В свой день рождения Оля получает престранную записку: "Оля. Приходи. Гелий". Долго она не может сообразить, что бы это значило. Неужели это тот самый бродяга, которого она повстречала однажды в детстве? И что ему нужно? Она ещё не знает, что будет потом разыскивать бездомного философа по всему городу. Он будет изрекать разные "истины", а она им довольно-таки безропотно внимать. Впрочем, кто на кого в итоге сильнее повлияет, это вопрос открытый.
Содержание:
-
Пролог 1
-
Глава 1. День рождения 1
-
Глава 2. Счастье 3
-
Глава 3. Выбор 4
-
Глава 4. Ёжик и фея 4
-
Глава 5. Сам себе послушник 5
-
Глава 6. Один на один 6
-
Глава 7. Другая химия 7
-
Эпилог 8
-
Послесловие от автора, или Человек с рюкзаком 8
Катерина Грачёва
МОЙ ДОМ - ЗЕМЛЯ,
или ЧЕЛОВЕК С ЧЕМОДАНОМ
Повесть
Пролог
Моросил дождь. Небольшие волны, набегая друг на друга, мягко разбивались о камни и откатывались назад. На большом грузном валуне сидела девочка в нарядном платье и изредка всхлипывала. Позади нее стоял парень лет четырнадцати с небольшим чемоданом в руке.
- С днем рождения, - наконец сказал он.
Девочка обернулась и недоверчиво поглядела на него:
- А откуда ты знаешь?
- Ты же только и делаешь, что бубнишь: "День рожденья, какой же это день рожденья…" - засмеялся парень.
- А чего они не пришли! - пожаловалась она. - Совсем никто! - и снова всхлипнула.
- Печально. Но вот зато я пришел, Оля, - сказал он, глядя на слово, вышитое на ее кармашке.
- А тебя как зовут? - спросила девочка.
- Меня? Гелий.
- Как необычно! Постой, я это слово уже где-то слышала… А ты не иностранец?
- Может, и так, - согласился парень, ставя чемодан на песок. - Понимаешь, мои родители - химики. А гелий - это такой химический элемент…
- Хорошо, что они не повара, - подытожила Оля. - Назвали бы тебя сковородкой… А Гелий - это красиво.
Он хмыкнул.
- Сковородкой-то уж не назвали бы. Все равно… главное не то, как тебя зовут, и даже не то, что о тебе думают, хотя это тоже существенно, главное - кто ты есть. И что ты сам о себе думаешь, - проговорил Гелий.
- Ну, это всем ясно, - девочка важно махнула рукой.
- Что же ты тогда плачешь? - спросил он. - Тратишь свою бесценную влагу на какие-то пустяки?
- Почему бесценную? - удивилась Оля. - Воды везде много.
- И это означает, что ее не нужно беречь? - Гелий нарочито сердито покачал головой. - Иди-ка ты домой, пока не промокла насквозь.
- Я живу прямо напротив школы, вон там. А ты? - спросила она, спрыгивая с валуна.
- Я нигде не живу, - Гелий пожал плечами. - Я сегодня уезжаю из этого города.
- И мы больше никогда не встретимся? - спросила девочка. - Я хочу, чтобы встретились!
- Тогда встретимся, - сказал он, подхватил свой чемодан, помахал рукой и зашагал по песку.
- А когда? - крикнула Оля. Гелий не ответил. Хлынул ливень.
Глава 1. День рождения
У меня целая куча родственников. Иногда это незаметно. Но так уж получилось, что люди раз в году справляют день рожденья, и я тоже. Я бы его совсем и не справляла, но все равно все родственники слетаются ко мне, как мухи на варенье. Некоторых я совсем не помню. Они меня тоже, потому что всегда говорят: "Ах, как ты выросла - тебя не узнать". У некоторых есть дети. Дети часто скучные и унылые, но они не виноваты: их сюда приводят родители.
