В политике, как вам известно, он действовал определенное время и по отношению к нашим друзьям, и как открытый военный союз, который однозначно был направлен на борьбу с Коминтерном. Однако, несмотря на заключенные пакты, в ходе их реализации мы оказались на положении неравноправных партнеров. Европейские страны, в частности Германия, весь прошедший период проводила свою политику абсолютно без учета наших интересов, что привело по существу к известной форме сотрудничества всадника с лошадью, где роль лошади германские руководящие круги, естественно, отводили Японии. Со сложившимся положением, конечно, согласиться было нельзя. Поэтому, в целях исполнения на практике всем известных доктрин, мы направили свои устремления на Восточную и Юго-Восточную Азию и островные страны Южных морей, имея в виду при этом, что, если возникнут соответствующие предпосылки, мы можем открыть военную кампанию против России. Буквально на следующий день после начала войны между Германией и Россией министра иностранных дел господина Есукэ Мацуоку, ныне присутствующего здесь, посетил русский посол и предпринял попытку выяснить факт соблюдения Японией пакта о нейтралитете. По предыдущей согласованности с нами ему был дан ответ, носивший уклончивый и неопределенный характер. То есть, с одной стороны, министр высказался за соблюдение нейтралитета, а с другой - заявил о приверженности Японии Тройственному пакту, являющемуся краеугольным камнем японской внешней политики. В этом случае мы руководствовались следующей двойственной целью: заверить Германию, что остаемся ее союзниками, чтобы она как можно больше ввязла в войну с Россией, и в то же время дать понять русским, что Япония привержена заключенному нами с Россией пакту о нейтралитете. Мне, господа, до сих пор доставляет огорчение подчас неправильное истолкование моей речи от второго июля тысяча девятьсот сорок первого года, произнесенной на заседании высшего военно-политического органа Японии, принимавшего важнейшие решения по ведению войны, органа, которым являлась имперская конференция, участие в которой принимал его величество император Хирохито, а также военно-морской министр, начальники генеральных штабов армии и флота. Несмотря на, казалось бы, выгодную для нас международную и военную обстановку после вторжения Германии в Россию в тысяча девятьсот сорок первом году, Япония вовсе не собиралась нападать на Дальний Восток СССР, Однако, в качестве дополнительной меры, Высокое совещание рекомендовало начать дополнительную мобилизацию резервистов для поднятия численности Квантунской армии от четырехсот до шестисот тысяч человек, что потом было и сделано. Правда, в то время по настоянию министра иностранных дел господина Есукэ Мацуоки, осуществлявшего тогда внешнюю политику и выступавшего за немедленное развертывание военных действий против СССР, большинство присутствовавших приняло, как ни странно, эту сторону дилеммы и все-таки предложило произвести на всякий случай в районе дислокации Квантунской армии еще и концентрацию всех военных ресурсов, с целью якобы интенсивной подготовки нападения на Россию. Но, вопреки всем концепциям, успевшим сложиться в политической пирамиде противоречий того времени, мною была выбрана золотая середина. Для наших европейских союзников и печати я, как военный министр, сформулировал нашу позицию следующим образом: "Япония завоюет большой престиж, напав на СССР тогда, когда он вот-вот упадет к ногам, подобно спелой сливе". Эти слова необходимо было произнести в целях моральной поддержки нашего союзника Германии и некоторого устрашения России, как воюющей вместе с Англией страны, и ее будущего потенциального союзника - США. На самом же деле, если учитывать число и хорошую оснащенность техникой противостоящих нам русских армий, надо признать, что практически тогда, даже и при благоприятном стечении обстоятельств, мы смогли бы продвинуться в глубь вражеской территории не более чем на сто- сто пятьдесят километров. Господа! Как ни прискорбно, по, если трезво взглянуть на вещи, то надо было помнить нам еще и уроки Хасана и Халхин-Гола, которые дали возможность приобрести нам хотя и печальный, по крайне необходимый опыт от непосредственного соприкосновения с определенным противником. Более того, вступать в войну с Россией, имея за спиной такого потенциального врага, как США, было бы верхом безумия. Из-за недооценки противника допущенная в то время поспешность могла бы сослужить нам плохую службу. Даже и при неослабном давлении на нас союзника по Берлинскому пакту, и в основном из-за его секретных военных статей, вступить в войну с Россией мы не могли - потому что сам этот факт, вместе с событиями на тихоокеанском театре военных действий, привел бы наше правительство ко многим неразрешимым проблемам. Вступление тогда Японии в войну с Россией создало бы стратегическую обстановку, которая привела бы нашу страну попросту к катастрофе и вот по каким причинам, господа: достаточно прочно