Глава 44
Кушать подано
"И ты скажешь: "Поем я мяса",
потому что душа твоя пожелает есть мяса;
тогда, по желанию души твоей,
ешь мясо".
Второзаконие
Шамиль был первым, кого Ларри увидел, спустившись утром в столовую. Повар скромно стоял у тележки с соками и минеральной водой, накинув на правую руку накрахмаленную салфетку.
- Хорошо загорел, - пробурчал Ларри, опускаясь в кресло. - Как на курорте. На завтрак что?
- Жареный сыр, как вы любите, - доложил Шамиль. - Мацони. Овсянка и яблочное пюре. А вы вроде поправились немного, Ларри Георгиевич?
- Ты бы больше шлялся, - капризно сказал Ларри. - Одной яичницей кормят. То с беконом, то ещё с какой-то дрянью. Платон Михайлович повара из клуба затребовал, пока тебя не было. Англичанина. Он, кроме яичницы, ничего не умеет готовить. Я уже кудахтать стал от яичницы. Сказал ему, чтобы мясо приготовил, так он вообще сырое подал. Я посмотрел, отодвинул, ничего говорить не стал. Совсем бесполезный человек. Вернёмся в Москву, я его обязательно уволю. Пусть едет домой, там людей травит. На обед чанахи мне сделаешь.
- Слушаюсь, Ларри Георгиевич.
- Сейчас пока иди отдыхай. Только дай мне "Боржоми" и налей чай. Через полчаса я на воздух выйду. Там поговорим.
Они медленно прогуливались по аллее, образованной посаженными в пожарном порядке голубыми кремлёвскими елями. Шамиль молчал, потому что первым разговор должен был начать хозяин. А Ларри не спешил. Обломил засохшую ветку, покачал укоризненно головой, бросил в сторону. Закурил, выпуская дым через ноздри, что-то бормоча, сбросил с плеча воткнувшуюся в кашемир ёлочную иголку.
- Ночью самолёт прилетел, - сказал он. - Вино привезли. Ты разберись там. Взяли моду - в полиэтиленовых баллонах вино возить. Потом химией воняет. Ты попробуй - если воняет, то вылей. И позвони, чтобы больше так не делали. За полтора месяца распустились, ничего не понимают. Русский язык забыли. Приеду - напомню. Слышишь?
- Обязательно, Ларри Георгиевич.
Справа показалась засыпанная снегом скамейка с фигурными литыми подлокотниками.
- Посидим, - сказал Ларри.
Шамиль бросился вперёд, рукавом смел снег. Выпрямился выжидательно.
- Садись, - приказал Ларри, опускаясь на скамейку и указывая кивком место справа от себя. - Не замёрзнешь?
- Тепло же.
- Да? Ты смотри. Ну ладно… Что они делают?
- Сейчас не знаю. Спят, наверное.
- Вместе?
- Да что вы, Ларри Георгиевич! Она от него как от чумы шарахается.
- Что так?
- Да он совсем дурной, - доверительно сообщил Шамиль. - Просто никакой. Баран. Где только такого взяли?
Ларри пожал плечами.
- А ей кто нужен? Князь?
- Ну… Всё-таки… Американка… Журналистка. А он совсем уж…
- Слабак?
Шамиль кивнул и пренебрежительно сморщился.
- Ты их куда пристроил?
- На съёмную квартиру. Ночью пришли, никто не видел.
- А квартиру кто снимал?
- Я, - признался Шамиль и потупился стыдливо. - Месяц назад.
Ларри посмотрел исподлобья.
- Потаскун. Для кого снимал?
- Я, Ларри Георгиевич, просто так, на всякий случай. Без особых видов.
- И никого не водил? Понимаешь, почему спрашиваю?
- Эта приходила два раза… Из социологической группы… Потом ещё одна…
- Тоже из социологов? Ладно. Скажи охране - пусть посадят обеих на самолёт, и чтобы духу их здесь через два часа не было. Они там какие-нибудь вещи не оставляли? Ключи от квартиры у них есть?