На празднике родственники пьют и галдят между собой о политике и всяких своих проблемах. Тогда я ухожу из гостиной. Это невежливо. Но этого все равно никто не замечает. Ночью я мою посуду, а потом ложусь спать. И вот тогда настроение у меня просто счастливое. Не в пример тому, что незадолго до праздника, когда нужно закупать продукты и делать прочие приготовления. К тому же, вся эта суматоха происходит в сентябре, когда все время уходит на то, чтобы втянуться в обычные школьные ритмы.
Ох уж эта школа! Живу прямо напротив нее, всегда выхожу в последний момент - и понятное дело, опаздываю.
В последний день своего четырнадцатилетия я умудрилась выйти в школу вовремя, поэтому перед уроком ко мне успела подбежать Райка. Она затараторила:
- Приходит сюда один тип: высокий такой, лет двадцати, и спрашивает: "Это десятый? Где я могу найти Олю?" Кто это такой? Говори, а то не отдам его послание…
- Не знаю, - удивилась я. - Это, наверное, не мне.
- Ну конечно! - протянула Райка. - У нас одна Ольга в параллели. Я подскажу: он назвался Гелием…
- Нет, я знаю только Бериллия… - попыталась пошутить я.
- В руке у него был здоровый чемодан, - описывала подруга. - Темноволосый. В сером плаще…
- Не знаю я! - рассердилась я. - Что за послание?
- Ну тебя, Ольга, все у тебя секреты какие-то, - фыркнула Райка и убежала, сунув мне в руку записку странного содержания: "Оля. Приходи. Гелий".
Что-то в этом было знакомое. Гелий… Но вспомнить я не могла.
Вечером пришли родственники. Сначала они все меня не узнавали, а потом интересовались, родилась я уже или нет?
- Как мне кажется, да, - с милой улыбкой отвечала я. - И уже давно, если мне не изменяет память.
А мама говорила:
- Нет, она родится только завтра.
И родственники кивали ей головами. Даже странно: весь вечер какой-то неродившийся ребенок их всех обслуживал. Где логика?
Все выпили и принялись разговаривать - каждый о своем. Совершенно неожиданно (я даже поперхнулась) мама вспомнила обо мне и начала рассказывать мои предыдущие дни рождения. Вот тут-то я и вспомнила про Гелия!
Так или иначе, он был большой оригинал. "Приходи", - вот все, что он написал, уповая на то, что я, во-первых, не забыла его, во-вторых, догадаюсь прийти именно в день рожденья и именно на берег. Ну что же, он во мне не ошибся!
Кем он мог быть, я не знала. В газетах часто писали о нехороших личностях, ворующих себе рабов или что-то в этом роде. Но в силу своей неблагоразумности я даже маме ничего не сказала и на свой страх и риск решила отправиться на берег одна.
Следующим днем была суббота.
С утра хлестал проливной дождь - как будто все силы природы объединились против моих намерений. Но от этого моя решимость только окрепла. Еще одним отягчающим обстоятельством был приход гостей, впрочем, я возлагала все надежды на то, что встречу этого Гелия раньше, чем начнется празднество.
Гостей на этот раз было всего пятеро: Райка, Галка, Павлик и Женька, мои друзья, и Вадик, родители которого устраивали свою жизнь в загранке (а сам он до поры до времени жил тут с бабушкой). Папа называл его "настоящим джентльменом" и пророчил мне его в женихи; что по мне, так я этого Вадика терпеть не могла. Ещё бы, при родителях он изображал из себя примерного мальчика, а без них вечно вел себя панибратски и вечно хотел показать, как он умен, в то время как в голове у него, скорее всего, только одна извилина, да и та сомнительного свойства.
- Ты куда? - спросила мама, когда я в коридоре натягивала куртку. - Только из школы, и опять! Через час уже гости придут.
- Все готово, а я скоро вернусь, - ответила я.
- Куда, зачем? - не унималась мама. Я сказала, что иду к Тоне Булкиной забрать электронную игру "Тайны океана". Мама меня отпустила, бросив вслед:
- Возвращайся скорее. Не бери с Вадика привычку опаздывать…
Я уже бежала по лестнице, моля всех богов, только бы Вадик куда-нибудь запропастился. Из-за мамы еще и к Булкиной в соседний дом пришлось заглянуть.
