У "Шератона" Мур выскочил из кабины, миновал вращающуюся дверь. В холле кучкой стояли пять человек. Один из них выступил вперед, но Мур остановил его взмахом руки.
- Жди, Фил. Он приедет через пять или шесть минут.
- Мне надо перекинуться с ним парой слов.
- Ты сможешь поговорить с ним наверху.
- Спасибо тебе, Фред.
Но Мур уже спешил к столику бригадира коридорных. Бригадир встал, едва заметив Мура.
- Как поживаешь, Джимми?
- Отлично, а ты, Фред?
- Пожаловаться не могу, но он держит меня в форме.
- Что тебе нужно?
Мур взглянул на часы, затем на двери лифтов.
- Через пять минут приготовь нам номер один и номер два.
- Хорошо. Сколько чемоданов?
- Двух парней хватит.
- Ты их получишь. Надолго остаетесь?
- На несколько дней. Рассчитаемся позже.
- Как скажешь, Фред.
Мур переместился поближе к середине холла, чтобы видеть и лифты, и входную дверь. Взгляд его обежал холл. Вроде бы психов нет, отметил он. Обычные люди.
Бригадир подозвал четырех коридорных, объяснил, что от них потребуется.
- Каббин прибывает примерно через три минуты. Вы двое идете к входной двери. А вы вызываете первый и второй лифты и держите их пустыми. Как всегда.
Коридорные кивнули и заняли исходные позиции у вращающейся двери и лифтов. Пять минут спустя зеленый "кадиллак" доставил Дональда Каббина к отелю. Швейцар бросился открывать дверцу автомобиля. Каббин вышел первым, за ним последовал вице-президент и еще два профсоюзных чиновника. Из "олдсмобиля" вылезли Оскар Имбер, Чарлз Гуэйн и Джон Хортон. Прежде чем Каббин добрался до вращающейся двери, коридорные уже достали чемоданы из багажников.
Каббин первым появился в вестибюле, в распахнутом двубортном плаще, с сигарой в зубах. Глаза его бегали из стороны в сторону, дабы не упустить тех, кому надо кивнуть или сказать "привет, приятель". Заметив группу из пяти человек, он уставился на лифты и, не сбавляя шага, направился к ним.
- Номер один, Дон, - прошептал Мур, когда Каббин проходил мимо.
Праздношатающиеся и зеваки уже глазели на маленькую процессию, пересекающую холл.
- Кто это? - спросил один праздношатающийся у зеваки.
- Лорн Грин, - ответил тот, дабы не выказать свое невежество.
- Кто?
- Актер. Играет Па Картрайта. Помните этот сериал: "Золотое дно"?
- О, да. Я уж подумал, что это он.
Каббин вошел в кабину, Мур последовал за ним, вымуштрованный коридорный тут же закрыл двери.
- Останови на шестом, Карл, - распорядился Мур.
- Будет сделано, мистер Мур.
Кабина остановилась на шестом, но двери не открылись. Коридорный внимательно разглядывал пульт управления, а Мур уже протягивал Каббину открытую бутылку "Выдержанного". Тот поднес бутылку к губам и жадно глотнул, затем вернул ее Муру.
- Едем дальше, - приказал тот, заворачивая пробку и убирая бутылку в карман.
Дональд Каббин закрыл глаза и умиротворенно вздохнул. Бербон начал действовать.
Глава 7
Трумену Гоффу, который знакомился с биографией человека, которого намеревался убить по справочнику "Кто есть кто", за каждый год работы в супермаркете "Сэйфуэй" в Балтиморе полагался трехнедельный отпуск. Он договорился с управляющим, что одну неделю возьмет в первой половине сентября, а еще две - в октябре, с девятого числа.
Управляющего супермаркета это не удивило. Он уже привык к тому, что менеджер отдела продовольственных товаров берет отпуск в самое различное время. В общем, управляющему это было только на руку, потому что Гофф никогда не брал отпуска летом, когда многие стремились погреться на пляже.