увязнув в континентальном Китае и собираясь вести войну со странами Южных морей, где в любом случае мы ничего бы не сумели приобрести, мы за счет внезапности заняли бы всего лишь некоторые участки русского Приморья, Дальнего Востока и Сахалина, но зато теперь, в настоящее время, мы вынуждены были бы отбиваться от наседавших на нас со всех сторон русских армий. От этой опрометчивости нас спасли молитвы и божественная мудрость императора Хирохито, неоднократно предупреждавшего министров сухопутных сил и военно-морского флота о близости континентальной территории противостоящего противника до нашей метрополии, разделенной всего-навсего далеко не безбрежной акваторией Японского моря. Так что сегодня, вместо символической сливы, падающей к нашим ногам, уместен был бы другой символ - образ цветущей сакуры, той самой сакуры, которая, оставаясь прекрасной в течение всего года, в конце концов приносит обилие абсолютно бесполезных, несъедобных плодов. Вот бы к чему мы пришли, господа, если бы не доверились зову предков, исходящему из священного храма Ямато - Ясукуни, посещаемого нами каждый раз, когда необходимо принять ответственнейшие решения, касающиеся судеб империи. И последнее, что в данном случае можно сказать о России. На войну с ней у нас, господа, к сожалению, не хватило бы сил. Не следует забывать о том, что на колоссальной континентальной территории Советского Приморья и Восточной Сибири мы столкнулись бы с враждебным (к тому же большевистски настроенным) населением, в то время как страны Южных морей в военном отношении были разобщены и очень слабы. К тому же Россия необычайно богата разнообразными сырьевыми и другими ресурсами, и если бы нам удалось ими завладеть, мы неизбежно столкнулись бы здесь со стратегическими интересами Англии и США. Гораздо опаснее для нас был тихоокеанский флот США и отдельные соединения кораблей Великобритании. Поэтому, при непосредственном участии его величества, мы на тайном совете решили скрытно собрать свои военно-морские силы и боевой парк самолетов, сосредоточив их к этому времени на авианосцах, чтобы одним ударом покончить с тихоокеанским флотом США, что и было с успехом осуществлено седьмого декабря тысяча девятьсот сорок первого года в Пёрл-Харборе - крупнейшей военно-морской базе США, расположенной на Гавайских островах. Это было сделано не только там, но заодно и в других местах Тихого океана, то есть во всех акваториях, где находилось более или менее значительное количество кораблей противника. Нас даже не смутило значительное расстояние между временными дислокациями наших сил и целями нападения, расстояние, составлявшее до 6 и более тысяч километров. То же самое мы проделали с военно-морскими силами Великобритании и ее владениями в этом колоссальном водном регионе. Большой удачей для нас также оказался, уже значительно позже, в тысяча девятьсот сорок втором году, захват на Тихом океане английской военно-морской базы Сингапур, которая контролировала Малаккский и Сингапурский проливы, то есть все пути между Индийским океаном и Южно-Китайским морем, весь прямой путь из Европы в Индонезию, страны Индокитая, Филиппины и далее, через Тайваньский пролив, в Восточно-Китайское и Желтое моря. Короче говоря, после этого мы могли быстро добраться в любую точку побережья Китая, Кореи и, через Корейский пролив, в любую часть японского побережья, в любую часть Японского моря. Вот что значит для нас, господа, Сингапур! Вот почему мы приложили столько усилий для выполнения предначертаний наместника богов - нашего императора Хирохито: в конечном счете добиться безусловной победы над врагом. Перенацелив все свои силы на юг, мы тем не менее вовсе не отказались бы от возможности при благоприятных обстоятельствах напасть на Россию. В каких случаях это могло бы произойти? Ответ прост: если бы наши европейские союзники по Берлинскому пакту захватили Ленинград, Сталинград, Москву, а также продолжали бы успешно продвигаться дальше к Уралу, нас, естественно, не остановил бы никакой заключенный с Россией пакт о нейтралитете. Убрав свои последние резервы с Дальнего Востока, русские расчистили бы нам путь до Урала. Мы всегда считали свои отношения с рейхом более выгодными, чем какой-то клочок бумаги, подписанный совместно с большевиками, вопреки стратегическим интересам империи. Наши цели, как и способы достижения их, всегда были иными, чем у нашего союзника - Германии… Однако ближе к делу, ради которого, господа, мы вынуждены были убить столько времени. Тысячу раз правы наши достопочтенные дипломаты, господа Есукэ Мацуока и Мамору Сигемицу, считающие, что никаких баз или каких-либо других территорий в ответ на эту услугу Германии нам передавать не следует. Развитие военных событий в Европе идет сейчас таким образом, что, судя по всему, Германия войну проиграла, и произойдет это в момент, когда мощные экспедиционные силы союзников России - США и Великобритании - приступят к своим непосредственным действиям.