На берегу я уселась на свой любимый валун и принялась кидать камешки в воду. Наверное, это было ужасно глупо: как ни в чем не бывало сидеть и мокнуть под дождем.
Камешки исчезали под водой, оставляя на поверхности расходящиеся круги. "Как будто солнечные лучи", - размышляла я. Со временем ассоциации от солнышка перешли к мишени тира. Когда я, уже изрядно продрогшая, уныло думала: "Вот так распространяется радиация", сзади вдруг послышался голос:
- С днем рождения… Оля.
- Это ты Гелий? - спросила я, обернувшись.
- Я, - кивнул парень.
И мы пошли в беседку, хотя, наверное, делать это было уже бесполезно: не знаю, как он, а я вымокла насквозь. С другой стороны, изнутри дождь казался простыми тюлевыми занавесками, а это уж куда приятней, чем галлоны невесть откуда падающей на тебя холодной воды…
- Почему ты таскаешь за собой этот чемодан? - поинтересовалась я.
- Я только вчера приехал в город, - пояснил он.
- Ну хорошо. Зачем ты меня позвал?
- Потому что в этом городе у меня больше никого нет, - просто ответил Гелий. - Откровенно говоря, я надеюсь напроситься к тебе переночевать на пару дней. У вас на вокзале витражи повыбиты и совсем неинтересно дует, - он посмотрел мило и невинно, как пес.
- Сочувствую, но боюсь, что надеешься ты зря.
- Значит, судьба такая. Тогда просто - с днем рождения. Знаешь, забавно, я заметил, что надо мной в этот день все время дождь идет. А прошлой осенью не было, так я, поверишь ли, забеспокоился, думаю: непорядок! Пора тебя поздравить, человек дождя! Тем более что почти обещал. А кстати, у вас в школе есть какой-нибудь добрый сторож, к которому можно было бы напроситься?
- Понятия не имею. Где же ты живешь? У тебя вообще есть дом? - полюбопытствовала я. Он пожал плечами.
- Мой дом - Земля.
- Я тебя тут целый час ждала, а теперь мне уже пора, - пробормотала я, поскольку ничего больше не приходило в голову.
- Час под таким ливнем? Сочувствую! - сказал он и засмеялся. - Да уж, мне стоило прийти пораньше. Но тут одна работа наконец-то нашлась, а деньги два дня назад вышли, так что не мог пройти мимо. Ну ладно, прости уж ради праздника… Всего тебе доброго, человек дождя!
Я не подумала, что скажет мама.
Мама сказала:
- Это и есть "Тайны океана"?
С нас ручьями лилась вода.
- Это мой гость, его зовут Гелий, - невозмутимо ответила я.
- Он что, будет у нас жить? - с иронией проговорила мама, указывая на чемодан.
- Я живу на вокзале, - сказал Гелий.
Мама очень-очень странно на нас посмотрела.
- Он имеет в виду, что только что приехал, - поспешила я объяснить.
- Ну что же, проходите, - вздохнула мама.
Я взглянула на вешалку: четыре куртки. Куртки Вадика не было!
Вадик заскребся у двери через семь минут.
- Добрый день, Тамара Ильинична, - сказал он с лёгким поклоном и галантно вручил ей букет, только что ручку не поцеловал. - Добрый день, Оля, - и сунул мне второй. - Какая, однако, гадкая сегодня погода! Слякоть, грязь…
- Тогда, наверное, тебе бы следовало сказать: "Гадкий день", - негромко заметил стоявший в дверях комнаты Гелий. Вадик смотрел, смотрел на него, потом, видимо, напряг свою извилину и наконец выдал:
- Погода гадкая, а день добрый. Потому что день рождения… Если бы я распоряжался погодой, дождей бы вообще не было, - добавил он и с вызовом поглядел на Гелия. Тот слегка улыбнулся и шепнул мне:
- Как хорошо, что он не распоряжается погодой.