- Что вы, Ларри Георгиевич, - Шамиль прижал ладони к груди. - Пришли и ушли. Какие ключи, какие вещи?
- Ладно. Договоримся так. На улицу чтобы наша парочка носа не показывала. Никаких телефонов. Свет не зажигать. Еду носить будешь по вечерам. И ночевать там же будешь, чтобы не было - пришёл и ушёл.
- А как же вы, Ларри Георгиевич?
Ларри тяжело вздохнул.
- День-другой потерплю, потом всё равно придётся с ними решать как-то. Андрей в порядке - ты знаешь?
- Да, ребята сказали. Говорят, он появился весь белый.
- Досталось ему немного. Ничего. Он молодец. Ты тоже молодец.
- Спасибо, - тихо сказал Шамиль, но прозвучало это, как "Служу Советскому Союзу".
Ларри поднялся.
- Пойдём обратно. Платон Михайлович проснулся уже. По дороге все подробно расскажешь.
Но на подходе к охотничьему домику Ларри передумал.
- Знаешь что, - сказал он Шамилю, - ты сейчас уходи отсюда. Не надо, чтобы тебя Платон Михайлович видел. Боюсь, он тебя начнёт раскручивать насчёт того, где они. А я ещё не решил, надо ему сейчас знать или не надо. На твоей квартире телефон есть? Вот и хорошо. Купи еды и сядь рядом с телефоном. Я тебя найду.
- А чанахи?
Ларри недобро взглянул на Шамиля, поднялся на крыльцо. Повернулся.
- Не трави душу! Ты у меня ничего спросить не хотел?
- Хотел, - признался Шамиль. - Кто за нами шёл, Ларри Георгиевич?
- Андрей тебе не сказал?
- Сказал.
- Почему у меня спрашиваешь?
- Я так думаю, Ларри Георгиевич, что надо бы ребятам позвонить. Это серьёзное дело. Я не против вашей службы безопасности, хорошие мальчики, старательные. Только тут они не потянут. Извините, что прямо говорю.
- Не возражаю, - сказал Ларри. - Если думаешь, что тебе нужна помощь - позвони.
- По финансам как будет?
- Сам реши. Потом мне скажешь.
Глава 45
Улица Обручева
"И не раскаялись они в убийствах своих,
ни в чародействах своих,
ни в блудодеянии своём,
ни в воровстве своём".
Откровение Иоанна Богослова
Такая история была когда-то, в незапамятные времена.
"Я тебя породил", - сказал Завод "Инфокару", и это было совершенно правильно, "я тебя и прикончу", - а вот тут уже погорячились товарищи. Младенцев вообще-то удобно давить в колыбели. Но может и не сложиться, как показывает греческий миф о Геракле, расправившемся пухлыми ручонками с парочкой гигантских змей.
Кто же знал, что так и выйдет?
Расчёт был правильным - Григорий Павлович Конкин, отец-основатель "Инфокара" и заместитель директора Завода, почтительно именуемый Папой Гришей, приехал на расправу. А для пущей убедительности прихватил с собой, как метко выразился Федор Фёдорович, курбаши - некоего Караогланова, из Министерства внутренних дел.
Государственный человек во время разборки все больше помалкивал, разумно полагая, что умным и информированным людям достаточно самого факта его присутствия - остальное репутация доскажет. Так и произошло - Федор Фёдорович буквально на следующий день раскопал папочку с отдельными этапами славного пути.
Очень интересными и впечатляющими были этапы, можно было бы написать отдельную книжку. Платон Михайлович и Ларри Георгиевич отнеслись к полученной информации со всем уважением.
А ещё в папочке имелось упоминание о некоей неназванной и неструктурированной группе Министерства обороны, с которой у господина Караогланова были какие-то дела. Доказательства отсутствовали, что естественно. Но, судя по всему, именно эта группа послала своего человечка на чердак, с которого прозвучал роковой для Отари Квантришвили выстрел.
