- Это очередной вызов России, - мрачно сказал лидер и обвёл рукой сборище приверженцев. - Но не только. Это прямой вызов нашему президенту, который только начал заменять надёжными людьми окопавшихся в Кремле коррупционеров и лодырей.
Безошибочность политического чутья, выразившаяся в том, что исполняющего обязанности впервые публично назвали президентом, означала, по-видимому, что и к словам про личный вызов надлежит отнестись внимательно.
Включение из штаба Объединённой группировки это нехитрое наблюдение только подтвердило.
- Войска находятся в состоянии полной боевой готовности, - отрапортовал по телефону генеральский голос. - Ждём только приказа.
Возникшее вслед за этим каменное лицо Федора Фёдоровича, идущего по пустынному кремлёвскому коридору, не оставляло сомнений в том, что приказ последует незамедлительно.
В девять вечера федеральные каналы показали всё то же каменное лицо. Федор Фёдорович, не мигая, смотрел в камеру и произносил короткие рубленые фразы, лишённые интонации. Смысл, впрочем, от этого не менялся.
Форпост международного терроризма, угрожающего всему цивилизованному миру. Гнездо убийц и наркоторговцев, лицемерно прикрывающихся флагом национально-освободительного движения. Прямая угроза территориальной целостности России. Мы не допустим более роковых ошибок первой и второй чеченской кампаний. Не будет ни переговоров, ни нового Хасавюрта. Возрождение армии. Возрождение единой, неделимой и сильной России.
- Последний вопрос, - предупредительно сообщил закадровый голос корреспондента. - Федор Фёдорович, мы все понимаем, как это тяжело для вас. Ведь Илья Резников - ваш личный друг. Тем не менее, не могли бы вы прокомментировать сегодняшнее происшествие?
На мгновение лицо на экране дрогнуло, что было замечено всеми и вызвало немедленный всплеск сочувствия.
- Вы правильно сказали, - ответил Федор Фёдорович глухо. - Он - очень близкий человек. Я всё сделаю, чтобы он вернулся. Даю слово офицера.
Вряд ли можно считать простым совпадением, что вслед за этим по первому и второму каналам одновременно был показан неанонсированный в программах фильм "Офицеры" с Юматовым и Лановым.
Генералы, хорошо помнившие, как свечками вспыхивали попадавшие в засаду танки на улицах Грозного, в этот раз повели себя осторожнее и выпустили вперёд мобильные группы спецназовцев и армейскую разведку. Передовое охранение дружно рапортовало, что боевиков не обнаружено, если не считать мирного населения, которое, как свидетельствовал опыт двух предшествующих кампаний, перевоплощалось в боевиков с удивительной лёгкостью.
Однако на этот раз чеченцы вели себя на редкость аккуратно. По-видимому, московские взрывы здесь успели обсудить и придти к выводу, что в новых условиях армии нужен только благовидный предлог. Похоже, пока предлог решили не давать.
Это не означает, что на дорогах не ставили фугасы и по ночам не обстреливали блок-посты. Ставили и обстреливали. Чечня всё же не Рязанщина. После каждой подобной акции ближайший населённый пункт предусмотрительно пустел, чтобы положенная зачистка прошла не слишком болезненно. Безболезненных зачисток и не бывает. Но пока стариков и женщин обижают не очень, а живая мужская сила сохраняется более или менее в целости и сохранности, расплата за пару сожжённых домов и десяток разграбленных подождёт до темноты.
Тем более, что чеченцам по собственному опыту была великолепно известна простая истина - солдат может быть насильником и грабителем, однако из насильника и грабителя солдата не сделать никогда. Мародёрствующая армия неизбежно превратится в пьяный сброд. Это лишь вопрос времени. А время это нужно для того, чтобы сошёл снег, вернулась зелёнка, тогда с гор спустятся отряды неуловимого Шамиля и неуязвимого Руслана, тогда и поговорим по-мужски.
Но всё произошло раньше.
