- Это хорошо. То есть хорошо, что вы это понимаете. Но одно мне в вас понравилось, Ал.
Этридж уже пятился к двери.
- Что именно?
- Вы не произнесли речь о том, что Белый дом не может иметь ничего общего с теми интригами, о которых я вам только что рассказал.
- Не произнес.
- Знаете, почему мне это понравилось?
- Почему? - Этридж уже взялся за дверную ручку.
- Я только что отлично позавтракал, и мне не хотелось бы выблевать всю эту вкуснятину на пол.
Глава 12
Если бы Трумена Гоффа призвали в армию, а армия послала его во Вьетнам, где он поубивал бы вьетконговцев, а также северных и даже южных вьетнамцев, он, скорее всего, не стал бы наемным убийцей.
Но к девятнадцати годам Трумен Гофф уже обзавелся женой и ребенком, так что в призывники не попал. А к двадцати четырем годам уже уехал из юго-западной Виргинии, где родились и он, и его жена, и работал в "Сэйфуэе" в Балтиморе. Не менеджером, а простым контролером, жил в маленьком домике, а по вечерам частенько заглядывал в бар по соседству, называющийся "Кричащий орел".
Регулярно посещал "Кричащий орел" и Брюс Клоук. Пять лет тому назад, при первой встрече с Гоффом, ему было сорок три. Они угощали друг друга пивом, обсуждали шансы на успех "Иволг" и "Койотов" и говорили об успехе Клоука у женщин. Работал Клоук коммивояжером и продавал все, что угодно, лишь бы его товар вызывал интерес у домохозяек. Он мог продавать пылесосы, алюминиевые жалюзи, энциклопедии и даже подписку на журналы. Высокий, широкоплечий, малообразованный, но симпатичный мужчина, сразу располагающий к себе, он бы давно мог создать собственную фирму, в которой другие коммивояжеры продавали бы его товар. Но Клоук был к тому же страстным охотником и рыболовом, а потому в любой момент мог все бросить и провести десять дней или две недели, ловя форель или выслеживая оленя или лося.
Как-то в ноябре Трумен Гофф заглянул в "Кричащий орел", чтобы выпить пива. Случилось это в середине дня, и у стойки сидел лишь Брюс Клоук.
- Чего это ты не на работе? - спросил Клоук, купив Трумену пиво.
- В отпуске. На неделю.
- А почему ты не взял отпуск летом?
Гофф пожал плечами.
- Не люблю я отпуска. Я взял неделю в июле, но никуда не поехал: не было денег. А вторую - сейчас. Я ее потеряю, если не отгуляю до первого января.
- Я тоже устроил себе отпуск на этой неделе. Поеду в Виргинию, - Клоук нацелил воображаемое ружье на воображаемую цель и дважды выдохнул: - Пиф-паф.
- Охотиться на оленя? - полюбопытствовал Трумен Гофф.
- Совершенно верно, приятель.
- А куда? Я сам из Виргинии.
- В окрестности Линчберга.
- Слушай, я как раз там родился.
Выпив еще три стакана пива, Трумен Гофф согласился поохотиться на оленей вместе с Брюсом Клоуком. На следующее утро они уехали и к девяти вечера уже обосновались в мотеле "Идлдейт" на окраине Линчберга. А также уговорили половину первой из двух квартовых бутылей "Старой винокурни", что Клоук захватил с собой.
- Знаешь, что я тебе скажу, приятель? - спросил Клоук.
- Что?
- Рыболовом я был с детства, но догадайся, где я пристрастился к охоте?
- Где же?
- В Италии, вот где.
- А каким ветром тебя занесло в Италию?
- Я охотился на настоящую дичь, вот что я делал в Италии. Я охотился на краутов.
- А, в армии.
- Совершенно верно, в армии. В пехоте. В сорок пятой дивизии.
- Да, наверное, это запоминается.
- Думаешь, запоминается?
- По-моему, да.
- Позволь тебя кое о чем спросить. Ты был в армии?
- Нет, ты же знаешь, что меня освободили от призыва.