Так что специальные военные миссии, наделенные, по общей договоренности с Германией, самыми широкими полномочиями, по нашим указаниям, подпишут соглашение, основанное на обширном фундаменте взаимного доверия, с учетом пожелания наших друзей о передаче им - после окончания войны - военно-морских баз Циндао и Гонконг с прилегающими к нему островами. К этому надо добавить выработанный в этих целях, для большей правдоподобности, определенный территориальный статус этих баз, на самых выгодных для Германии условиях. Успокойтесь, господа! Здесь мы ничем не рискуем! Я еще раз заявляю: все, что завоевано и полито кровью подданных его величества императора Хирохито, не будет отдано никогда и никому… Большинству из присутствующих здесь хорошо известно, что полного согласования с Германией характера действий на тех или иных театрах войны нам никогда не удавалось достигнуть. Решения по координации оперативных и стратегических замыслов чаще всего носили декларативный характер и зачастую оставались, образно говоря, раскрашенными бумажными драконами. Во всяком случае с германским правительством мы всегда были едины лишь в той части, в какой это способствовало положительному достижению каждой из сторон своих целей, вытекающих из условий и статей заключенного Берлинского пакта. И не более того, господа!.. В заключение выражаю присутствующим здесь их высочествам и господам мою нижайшую благодарность за то внимание, которое мне было уделено, и заранее прошу прощения за то драгоценное время, которое я так неблагодарно отнял своими рассуждениями по решаемой тут проблеме…
Вычурная витиеватость, прозвучавшая в окончании речи Хидэки Тодзё, вполне соответствовала всем правилам, предписанным дворцовым этикетом и никого из присутствовавших на собрании, естественно, не удивила. Все, тоже в соответствии с правилами, погрузились на некоторое время в благоговейную тишину, совершенно необходимую для глубокого обдумывания столь блестящей и впечатляющей речи, произнесенной столь высокопоставленным оратором.
Наконец сидевший в окружении своей свиты на своей роскошнейшей татами принц Фумимаро Коноэ махнул цветным платочком в сторону технического консультанта императорского двора Такаяноги Кэндзо. Тот, суетливо поднявшись со своего места, на цыпочках приблизился к принцу и, ожидая его указаний, застыл в угодливой позе. Коноэ подозвал эксперта к себе еще ближе и, переговорив с ним несколько минут, встал и медленным шагом направился к председательствовавшему на совете принцу Хигасикуни Нарухико, своему брату. Такаянаги Кэндзо, семенивший вслед за Коноэ, остановился несколько позади него и все в той же угодливой позе продолжал ожидать дальнейшего развития событий.
Разговор между принцами продолжался в течение нескольких минут, но никто из сидевших в зале ни единым звуком или жестом не нарушил все еще царивших вокруг порядка и тишины. Но вот, подозвав к себе стоявшего неподалеку консультанта, Хигасикуни Нарухико что-то у него спросил, и Коноэ с консультантом возвратились на свои места.
- Перед тем, как закончить наше совещание, - обводя взором сидящих в зале, громко сказал Нарухико, - мне придется некоторым из господ задать ряд уточняющих вопросов. Первый: гарантируют ли досточтимый министр промышленности и торговли господин Есида Сигэру и возглавляющий специалистов фирмы "Мицубиси дзюкогё" господин Тадахиро Ямада, что их предприятия смогут в кратчайший срок и в достаточном количестве наладить производство пилотируемых самолетов-снарядов для ведения с нашей стороны успешных военных действий? Второй вопрос: не требуется ли, в целях безусловной надежности и консолидации научных и технических кадров, производство части узлов и деталей возложить на машиностроительные фирмы этого же профиля, а именно: "Мицубиси дэнки" и "Тосиба" (группа "Мицуи")? И вопрос третий: достаточно ли удачно, в смысле секретности и удобства работ, будут размещены производственные предприятия и не сможет ли их раньше времени разрушить вражеская авиация? При практической же реализации этой задачи, - лаконично, по-военному рубя слова, продолжал принц, - мною будет сделан еще ряд распоряжений, которые подлежат немедленному исполнению. Дело, господа, надо поставить так, чтобы время, отведенное для изготовления этих видов оружия, гарантированно укладывалось в запланированные сроки. До введения их в серию, сборка и отлаживание опытных образцов, при строгом соблюдении запроектированной последовательности в технологии их производства, возлагается на фирму "Мицубиси дзюкогё" и главнокомандующего императорским военно-воздушным флотом. Ввиду усилившихся действий вражеской авиации надлежит принять максимальные меры предосторожности в целях сохранения тайны. При малейшем подозрении на рассекречивание предприятий и полигонов следует немедленно, не ожидая приказа, производить передислокацию на заранее подготовленные запасные объекты…
А сейчас попрошу высказать совету соображения в свете заданных мною вопросов. Вам слово, господин Сигэру.