Глава 32
Уроки отца Брауна
"Рассказать вам, друзья,
как смельчак Робин Гуд,
Бич грабителей и богачей,
С неким Маленьким Джоном
в дремучем лесу
Поздоровался через ручей?"
"Баллада о Робин Гуде и Маленьком Джоне"
"Где умный человек спрячет упавший лист?"
"В лесу".
"Где умный человек спрячет песчинку?"
"На морском берегу".
"Где умный человек спрячет мёртвое тело?"
"Под грудой других мёртвых тел".
И это самый правильный ответ. Потому что не будет тогда тривиального убийства, а произойдёт великое сражение, появятся герои и победители, павшие и выжившие, награждённые и изувеченные. Но это станет мощным фоном, на котором исчезнет основная картинка. Не исчезнет, конечно, но окажется неопознаваемой, как в детском журнале "Мурзилка": найдите, дети, на этом загадочном рисунке деда Мороза.
…Речка проходила по окраине аула, делала зигзагообразный поворот и исчезала в скалах, выплёвывая на каменистые, покрытые снегом берега белую пузырящуюся воду. По краю шла тропинка, упиравшаяся в замаскированную кустарником пещеру.
В пещере уже неделю находился пикет - два сержанта из взвода разведки, но с ментовскими погонами, и лейтенант. Питались сухарями, намазывая на них свиную тушёнку из банок. По задней стене пещеры вверх тянулся длинный ход, где исчезал дым от костра. Но вход в пещеру все равно завешивали плащ-палаткой. На костре в котелке растапливали застывший жир, бросали наломанные сухари, получалось что-то вроде супа. В отмытых до блеска банках кипятили воду, заваривали крепкий чай.
Связи ни хрена не было. Мудрёное электронное приспособление хрюкало, мяукало, мигало зелёным глазком, но никого ни с кем не соединяло. Потом и питание село. Впрочем, эта гребаная связь требовалась не особо. Хотя и непорядок.
Инструктаж проводился в Минводах. Сперва объявили общую установку - дескать, боевиков в Чечне здорово прищучили, они несут огромные потери и вот-вот запросят пардону. Ну, предположим.
Потом сообщили агентурные данные - бандиты планируют прорыв через горы сюда, на мирную территорию, именно в район Белой Речки. Почему непременно в этот район, а не к Планёрному, где в мечетях третий год, ни от кого не скрываясь, проповедуют самый что ни на есть ваххабизм? Потому что.
Опять же по агентурным данным, в этом самом месте чеченцы за последний год построили самый настоящий укрепрайон - с подземными ходами, схронами оружия - и, просочившись горными тропами, чуть ли не втрое увеличили население аула, мобилизовав, к тому же, в свои ряды все боеспособное население мужского пола. Так что плацдарм для агрессии подготовлен на все сто.
Поэтому детально разработана операция по срыву коварных планов. Все господствующие высоты занимаются армейскими подразделениями, усиленными спецназовцами и ОМОНом и оснащёнными самой современной техникой уничтожения. Дорога через горы, от развалин кафе до самого аула, контролируется разведкой. Так что о приближении чеченцев станет известно заблаговременно. Как только они войдут в аул - хлоп! - сперва предложение сложить оружие и сдаться, а потом, как только они нахально откажутся, огонь на поражение.
Должно быть совершенно понятно, товарищи, почему мы вроде как спокойно наблюдали за превращением мирного аула в боевую точку. Вовсе мы за этим не наблюдали, а контролировали процесс. Давно можно было перевести этот аул в первоначальное состояние, но тогда мы бы потеряли бесценную возможность собрать такое количество международных террористов в одном месте и накрыть ураганным огнём. Пришлось бы их поодиночке по горам вылавливать, а это занятие очень даже неприятное. Тем, кто в Чечне воевал, объяснять не надо.
Особо надлежит отметить, господа офицеры, что за истёкший год женщины и дети, а также немощные старики, увидев, как их родные дома превращаются в дзоты, а погреба - в блиндажи, почти поголовно покинули родной аул. Остались исключительно пришедшие с гор головорезы и зомбированные ими местные жители. Так что не сомневайтесь, глядя в прорезь прицела, - что зашевелилось, то и есть враг.