Если Платон мыслил в категориях гештальта, крупными мазками, то для Ларри всегда характерно было повышенное внимание к деталям. Удивительное технологическое сходство несостоявшегося покушения на Платона, в ходе которого Марку Цейтлину засадили пулю в лоб, и успешной акции против Отарика, не могло остаться незамеченным. И не осталось. Хотя сходство - штука такая, к делу, как говорится, не пришьёшь. А вот познакомиться с этими интересными людьми захотелось.
Разок-другой Ларри попытался выйти на них по своим каналам, но не получилось. Пришлось просить Федора Фёдоровича. Произошло это как раз когда Платон отсиживался в Швейцарии, а Федор Фёдорович надумал из "Инфокара" увольняться и пришёл к Ларри попрощаться.
- Не могли бы вы мне одолжение сделать? - вкрадчиво сказал ему Ларри уже на пороге. - Помните, когда мы у Платона встречались, вы одну бумажку зачитывали? Неизвестная группа, то-сё… Выведите меня на них, с улицы Обручева, а то мы Платона долго в Москву не привезём.
Вполне можно предположить, что Эф Эф отказать не смог. А если немного пофантазировать насчёт расплющенного в самом центре Москвы полковника Корецкого, то можно допустить также, что профессиональные качества ребят с улицы Обручева оценены были Ларри Георгиевичем совершенно точно.
Это всё, как вы понимаете, фантазии на вольную тему. Ни на чём не основанная трактовка произвольно выдернутых из жизненной ткани совпадений.
Повар Шамиль - низенький и толстенький. Один из двух бомжей, случайно прогуливавшихся в парке при кремлёвской больнице одновременно с Мусой Тариевым, уже практически сдавшим "Инфокар" Заводу, - тоже, судя по показаниям свидетелей, - низенький и толстенький. Это имеет хоть какое-то значение? Да никакого. Повар Шамиль, как мы уже знаем, мастерски владеет всеми видами холодного оружия. И тот, кто снёс Мусе Тариеву полголовы с помощью неустановленного предмета, - тоже. Ну и что? Да ничего. От многих знаний - многие печали, так что не будем умножать скорбь без необходимости.
А вот готовить Шамиль умеет здорово, иначе его Ларри Георгиевич в поварах не держал бы и не переживал так сильно, что не может покушать свой любимый чанахи. Баранина, лук, помидоры, картошка, травка всякая, тёплый лаваш - а! пальчики оближешь, язык проглотишь.
Замолчать появление Шамиля в городе Ларри не мог. Но и всю правду сказать не мог, потому что серьёзно побаивался непредсказуемости Платона. Пришлось соврать.
- Я специально не стал спрашивать, где он их держит, - Ларри глядел на Платона невинными глазами. - Он знает - и нормально. Фредди каждый час звонит - честно отвечаю, что не знаю ничего. Я ещё не решил, что ему сказать. Ты как думаешь?
- Я думаю, - признался Платон. - Не знаю. Представляешь? Просто не знаю. Как ты считаешь, если мы их отдадим - что с ними будет? Убьют?
- Думаю - да.
- Вот. Нельзя отдавать. И не отдавать нельзя.
- А что нам выгоднее?
- Чёрт его знает - что нам в этой ситуации выгодно… Все невыгодно. И так плохо, и так. Зачем мы их вообще сюда притащили?
- А ты не помнишь, что ли? Ты же тогда бегал, как наскипидаренный и кричал, что нам козырного туза сдали.
- Это не преферанс, - задумчиво сказал Платон. - Даже не подкидной. Это специальная игра - в "Акулину". Нам с тобой не козырной туз пришёл, а пиковая дама. "Акулина". И мы её сбросить не можем.
- Надо сбрасывать?
Платон прищёлкнул языком.
- Мы в самом начале ошибку сделали. Когда сообщили Эф Эфу, что они у нас. Засветились. И вторая ошибка - приезд Ильи. На это точно нельзя было соглашаться. Ему тут же на хвост сели. С той минуты мы их засветили. Дальше само покатилось…
- У нас был выбор?
- Конечно! Если бы тогда знали то, что сейчас… О чём сейчас догадываемся… Конечно, был.
- Объясни.