Потом мы сели за стол.
Когда Вадик хотел в пятый раз перегнуться через стол за бутербродом, в комнату вошла мама, и он попросил:
- Не соблаговолите ли вы передать мне вон тот бутерброд?
- Соблаговолим, отчего бы и нет, - согласился Гелий. - Вам какой: вон тот или вот этот? Пожалуйста. Нужно ли еще что-нибудь соблаговолить?
Вадик хотел обвинить его в невоспитанности, но девчонки рассмеялись, и он не решился.
Мы съели горячее, и я отправилась относить посуду на кухню. Гибкий Женька сдвинул стол в сторону и взялся за магнитофон. Он вообще занимался в танцевальной студии и понемногу учил нас к этим самым танцам, а мы не возражали, особенно Райка. Даже точнее сказать, он учил Райку, а мы по мере сил оказывали им двоим моральную поддержку.
А вот о медленных танцах мы на моих днях рожденья не вспоминали, поскольку тут был Вадик, историю которого мои друзья прекрасно знали. Но на этот раз, стоило нам вставить штепсель в розетку, домой заявился папа и бесцеремонно поставил какую-то свою кассету, пояснив, что запись эта чрезвычайно хорошая. Дело было ещё и в том, что, сравнивая меня с моими одноклассницами и особенно с Тоней Булкиной, у которой не было отбою от поклонников, папа считал, что в нынешние времена надо идти в ногу со временем, чтобы не засидеться в старых девах и не помереть от одиночества. А поскольку, как он считал, это он воспитал меня в "слишком целомудренном духе старых времён", ему теперь эту беду и поправлять. Он уже осторожно осведомлялся у меня, почему мы с друзьями "только скачем", а мне пришло в голову ответить, что какая есть музыка, под такую и скачем. Вот он и принес нам что-то медленное. Вот так подарочек на мою голову!
Райка с Женькой были вне конкуренции, а за Павлика первей меня спряталась Галка, не дожидаясь приглашений. Вадик тихонько вытер пальцы о скатерть и начал было привставать, но Гелий быстро-быстро поглядел на меня, на него, на других, а потом выскочил вперед него и сказал:
- Можно?
Танцевать он, конечно, не умел и дважды наступил мне на ногу, но зато строил уморительные лица, косясь на Вадика, а потом увлекся наблюдением за Женькой и Райкой, потому что они-то танцевали проникновенно, куда-то улетая и оттуда не возвращаясь. В общем, когда папа заглянул в комнату в возможной надежде увидеть "сына иностранцев" в обнимку со мной, то увидел его совсем в другом месте.
Вадик сидел к папе спиной, не видел его и поэтому преспокойно лопал бутерброды, положив ногу на соседний стул. Скорее всего, такая картина папу слегка разочаровала: Вадик ассоциировался у него с очень вежливым и примерным мальчиком. Тем не менее, папа принял вид дипломата и невозмутимо осведомился, не найдется ли для него партнеров по игре в шахматы? Тогда Вадик, чувствовавший себя, должно быть, не очень уютно, подал голос, что умеет играть, и ушел с папой.
- Что тут делает этот странный гражданин? - спросил Гелий, отпустив меня, когда дверь за ними закрылась.
- Да ты сам-то кто такой? - поинтересовался Женька, плюхнувшись на диван. - Его мы хоть знаем, а тебя вот первый раз видим.
- Я во второй раз вижу, - возразила Райка.
- Знакомый, - сказала я.
- И как давно вы знакомы? - не унимался Женька.
- Пять лет, - заявил Гелий, пока я думала.
- Продолжим анкету. Отвечает Ольга, - распорядился Женька. - Сколько лет твоему знакомому?
- А сколько дашь? - спросила я.
Женька откусил от яблока, прищурился, неодобрительно покачал головой и сказал:
- Сорок один.
Гелий тоже покачал головой, вытащил из кармана паспорт и кинул Женьке:
- На, сам посчитай. Счастливые годов не наблюдают.
