Раньше Керру и в голову не приходило, что Меткаф в самом деле собирается отпустить террориста. С трудом сдерживаясь, он недоверчиво смотрел на своего собеседника. На лице Меткафа застыло неприятное выражение - смесь высокомерия и глупости. Керр задумался. Неужели придурок в самом деле не понимает, что им манипулируют?
- Так и быть, попробую объяснить еще раз, - сказал он. - Комнате 1830 требуются последние данные о ходе следствия. Копия того, что вы забили в систему "Холмс". А мы, в свою очередь, подбросим вам кое-какую полезную информацию, вам будет что предъявить ему на допросе.
- Имей в виду, ничего вы не получите… - У Меткафа зазвонил телефон, и он поспешно схватил трубку. - Да, я возьму, - сказал он в трубку, поворачиваясь к залу. Один из его подчиненных энергично жестикулировал. Меткаф направился к выходу, по пути бросив Керру: - Повторяю, не суйся в настоящую работу; линяй назад, в свою читальню.
Керр ждал, когда Меткаф, взяв телефон, протянутый ему подчиненным, отвернется к окну. Он мгновенно метнулся к включенному компьютеру и открыл папку "Мои документы" на диске С. Керр сразу увидел подпапку, озаглавленную "Бредень". Открыл ее, нашел файл "ОДХ" ("Оперативные данные для системы "Холмс"") и отправил содержимое на свой электронный адрес. Подняв голову, он увидел, что подчиненный Меткафа дернул шефа за рукав и показал в его сторону. Дождавшись, когда Меткаф вихрем ворвется в свой кабинетик, Керр закрыл папку.
- За это я не знаю что с тобой сделаю!
- Джим, ты оставил компьютер включенным. - Керр сокрушенно покачал головой. - Тем самым серьезно нарушил правила информационной безопасности.
- Ах ты гад, ты кого из себя строишь?
- Неудачника, которому не повезло лицезреть твой жирный, голый, прыщавый зад, - ответил Керр, проходя мимо Меткафа. У двери он обернулся, скрестил руки на груди и полюбовался ошарашенной физиономией Меткафа. Распахнув дверь, Керр громко продолжал, чтобы его слышали сотрудники в общем зале: - И мне очень хочется узнать, сколько тебе понадобилось времени на то, чтобы…
- На что?
- Ты, правда, всегда был настоящим говнюком, - вздохнул Керр, - и все-таки, сколько тебе понадобилось лет для того, чтобы стать таким сексистом и расистом?
- Пошел вон из моего кабинета! - прошипел Меткаф, впервые пугаясь.
- Приятно было повидаться, Джим, - улыбнулся Керр, небрежно махнув Меткафу рукой. - Или тебя по-прежнему зовут Коротышкой?
Глава 16
2005 г., Стамбул (Турция)
Абдул Малик не сомневался, что Рашида Хуссейна ему послал Аллах.
В 2005 году в сферу его деловых интересов попала Сирия. Он приехал в Дамаск по турецко-сирийской межрегиональной программе сотрудничества. Поскольку в списке перспективных сделок значилось дорожное строительство, Малику пришлось налаживать отношения с сирийскими госслужащими. Хуссейн уже тогда знал о злоключениях Малика в Лондоне. Кроме того, Хуссейн знал о его религиозном обращении и о том, что Малик интересуется недвижимостью. Их объединяла ненависть к Великобритании, граничащая с фанатизмом.
Рашид Хуссейн тоже был суннитом - и экономистом по образованию. Известный своим умением ладить с людьми, Хуссейн объявил, что сразу почувствовал симпатию к турецкому гостю. Чтобы очаровать Малика, он пустил в ход лесть и обаяние. Накануне возвращения Малика в Стамбул Хуссейн пригласил его на ужин к себе домой.
Пока гость с аппетитом поедал фасолевый суп, тыквенный пирог и роскошный торт на десерт, Хуссейн не спеша оценивал гостя. Он сочувственно кивал, когда Малик обличал развращенность, жадность и безбожие Запада. Затем он напомнил, что народы, отвергнувшие Аллаха, уязвимы перед дьяволом изнутри.