Не удивило желание Гоффа отдохнуть осенью и его семью. Последние три года, с тех пор как их дочери исполнилось семь, Гоффы отдыхали отдельно. Вот и в этом году его жена провела в Европе три июльские недели. Гоффу эта поездка обошлась в девятьсот девяносто пять долларов плюс еще триста, выданных жене на мелкие расходы. Их дочь провела шесть недель в летнем лагере в Пенсильвании, как два прошлых года. Ее мать прошлым летом побывала в Мексике, а позапрошлым - на Гавайях. И теперь, когда чета Гоффов смотрела телевизор, а такое случалось нечасто, миссис Гофф, увидев на экране зарубежный город, всенепременно говорила: "Я там была", - даже если это не соответствовало действительности. Гоффа это раздражало, поскольку он никогда не выезжал за пределы Соединенных Штатов, да и не испытывал такого желания. Но женино "Я там была" все равно раздражало его. Потому-то эта фраза так часто и слетала с губ миссис Гофф.
Жена Трумена Гоффа не знала, откуда муж берет деньги на ее поездки. Он говорил, что играет на скачках по научной системе, но она ему не верила. Однако в последние три или четыре года у него всегда водились денежки, а раз он тратил часть приработка на нее, она не желала задумываться над тем, откуда они взялись.
Договорившись об отпуске с управляющим, Гофф поделился своими планами и с женой.
- С понедельника хочу взять неделю отпуска.
- Куда поедешь?
- Еще не знаю. Может, во Флориду.
- Там еще очень жарко.
- Жара мне нравится. Машину я оставлю тебе.
- Хорошо бы оставить мне и немного денег.
- Да, конечно, вот тебе четыре сотни. Купи ребенку новую одежду для школы.
Гофф протянул жене четыре стодолларовые купюры. Старые, затертые, одну даже надорванную и аккуратно заклеенную скотчем.
- Желаю тебе хорошего отдыха, - жена убрала деньги в кошелек.
- Спасибо, - и Гофф уткнулся в "Нью-Йорк таймс".
- Чего ты купил эту газету? - полюбопытствовала жена.
- О скачках здесь пишут лучше, чем в "Сан", - ответил Гофф, задержав взгляд на тринадцатой странице.
Его внимание привлекла небольшая заметка под заголовком:
"БОРЬБА ЗА ПРЕЗИДЕНТСТВО В ПРОФСОЮЗЕ ОБЕЩАЕТ БЫТЬ ЖЕСТКОЙ".
* * *
В четырехкомнатном, с двумя ванными, номере на двенадцатом этаже "Шератон-Блэкстоун" Дональда Каббина ждала жена. Они не виделись три дня, но встретились с такой теплотой, словно разлука длилась три года.
- Как поживает моя маленькая девочка? - проворковал Каббин, обняв жену и приподняв ее на три или четыре дюйма от пола, прежде чем поставить обратно и сочно чмокнуть в губы.
- Дорогой, как долго тебя не было, - и жена ослепительно улыбнулась, продемонстрировав коронки, за изготовление которых дантист в Беверли-Хиллз получил тысячу семьсот долларов.
- Как поживаешь, лапочка? - Каббин снял плащ.
- Отлично, милый, но тебя мне очень недоставало.
- Мне тоже, радость моя.
Обмен любезностями продолжался еще какое-то время. Для каждой фразы у них находилось ласковое словечко. Фред Мур, улыбаясь, смотрел, как муж и жена милуются друг с другом.
В комнату вошли Оскар Имбер и Чарлз Гуэйн. Поначалу они отводили взгляды от, как метко выразился Имбер, "Шоу Дона и Сэйди", но ничего более достойного внимания не было. Так что им оставалось лишь наблюдать за объятьями и громкими поцелуями.
Первая жена Каббина умерла семью годами раньше, оставив ему единственного девятнадцатилетнего сына. Скромная, застенчивая женщина, бывшая до замужества скромной, застенчивой девушкой. Замуж она вышла в девятнадцать. Каббину было тогда двадцать четыре.
Через шесть месяцев после ее смерти Каббин женился на Сэйди Фриер, которая вполне годилась ему в дочери. Работала она в питтсбургском бюро Ю-Пи-И, и впервые встретилась с Каббином, приехав брать у него интервью. Она не отличалась ни скромностью, ни застенчивостью.