Женька погрузился в изучение паспорта, сказал:
- Надо же… Оля, какая фамилия у твоего старого знакомого?
- Менделеев, - наобум сказала я.
Женька фыркнул и бросил паспорт на стол. Страдальчески сказал:
- Гелий Менделеев, ты один меня здесь поймешь! Меня зовут Евгений Онегин! - и опять прищурился:
- Ты хоть слышал, кто такой Евгений Онегин?
- Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь, так воспитаньем, слава Богу, у нас не мудрено блеснуть, - усмехнулся Гелий и забрал паспорт, мельком показав мне первую страничку: Менделеев и есть!
- Почему же мы никогда его раньше не видели? - спросил Павел, перебирая книжки на полке.
- Он только что приехал из другого города, - ответила я.
- К родственникам? - наивно уточнила Галка.
- Ко мне! - сказала я. - Ко мне на день рожденья. Вот пристали к человеку! Гелий, пойдем на кухню чай и бутерброды готовить, все равно танцор из тебя никакой.
И мы пошли на кухню, где хлопотала мама.
- Вай, вай! - воскликнул Гелий, посмотрев, как она режет сыр, углядел на полочке точильный камень и срочно наточил все ножи, а потом бойко взялся за посуду. Бутерброды мне делать не дал, отнял продукты и навертел из них целое произведение искусства. Потом полил цветы, потом заворчал, что грязно, и стал мыть пол. Мама вконец умилилась и пошла звать папу, чтобы тот полюбовался на настоящего мужчину.
- Час от часу не легче, - сказала я. - Мало мне настоящего джентльмена, который погодой не распоряжается, теперь еще и настоящий мужчина будет!
Гелий засмеялся, поднял голову от своей тряпки, сдул волосы с лица. И сказал:
- Не переживай: я никогда не остаюсь у хороших людей больше, чем на два дня.
- Почему?
- Да так… правило такое. Мне ни к чему друзья. С ними хочется быть вместе, а я бродяга.
- Да откуда ж ты такой взялся? Не с пеленок же ты бродишь! Да, ты даже говорил, что твои родители - химики…
- Ну, это я преувеличил, - вздохнул Гелий. - Это мне в детстве так хотелось мечтать. Понятия я не имею, какие химики меня на этом свете нахимичили. Лет после трех меня усыновила одна замечательная женщина, но с ней скоро произошел несчастный случай. Потом классе в пятом - я отличником был - снова усыновили меня какие-то богатенькие, но я от них скоро так затосковал! Как представил, что это на всю жизнь, ужаснулся и сбежал. Меня вернули, но я опять сбежал, повстречал одного цыгана веселого, прибился к табору. Очень не хотел, чтоб опять поймали. Да и школа надоела: медленно, скучно и все не о том, что интересно. Стал с книжными торговцами знакомиться, помогал им там по мелочи, книжки у них за это читал. Потом освоился, стал один бродить. Вот и вся моя история…
- Где же ты брал деньги? Еду, одежду? Воровал?
- Нет, - сердито отрезал он. - Побираться приходилось, пока маленький. А так я себе перед побегом целый месяц кодекс сочинял - о том, чего я никогда не буду делать, и планов кучу, как прожить. Я ж все-таки не от безделья бежал, а чтоб жизнь свою самому строить. Сейчас уже все намного проще: паспорт есть, даже с пропиской в какой-то там деревне, голова да руки на месте, иди да работай кем хочешь.
- Значит, у тебя действительно никого нет… - вздохнула я.
- Сейчас у меня есть ты. Потом будет еще кто-нибудь.
Мне было его жалко до слез. Гелий Менделеев…
- Какой ты несчастный, - сказала я.
- Нет. Я самый счастливый на свете, - он ушел выливать воду из ведра, а вместо него явились ребята и понесли в комнату бутерброды.
Вечером мне пришлось немного повоевать с родителями, но предусмотрительно надраенная Гелием кухня сделала его изгнание нетактичным. И мама сдалась…