- Значит, ты никогда не охотился на настоящую дичь. Ты не охотился на людей.
- На людей - нет, а вот на оленей, опоссумов, куропаток и рысей - сколько угодно.
- Но ты никогда не охотился на человека, так?
- Думаю, мог бы, если б возникло такое желание. Полагаю, выследить рысь ничуть не проще.
- Ты думаешь, что сможешь убить человека? Поймать в придел и недрогнувшей рукой нажать на спусковой крючок? Ты сможешь это сделать, Трумен?
- Разумеется, смогу, - и Гофф вновь наполнил свой стакан.
Клоук, улыбаясь, смотрел на него несколько секунд.
- А я готов поспорить на пятьдесят баксов, что не сможешь.
- Нашел, на что спорить.
- Почему нет?
- Черт, я не хочу отправляться на электрический стул ради пятидесяти баксов.
- Об электрическом стуле можешь не волноваться.
- Ты же готов поставить пятьдесят баксов на то, что я не смогу поймать человека в прицел и нажать на спусковой крючок, а я говорю тебе, что смогу. А если я тебе это докажу, то в придачу к пятидесяти баксам получу электрический стул, - виски уже затуманило голову Гоффа. - Идиотское какое-то пари.
- Вот что я тебе скажу, Трумен.
- Что?
- А если мы все обставим так, что тебе не будет грозить электрический стул?
- И как же мы это обставим?
- Это моя забота. Спорим?
- Черт, я, в общем-то…
- В чем дело, Трумен? Трусишь?
- Не думай, Брюс, что сможешь завести меня, обзывая трусом. Можешь называть меня трусом весь вечер, мне это по фигу. Как только меня не обзывали. Я не буду спорить с тобой втемную, не зная, о чем речь.
Вот тут Брюс Клоук и разобъяснил Трумену Гоффу, каким образом тот может поймать человека в прицел, нажать на спусковой крючок, получить пятьдесят долларов и избежать электрического стула. Когда Клоук закончил, Гофф заулыбался.
- Что ж ты мне сразу не сказал, что стрелять надо в ниггера.
- Он тоже человек.
- Нет, ниггер - совсем другое дело. Пристрелить его - сущий пустяк.
- Я ставлю пятьдесят долларов, что ты этого не сделаешь.
- Хорошо, умник, а я ставлю пятьдесят на то, что сделаю. Поехали.
Семьдесят пять миль до Ричмонда Клоук и Гофф проехали почти за три часа, так что добрались до окраины города где-то после полуночи. Первую бутылку "Старой винокурни" они добили и уже начали вторую. На заднем сиденье "понтиака" Клоука выпуска тысяча девятьсот шестьдесят пятого года лежало охотничье ружье Гоффа, "марлин" тридцатого калибра. С заряженным магазином.
- А куда ты едешь теперь? - спросил Гофф, так так Клоук продолжал вроде бы бесцельно кружить по улицам Ричмонда.
- А какая разница. Все равно ты ничего не сделаешь.
- Ты лучше готовь пятьдесят баксов, умник.
- Баксы при мне, можешь не волноваться. И вообще, волноваться тебе надо о другом. Шанс у тебя будет только один. Как в охоте на оленя. И я не буду стоять и ждать, решишься ты или нет.
- Скажи мне, когда стрелять и в кого, - отрезал Гофф. - Большего от тебя не требуется.
- Сейчас? - Клоук резко затормозил. Они остановились на тихой улочке, застроенной одно- и двухэтажными жилыми домами. Лишь в нескольких окнах горел свет. Вдоль тротуаров стояли машины, в большинстве своем сошедшие с конвейера несколько лет тому назад. Редкие уличные фонари освещали потрескавшийся асфальт мостовой. В маленьких двориках перед домами лишь кое-где виднелись островки пожухлой травы.
- В кого?
- Посмотри направо. Вон он вышел из дома, в пятидесяти ярдах от тебя.
Гофф посмотрел в указанном направлении. Мужчина спускался с крыльца. В темном пальто. Вышел на тротуар и повернул налево, к стоящему во втором ряду с потушенными огнями "понтиаку" Клоука.
