи.
– Я не знаю. А теперь ш-ш-ш, спи, как и велела Рози. Все будет в порядке.
И вскоре, несмотря на все тревоги, девочки уснули.
А затем, посреди ночи, Лиззи почувствовала, что ее поднимают и несут через всю комнату. Сначала она подумала, что это сон, пока не открылась дверь на улицу и пронизывающий холодный воздух не разбудил ее окончательно. Ее посадили, набросили на плечи плащ, зашнуровали ботинки, в руки вложили небольшой узелок. Все это происходило в кромешной тьме и полной тишине. Затем ее крепко взяли за руку.
– Эмили? – Но девочка знала, что это не рука Эмили, она была слишком большой, слишком холодной и слишком твердой. – Эмили!
Она подбежала к двери дома как раз в тот самый миг, как она захлопнулась у нее перед носом. В замке повернулся ключ.
– Эмили! Эмили! – кричала она, а затем чья-то рука зажала ей рот, и девочку потащили куда-то вверх по ступенькам, на улицу.
7
Никакой благотворительности для детей
Эмили открыла глаза и резко села. Ей показалось, или она действительно слышала голос Лиззи? Она провела рукой по коврику перед камином в поисках сестры, затем поднялась на ноги. Лиззи не было! Девочка снова услышала ее голос, шаги на улице, кто-то бежал, кто-то брыкался, словно его куда-то тащили. Она ощупала дверь и беспомощно подергала щеколду, но все было крепко заперто.
– Лиззи! Лиззи! – Она забарабанила кулаками по двери. – Подожди меня!
У нее за спиной загорелся свет. Девочка обернулась и увидела женщину, держащую в руках свечу. Ее ночная рубашка была белой, как у призрака, на бледном лице выделялись темные глубоко посаженные глаза, высокие и худые скулы. Пряди седых волос свисали на плечи.
Эмили вскрикнула, и призрак шагнул вперед и схватил ее костлявой рукой за плечо.
– Тихо, девочка! Ты хочешь, чтобы сюда весь дом сбежался?
Голос принадлежал Джудд. Эмили вздрогнула и вздохнула от облегчения.
– Пожалуйста, выпустите меня, Джудд. С Лиззи что-то случилось. Кажется, ее кто-то украл.
– Ничего с Лиззи не случилось, – прошипела Джудд. – Она с Рози Триллинг.
– Она не могла! А как же я?!
– Тихо, ты! Если тебе так нужно знать, Рози отказалась от места. Ради тебя! Так что прекрати шуметь. Живущим наверху не понравится, если ты разбудишь их среди ночи своими воплями.
– Я не понимаю! Рози не бросила бы меня здесь. Я не останусь без Лиззи. Выпустите меня! – Но Эмили увидела, что на поясе ночной сорочки Джудд не было ключей. Куда же она их спрятала? Девочка снова подергала щеколду – беспомощно, безнадежно.
– Прекрати! Думаю, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Иными словами, Рози уволили. Она ушла и забрала девочку с собой.
– Но куда они пошли?
– Она взяла Лиззи с собой, чтобы попытаться устроить ее на работу в Санбери, у своей родной сестры, и, доложу я тебе, идти туда довольно далеко. Затем Рози вернется к себе домой, к своему злому деду и тяжелой жизни уличной торговки рыбой.
Джудд повернулась, намереваясь отправиться обратно в постель. Она подняла свечу, чтобы осветить себе путь до второй двери, и Эмили увидела, как в руке у нее что-то сверкнуло, и поняла, что это ключи от двери. Она бросилась наперерез экономке и попыталась выхватить ключи у нее из руки. Джудд сердито вскрикнула и хотела оттолкнуть девочку, но во всей этой суматохе уронила свечу. На ступеньках послышались торопливые шаги, показался огонек еще одной свечи, и в кухню спустилась высокая женщина. Волосы свисали на плечи длинной косой, одной рукой она кутала горло в черную бархатную шаль, наброшенную поверх ночной сорочки. Другой рукой она высоко держала свечу.
– Что, ради всего святого, здесь происходит?
От ее голоса задрожали тарелки на полках, зазвенели стаканы в запертом серванте, задребезжали столовые приборы в ящичках. Эмили узнала в ней старшую из двух женщин, которые вышли из кареты сегодня утром: Кислятина, хозяйка дома. За спиной у нее дрожали две старые леди, кудахтая и подвывая от восторга, а еще – Ленивая Кошка. В глазах ее сверкало пренебрежение.
– Ушла! – вздохнула она.
Кислятина обернулась к ней:
– Ты имеешь к этому какое-то отношение?