Далее. После того, как сопротивление противника будет подавлено, части Минобороны остаются на своих позициях, блокируя все подходы к аулу, на случай подхода вражеских подкреплений. В аул входит спецназ, проводит окончательную зачистку, собирает документы, оружие, все такое. Это, товарищи офицеры, абсолютно необходимо, чтобы в дальнейшем легче было предотвращать коварные замыслы международных террористов. Армейские подразделения, повторяю, к аулу не приближаются, а готовятся дать решительный отпор, если, повторяю, в этом возникнет необходимость.
Теперь внимание, товарищи. По имеющейся информации, в ауле в настоящее время находится иностранная шпионская резидентура в количестве предположительно трёх человек. В составе группы одна женщина, один бывший гражданин бывшего СССР, по национальности азербайджанец, и завербованный ими русский. Предатель. Располагаем фотографией азербайджанца. Фас, профиль… Появились они там недавно, с целью инспекции укрепрайона, и в любое время могут попытаться уйти. Этому надлежит воспрепятствовать со всей решительностью. А именно: любой человек, приближающийся со стороны аула к расположению частей, немедленно задерживается и передаётся спецназу, где и производится установка задержанного.
Оружие применять только в крайнем случае. В самом крайнем. Чтобы не сорвать операцию.
Ближе к утру, когда отправили на позицию последние вооружённые до зубов роты, один старательный вдруг поднял шум. Неприкрытая козья тропа осталась рядом с аулом, никак и никем не защищённая. Оно, конечно, чеченцы по этой тропе не пойдут, потому что она ведёт не в сторону Чечни, а совсем наоборот. К тому же длина тропы от аула до пролома в скалах не больше восьмисот метров, а дальше начинаются непролазные кустарники. Но - не годится. Несмотря на явную смехотворность проблемы, старательный громко орал, суетился, и понятно было, что серьёзно нацелился выслужиться.
Чтобы отвязаться, срочно мобилизовали лейтенанта с двумя разведчиками, дали проводника, сказали про ожидаемое вторжение, но предупредили честно, что в его, лейтенанта, расположение чеченцы не сунутся и даже близко не подойдут. Надо просто замаскироваться и охранять тропу. Ежели иностранная резидентура вдруг решит уйти по этому направлению, захватить, скрутить и сообщить по рации. Поскольку направление было тупиковым и упиралось в непроходимые заросли, вероятность встречи со шпионами была настолько низка, что рацию даже не удосужились проверить как следует.
- А если кто из местных пойдёт? - спросил лейтенант.
- Да куда он там пойдёт? - вздохнул инструктирующий, замученный бессонной ночью, нервотрёпкой и истошными воплями старательного. - Разве что по нужде… Документы проверишь.
- И?
- Ты срать с паспортом ходишь? - иронично поинтересовался инструктирующий. - Отправишь обратно в аул. Или в другое какое место. В общем, по обстановке. Вот этого только не упусти, если сунется, - и выдал лейтенанту фотографию Аббаса.
До перевала домчались на "уазике". Потом километров тридцать глушили ноги по горам. К пещере, помеченной на карте синим крестиком, вышли, когда смеркалось. Покурили, переобулись.
Лейтенант, взяв с собой сержанта Алешкина, вышел на тропу изучить обстановку. Метрах в тридцати выше по течению видны были разваленные мостки. Наверное, местные бабы выходили сюда стирать бельишко. За мостками речка делала поворот, так что видимость в эту сторону аккурат и была метров тридцать, от силы сорок. Справа же от пещеры две сомкнувшиеся вверху скалы пропускали бурлящую воду, а дальше, как и говорили в Минводах, находилась сплошная, исчезавшая в темноте, полоса кустарника. "Колючка, - доложил Алешкин, посасывая палец, - замучаешься лазить, товарищ лейтенант. Так что мы здесь, как билетёры в кино. Лучше всего будет прямо на тропке сесть и тормозить каждого проходящего".