- Заплатишь прямо сейчас, трусишка? - полюбопытствовал Клоук.
- Ничего я тебе не заплачу, - пробормотал Гофф, повернулся, схватил ружье, открыл дверцу.
- Не забудь, ты должен на-а-а-жать на спусковой крючок, - прошептал Клоук.
Трумен Гофф выскользнул из кабины, обогнул машину, стоящую у тротуара, присел у ее правого заднего крыла. Уперся прикладом в плечо, приник к прицелу. От мужчины его отделяло не больше ста двадцати футов. Еще несколько секунд, и он окажется прямо под фонарем. Гофф ждал. Когда мужчина вышел в желтый круг света, Гофф разглядел темно-зеленое пальто, белую рубашку, черный галстук. И темную кожу лица. Гофф нажал на спусковой крючок, хлопнул выстрел, мужчина покачнулся. Дерьмо, подумал Гофф, похоже, не попал. Он передернул затвор и выстрелил вновь. На этот раз мужчина рухнул на тротуар. Лежал он на боку, лицом к Гоффу. Рот мужчины открылся, и Гофф еще подумал, какие же у того белые зубы.
Гофф бросился к уже тронувшемуся с места "понтиаку" и запрыгнул в кабину.
- Ты сумасшедший? - крикнул ему Клоук, вдавливая в пол педаль газа.
Они промчались мимо лежащего под фонарем мужчины, но Гофф успел как следует разглядеть его. На вид ему было лет двадцать с небольшим, а среди белых зубов имелись и золотые.
- Какой-нибудь гангстер, - сказал он Клоуку.
- Господи, да ты псих!
- Где мои пятьдесят баксов?
- Не хочу иметь с тобой никаких дел! - взвыл Клоук. - Ты псих.
- За тобой пятьдесят баксов, приятель, - от голоса веяло арктическим холодом.
- Хорошо, - Клоук вытащил бумажник и начал рыться в нем, продолжая гнать машину по улицам Ричмонда. - Вот твои проклятые пятьдесят баксов, - и бросил купюры Гоффу.
- А чего ты так завелся? - Гофф пересчитал купюры, потом аккуратно их сложил.
Клоук на мгновение глянул на Гоффа, и тот заметил, что у его приятеля перекосило лицо. Да он перепугался, подумал Гофф. В разговорах-то был храбрец, а как дошло до дела - наложил в штаны.
Его это так удивило, что он решил проанализировать свои чувства. И понял, что ему без разницы, в кого стрелять, оленя или человека. А уж охота на рысь в сто раз волнительнее. Господи, да какое удовольствие стрелять в ниггера, который не отстреливается и не убегает. Он, конечно, пожалел ниггера, точно так же, как всегда жалел подстреленного оленя.
- Я не хочу иметь с тобой ничего общего, - не унимался Клоук. - Не хочу говорить с тобой. Не хочу тебя видеть. Ты же псих. Ты это знаешь? Ты законченный псих.
- В чем, собственно, дело? - Гофф взял бутылку, глотнул виски. - И сколько ты наговорил ерунды насчет охоты на людей. Дерьмо! Да куда приятнее подстрелить хорошего оленя.
- Я более не хочу говорить с тобой, понятно? - верещал Клоук. - Не хочу видеть тебя!
- Как скажешь.
На следующее утро Трумен Гофф проснулся в линчбергском мотеле один. Заглянул в кафетерий и, не найдя там Клоука, заказал обильный завтрак, чтобы избавиться от легкого похмелья: кофе, яичницу из трех яиц с ветчиной, овсянку, рогалики. Откушав, зашел в регистратуру, чтобы справиться о Клоуке.
- Он уехал рано утром. Сказал, что счет оплатите вы.
Гофф расплатился и попросил вызвать ему такси. Вернулся в номер, собрал вещи, сунул ружье в брезентовый чехол. "Почищу дома", - подумал он и зашагал к регистратуре.
