В Городе Авось да Небось, где все были добры, нельзя было съесть кого-нибудь из его жителей. Поэтому на долю поросят выпало немало почестей. На каждом столе лежало по одному живехонькому поросенку, и все они чувствовали себя очень уютно. А их папаша Свен-Свиненок в пасти держал самое большое яблоко, и растянулся он на самом красивом столе. Его жена и все поросята лежали на других столах и были окружены всеобщим вниманием. Им доставались самые лакомые кусочки!
Вяленой трески не было в Городе Авось да Небось, зато все ели ягоды и фрукты. Подавать к столу рисовую кашу тоже было в обычае Города Авось да Небось. Ее вносили на больших-пребольших блюдах лошади и быки. Дойные коровы Роса, Раса, Ре-са, Риса и Руса подавали самое свежее молоко.
И все ели, опустошая одно блюдо со сладкой кашей за другим. В конце концов не осталось ни единой рисинки. Животные пыхтели и ощупывали свои животы. Ух, до чего ж они отяжелели.
Теперь хорошо было бы немножечко поспать.
Но разве праздник состоит из одних только удовольствий? Сначала пришлось вымыть посуду, хотя с этим быстро управились.
Животные просто-напросто вылизали блюда и свои тарелки. Особенно тщательно были очищены блюда с кашей. За это отвечали котята с их маленькими розовыми язычками.
- А теперь - танцы! - скомандовал Кукарека-Петрус, когда с мытьем посуды было покончено.
- Но не можем же мы петь обычные рождественские песни посреди лета! - заметил баран Альрик. - Придется написать новый текст.
- Ну и напишем! - ответил петух. - А теперь давайте водить хоровод вокруг нашей чудесной рождественской елки. Все подпевают!
- И ныне снова июль, Рождество,
И ныне снова июль, Рождество,
Июль продлится до сентября… -
распевали во все горло детеныши.
Разумеется, старшие животные на это согласиться не могли и отвечали хором:
- Но это неправда,
Но это неправда,
Потому что между июлем и сентябрем
Будет август, мы не врем…
- Какая еще Августа? - прокудахтала старая курица Фасолинка. - Может, это моя старая тетушка Августа, которая явится сюда из Эстерсунда?
- Раз уж среди нас, в виде исключения, затесался настоящий лис, давайте споем песню "Лис торопится перепрыгнуть через льдину…" - предложил Билл-Козел.
- Глупые, нет тут никакой льдины, - засмеялся лис -.Но я знаю… Тут есть Свен-Свиненок. Иди-ка сюда, Свен-Свине-нок, давай поиграем. Ложись сюда!
После чего лис запел:
- Лис Шустрик перепрыгивает через поросенка…
И он перепрыгнул через Свена.
Лис Шустрик перепрыгивает через поросенка…
И зазвучала песня про всех животных, точь-в-точь такая, какую люди поют о всех мальчиках и о всех девочках и обо всем на свете. Получилась очень длинная песня, поскольку животных было очень много. Не удивительно, что, когда песня кончилась, все охрипли и захотели пить.
Но тут появились коровы Кока, Кола и Лимонада. Они предложили гостям лимонад и прохладительные напитки. Пир шел горой.
- А теперь раздадим рождественские подарки! - предложил То.
- Кто будет Юльтомте - рождественским домовым? - спросила корова Куливия. - Я предлагаю Филиппа.
- Спасибо за такое лестное предложение, - поблагодарил Филипп Ворчун, отойдя впервые за все время праздника на один шаг от Хохотуньи. - У господина Нильссона день рождения, и поэтому я начну с его пакета из Шотландии.
"Сердечные поздравления от твоего кузена", - прочитал он.
Стихоплет-кузнец принес большой пакет. Сорвав оберточную бумагу, он обнаружил маленькую шкатулку с замочком. Быку было страшно любопытно узнать, что там внутри, но он не осмеливался поднять крышку.
- От моего дорогого, но очень скупого кузена
Эндрю Мак-Клейна из Абердена
Я получил эту шкатулку…
- объяснил остальным животным господин Нильссон. А потом начал гадать, что это за шкатулка и что в ней лежит…
- Быть может, свинья?
Или копченая рыбина?
Или чудесная пастила?
Или красная калина?
Или большая швейная машина?
Или клетчатая гардина?
А может, три бутылки вина?
Или несколько ломтиков апельсина?
Или канистра бензина?
Или новая шина?
Или разбитая мандолина?
Или золота пластина?
Или два горящих камина?
Или таблетка В-витамина?
Или пакетик ванилина?
Или долька мандарина?…
Наконец бык осторожно открыл крышку и даже вздрогнул от удивления.
- Подарок - слаще сахарина,
Потому что в шкатулку
Бросила свои четыре ягодки рябина.