– Никакого, мэм. Я ничего не знаю. Это как-то связано с двумя девочками, которых притащили в дом с улицы. Подружки Рози Триллинг. Не знаю, что они делают в вашем доме, мэм.
Кислятина сделала шаг вперед, ближе к Эмили, поднесла свечу к ее лицу.
– Кто ты?
– Это Эмили Джарвис. Наша новая кухарка, – ответила Джудд, поднимая с пола свечу.
– Новая кухарка?
– Я умею готовить, – проворчала Ленивая Кошка.
Ее тетка Джудд бросила на нее многозначительный взгляд, веля вернуться в свою комнату.
– Рози Триллинг ушла, как вы и приказывали, мэм.
– Пожалуйста, не вините Рози, – взмолилась Эмили. – Она пыталась помочь мне.
– Поэтому нам понадобилась новая кухарка, – продолжала Джудд. – И вот она, перед вами.
– Новая кухарка? – снова повторила Кислятина. – Этот ребенок?
– Пожалуйста, мисс, я хочу уйти, – храбро произнесла Эмили.
– Ты хочешь уйти?
– Она хочет последовать за сестрой, – фыркнула Джудд, словно это была самая смешная затея в мире.
– Так иди! – заявила Кислятина. – Мне не нужны в доме беспризорники. Уходи.
Старые леди издали радостные возгласы. Ленивая Кошка, еще стоявшая в дверях, довольно улыбнулась.
– Отопри дверь, и пусть идет, – приказала Кислятина Джудд. – Выметайся, девочка. Выметайся. У меня здесь не детский приют. Никакой благотворительности.
Не говоря ни слова, Джудд прошла к задней двери и отперла замок. Эмили связала в узел коврик, на котором спала, подхватила ботинки и быстро выскочила за дверь, пробежала через двор, вверх по лестнице и наконец оказалась на улице.
За ее спиной захлопнулась дверь для слуг. В замке повернулся ключ.
8
В одиночестве
Стальным серым светом занималась заря. Улицы были пустынны, не считая фонарщика, который неторопливо брел по направлению к главной улице, поднимая длинный шест и гася фонари. Эмили подбежала к нему, босые ноги шлепали по холодным камням.
– Подождите, пожалуйста, подождите! Пожалуйста, мистер, скажите, вы не видели женщину с ребенком? Они не проходили здесь? – тяжело переводя дух, выпалила она.
Не сказав ни слова, фонарщик просто махнул рукой в ту сторону, где от реки густыми гирляндами поднимался утренний туман. Эмили побежала к Темзе, потом вдоль берега, крича:
– Лиззи! Лиззи! Лиззи! – Она была просто обязана найти ее. Куда же они пошли, в эту сторону или в ту? – Лиззи! Рози! – Ее голос эхом отражался от старых лодочных сараев.
Начинали появляться люди, запрягали лошадей в телеги. Из своих нор выползали на свет попрошайки. Брели от своих домов уличные торговцы, их подносы были завалены креветками, которых они будут продавать на завтрак рабочим. Из-под темных арок мостов вылезали беспризорные дети, принимаясь копаться в мусоре в поисках, чем бы поживиться.
– Куда же? Ну куда же идти? – Эмили в отчаянии огляделась по сторонам.
– Эй. Ты потерялась, ага?
В сточной канаве сидела мальчик, держа в руках связку шнурков. Он был в потрепанной одежде, как все беспризорники, босой и грязный, волосы совсем спутались.
– Не знаешь, как вернуться домой? Если так, то я знаю эти улицы вдоль и поперек, точно тебе говорю, и, может быть, твои мама с папой дадут мне пенни или фартинг за то, что я нашел тебя, а может быть, и нет, мне-то все равно. – И он улыбнулся ей. – Может, присядешь на минутку и переведешь дух, подумаешь немного, а?
Она покачала головой, несмотря на то что уже устала бежать. У нее не было времени отдыхать. Рози ходит быстро.
– Я ищу сестру, – сказала она. – И мою подругу Рози. Ты не видел их, а?
Мальчик пожал плечами:
– Сегодня утром я не видал никого из женщин, ну разве только Потрепанную Энни. Видел кучу собак. Был еще старик, который не стал покупать у меня шнурки, хотя его собственные истрепались, словно старая солома. Пойдет он дальше и вспомнит обо мне, подумает: "Эх, почему я не помог тому мальчику?" Но больше никого я сегодня утром не видал. Почему бы тебе не вернуться домой? Может быть, они уже там и ждут тебя.
