Весёлая повесть о девочке Ани, о её приключениях и увлечениях, о её друзьях.
Содержание:
-
Глава первая, в которой рассказывается о том, как папа, дядя Ра́нгел и я решили стать рыбаками, что сказала мама и как мы соображали, куда бы нам податься на рыбалку 1
-
Глава вторая, в которой рассказывается, как мы с папой очень рано встали и с удивлением обнаружили, что в Софии живут одни рыбаки; как мы весь день ловили рыбу в прудах чепинского кооперативного хозяйства и какие с нами случились приключения 2
-
Глава третья, в которой рассказывается о том, как мы с папой и дядей Рангелом поехали на рыбалку в Челопечене, что случилось с термосом, как поймали девять окуней, как дядя Рангел готовил кашу с рыбой, и о том, за что попало нашему коту 3
-
Глава четвёртая, в которой рассказывается, как к нашей компании присоединился Афанасий и как мы вчетвером строили планы насчёт большой рыбалки 4
-
Глава пятая, в которой мы с папой делаем мамалыгу, всю ночь проводим в сборах и, засыпая на ходу, в половине четвёртого приходим на площадь Александра Невского 5
-
Глава шестая, в которой рассказывается, как мы весь день ловили карасей и как упустили огромного карпа из-за того, что не послушались Афанасия. В этой главе я поймала большущего карася, после чего меня пришлось сушить на солнце 7
-
Глава седьмая, в которой мама взбунтовалась, и поэтому дядя Кузман, дядя Рангел и папа занимались стиркой 9
-
Глава восьмая, в которой рассказывается о том, как мы взяли на рыбалку дядю Кузмана, как попали под дождь и как потом катались на грузовике 10
-
Глава девятая, в которой папа с дядей Рангелом держат экзамен на рыболова-спортсмена и мастерят подсачек 11
-
Глава десятая, в которой рассказывается про мой день рождения 13
-
Глава одиннадцатая, в которой рассказывается о нашем последнем походе перед отъездом на море, о красной икре, о проделках кота Марко, о маме и ещё кое о чём 14
-
Примечания 15
Слав Г. Караславов
С папой на рыбалку
Глава первая, в которой рассказывается о том, как папа, дядя Ра́нгел и я решили стать рыбаками, что сказала мама и как мы соображали, куда бы нам податься на рыбалку
Было воскресенье. Гора Ви́тоша бросала на Софию первые фиолетовые тени. Солнце медленно садилось за Люли́н, и окна соседних домов горели ярко-красным светом. Папа с дядей Ра́нгелом сидели на балконе и играли в кости. Как я себя помню, а мне скоро исполнится девять лет, каждый воскресный вечер, а иногда и субботний, они садились вдвоём за стол, клали перед собой игральную доску и, попивая кофе, щёлкали костяшками до тех пор, пока мама, рассердившись, не начинала ругаться. Тогда они перебирались в гостиную, где мама с тётей Марией болтали о новых платьях, пирогах и стряпне, что меня ни капельки не интересовало. Я предпочитала следить за игрой в кости.
Правда, в этот день игра была не очень интересная. Папа простудился, и теперь его опоясывал толстый согревающий компресс.
- Пять и пять! - объявил дядя Рангел. - Как это ты умудрился схватить простуду в июне?
- Спал на сквозняке, - тихо ответил папа, мешая кости. - Продуло меня.
- Неженки мы, скажу я тебе, не хватает нам закалки… - заметил дядя Рангел. - Спортом надо заниматься, физкультурой.
Дядя Рангел очень любит поучать да выговаривать. Как придёт к нам, тут же начинает спрашивать про моё поведение. Приготовила ли я уроки, да чем занимаюсь. Потом долго и скучно станет объяснять, как себя вести, и под конец даст мне шоколадку. И тогда уж заводит беседу с папой.
- Вот перед нами Витоша! - сказал дядя Рангел, не глядя на гору, которая хорошо видна из наших окон. - До чего там сейчас красиво, прохладно… Воздух чистый-чистый, на полянах зеленеет буйная трава…
- Таких курильщиков, как мы, и горы не спасут! - заметил папа.
- Я не к тому, чтобы заняться туризмом. Но без спорта нам не прожить, это факт.
- Староваты мы уже для спорта. Бывало в молодости…
Папа когда-то был боксёром. И хотя с тех пор у него сломанный нос, он не пропускает ни одного соревнования по боксу. Мало того, как только речь зайдёт о спорте, папа непременно начнёт вспоминать, каким грозным он был боксёром, кого сразил на ринге, а вот когда повстречался с мамой, всё пошло прахом, потому что мама терпеть не может бокса. Так же, как игры в кости. Мама слушает и посмеивается. Не она, мол, виновата в том, что папа не стал знаменитым боксёром, а папин противник, который одним ударом высадил папу за верёвки. Только это уже совсем другая история, её папа не любит касаться…
- Одно время и я чего-то стоил! Занимался велоспортом. До сих пор не могу расстаться с велосипедом.