На автобусе Трумен Гофф добрался до Ричмонда, там пересел на другой, доставивший его в Вашингтон, а уж на третьем приехал в Балтимор. В Ричмонде он купил "Таймс-Диспетч" и внимательно просмотрел газету, не найдя упоминания об убийстве черного. Возможно, информация поступила в редакцию после подписания номера в печать, подумал он. И потом, кого заботила смерть какого-то ниггера. Трумен Гофф так и не узнал фамилию человека, убитого им в Ричмонде.
В Балтиморе супруга Гоффа пожелала узнать, почему он так рано вернулся домой.
- Парень, с которым я поехал на охоту, заболел, так что пришлось сразу ехать домой.
- И что же ты будешь делать всю неделю?
- Не знаю. Наверное, поболтаюсь в городе.
Следующим днем Трумен Гофф заглянул в "Кричащий орел". Сел к стойке, заказал пиво. Выпил полстакана, прежде чем оглядеться. В дальней кабинке сидели Брюс Клоук и незнакомый Гоффу мужчина. Как отметил Гофф, слишком хорошо одетый для завсегдатаев "Кричащего орла". В строгом темном костюме, темно-синей рубашке, темном полосатом галстуке и черных туфлях. Лет тридцати восьми - сорока, с вытянутым лицом, украшенным усами. Волосы его уже тронула седина, и они волнами падали ему на виски.
Заметив Клоука, Гофф помахал ему рукой, но Клоук смотрел сквозь него, словно впервые видел. Ну и черт с тобой, подумал Гофф и продолжил осмотр зала. Именно в этот момент Клоук наклонился в седоватому мужчине и что-то ему сказал. Мужчина с интересом вскинул глаза на Гоффа и продолжал смотреть на него, пока их взгляды не встретились. Гофф решил, что не допустит, чтобы какой-то приятель Клоука заставил его отвести взгляд. Не прошло и минуты, как мужчина чуть улыбнулся и продолжил прерванный разговор.
Гофф же отвернулся к стойке и глубоко задумался. Мысли шли настолько неприятные, что он даже немного испугался, а потому заказал еще пива. Выпил его, поднялся, чтобы уйти, и еще раз посмотрел на Клоука и седовласого мужчину. Клоук уставился в стол, а вот седовласый оценивающе оглядел Гоффа, словно колеблясь, подойдет ему этот товар или нет.
Придя домой, Трумен Гофф включил телевизор, достал ружье из брезентового чехла и начал его чистить. Когда жена вошла в гостиную, он повернулся к ней:
- Мне завтра понадобится машина.
- Куда это ты собрался? - ответ ее не интересовал, но она полагала, что должна задать этот вопрос.
- Хочу кое с кем повидаться, - ответил Гофф, загоняя шомпол в ствол.
На следующий день в девять утра Трумен Гофф сидел в машине, дожидаясь, пока Брюс Клоук выйдет из своего дома в восточном секторе Балтимора. Клоук всегда оставлял свой автомобиль у тротуара, и Гофф ехал вдоль улицы, пока не заметил "понтиак". Затем припарковался сам, в сотне метров от него. На заднем сиденье под одеялом лежал "марлин".
Когда Клоук отвалил от тротуара, Гофф последовал за ним. Направился Клоук в южный сектор и полчаса спустя остановился у новенького дома из желтого кирпича. Вышел из машины, открыл багажник, достал большую коммивояжерскую сумку с образцами товаров, подошел к двери дома и позвонил, чтобы мгновением позже исчезнуть за дверью.
Трумен Гофф дожидался Клоука сорок девять минут. Небось милуется с очередной домохозяйкой, подумал он. Он не отрывал глаз от двери, разве что изредка поглядывал на часы. Наконец появился Клоук. Остановился у двери, что-то сказал оставшемуся внутри. Гофф взял с заднего сиденья "марлин", вылез из кабины, обошел машину сзади.
Клоук закончил разговор и двинулся к "понтиаку". Трумен Гофф подождал, а затем ступил на тротуар, поднял ружье, прицелился и с расстояния в двести футов трижды выстрелил в Брюса Клоука, причем две пули попали в него до того, как он упал. Затем Гофф прыгнул в машину, развернулся и помчался в восточный сектор Балтимора.