- Нет, - распорядился лейтенант, возвращаясь к пещере, - вот так сделаем. Пост оборудуем на выходе из пещеры. Один дежурит, один отдыхает, один… на подхвате. Если кто пойдёт, двое спускаются, проверяют документы, а дежурный сверху прикрывает на всякий случай.
- А если ночью пойдут? Гляделку-то небось не дали?
Прибор ночного видения и вправду не дали. Но это не беда. Голь на выдумки хитра. Перед мостками, ближе к пещере, натянули проволоку, подвели ко входу в пещерку, привязали к котелку с водой - даже если часовой вздремнёт ночью, дело житейское, то проходящий по тропе устроит ему бодрящий душ. Подготовились, короче.
Около восьми утра дежуривший ночью сержант Сипягин подал сигнал. Лейтенант вывалился из пещеры, лягнув по дороге спящего Алешкина, подполз к камню. Сипягин показал дулом автомата в сторону мостков.
Там неподвижно стоял низенький толстый человек в высоких армейских ботинках, мятых чёрных брюках и меховой жилетке поверх зелёного свитера. Под мышкой он держал скатанный в трубку коврик.
- Со стороны аула подошёл, - шёпотом сообщил Сипягин. - С минуту уже стоит.
Под грузным телом присоединившегося к ним Алешкина хрустнули камешки.
- Что делать будем, лейтенант? - спросил Алешкин. - Спускаемся?
- Отставить, - скомандовал лейтенант. - Спускаться будем только если он пойдёт сюда. Пока приготовься. Сипягин! Диспозиция будет такая. Мы его встретим внизу, вот у того куста. Я отсеку от воды. Алешкин встанет у него за спиной. Ты его держи на прицеле. Без команды не стрелять. Команда будет такая: я автомат переложу в левую руку. Ты, Алешкин, в этом случае сразу падай на землю, а то угодишь под пулю. И разворачивайся к аулу, может, он не один. Всё понятно?
- Так точно, - чеканным шёпотом ответили сержанты.
Но толстяк не собирался двигаться в сторону пещеры. Он постоял ещё немного, глядя на тот берег реки, потом медленно расстелил на земле коврик, опустился на колени, провёл ладонями по лицу и молитвенно застыл.
- Азербайджанец? - спросил вспомнивший ориентировку Алешкин.
Лейтенант покачал головой. Азербайджанец был ростом метр семьдесят восемь, а в этом хорошо если метр шестьдесят. Тот худой, а на этом болталось килограмм тридцать лишнего веса.
- Местный, - определил лейтенант. - Продолжаем наблюдение.
- Противно даже смотреть, - оценил Сипягин молитвенную позу толстяка. - Что ж это за религия такая? Прямо мечта гомосека.
- А у них каждый второй и есть гомосек, - сообщил Алешкин. - От них вся эта зараза и пошла. Они, когда вот так вот молятся, баб близко не допускают. Чтоб не отвлекали и не мешали друг на друга глазеть.
Помолившись, толстяк встал, снял жилетку, аккуратно положил на мостки, бросил сверху свитер и, оставшись голым по пояс, начал плескать на себя ледяную воду. От белого тела пошёл пар.
- Йех! - радостно завопил толстяк. - У-у-х! А-а-а! Хорошо!
- Спортсмен, - оценил Алешкин. - Водные процедуры. Лейтенант, нам бы тоже невредно ополоснуться. Вон как радуется…
- Ополоснёмся, - разрешил лейтенант. - Только без визга на лужайке.
Видать, утреннее купание после молитвы было традиционным. Потому что в последующие четыре дня толстяк регулярно появлялся в восемь, молился на коврике, потом плескался, вытирал спину и брюхо похожей на портянку тряпкой и, захватив манатки, удалялся в сторону аула. Одевался он, судя по всему, по дороге.
А вот на пятый день произошло непредвиденное.
Вытершись, толстяк не повернулся к аулу, а двинул в сторону пещеры, накинув меховую душегрейку на голое тело.