В последний раз они попытались потрахаться семь месяцев тому назад. И ничего не вышло, хотя Сэйди испробовала все ухищрения, что нравились Каббину, да еще придумала пару-тройку новых. Но в итоге потерпела неудачу.
- Сегодня ты слишком много выпил, дорогой. Не отложить ли нам это дело на завтра?
Но так уж получилось, что "завтра" не наступало уже семь месяцев. Каббина это только радовало. Он не хотел второй раз сгорать от стыда. А кроме того, он выяснил, что, приняв приличную дозу, напрочь забывает о сексе. Через месяц Сэйди нашла замену Каббину и тоже ни на что не жаловалась. А на людях они по-прежнему изображали влюбленных. И безо всякой наигранности, поскольку действительно питали друг к другу самые нежные чувства.
Наконец восторги супругов поутихли, и Каббин повернулся к Имберу и Гуэйну.
- А вот теперь я глотну канадского виски, что купил в аэропорту.
- Один глоток не повредит, - кивнул Имбер.
- Тем более что до телевизионного интервью я пить не собираюсь.
- Виски я налью, Дон, - вставил Фред Мур. - А что вам, Сэйди?
- Мне без разницы. Бербон с водой, если есть.
- Вы, господа? - Мур повернулся к Имберу и Гуэйну.
Они тоже остановились на бербоне с водой.
Мур уже направился к двери, когда Каббин крикнул вслед:
- И позови Одри.
Мур кивнул и вышел из комнаты.
Каббин плюхнулся в кресло и посмотрел на Гуэйна.
- Так вы действительно думаете, что этому парню с телевидения в Гамильтоне я сказал все, как надо?
Гуэйн кивнул и присел на зеленый кожаный диван.
- Канадцы, я думаю, останутся довольны. Да и сегодня ничего менять не надо. Вам наверняка зададут тот же вопрос.
- Спросят, почему, по моему мнению, Сэмми выставил свою кандидатуру и не утерял ли я связи с низовыми организациями?
- Пока они все спрашивали об этом.
- Вы заметили, как ходил этот телевизионщик из Гамильтона?
- Ходил? - переспросил Имбер.
Каббин встал.
- Вот так, - он расправил плечи, выпятил грудь колесом, чуть отставил от боков руки и павлином пересек комнату.
- Вы правы, - улыбнулся Имбер. - Гэри Грант.
Каббин просиял.
- Если старики копируют Гранта или Уэйна, это нормально. Но молодые должны смотреть на Буртона и…
Его прервало появление Фреда Мура с полными стаканами. За ним следовала сорокалетняя блондинка с "дипломатом" в руке. Одри Денн уже пятнадцать лет была секретарем Каббина. Она поставила "дипломат" на пол, встала позади кресла Каббина.
- А теперь, красавчик, расслабься.
- Что там у нас? - спросил Каббин Одри, протягивая руку за стаканом.
- Сначала промочи горло.
Каббин дважды глотнул виски.
- Все нормально? - осведомилась Одри.
- Отлично.
Одри положила руки ему на шею и начала массировать мышцы.
- Тебе надо подписать несколько писем, прямо сейчас, и ответить на шесть телефонных звонков. С пятью можно подождать до завтра, а вот один не терпит отлагательств.
- От кого? - спросил Каббин.
- От Уолтера Пенри. Он звонил из Вашингтона и сказал, что у него срочное дело.
- Так соедини меня с ним.
- Расслабься, черт побери, - прикрикнула на Каббина Одри, продолжая массаж.
Сэйди, улыбаясь, смотрела на них, гадая, когда Дон в последний раз спал с Одри. Наверное, решила она, лет десять тому назад, до того, как Одри вышла замуж. Теперь эта парочка как бы подчеркивала прежнюю близость, благо им не было нужды притворяться. "Как это хорошо, не притворяться", - мысленно вздохнула Сэйди и постаралась подумать о чем-то приятном, о тех днях, когда и ее семейная жизнь войдет в норму. Разумеется, после выборов. После выборов все станет тип-топ. А пока… пока приходилось мириться с тем, что есть. Впрочем, она не жаловалась.
- Я уже расслабился, - Каббин посмотрел на Одри. - Теперь соединяй меня с Пенри.