Эмили покачала головой, она была слишком расстроена, чтобы сказать хоть что-нибудь. Она отвернулась от мальчика и побрела обратно по той дороге, по которой только что пришла сюда. У нее уже не было дома. Даже если бы она сумела найти дорогу обратно к Большому дому, все равно войти было бы нельзя. Теперь ей нет там места. Ей нигде нет места. Внезапно девочку захлестнула волна паники. Что, если она не найдет их? Что ей делать тогда, ради всего святого-то?
– Ты хоть знаешь, куда они шли? – крикнул ей вслед мальчик.
Эмили остановилась. Как она раньше об этом не подумала?
– Да! – Она попыталась вызвать в памяти нужное слово. Что-то заставило ее подумать о солнечном свете . – Санбери! Они направлялись в Санбери!
Мальчик негромко присвистнул:
– Туда я не хожу. Потому что туда идти много миль! Вот что я тебе скажу. Тебе нужно пойти на одну из главных улиц и спросить там у кучера. Иди до той большой церкви, там найдешь несколько карет. Может быть, они сели в одну из них, потому что не пойдут же они пешком.
– Они не сядут в карету, – тихим голосом ответила Эмили.
Мальчик снова присвистнул:
– Нет денег, да? У людей, у которых нет денег, есть только два варианта – улица или работный дом, он находится выше по той улице. И я знаю, что выбрал бы я. Я был там, точно тебе говорю, и выбрался оттуда быстро, словно кот какой. Никогда больше туда не пойду.
Эмили снова побежала. Голова гудела. Она потратила слишком много времени, не нужно было останавливаться. Теперь она точно их потеряла. Впереди она увидела церковь. Можно просто оббежать все кареты и спросить у кучеров, возможно, кто-то подскажет ей, как пройти в Санбери. В Санбери идти долго, очень долго. Сможет ли Лиззи столько пройти? Но разве есть другой выход? Улица – жизнь попрошайки или воровки, ночующей под мостами. Разве Рози допустила бы это? Работный дом… Нет, нет, никакого работного дома. Они точно не пойдут в работный дом. Но мама может быть там. Там может быть Джим. Она стояла на улице, на которую показывал мальчик. В дальнем конце ее она увидела высокое здание с черными воротами. Нет, она туда не пойдет. Никогда.
9
Миссис Клеггинс
Рози и Лиззи уже не бежали. Они ушли достаточно далеко от Большого дома, и Рози знала, что Лиззи сама никогда не найдет дорогу обратно. Она завела девочку под мост – отдохнуть немного и перевести дух. Недовольно кричали чайки, прилив закончился, берега реки представляли собой вонючую смесь грязи, рыбных костей и мусора. Ниже по течению виднелись рыбацкие домики, покосившиеся и сбившиеся в кучку, словно гнилые зубы.
– Вот оттуда я родом, – сказала Рози. – Там я родилась. А потом выбралась оттуда благодаря твоей матери. "А теперь, кажется, я провалилась обратно. Так оно и есть", – подумала она про себя.
Лиззи подумала, что эти дома выглядят даже хуже, чем многоквартирный дом мистера Спинка, где она жила с мамой, Эмили и Джимом. Когда это было? Неужели всего три дня назад? И где теперь мама? Где Джим?
– Ты ведешь меня туда?
– О нет. Мой дедушка съел бы тебя. Он как кусачая собака. Очень злой. Ни за что не повела бы тебя туда. Нет, Лиззи, мы идем в Санбери.
– Я хочу вернуться к Эмили. Обратно в Большой дом.
– Это невозможно, – строго сказала Рози. – Нас вышвырнули. Вот, теперь ты знаешь, а ведь я не собиралась говорить тебе. Теперь нам с тобой либо отправляться в Санбери, либо помирать с голоду. Санбери – наша единственная надежда. Может быть, моя сестра замолвит за нас словечко. Но нам придется идти, пока у нас не отвалятся ноги, так что лучше давай двигаться. Идем вверх вон по той улице.
Начинал моросить дождь со снегом. Рози остановилась, набросила на голову шаль. "Жаль, что я не могу вернуться в большую и теплую кухню, – подумала она. – Да, это была работа моей мечты. Больше у тебя, Рози, никогда такой не будет. Только не для тебя".
– А что это за большое здание с черной оградой? – поинтересовалась Лиззи. Ей казалось, что она отлично знает, что это; ей говорили о нем раньше как о месте, которого нужно бояться, "последнее место в мире", более страшное, чем кладбище.
– Это работный дом, – ответила Рози. Она потянула Лиззи за руку, торопясь как можно скорее пройти мимо этого места, но девочка вырвалась.