- Я считал, что Батя в игре. Что мы против него и, соответственно, за Эф Эфа. А Батя - за себя и против нас. Отсюда и все эти идиотские истории со старыми уголовными делами. Как раз его уровень. Я так думал, что мы Аббаса против Бати выставим и одним ударом закончим все. Тут даже не шахматы… А что-то на уровне перетягивания каната. Если бы так оно всё и было, то все правильно…
- А когда ты сообразил, что ошибся?
- Когда они целую армию на аул бросили. Смотри. Вот Эф Эф. - Платон подвинул в центр стола молочник с синим узором. - Вот мы. - Рядом с молочником оказалась стойка со специями. - Эф Эф хочет Аббаса. Он снимает трубку, звонит сюда - через два часа мы его привозим прямиком в Кремль. Все! История закончена. А что мы вместо этого получили? Эф Эф не звонит. В Москве нас никто не ждёт. Илью прямо из самолёта выкрадывают. Дальше - чеченский рейд, потом армейская операция, потом возникает Федя твой. Без жопы. И в первый раз нам открытым текстом сообщают, что есть кто-то, помимо нас, кто умеет к Кондрату с просьбами обращаться. Вот этот кто-то за верёвочки и дёргает. Он начал со взрывов в Москве, потом упустил Аббаса и американку… Кстати!… Где Шамиль? Быстренько вызови его сюда, мне с ней поговорить надо. Да… О чём я? Ага! И началась давиловка. Мы думаем, что у нас за спиной президент России, а из Эф Эфа уже давно сделали куклу Петрушку.
Платон замолчал.
- Знаешь, - неожиданно сказал он, - мне пару дней назад приснился смешной сон. Будто мы с тобой где-то в горах. Тепло, травка зелёная, а по небу облачка плывут. Кудрявые. Все хорошо, только жрать хочется до смерти, а у нас с собой ничего нет. И вдруг на нашу лужайку приходит барашек. Такой же, как облачко, - кудрявый, беленький. Ты сразу нож схватил - и к этому барашку. А мне жалко стало, я и говорю: "Ларри, не режь барашка". А ты: "Но мы же с голоду ноги протянем". Я к тебе начал приставать: "Не режь барашка, не режь барашка". В конце концов, я тебе надоел, и ты барашка за горло держишь и говоришь мне: "Приведи хоть один аргумент, почему я его не должен резать, когда мы такие голодные". И я ничего лучше не придумал, как сказать: "Ну он же сам пришёл".
- Ну и?
- Все. Проснулся. И вот с тех пор хочу у тебя спросить - ты этого барашка в моём сне зарезал или нет?
Ларри немного подумал и ответил осторожно.
- Я ещё не решил. Ну так что - выборы выигрываем?
- Обязательно! Сто процентов! Даже не обсуждаем.
- Дальше. Что с Фредди?
- Я считаю - надо занять открытую позицию. Вызываем сюда. Объявляем, что Аббас и американка нашлись и уже в городе. Говорим, что нам нужны сутки. Двадцать четыре часа.
- И?
- Ставим свою охрану. Как в самом начале договаривались. Они - своих, мы - своих.
Ларри скривился, как от зубной боли.
- Ларри! Нам эта охрана стоит хренову тучу денег! Пусть хоть что-то сделают вместо того, чтобы носиться тут с идиотским "первомаем"! Тем более, что ни Фредди со своими костоломами, ни его хозяева стрельбу не начнут.
- Ты так думаешь?
- Уверен! Сто процентов! Как раз хозяева-то прекрасно понимают, что, раз уж мы Аббаса и американку вытащили из аула, значит, у нас все задокументировано. Им стрельба невыгодна.
- А что выгодно?
Платон помрачнел.
- Не знаю. Там что-то варится, наверняка. Но стрелять не будут. Им, до поры до времени, надо просто Аббаса под рукой иметь. Если договоримся, - он ткнул рукой в сторону молочника, - нам это тоже выгодно.
- А если нет?