Бык кивнул головой. Пожалуй, он был чуточку разочарован.
Но ничего не поделаешь. Кузен Мак-Клейн был скуп, и четыре ягодки рябины лучше, чем ничего.
Затем стали раздавать и другие подарки, которые Филипп вытаскивал из множества пакетов. И каждому животному достался подарок: поросятам - коробка красных и белых мятных конфеток, похожих на поросят; Милле-Тысяченожке - 200 шнурков для ботинок; кузнечикам и сверчкам - новые смычки для их скрипочек; Ролику Рельсу - новая железнодорожная колея; Теленку Щелку - фотокамера, снимавшая только веселых животных; Максу Пятнадцатому - водительские права, чтобы ни один полицейский не мог придраться к нему; редакторше Утке, чтобы не пользоваться карандашом, - каракатица, выбрасывавшая вещество, из которого делают тушь; Лосю - новый купальный костюм; Биллу-Козлу - билет в кино; Альрику и Ульрику - каждому по хлопчатобумажной фуфайке; Кукареке-Петрусу - новое зеркало; коню Мешку - несколько нержавеющих подков; доктору Медведю и Исидору - каждому по банке меда; Свее-Голубке - весы, чтобы взвешивать письма; лису Шустрику (по-шведски: Раску) подарили маску, чтобы прикрывать его хитрую морду; Юну-Псу - снотворное; Буссе-Зяблику - шляпу с пером… Да, едва ли все и перечислишь!
Пригородные насекомые, слетевшись на радостные крики, стали, жужжа, кружиться среди гостей.
- Можешь угощаться медком, - сказали друг другу доктор Медведь и Исидор. - Можно мы иногда будем навещать тебя и лакомиться?
Долгое время казалось, что То и Сё останутся без подарков. Но вот и они получили большой пакет.
Они сорвали обертку - что же они там нашли? Да-да, холодильник, с самыми изысканными лакомствами: свиными косточками, колбасой, мясом, молоком, сливками, ну, словом, всем, всем, что только можно пожелать.
- Какая вкуснота, чмок, чмок, - причмокивал пес Сё. - Думаю, заберусь-ка я сейчас же в шкаф да и съем самый лакомый кусочек.
Не обращая внимания на протесты кота То, он влез в шкаф и закрыл за собой дверцу, чтобы никто не последовал за ним.
Когда все пакеты опустели, Филипп Ворчун чуть не падал от усталости.
- Думаю, мне надо отдохнуть, - тяжело дыша, тявкнул он.
- Сначала возьми свой пакет, - напомнила ему Чайка-Хохотунья. - И спасибо тебе, милый мой, за сережки, которые ты мне подарил.
- Раз ты так говоришь, я, пожалуй, посмотрю на свой подарок, - улыбнулся Филипп.
Но тут же выражение его морды изменилось.
- Гррр, - проворчал он. - Снова собачий кекс, хуже не бывает!
- Милый Филипп, - верещала Хохотунья. - Не ворчи в этот прекрасный июльский вечер. А не то я снова улечу домой, на остров Флен.
И она пощекотала пса под подбородком.
- Хо-хо-хо-хо! - зафыркал бульдог. - Да, конечно же, собачий кекс. Да, после Хохотуньи он мне нравится больше всего на свете. Но послушайте-ка, не потанцевать ли нам еще немного, прежде чем лечь спать?
Животные встали друг за другом, и на улицах Города Авось да Небось начался веселый пляс.
- И ныне снова июль, Рождество,
И ныне снова июль, Рождество…
- запели они так громко, что эхо повторяло за ними все эти слова.
Когда часы пробили двенадцать, все уже страшно устали и начали приводить себя в порядок, чтобы отправиться домой. Господин Нильссон всегда имел обыкновение произносить благодарственную речь.
И вот он, ударив копытом о стол, потребовал тишины.
- Ты, пес, и ты, кот,
Вы озорничали целый год.
Но было это весело и мило, вот…
И я поднимаю свой шляпот
И говорю: спасибо и…
спокойной ночи вам, пес и кот, -
произнес Стихоплет-кузнец и обнял То и Сё, этих добрых проказников из Города Авось да Небось.
- Но мы не желаем идти домой, - захныкал кое-кто из детенышей. - Еще слишком рано.
Господин Нильссон был оскорблен в своих лучших чувствах. Неужели они не слышали, что он говорил?
- Я сказал, и никаких возражении,
Никаких больше игр, никаких песнопений,
Потому что, как вам известно, венец
Всякому делу -
Конец
.
Мисс - барышня (англ.); фрекен - барышня (шв.).
Одна из провинций Швеции.
Миккель - прозвище хитрого лиса в скандинавских, особенно в норвежских народных сказках.
Почти самая последняя неделя июля (с 19 по 25), когда все дни, кроме первого, носят женские имена.