Дядя Рангел такой же велосипедист, как папа - боксёр. Сколько я его помню, он или пешком ходит, или ездит на трамвае. Во всяком случае, на велосипеде я его ни разу не видела.
- Серьёзно, давай-ка сообразим, чем бы нам заняться полезным, - снова начал дядя Рангел. - О туризме толковать не стоит. До гор добираться не на чем - в трамваях невообразимая давка. А пешком…
- А почему бы нам не поиграть в пинг-понг? - предложил папа. - И ходить далеко не надо, прямо тут, в городе, все удовольствия, и двигаться можешь до упаду.
- Велика радость - в городе! - презрительно поморщился дядя Рангел. - Спорт чего-то стоит, когда он на воздухе, простор ему нужен!
Они приумолкли. Потом дядя Рангел вдруг подался вперёд, глаза его засветились.
- Борис! - воскликнул он. - А что, если заняться рыбалкой? Солнце, вода, простор, воздух, природа, словом, всего вволю!
Папа сдвинул костяшки в сторону - явный признак, что мысль пришлась ему по душе.
- А разрешение? - почесал он в затылке.
- Какое ещё разрешение! Мой зять запросто без него обходится!
- Твой зять - браконьер, а мы с тобой - люди порядочные.
Тут я должна сказать, что папа и дядя Рангел - журналисты, и потому-то у них и остаётся время для игры в кости.
- К твоему сведению, мой зять вовсе не браконьер. Сейчас в сельскохозяйственных кооперативах есть свои пруды, и там можешь рыбачить сколько хочешь. Платишь за весь день пятьдесят стотинок, и дело с концом. За то, что купаешься, платы, конечно, не берут. Как наловим рыбы, наши хозяйки такое кушанье из неё приготовят… Ты когда-нибудь ел мелкую рыбёшку в томатном соусе?
То ли аппетитная рыба оказала своё действие, то ли томатный соус, но папа вдруг расплылся в улыбке и весело изрёк:
- А что, это идея! Годится!
После этого они бросили игру и, к большому удивлению мамы, закрылись вдвоём в папином кабинете. Я повертелась на кухне, постояла минуту-другую на балконе, затем, тихонько приоткрыв дверь, зашла к ним. Обычно папа не пускает меня к себе в кабинет, чтобы я ему не мешала, но на этот раз не обратил внимания.
- Годков двадцать назад я исходил Сли́вницкую речку всю целиком. Вот где рыбалка, чудо!..
Папа и про бокс рассказывает точно так же, поэтому я не очень-то верю в его былые подвиги на рыбалке.
Перед дядей Рангелом лежал лист чистой бумаги, а сам он внимательно рассматривал остриё своего карандаша.
- Сейчас мы должны составить подробный список. Всё, что необходимо, надо купить до субботы. А в воскресенье утречком в путь-дорогу.
- Удочки! - начал папа.
- Есть! - Дядя Рангел сделал запись.
- Лески. Нейлоновые. И не слишком тонкие, а то большая рыба может сорваться.
- Про поплавки не забыть бы.
- Крючки! Всевозможных размеров. Скажем, штук по пять.
Как долго они сидели вдвоём, сказать трудно, потому что мама уложила меня спать. А когда я утром проснулась, папы уже не было дома.
- Мама, ты пустишь меня с папой на рыбалку? - спросила я.
- И далеко твой папа собрался? - презрительно заметила мама и потом добавила: - Бред какой-то!
К обеду вернулся папа. В руках он нёс длинный зелёный чехол. Когда он торжественно развязал его, изнутри показалась разборная удочка - жёлтая, покрытая лаком, с никелированными пропускными кольцами и блестящей чёрной катушкой.
Через некоторое время позвонил по телефону дядя Рангел. Он тоже купил удочку с леской.
С этого дня у нас в доме стали появляться всё новые и новые вещи: крючки в пакетиках, садок, моточки разноцветной прозрачной лески, чёрно-белые поплавки. Несколько позже я обнаружила рюкзак, тирольскую шляпу из зелёного брезента, специальные книжечки для хранения привязанных крючков, расписания автобусов и поездов и прочие чудеса.
Так мы с папой заделались рыбаками, и дома только и разговору было что о рыбе, автобусах, реках и озёрах. Неделя прошла незаметно. В субботу дядя Рангел снова появился у нас, но, к моему удивлению, игра в кости не возобновлялась.
- В Челопе́чене есть большущий пруд, - объявил папа. - И автобус туда ходит. Я уже проверил.