Одри Денн легонько похлопала его по плечу, как бы говоря, что массаж закончен.
- Ты сможешь поговорить с моего телефона.
- Хорошо, - Каббин в три глотка опустошил стакан. - Что еще?
- Делегация из отделения сто двадцать семь ждет в комнате Си.
- Сто двадцать седьмое отделение, - повторил Каббин. - Это Уиллинг, Западная Виргиния. Я видел их внизу. Того парня звали… - Каббин вскинул глаза к потолку. Он гордился своей памятью. - Фил. Фил Эмери. Так?
- Так, - подтвердил Мур.
- Чего они хотят?
- Их отделение приняло резолюцию поддержать вас. Они хотят передать ее вам вместе с деньгами.
- Сколько?
- Не знаю, наверное, долларов двести.
- Господи, да билеты на самолет обошлись им дороже.
- Они не прилетели сюда, - ответил Мур. - Приехали на машине.
- Правда? - в голосе Каббина слышались удивление и удовлетворенность. Еще бы, добровольно проделать такой путь лишь для того, чтобы повидаться с ним. - Надо бы мне уделить им побольше времени.
- Вам бы уделить время Ллойду Гарфилду и его комитету, - возразил Оскар Имбер. - Они тоже хотят дать вам немного денег. Порядка двадцати пяти тысяч долларов.
Каббин встал, сердито потряс головой.
- Я уже говорил с ними. Черт, я ехал с ними из аэропорта и провел со стариной Гарфилдом достаточно времени, чтобы расплатиться за эти двадцать пять тысяч. Господи, какой же он идиот!
Оскар Имбер лежал на диване, полный стакан покоился у него на груди, глаза изучали потолок.
- Это самое большое пожертвование из тех, что мы получили, Дон.
- И что мне теперь делать, упасть перед ним на колени? Я терпеть не могу этого старикашку, - шестидесятитрехлетний Гарфилд был лишь на тринадцать месяцев старше Каббина.
- Проведите с ним еще пять минут, - попросил Имбер. - Уделите ему столько же времени, что и делегации из Уиллинга. По минуте за каждые пять тысяч долларов.
- Почему бы и нет, дорогой, - вмешалась Сэйди, чувствуя, что Каббин может заупрямиться. - Оскар и я займем Гарфилда, пока ты будешь принимать делегацию из Уиллинга. И тебе останется разве что поблагодарить Гарфилда.
- Постарайся взять у него деньги, Оскар. Я не хочу спрашивать его об этом и не желаю марать о них руки. Господи, он спит и видит, как я беру у него деньги.
- Я позвоню Уолтеру Пенри через десять минут, - предложила Одри Денн. - Тогда ты сможешь оборвать разговор с Гарфилдом.
- Дельная мысль, - Каббин повернулся к Фреду Муру. - Двинулись, Фред.
Двое мужчин вышли в коридор двенадцатого этажа.
- Они в комнате Си, так что вы можете пройти через комнату Ди, по пути заглянув в туалет, - заметил Мур.
Каббин кивнул и последовал за Муром. В ванной, что разделяла спальни Си и Ди, Каббин "добил" бутылку бербона, початую в лифте.
- До телевизионного интервью я дам вам только один глоток.
Каббин оглядел себя в зеркале, пригладил седые волосы.
- Будь под рукой, когда ты мне понадобишься.
На лице Мура отразилась обида.
- А разве бывало иначе, Дон?
Каббин посмотрел на него.
- Пока еще нет.
Глава 8
С делегацией, что привезла ему двести долларов, Каббин провел куда больше времени, чем со стариной Гарфилдом и его двадцатью пятью тысячами. Делегация из Уиллинга состояла из рабочих, которым пришлось взять отгул, чтобы приехать в Чикаго, а на следующий день им предстояло работать после утомительной ночной поездки. А кроме того, они благоговейно смотрели на Каббина, называли его президент Каббин и говорили, что они все стоят за него, потому что лучшего президента у них не было, нет и не будет.