Вернувшись домой, включил телевизор и принялся чистить ружье.
- Что-то ты быстро, - заметила его жена. - Я думала, тебя не будет весь день.
- Один из парней, с которым я хотел встретиться, не смог прийти.
- Ты вроде бы почистил ружье вчера, - его жена продемонстрировала отменную наблюдательность.
- Почистил, но не до конца.
- Так я могу взять машину? Мне нужно кое-что купить.
- Конечно, мне она сегодня не понадобится.
Телефон зазвонил в три часа семнадцать минут пополудни. Жена Гоффа уже уехала за покупками, а он, улегшись на диване, читал вестерн Макса Бранда.
- Слушаю.
- Это Билл.
- Какой Билл?
- Просто-Билл.
- Не знаю я никакого Билла.
- Жаль, конечно, старину Брюса Клоука. Его застрелили этим утром.
- Да? Действительно, жаль.
- Полагаю, вы жалеете и того ниггера в Ричмонде.
Следовало мне убить этого кретина в Виргинии, подумал Гофф, до того, как он начал молоть языком. В ту же ночь, когда я застрелил ниггера.
- Что вам надо?
- Знаете, Трумен, у меня есть к вам деловое предложение.
- У меня нет денег, если вы думаете о шантаже.
- О, я не собираюсь брать с вас денег. Наоборот, хочу дать их вам.
- И что я должен сделать?
- То же самое, что вы сделали на Сарасен-стрит этим утром. И в Ричмонде двумя днями ранее.
- Меня это не интересует.
- А вот ричмондские копы наверняка заинтересуются вами. Разумеется, не так, как балтиморские. Все-таки вы застрелили в Ричмонде паршивого ниггера. Но тем не менее заинтересуются.
- Вы что-то говорили о деньгах.
- Да, говорил.
- О какой сумме идет речь?
- Для начала три с половиной тысячи. Вы заинтересовались?
- Продолжайте.
- Это все. Деньги вы получите по почте вместе с фамилией. Об этом человеке вы и должны позаботиться, как позаботились о ниггере и старине Брюсе. Возможно, вам придется немного попутешествовать.
- И как часто?
- Ну, не знаю. Может, раз в год. Может, два. Главное, чтобы работа была выполнена не позднее двух месяцев после получения письма с деньгами и фамилией. Если же этого не сделаете, возможны осложнения. Вы понимаете?
- Да, понимаю.
- И что?
- А что вы хотите от меня услышать? Выбора у меня нет, не так ли?
- Совершенно верно, Трумен, выбора у вас нет. Письмо вы получите через две, может, три недели.
- Могу я задать один вопрос?
- Конечно, - великодушно разрешил Просто-Билл.
- У вас усы и вьющиеся волосы?
В ответ Просто-Билл повесил трубку.
Глава 13
Келли Каббин родился в сорок пятом году, через три месяца после капитуляции Японии. Самым ярким воспоминанием его детства остался съезд КПП в тысяча девятьсот пятьдесят первом году, когда вместе с отцом он зашел в номер отеля, где мужчина с рыжими курчавыми волосами и блестящими глазами угостил его апельсиновым соком. Сок этот Келли запомнил потому, что мужчина отжал его сам из апельсинов, купленных в близлежащем супермаркете. Келли также запомнил, что в левой руке мужчина постоянно сжимал и разжимал черный резиновый шарик. И потом, долгие годы видя рыжеволосого на экране телевизора, Келли вспоминал апельсиновый сок и свое восхищение человеком, у которого были апельсины в номере отеля.
Родился Келли в Питтсбурге, но вырос в Вашингтоне, поскольку именно туда перебралась в пятьдесят первом штаб-квартира профсоюза отца. Жили Каббины в северо-западном секторе, в доме, который Дональд Каббин купил достаточно дешево у сенатора от штата Вашингтон, потерпевшего поражение на очередных выборах.