Ответить Платон не успел. Бесшумно появившийся официант положил перед Ларри белый бумажный прямоугольник. Ларри накрыл записку ладонью, поднёс к глазам, внимательно изучил.
- Совсем со зрением стало плохо, - пожаловался он, перехватив взгляд Платона. - Совсем плохо стал видеть. Очки надо купить. Знаешь что? Я выйду сейчас на воздух. Там цветы привезли, для оранжереи. Хочу отобрать. Минут через десять вернусь. Ещё одну вещь хочу спросить у тебя. Мы Шамиля не светим?
- Ни под каким видом, - отрезал Платон. - Это счастье, что они про него ещё не прочухали. Ёлки-палки, вообще! "Инфокар"! Газеты почитать - так самая крутая мафия. А на деле - кроме Шамиля у нас никого и нет. Крыша у нас такая - поварёнок. Маленький Мук.
Ларри покивал, размышляя, поднялся и медленно вышел из гостиной, засовывая в карман принесённую официантом бумажку. За дверью резко ускорил шаги, отмахнулся от швейцара, попытавшегося набросить на него пальто.
У скамьи за ёлками Ларри ждали пятеро.
- Максим, - Шамиль поочерёдно тыкал пальцем. - Юра. Женя. Владимир Петрович.
- Вы старший? - спросил Ларри у Владимира Петровича.
- Я, - кивнул тот. - А Максим - главный.
Глава 46
Суббота для человека
"Сколько на небе звёзд,
столько и девушек в Риме".
Овидий
Днём в субботу Платону позвонили корреспонденты с телевидения.
- Вы, Платон Михайлович, на каком участке собираетесь проголосовать? - поинтересовались деликатно. - Хотели бы заснять для дневного эфира.
Участок Платон назвал, но вспомнил вдруг, что не знает, где его паспорт. И как голосовать - тоже не очень понятно. В старые времена существовал какой-то открепительный талон. А сейчас?
Срочно связались с Москвой. У Марии платоновского паспорта не оказалось. Про талон она тоже ничего не знала.
- Вообще, что ли?! - вопил Платон в трубку. - Совсем, что ли?! Давай лети сюда сама или как хочешь, но чтобы всё было! Мне голосовать завтра в восемь тридцать! Чем вы там все занимаетесь? Я про такую ерунду думать должен!
Потом звонил ещё трижды, лютовал. Когда узнал, что поставили на уши паспортный стол, уже вызвали начальника и срочно делают новый паспорт, но с фотографиями двадцатилетней давности, потому что других не нашлось, рассвирепел окончательно и сказал появившемуся на пороге Ларри:
- Чёрт знает что! Они там совсем! Надо знаешь что сделать? Надо взять на работу одну нормальную секретаршу, чтобы с компьютером и с языком и чтобы с головой у неё всё было в порядке…
- Конечно, возьмём, - охотно согласился Ларри. - Обязательно. А зачем?
- Чтобы не было дурацких проколов. Завтра голосовать, а у меня паспорта нет.
- А у тебя его и не может быть.
- Это ещё почему?
- Потому что он у меня, - Ларри выудил из кармана пиджака паспорт Платона, помахал в воздухе и спрятал обратно. - Завтра пойдёшь голосовать - я тебе отдам. Потом обратно заберу.
- Всё равно не дело. Ты, что ли, должен про все помнить? Мы же им всем хренову тучу денег платим!
- А ты их выгони, - посоветовал Ларри. - Всех выгони. Тебе же спокойней будет. Звонят, факсы шлют, от дел отрывают… Я всё равно ничего не забываю. Не получается.
- Да? Не забываешь? Я кому вчера сказал, что мне нужно с американкой поговорить? И где она?
- Вчера же здесь и была, - нагло соврал Ларри, глядя на Платона добрыми и наивными глазами. - Чай пила. Тебя ждала.
- А я где был?
- Тебе виднее.
Платон озадачился.
- Знаешь, у меня какая идея есть? Надо на завтра снять пару ресторанов. Для социологов, для артистов. Предвыборный штаб. На вечер, часов с восьми.
- Не рано гулять начинаем?