- И что ты в нём нашёл, в том пруду? - возразил дядя Рангел. - Лужа какая-то! То ли дело Чепи́нцы! Третьего дня один мужик приволок оттуда пять килограммов карпа.
- Ну и Чепинцы твои не находка. Или там персонально для тебя рыбу разводят?
- Может, и не разводят, но рыбы там много! - авторитетно заявил дядя Рангел.
Папа молча пожал плечами, и это означало, что Чепинцы взяли верх над Челопечене.
- Итак, - сказал дядя Рангел, - завтра в пять утра на последней остановке "двойки". Кто придёт первый - ждёт.
- А меня возьмёте? - спросила я.
Они переглянулись, а папа погладил меня по голове.
- Возьмём!
- Если будешь слушаться, конечно! - добавил дядя Рангел, направляясь к выходу.
Мы с папой наспех поужинали и легли спать.
Глава вторая, в которой рассказывается, как мы с папой очень рано встали и с удивлением обнаружили, что в Софии живут одни рыбаки; как мы весь день ловили рыбу в прудах чепинского кооперативного хозяйства и какие с нами случились приключения
В воскресенье, когда мы с папой собрались идти на рыбалку, я, наверное впервые в жизни, поднялась с постели в такую рань. Мне так сладко спалось, и вдруг меня кто-то начал тормошить. Я сквозь сон чувствовала, что это папа. У него такая привычка: чтобы скорее разбудить, он щиплет меня за нос.
Я улыбаюсь и слышу мамин шёпот:
- Куда ты её тащишь? Дай ребёнку выспаться!
Я уверена, что в эту минуту он смотрит на маму с укором и недовольно качает головой. Раз папа пообещал взять меня с собой, ради какого-то сна он от своего слова не отступится. Папина рука снова тянется ко мне, только я уже открыла глаза. Высокий, худощавый, сейчас он мне кажется таким смешным в этой тирольской шляпе и брезентовой робе. У его ног готов распороться по швам переполненный рюкзак, к рюкзаку приставлены удочка и садок.
Мне приходится надевать рейтузы и тёплый свитер, на ноги я натягиваю зимние сапоги. Всё это по настоянию мамы.
Мы быстренько позавтракали и вышли на улицу. Молчаливые дома казались строже и выше, чем обычно. Мы торопливо обошли детскую площадку, обогнули киоск и очутились на трамвайной остановке. Там было пусто. Но палатка уже открылась. Папа купил две сдобы и два марципана. Вдруг послышались шаги, и из темноты выплыла фигура ещё одного рыбака. Я невольно обратила внимание на то, что ранец у него очень потёртый и старый, а выцветшая шляпа до того захватана, что лоснящиеся пятна на ней видны даже при тусклом свете уличного фонаря. Незнакомец подошёл к нам в тот момент, когда папа закуривал, и жёлтый огонёк осветил его лицо.
- Желаю удачи! - по-свойски бросил он.
- И вам также! - ответил папа.
- Куда?
- На Чепинцы.
- За окунем, что ли?
- Там посмотрим…
- Чепинцы вам ничего не сулят! - убеждённо заявил владелец захватанной шляпы. - Один пескарь. Махните-ка вы лучше на И́скыр. Там, у моста, целую торбу можете натаскать.
- И туда доберёмся. Нынче мы вот с малышкой да ещё с одним дружком. Так, ради баловства! - начал объяснять папа, и в его голосе зазвучали извинительные нотки.
- Если усача хотите поймать, поезжайте на Палика́рию! Вот где настоящий усач водится! - Незнакомец не удержался, чтобы не показать традиционную рыбацкую мерку - где-то между кистью и локтем. - В прошлое воскресенье я вытащил шестьдесят четыре штуки.
Мы слушали разинув рот и, конечно, верили каждому его слову. Откуда нам было знать, что ради достоверности рыбак никогда не назовёт круглую цифру.
- А две недели назад такой ловился клень - закачаешься. Вот эта кошёлка была полным-полна, да ещё в рюкзаке немного принёс. Но мы ездили аж под Бата́к.
Мы с папой прямо-таки рты разинули от изумления. Вот это мастер! Что-то мы будем рассказывать про свою рыбалку - сегодня мне предстоит сделать первую запись. Я слушала этого человека и представляла себе, как мы когда-нибудь в таких же вот выцветших робах и захватанных шляпах тоже будем небрежно говорить:
"Велика важность, в прошлое воскресенье мы поймали двадцать три карпа".
Но ни я, ни папа ещё не знали, что когда речь заходит о карпе, то счёт ведут не на штуки, а на килограммы. Рыбак ограничивается одним-двумя карпами, зато каждый весит четыре-пять кило. Век живи, век учись!