- В Великобритании живут неверные. Они развращены до предела и не могут обуздать свои животные инстинкты, - с улыбкой заметил Хуссейн. - Ты, друг мой, все видел собственными глазами. Я очень рад, что наши взгляды на жизнь совпадают. Мы с тобой одинаково относимся к уродливому образу безбожного мира. Мы непременно вернемся к этому разговору!
Через неделю Хуссейн ловко напросился в гости к Малику. За прошедшее время он успел внимательно изучить досье многообещающего нового партнера. Когда Джамайма подала им кофе, Хуссейн коснулся более насущной темы. Он стал расспрашивать Малика о купленной в Лондоне недвижимости и об офшорных компаниях под разными названиями.
- Ты - предприниматель, обладающий большой энергией и деловой хваткой; ты мыслишь масштабно. - Хуссейн с улыбкой косился на располневшую супругу Малика, отмечая про себя, что на фотографии в досье она выглядит гораздо лучше. - Мне кажется, я могу помочь тебе раскрыть заключенный в тебе религиозный потенциал.
- Рашид, ты меня переоцениваешь. Я всего лишь скромный предприниматель.
- Ничего подобного, - промурлыкал Хуссейн.
Когда Джамайма ушла наверх укладывать детей, он произнес хорошо продуманную речь. Ближе к концу вечера он нагнулся к Малику и взял его за руку.
- Послушай, - пылко проговорил он. - Я считаю тебя орудием Аллаха, ниспосланным нам свыше. Ты должен сотрудничать с нами! Я помогу тебе приобрести подходящий для наших дел дом - тайное убежище, клуб с ограниченным членством, место для неформального общения, где безопасно, как на Пэлл-Мэлле.
- А кто такой наш человек в Лондоне? Кого ты называешь Гарольдом? - спросил Малик. - Я должен знать о нем все.
Хуссейн улыбнулся:
- Гарольд - британский извращенец. Он из знатной семьи, но совершенно безнравствен и принадлежит мне с потрохами. Очень исполнителен и услужлив; выполняя мои задания, он получает удовольствие. Он настоящий паук, который будет ловить нужных мух в твою паутину. Я дарю его тебе. Пусть он будет твоим орудием! - Хуссейн, сияя, сжал Малику руку. - Он станет твоим тарантулом!
По совету Хуссейна Малик нанял двух молодых людей, которые должны были следить за ходом лондонской операции. Оба они в прошлом служили в турецкой спецслужбе МИТ (Милли Истихбарат Тескилати). Первому было двадцать восемь; он считался интеллектуалом. Сдавая очень трудный экзамен, необходимый для поступления на государственную службу, он набрал высший балл, опередив многих конкурентов. Его редеющие волосы, высокий лоб и круглые очки в металлической оправе придавали ему сходство скорее с университетским преподавателем, чем со шпионом. Его стали готовить на взрывотехника. Вначале он сотрудничал с пакистанской разведкой, затем участвовал в секретных операциях против Курдской рабочей партии на границе с Ираком. Изготовление бомб он считал настоящим искусством и постоянно придумывал новые способы повысить качество и убойную силу своих адских машинок. Он специализировался на уничтожении машин. Как правило, его устройства срабатывали, когда водитель еще находился внутри. Для опытного взрывотехника автомобили предлагали безграничные возможности; он прятал свои взрывные устройства в руль, тормоза, шины, бензобаки, электропроводку.
Его напарником стал тридцатилетний специалист по допросам. Он уступал первому в интеллекте, зато в рвении ни на йоту. Раньше он служил на военной базе в Самсуне, на севере Турции, на побережье Черного моря.
Через свою риелторскую компанию Хуссейн снял роскошный особняк в Найтсбридже. Гарольд заверил его, что для их целей дом подойдет великолепно. Хуссейн позаботился и о запасном варианте: приобретя дом поскромнее в Чизике. Когда все было готово, участники встретились в приемной: Малик, Хуссейн, Гарольд и двое силовиков-турок. Хуссейн повернулся к Гарольду, который должен был исполнять роль хозяина дома и вербовщика.