- Спокойно, - предупредил лейтенант. - Все только по команде.
Он решил, что без крайней нужды вниз спускаться не будет. Толстяк был явно безвреден, а обнаруживать себя не следовало. Но толстяк неожиданно остановился у натянутой проволоки, замер недоверчиво и, присев на корточки, стал трогать её правой рукой. Потом с силой дёрнул.
Лейтенант услышал, как Сипягин за его спиной, получив за шиворот полтора литра воды, со свистом втянул воздух, погрозил ему пальцем, тронул за руку Алешкина и съехал на тропу в сопровождении небольшого камнепада.
На внезапно возникшие перед ним фигуры в камуфляже толстяк среагировал вполне предсказуемо. Он присел с перепуга, задрал к небу обе руки и быстро заморгал коричневыми глазками.
- Кто такой? - спросил лейтенант, отгораживая толстяка от берега реки.
Толстяк боязливо проводил взглядом заходящего ему за спину Алешкина и ответил, запинаясь:
- М-местный… житель. Ш-шамиль. Хабибуллин.
- Документы есть?
Толстяк жалостно развёл руками и услужливо прогнулся. Понятно было, что документов у него с собой нет. На встречу с Аллахом ходят без паспорта.
- Куда направляемся? - продолжал лейтенант, соображая, что делать дальше. Задержать? Но через какое-то время в ауле хватятся и пойдут искать. Отпустить? Через пять минут станет известно, что на тропе засада.
- Туда, - лаконично ответил задержанный и показал пальцем в сторону непроходимого кустарника.
- Зачем?
- Я там оставил кое-что, - признался толстяк и начал нервно переминаться с ноги на ногу. - На стол поставить… Праздник сегодня, день нашей российской конституции. В доме держать нельзя, приходят люди, говорят - дай выпить, Шамиль, потом по всем углам шарят, ханку ищут. А тут к нашему председателю родня собирается, вот я и пошёл доставать. Только не отбирайте, - поднял он на лейтенанта увлажнившиеся от волнения глаза.
- Не отберём, - пообещал лейтенант, внимательно изучая задержанного.
В принципе, он вёл себя достаточно естественно для человека, встретившегося на узкой дорожке с вооружёнными представителями власти - в меру дёргался, облизывал пересохшие губы и вообще… Да и история с запрятанной в речке водкой звучала убедительно. Но что-то настораживало, непонятное, неуловимое и беспокоящее.
- Местный, говоришь? - переспросил лейтенант, пытаясь определить причины не исчезающей тревоги.
- Местный, местный, - засуетился Шамиль. - В семьдесят девятом приехал из Уфы на заработки и остался. Жену привёз, потом она уехала, а я остался. Поваром в школе был, теперь в школу никто не ходит, так я к председателю перешёл. Ему готовлю. Совсем местный.
- Ну иди, забирай своё хозяйство, - разрешил лейтенант. - Потом мы с тобой ещё побалакаем.
Он кивнул Алешкину, и тот, взяв автомат наизготовку, пошёл вплотную за Шамилем. Лейтенант смотрел им вслед. Беспокойство не проходило. Когда они вернулись, лейтенант вдруг сообразил, в чём дело. Руки! У него были неправильные руки. У человека с дряблым вислым пузом были руки с хорошо накачанными мышцами профессионального бойца. Особенно отчётливо это было видно сейчас, когда он тащил два тяжеленных мокрых полиэтиленовых пакета, перетянутых изолентой.
- Стоп! - скомандовал лейтенант. - Открывай пакеты.
- Вы же обещали… - заныл Шамиль, но его плаксивый голос уже не вызвал у лейтенанта былого доверия. - Вы же обещали…
- Обещал - значит обещал, - объяснил лейтенант. - Открывай. Хочу посмотреть, что у тебя там. Ну-ка, два шага назад. Алешкин, нож есть? Вскрывай.
В беспощадно вспоротых пакетах обнаружились двадцать бутылок водки "Звезда Улугбека".