- Ваше высочество! - отвесив поклон председателю, заговорил Сигэру. - Приступая к подбору места производства и испытания ФАУ-1, мы предварительно использовали ту агентурную информацию, которую конфиденциально получили непосредственно в Германии. Когда вопрос о производстве и использовании секретного оружия Японией встал во весь рост на правительственном уровне, мы, во-первых, несколько недель назад создали коалиционную комиссию из представителей высших технических специалистов императорских военно-воздушных сил; во-вторых, добавили в нее научных сотрудников, работающих в области физики, как от фирмы "Мицубиси дзюкогё", так и со стороны физико-математического факультета, входящего в состав Токийского университета, деканат которого пользуется нашим полным доверием, и, в-третьих, усилили руководство, назначив его в составе вашего покорного слуги и некоторых других специалистов, возглавлявших до этого разработку технологии производства этого секретного оружия. Основное место сборки готовых к полету ФАУ-1 (также как и полигона для предварительных испытаний) будет расположено в горах вблизи небольшого города Мацумото, что находится в префектуре Нагано. Эта территория нам кажется исключительно удобной потому, что почти рядом, в соседних префектурах, находится много филиалов нашего головного предприятия фирмы "Мицубиси дзюкогё". Отвечая на ваш вопрос: "Справится ли фирма самостоятельно с этим заданием большой государственной важности?", могу с уверенностью и однозначно ответить, что справится обязательно. Если несколько углубиться в историю создания наступательной техники для ведения войны подобного масштаба, то мы гордимся тем, что в течение всего периода военных действий на морях и в Тихом океане наша фирма по заявкам императорского военно-морского флота полностью и своевременно обеспечивала ударные силы подводного флота торпедами типа "Кайтэн", которые с успехом управлялись при помощи камикадзе. По части количества и качества поставляемых нами вышеуказанных торпед от боевых соединений кораблей, с которых запускались эти средства, также как и генерального штаба императорского военно-морского флота, обобщавшего достигнутый опыт, до сих пор никаких рекламаций не поступало. Сроки запуска первых самолетов-снарядов нами намечены ориентировочно на осень 1944 года, что соответствует предполагаемому кодовому названию нового секретного оружия "Сюсуй". Предприятия же, причастные к производству управляемых ракет, совместно с полигонами для их испытаний глубоко законспирированы и замаскированы под рельеф горной местности, где они будут находиться. Однако для успешного осуществления намеченных операций нам необходима помощь. Покорнейше просим, чтобы совет по координации подготовил нам несколько человек из контингента отрядов "специальной атаки", так называемых камикадзе, которые впоследствии будут использованы для испытания самолетов-снарядов повой модификации. Нижайше кланяясь, мы обращаемся к высокочтимому совету с ходатайством, чтобы для запуска пилотируемых ракет, по усмотрению генеральных штабов армии и флота, был подготовлен строжайший приказ о предоставлении в наше распоряжение потребного количества камикадзе, специально выделив их из используемого уже контингента на обычных самолетах истребительной, штурмовой и бомбардировочной авиации. Это необходимо сделать потому, что полеты непосредственно на самолетах-снарядах, в смысле пилотирования и наведения их на цель, будут производиться при помощи камикадзе, что по отношению к другим видам аналогичного оружия имеет свою неповторимую специфику. В двух словах ее можно выразить так: для умелого и к тому же успешного управления приборами и другими сложными механизмами, а также исходя из наличия необычайно больших скоростей, члены отрядов "специальной атаки" обязаны иметь мгновенную реакцию и прекрасную техническую подготовку. Более того, создаваемые на единицу времени многократные перегрузки чрезвычайно опасны. Если пойти еще дальше, то при первоначальном и значительном ускорении движения ракеты эти перегрузки происходят в кратчайшие сроки. Таким образом, умножаясь вне всяких предельно допустимых норм, пока что не признанных медициной, эти нагрузки чрезвычайно вредны, поэтому камикадзе должны обладать отменным здоровьем, что всецело, помимо предъявленных повышенных требований к высоким летным качествам молодых людей, исключило бы у них любые отклонения невропатологического и психотерапевтического свойства. Господа! Для нас весьма важно, чтобы каждая ракета в безусловном варианте всегда нашла свою цель, ибо затраты на ее создание безумно велики, и по соображениям, изложенным выше, мы вовсе не можем производимые с таким трудом самолеты-снаряды впоследствии относить к числу безвозвратных потерь.