- Надеюсь, дом подойдет для наших целей? - спросил он.
Элегантный, дружелюбный Гарольд, в широкополой шляпе и шерстяном пальто, постучал по половицам зонтиком и ответил:
- Меня все устраивает. Я никогда не отказываюсь от дружеских вечеринок.
Глава 17
Пятница, 14 сентября, 08.47, кабинет Полы Уэзеролл
Для того чтобы проводить в жизнь разнообразные операции слежения, Джону Керру требовались вспомогательные помещения. Их подыскивали долго и тщательно, поскольку требований, которые предъявлялись к домам и квартирам, было много, к тому же и весьма необычных. Группы наружного наблюдения Джека Ленгтона базировались в Уондсуорте, в бывшем магазине розничных продаж крупными партиями. Надежно охраняемое помещение располагалось над несколькими мелкими предприятиями, среди которых были магазин скобяных изделий, шашлычная и афро-карибская парикмахерская под названием "Отдохни". Вывески на втором этаже не было. Если бы нашелся гений-домушник, сумевший взломать защищенные сигнализацией окна и двери, он увидел бы большое количество свернутых спальных мешков на четырех односпальных кроватях, два деревянных стола, стулья, пару побитых молью кресел, обращенных к старому телевизору, и платяной шкаф, где висел запас одежды на случай, если агентам придется срочно менять внешность, десяток кружек, кофе и сахар на кухне. На голых стенах не было ни стенда с объявлениями, ни календаря, ни других признаков бюрократизма. Внизу находился подземный гараж, попасть в который можно было только по ухабистой подсобной дороге, что проходила за домом. В гараже помещались самые разные транспортные средства, в основном неприметные с виду мотоциклы и машины.
Сотрудники, работавшие с информаторами, подчинялись Плуту, со своими осведомителями они встречались на конспиративных квартирах, которые снимались в разных кварталах Лондона и менялись через определенные промежутки времени. Они содержались в порядке; в них имелись постели с чистым бельем, на стенах висели картины, в гостиных стояли современные телевизоры и музыкальные центры. Холодильники на кухнях регулярно заполнялись продуктами. Подчиненные Плута особенно заботились о том, чтобы все такие квартиры выглядели уютными. Год назад, когда имущественный отдел Столичной полиции потребовал, чтобы конспиративные квартиры обставлялись стандартной мебелью, они просто скинулись из своего кармана и обставили их по своему вкусу. "Засветившийся" сотрудник или агент, которому грозила опасность, мог жить в такой квартире долгое время, пока коллеги организовывали для него безопасное укрытие.
Базой для инженеров-механиков Джастина Хайна служила мастерская, встроенная в ряд викторианских железнодорожных арок к западу от Кемберуэлл-Грин. По легенде, там находилась научно-исследовательская фирма, которая занималась информационными технологиями. Рядом, через стенку, расположилась столярная мастерская - этим объяснялись металлические двери, двойные запоры, суперсовременная сигнализация и нерегулярные часы прихода и ухода сотрудников. За старым, обветшалым фасадом скрывался полностью переоборудованный интерьер. Ярко освещенный просторный зал, размером пятьдесят футов на двадцать, был разделен посередине перегородкой из пуленепробиваемого стекла с дверью. Для поддержания работоспособности аппаратуры, размещенной в дальнем конце мастерской, температура в помещении не опускалась ниже 22 градусов. Напротив, у самого входа, стояли два верстака и токарный станок, создававшие видимость самой обычной мастерской. Случайный посетитель видел дрели, молотки, пилы, отвертки и деревянные заготовки, аккуратно разложенные на верстаках или развешенные на стенах. Подчиненные Джастина содержали мастерскую в образцовом порядке, иногда работая в порыве вдохновения. Сам Джастин любил повторять, что у них комплексное обслуживание. Они сами изготавливали кожухи и защитные футляры для своих высокоточных датчиков, камер и микрофонов; они придумывали новые способы прослушки и скачивания информации с компьютеров и смартфонов. В другой половине помещения два вольнонаемных плотника, оба разменявшие седьмой десяток, делали настоящую мебель на заказ и собирали из заготовок футляры для аппаратуры. Рядом с ними сидел слесарь, тоже пожилой мужчина; он изобретал инструменты, способные победить даже самые изощренные замки. Хотя, когда все уходили, базу охраняла суперсовременная сигнализация, в рабочее время создавалась видимость настоящей мастерской. Посторонние, случайно зашедшие с улицы, видели за дверью маленькую приемную, разделенную перегородками. На столе стоял коммутатор и лежали рекламные буклеты, на стене висел календарь телекоммуникационной компании. Впрочем, попасть на базу с улицы было не так просто. Вначале посетитель должен был позвонить в домофон. Джастин или кто-нибудь из его подчиненных отправляли посторонних в другое место. Как правило, случайные прохожие искали кузовную автомастерскую, пункт техосмотра или склад металлолома. Все эти мелкие предприятия располагались по соседству; многие тамошние работники обладали богатым криминальным опытом.
