И снова у Торака резко свело живот; казалось, боль ему причиняют именно слова Саеунн…
"А что, если и я заболел? - мелькнула у него мысль. - Что, если эта болезнь так и начинается?"
Кто-то крепко взял его за плечо. Это был Фин-Кединн, но смотрел вождь не на него, а на колдунью.
- Из стрелы, - пронзительно выкрикнула Саеунн, вставая на ноги, - в огонь! - И она сунула стрелу в пышущие жаром угли костра.
К небу взвилось зеленоватое пламя.
Ослак дико вскрикнул.
По толпе пролетел испуганный шепот.
Саеунн бессильно уронила руки.
Чары не помогли.
Торак, зажав живот руками, боролся с приступами дурноты.
Вдруг у костра мелькнула черная тень. То был ворон, хранитель племени. Ворон летел прямо на Торака. Торак хотел было уклониться, но Фин-Кединн удержал его на месте, и ворон в последнюю секунду свернул в сторону. Хранитель явно был разгневан: его племя подверглось нападению врага! Но Торак никак не мог понять, почему ворон набросился именно на него.
Он попытался перехватить взгляд Ренн, но она даже головы в его сторону не повернула. Стоя на коленях возле Ослака, она внимательно вглядывалась в те отметины, которые оставили на земле его ногти.
Вырвавшись из цепких рук Фин-Кединна, Торак бросился бежать - мимо часовых, прочь из лагеря, в Лес.
Добравшись до залитой лунным светом полянки, он рухнул на землю, цепляясь руками за ствол ясеня, и его снова так скрутило, что потемнело в глазах. Потом к горлу подступила тошнота, и Торака начало выворачивать наизнанку.
Когда Торак проснулся, наступал рассвет. Дыхание Леса окутало деревья туманной дымкой. И он уже твердо знал, что должен сделать.
- Ослаку лучше не стало? - спросил он Ведну, помедлив на пороге.
- Да нет, все то же, - вздохнула она.
Торак заметил, что глаза у нее покраснели от слез, но она так гневно глянула на него, что ему сразу расхотелось ей сочувствовать.
- Ты Фин-Кединна не видела? - спросил он. - Мне с ним поговорить нужно.
- Он на берегу. Только ты бы лучше оставил его в покое.
Но Торак слушать ее не стал.
Вокруг уже вовсю кипела работа. Рыболовы с острогами в руках застыли на мостках над рекой, кто-то разжигал костры, кто-то готовил еду. Издалека доносился звонкий стук молота по камню. Все старались чем-то занять себя, чтобы не думать об Ослаке и Бере, связанных и запертых в отдельном жилище.
Торак пошел по тропе, идущей вдоль берега вниз по течению реки - мимо порогов и за излучину. Вскоре стоянка скрылась из виду. Здесь Широкая Вода становилась значительно спокойнее, лососи мелькали в темно-зеленой воде, точно серебристые дротики.
Фин-Кединн, устроившись на валуне у самой воды, мастерил нож. Необходимые для этой работы инструменты лежали рядом: два тяжелых камня, служившие молотом и наковальней, правильный камень и чаша, полная черной кипящей сосновой смолы. У ног Фин-Кединна во мху высилась небольшая горка каменных осколков, острых, как иглы.
Стоило Тораку подойти к вождю племени ближе, и сердце его радостно забилось. Он всегда восхищался Фин-Кединном, но немного побаивался его. Когда погиб отец, Фин-Кединн принял Торака в свое племя, но ни разу не предложил усыновить его. И вел себя с ним как бы немного отстраненно, словно решил не подпускать его к себе слишком близко.
Торак остановился и, сжав кулаки, выдавил из себя:
- Мне нужно поговорить с тобой.
- Ну так говори, - кивнул Фин-Кединн, не поднимая глаз.
Торак судорожно сглотнул и пробормотал довольно невнятно:
- Пожиратели Душ… Это они насылают болезнь! А мне самой судьбой велено с ними сражаться. И я буду сражаться с ними!
Фин-Кединн молча изучал темно-желтый камень размером с его кулак. Это было Морское Яйцо: редкая вещь в Лесу. Племя Ворона использовало для изготовления оружия в основном слюду, рог или кость, потому что кремень - да еще в виде Морского Яйца - можно было найти только на побережье, где морские племена обменивали его на рог и шкурки лосося.
Торак в отчаянии смотрел на молчавшего вождя, но все же попробовал начать еще раз:
- Я должен остановить их! Я должен положить этому конец!
- Как? - спокойно спросил Фин-Кединн. - Ты же не знаешь, где они. И никто из нас не знает. - Одним из тяжелых камней, точно молотком, он простучал все Морское Яйцо, чтобы убедиться, что в кремне нет трещин.