– Я хочу пойти туда. Если я не могу вернуться в Большой дом, то хочу пойти туда.
– Ни за что! Я тебя не пущу.
– Но там может быть мама. И Джим. Я хочу быть с ними.
Лиззи уже выскочила на середину скользкой дороги, и все, что Рози могла сделать, – это подобрать юбки, чтобы не запачкаться, и побежать за ней. "Может быть, – мельком подумала она, – так будет даже лучше". В глубине души она знала, что ее сестра не сможет найти работу для них обеих, а возможно, даже для одной. Что ж, если Лиззи окажется в работном доме, у нее будет хотя бы какая-то еда и крыша над головой. Она не будет спать на улице, как другие бездомные дети. Но чем ближе она подходила к огромным железным воротам, отделявших жителей работного дома от остального мира, тем больше возрастал ее страх и ужас перед этим местом.
"Никогда, – подумала она, – я не позволю ребенку Энни пойти туда".
Лиззи уже почти добежала до ограды, когда увидела группу детей, которых из дверей работного дома вывели во двор. Впереди всех бежал мальчик, он остановился и, обхватив прутья ограды обеими руками, высунул между ними бледное лицо.
– Джим! Это Джим! – закричала Лиззи, поскальзываясь на мостовой, – так торопилась прикоснуться к нему. Однако, когда мальчик повернул голову, девочка увидела, что это совершенно не ее брат. Он протянул руки через решетку:
– У вас есть хлеб, мисс? Или немного сыра?
– Ты знаешь Джима Джарвиса? – спросила у него Лиззи. – Приходил мальчик с мамой? Мама у него больна, возможно, он помогал ей идти… Ты их не видел?
Мальчик удивился:
– Мальчик с мамой?
– Ты видел их? Ее зовут миссис Джарвис. Энни. – Лиззи нетерпеливо обернулась через плечо. – Его зовут Джим. Он мой брат.
– Джим Джарвис? Джим Джарвис и его мама? – повторял мальчик, словно пытался запомнить детский стишок.
Догнав Лиззи, Рози покопалась в сумке и вытащила кусок холодного пирога, оставшегося от вчерашнего ужина. Предполагалось, что он подкрепит их силы во время долгой дороги в Санбери. Она протянула его мальчику и едва заметно покачала головой, сузила глаза и беззвучно произнесла:
– Нет.
– Нет, – быстро ответил мальчик. – Нет здесь Джима Джарвиса.
Он схватил пирог и бросился бежать к детям, которых подгонял к воротам старый привратник работного дома.
– Встаньте там и ждите, пока не пройдет карета, – сказал им старик. – И поблагодарите Господа за то, что ваша жизнь станет лучше. Эй, Кончик, – крикнул он мальчику, – что ты ешь? Попрошайничал, да?
Он схватил мальчика за шиворот и потащил прочь.
– Ты же слышал, что сказала миссис Сиссонс! Спокойно ждать и вести себя хорошо, пока не придет миссис Клеггинс. Не попрошайничать, не ныть, вести себя, как джентльмены! А теперь ты упустил свой шанс, дурак! – И он втолкнул Кончика в работный дом.
Другие мальчики сбились в кучу, нервно хихикая. Высокий красивый мальчик усмехнулся и поднял руку, приветствуя красивую карету, подъезжавшую к воротам. Стоявшие в ожидании дети радостно закричали и побежали вперед.
– Ну вот, – сказала Рози. – Их здесь нет, и ты тоже туда не пойдешь. Это не то место, где стоит жить или умирать, это я тебе точно говорю.
– Нет, все верно, – согласилась Лиззи. Она посмотрела на мрачное закопченное здание и вздрогнула, затем снова повернулась к ней: – Не хочу туда, если Джима и мамы там нет. Никогда.
– Лиззи! – закричал знакомый голос. – Я здесь! Я здесь!
Но этот голос не принадлежал ни Джиму, ни маме. Эмили бежала вверх по улице от реки.
– Не уходи без меня!
– О господи! – вздохнула Рози. – Теперь их двое!
– Я же сказала тебе, что не отпущу тебя одну, – произнесла Эмили, подбегая к ним и с трудом переводя дух. – Я бежала, бежала, не зная, где вас искать, а потом подумала, что вы пошли в работный дом, и оказалась права.
– Только не говори мне, что ты ушла с той хорошей работы, – вздохнула Рози. – И что теперь?
– Мне все равно, что будет, – ответила Эмили. – Пока я вместе с Лиззи.
– Это девочки для меня? – поинтересовался резкий голос.