Керр предпочитал лично навещать свои группы по очереди, но Уэзеролл настояла, чтобы он сам сидел в Скотленд-Ярде. Ему отвели клетушку на месте бывшей кладовой, в дальнем конце общего зала на девятнадцатом этаже, наискосок от комнаты 1830. Он унес с нижнего этажа письменный стол и пару стульев и попросил Джастина установить для него защищенное соединение. Целых три месяца ушло на то, чтобы техотдел согласился заменить простые стены прозрачными перегородками. Вскоре кабинет Керра получил название "Аквариум", потому что его обитатель всегда был на виду.
Вернувшись от Меткафа, Керр сел за стол, включил компьютер, ввел пароль и отправил Алану Фарго файл, озаглавленный "Бредень". От себя он добавил всего одно слово: "Введи". Тем самым он велел Фарго спрятать файл подальше, в какую-нибудь совершенно секретную базу данных.
Агент Пустельга, его осведомитель из МИ-5, так и не перезвонил. Такая небрежность не удивляла Керра. Все три года, что Пустельга поставлял им сведения, их отношения носили сложный характер. На все просьбы Пустельга реагировал одинаково: сначала наотрез отказывался помогать, потом тянул время, затем уверял, что выполнить просьбу невозможно, и, наконец, очень неохотно соглашался. Керр старался не слишком давить на Пустельгу и относился к его капризам с пониманием. Пустельге важно было убеждать самого себя в том, что он - не пешка в чьих-то руках. Керр отправил Пустельге еще одно сообщение и стал просматривать почту. Он догадывался, что скоро ему позвонит личная помощница Уэзеролл. Донна перезвонила меньше чем через час.
- Тебя вызывает начальник. Сейчас же.
- Хоть намекни, по какому поводу, - попросил Керр, хотя, в общем, и сам обо всем догадывался.
Донна понизила голос до шепота:
- Ты что еще натворил? Они просто дымятся!
- Они? - переспросил Керр, удаляя папку "Бредень" из списка входящих писем и снова ставя пароль на вход в компьютер.
- У нее Бык, так что готовься спасаться бегством.
Керр вошел в кабинет и чуть не задохнулся: атмосфера в кабинете Уэзеролл сгустилась так, что ее можно было потрогать рукой. Пола Уэзеролл сидела на своем обычном месте, во главе стола для совещаний. Заместитель комиссара Столичной полиции Дерек Финч, глава Контртеррористического подразделения, занял место на противоположном конце. Оба смотрели друг на друга в упор и молчали. Странно!
Подняться по служебной лестнице Финчу помогли подхалимаж, предательство друзей и членство в масонской ложе. Впрочем, из масонов он вышел, как только в перспективе замаячил крупный пост. Зубы у него были ослепительно-белые, волосы черные как вороново крыло. Причем и то и другое выглядело ненастоящим. Окинув его взглядом, Керр решил, что Финч весит фунтов двести пятьдесят. На телеэкране он выглядел еще фунтов на двадцать толще; камера подчеркивала его тяжелые челюсти и опущенные углы рта, из-за чего на его лице всегда было неодобрительное выражение. Прозвище Бык Финч получил из-за своего пристрастия бросаться на людей по малейшему поводу; часто он вымещал гнев вовсе не на тех, на ком следовало бы.