Итак, подошёл первый трамвай. Нас было только трое, но пока мы доехали до Крытого рынка, вагон наполнился до отказа. И были в нём одни рыбаки. Какой-то толстяк с седыми усами, сидящий спереди, обернулся к папе и спросил:
- Вы на озёра?
- Да нет. Тут, рядышком. А что?
- Экипировка у вас по меньшей мере дня на два. Вот я и подумал, что вас форель позвала.
Только сейчас я заметила, что такого огромного рюкзака, как наш, нет ни у кого. У всех остальных они неказистые, с запасом на один день, а многие и вовсе без рюкзаков - только с удочками да садками. Одеты все были очень легко. Кто в резиновых сапогах, кто в сандалиях или кедах. Только один рыбак был в охотничьих сапогах с завёрнутыми книзу голенищами. Он рассказывал своему другу, что собрался на Алдоми́ровское озеро и что ему придётся побродить по камышам.
Возле Крытого рынка нашим глазам открылась целая выставка рыбачьих костюмов, удочек, чехлов, садков…
- Алдомировское озеро.
- Стру́ма!
- Фу-ты, такого окуня ты и во сне не видал.
- Пе́тырч! Возле свинофермы.
- Вы на белого червя?
- Только на белого. У тебя что?
- Мамалыга. И немного навозного.
Названия снастей, водоёмов, рыб самых разнообразных так и сыпались со всех сторон. Окунь, пескарь, усач, карась, карп, клень, бычок, плотва, форель штуками и килограммами.
Пока мы ехали на "двойке", я окончательно убедилась, что в Софии живут одни рыбаки. И оставалось только удивляться, что мы так поздно присоединились к этой основной части городского населения.
Военное кладбище. Там, у памятника Неизвестному солдату, нас ждал дядя Рангел. Он был одет так же, как папа, только вместо тирольской шляпы на голове у него была соломенная шляпа с большими полями.
- Борислав! Какой же ты копуша!
Дядя Рангел ворчал по поводу нашего опоздания, хотя, как оказалось, первый автобус на Чепинцы отправился только через полчаса.
- Червей везёшь? - спросил папа.
- Везу.
- А белые есть?
- Ты что, рехнулся? Где ты видел белых червей?
- В трамвае все толковали о белых. Говорят, будто некоторые рыбы клюют только на белого.
- Глупости! - отрезал дядя Рангел. - Черви бывают только красные.
Некоторое время длилось молчание. Затем папа спросил:
- А что мы будем ловить?
- Там увидим. Что попадётся. Неплохо бы напасть на карпа, конечно.
Вот и автобус пришёл. Мы уселись на передних сиденьях, чтобы заранее увидеть, где нам высаживаться.
Северные пригороды Софии не отличаются красотой, а в такое раннее утро они кажутся особенно унылыми и непривлекательными. Папа объяснил мне, что в былое время тут селилась одна беднота - беженцы, грузчики, рабочие литейных мастерских, вконец разорившиеся крестьяне. Десятки лет сюда стекались гонимые нуждою люди. Приземистые, покосившиеся хибарки тонули в грязи. Теперь здесь каменные мостовые, канализация, то тут, то там вырастают новые современные дома. Дядя Рангел сказал, что скоро все старые постройки снесут и на их месте вырастут целые жилые массивы вроде нашего.
Старенький автобус с рёвом и пыхтением выскочил на переезд окружной дороги, оставив позади последнюю тесную улочку - мы выехали из города. Теперь перед нашими глазами простиралась Софийская равнина. Я впервые видела такое, и мне было так интересно! Впереди возвышались синие цепи Ста́ра-планины́. Вершины её уже порозовели, а внизу, у самой долины, склоны были тёмно-сине-фиолетовыми. Позади громоздилась Витоша, такая знакомая и близкая с давних пор. А между горами - долина, ровная, как противень. Над ручьями и небольшими речками пышно зеленели вербы, склоняя над прозрачными водами свои нежные ветки. Среди равнины матовыми пятнами отчётливо проступали топи, а на них белые, словно капельки, важно расхаживали аисты. Автобус покачивался, чихал и мчал нас всё дальше и дальше под пышными кронами тополей и орехов. Папа и дядя Рангел непрерывно глядели в окно, чтобы не пропустить нужную нам остановку.
С обеих сторон дороги появились домишки; они ютились у подножия холмов.
- Село Пять курганов, - предупредил дядя Рангел.
- Ага! - согласился папа.
- Скоро будем на месте!
И действительно, не прошло и пятнадцати минут, как справа заблестела водная гладь.
Автобус остановился возле моста, ведущего в Чепинцы. Мы торопливо вышли. Вместе с нами вышли ещё несколько рыбаков.