Старина Гарфилд и чикагские профсоюзные чиновники никакого благоговения не испытывали. Они называли его Дон, не забывая напомнить, как ему повезло в том, что они на его стороне, и часто повторяли, на какие им пришлось пойти жертвы, чтобы собрать эти двадцать пять тысяч долларов. А перед самым уходом старина Гарфилд увлек Каббина в угол и прочитал небольшую лекцию насчет того, как следует руководить профсоюзом.
Каббина уже так и подмывало сказать старине Гарфилду, что он может взять свои двадцать пять тысяч и засунуть их в известное место, но тут появилась Одри Денн с известием, что Вашингтон на проводе. Каббин быстренько пожал руку старине Гарфилду.
- Беседовать с тобой всегда удовольствие, Ллойд, и я знаю, что в любой момент могу обратиться к тебе за советом.
- Главное, не забывай, что я тебе сказал, ты знаешь о чем, - подмигнул ему Гарфилд.
- Как можно, - Каббин подмигнул в ответ и скрылся за дверью, оставив Гарфилда Сэйди, Оскару Имберу и Чарлзу Гуэйну.
Сопровождаемый Муром, Каббин проследовал в комнату Би. Он вошел, когда Одри Денн говорила в телефонную трубку:
- Соединяю вас с мистером Каббином, мистер Пенри.
Каббин взял трубку и махнул рукой.
Одри Денн кивнула и направилась к двери. Устремился за ней и Фред Мур.
- Останься, Фред, - прошипел Каббин, закрыв микрофон рукой. Затем добавил, уже в трубку: - Добрый день, Уолтер.
Вероятно, многие дизайнеры сочли бы кабинет Уолтера Пенри в его конторе на Семнадцатой улице образцовым. Диваны и стулья, обтянутые твидом, кофейный столик в форме почки, на стенах репродукции картин, изображающих сцены вашингтонской жизни, огромный стол орехового дерева, который Пенри купил у какого-то министра. Его видение служебного кабинета потрясло воображение прессы, и в итоге ему пришлось расстаться со многими приобретениями, удовлетворившись стандартным набором кабинетной мебели. У него же Пенри купил золотистые портьеры из чистого шелка.
Пенри сидел в оранжевом кожаном кресле, положив ноги на стол. Перед ним, в креслах, обитых твидом, расположились оба его ведущих помощника, Питер Мэджари и Тед Лоусон. Динамик громкой связи разносил голос Каббина по кабинету. Мэджари насупился, приготовившись ловить каждое слово. Лоусон заранее улыбался, словно рассчитывал услышать что-то забавное. Впрочем, улыбался он всегда.
После того как Каббин и Пенри обменялись информацией о здоровье ближайших родственников и выяснили, какая погода в Вашингтоне и Чикаго, Пенри перешел к делу.
- Я слышал, на этот раз у тебя появился конкурент, Дон.
В Чикаго Каббин многозначительно посмотрел на Фреда Мура.
- Есть тут один. Я думаю, нам удастся с ним справиться.
Фред Мур достал из кармана бутылку "Выдержанного", отвернул пробку и протянул виски Каббину, который дважды жадно глотнул. В кабинете Пенри динамик усилил характерный звук и Питер Мэджари что-то чиркнул в блокноте.
- Дослушай, Дон, завтра ты будешь в Чикаго?
- С понедельника до четверга.
- Если можно, я и мои парни подъедем к тебе завтра. У нас тут возникло несколько идей, и мы думаем, что ты сможешь ими воспользоваться.
- Я всегда рад тебя видеть, Уолтер, ты это знаешь, но я хочу сразу сказать тебе, что денег у нас немного и нам нечем оплатить твои услуги.
- Дон?
- Что?
- Разве я говорил про деньги? Намекал, что потребую оплату?
- Нет, но…
- Дон?
- Слушаю тебя.
- Мы друзья, не так ли?
- Конечно. Близкие друзья.
- Я просто хотел сказать тебе, что звонил именно по этой причине. Друзья ведь и нужны для того, чтобы помогать друг другу. Ты же помогал мне в прошлом, не так ли?
Положа руку на сердце, Каббин так не думал. Помощь Уолтеру Пенри как раз и состояла в том, что он не ударил пальцем о палец. То есть ему не пришлось принимать решение и что-либо предпринимать.
- Даже не знаю, Уолтер. Не так уж много я и сделал.