Поскольку никто из начальства не раскрывал рта, Керр выбрал стул посередине, поодаль от обоих.
Хотя Финч вырядился в темно-синий шерстяной костюм в полоску на красной подкладке, подобрал галстук в тон и не забыл положить носовой платок в нагрудный карман, Керру он всегда казался мешком с дерьмом. Чуть отодвинув стул от стола, Керр закинул ногу на ногу, перевел взгляд с Уэзеролл на Финча, улыбнулся и сказал:
- Доброе утро!
Уэзеролл еще набирала в грудь воздух, когда Финч выпустил по нему первый залп:
- Начальник следственного отдела только что доложил мне, что вы украли у него материалы из следственной базы данных!
- Мы с Джимом Меткафом побеседовали, - тут же парировал Керр, - и я предложил помочь ему с Джибрилом. Поскольку он отказался, я переслал в наш отдел материалы по "Бредню". Мы обработаем их и добавим свои данные. Тем самым мы вам поможем, только и всего. Мы ведь служим в одном подразделении, СО-15, и действуем заодно. Так что я ничего не крал.
- Украли и взломали его компьютер. - Финч все больше распалялся. - Вы нарушили все мыслимые и немыслимые правила!
- Ладно, сэр, - согласился Керр, поднимая руки вверх. - Я поступил необдуманно, но действовал из лучших побуждений, за что прошу у вас прощения. Кстати, тот файл я уже стер.
- Но вы его открывали? - Финч злился больше, чем обычно - видимо, из-за Керра ему не удалось в пятницу уехать пораньше домой.
- Откровенно говоря, там почти ничего нет. Я ожидал большего.
Финч гневно посмотрел на Уэзеролл.
- Насколько я понимаю, вы не давали санкции на то, чтобы он вмешивался в ход нашего расследования? Ни вы, ни Билл Ритчи?
- Конечно нет. - Уэзеролл метнула на Керра гневный взгляд. - Предполагается, что вы руководите операциями под прикрытием. Собираете разведданные. Какого черта вы полезли на пятнадцатый этаж?
- Мадам, вчера вы угрожали отстранить меня от работы за то, что я распорядился взять Ахмеда Джибрила в разработку. Я должен убедиться в том, что действия моих подчиненных были оправданными. Мы живем в неспокойное время, и многое указывает на то, что Джибрил - террорист. Тем не менее Джим Меткаф намекнул, что Джибрила в скором времени отпустят, не предъявив никаких обвинений. - Керр недоверчиво хмыкнул. - По-моему, все происходящее выглядит очень странно. Включите телевизор и увидите, что по всем каналам крутят вчерашние теракты. Но про Джибрила - ни слова, хотя "троянцы" пытались застрелить его на глазах целой толпы свидетелей. Ни единого слова, ни единого кадра, ни по телевидению, ни в прессе. И вы, сэр, не даете пресс-конференций, что вам несвойственно.
В самом деле, журналисты как будто воды в рот набрали, отчего Керр тревожился еще больше. Особенно его озадачивало молчание Финча. Глава СО-15 предпочитал дружить со средствами массовой информации, особенно с телевидением. Он раздавал сотни интервью, не упускал ни одной возможности лишний раз мелькнуть на экране. Наверное, после выхода на пенсию рассчитывал получить выгодное место комментатора в каком-нибудь таблоиде.
- Вы забываетесь! - рявкнул Финч.
- Мне просто любопытно. Джибрила словно окружает заговор молчания, мне интересно понять, в чем дело?
Неожиданно Керру стало, фигурально выражаясь, легче дышать. Обернувшись, он увидел, что Уэзеролл уже не смотрит на него. Она с удивлением обратила свой взор на Финча: