– А это обязательно делать? – обратился к нему мальчуган.
– Что делать? – переспросил Тедди-Тед.
– Ну, отправляться куда-нибудь. – ответил Митя.
– Разве тебе не нравится путешествовать? – удивился плюшевый друг.
– Что ты! – воскликнул парнишка, испугавшись, что нечаянно обидел медведя. – Я не говорил этого! Просто мне бы хотелось поискать Злату. Ведь до сих пор мы так с ней и не встретились.
– Где же ты собрался ее искать? – посмотрел на мальчика Тедди-Тед.
– Может погуляем, а она нам и встретится. – предположил мальчик.
Провожатый не возражал против такого предложения, и они направились сначала к радуге в надежде встретить там рыжеволосую девочку. На чудесной горке было очень много детей и, когда Митя с медведем были еще далеко, то им показалось, что они увидели золотоволосую, но когда подошли ближе, то Златы нигде не было, и мальчик снова загрустил. От радуги вела узкая тропинка, по которой наши друзья и отправились дальше. Они прошли через зеленый луг и оказались около калитки, которая стояла перед входом в цветущий сад. Медведь открыл ее и пригласил своего приятеля пройти внутрь.
– Ты думаешь, что обязательно проходить через эту дверь? – обратился к нему мальчик.
– Ты испугался? – погладил его по голове Тедди-Тед.
– Да нет. – покачал головой мальчуган. – Я мог бы войти, не открывая ее.
– Чтобы что-то услышать, нужно войти в правильном месте. – поправляя жилетку, произнес провожатый.
– Ты так и будешь говорить загадками? – поморщился парнишка, но выяснять ничего не стал и прошел в сад.
Здесь было много цветов, но ничего удивительного мальчик не увидел, и только когда склонился над большим розовым кустом флоксов, которые очень любила его мама, услышал тихую мелодию. Он сел на корточки возле куста и начал негромко вторить цветам, которые исполняли детскую песенку, которую он слышал от бабушки. Мальчуган кивал головой в такт и раскачивался всем телом. Когда мелодия закончилась, Митя встал и поинтересовался у медведя, что за чудесный сад, в который они попали.
– Разве ты еще не понял? – удивился тот, усаживаясь на садовую деревянную скамейку с чугунными литыми боковинами.
– Тут находятся воспоминания о детстве? – предположил мальчуган.
– Ты уже такой взрослый, что тебе нужно о нем напоминать? – рассмеялся Тедди-Тед.
– Нет. – покачал головой ребенок. – Но тогда что же? – пытался выяснить Митя.
– Тут ты можешь услышать свои любимые мелодии, даже если тебе кажется, что ты их давно позабыл. – просто ответил медведь. – У цветов отличная музыкальная память. И они очень любят петь.
– Но раньше я этого не слышал. – пожал плечами Митя.
– Я же тебе говорил, что чтобы услышать, нужно пройти в нужном месте. – добродушно ответил Тедди-Тед. – Ты можешь погулять по саду один. – добавил он.
Парнишка кивнул головой и пошел к большому кусту сирени осыпанному белыми цветками, раздумывая над тем, какую мелодию он услышит там. Тяжелые пахучие кисти исполнили мотив, который всегда напевала мать, когда пекла его любимые плюшки с растительным маслом и с сахаром. Митя кивнул головой, не понимая, как можно по-другому отблагодарить растение за предоставленную радость, и прошел дальше. Он постоял у раскидистого бордового пиона, исполнившего марш, который бубнил себе под нос дедушка. Затем выслушал стройный хор гладиолусов, которые спели про бравых охотников, так любимых его отцом. И наконец подошел к скромным астрам. Услышав знакомую мелодию, Митя снова сел на корточки и закрыл лицо руками. Колыбельную, которую пела ему мама цветы пели очень тихо. Он плакал, вспоминая о самом родном и любимом человеке, и слезы постепенно успокаивали его и возвращали уверенность в том, что все будет хорошо. Когда наконец он встал, то увидел что около него стоит Тедди-Тед.
– Пора, милый друг. – проговорил медведь.
Парнишка кивнул головой и направился к выходу.
– А если бы мы зашли не в калитку? – спросил Митя, когда они вышли из сада. – Я бы ничего не услышал?
– Имеющий уши – услышит. – спокойно ответил медведь.
– Снова загадки? – прищурился мальчик.
– Вся эта музыка всегда жила в твоем сердце, цветам нужно было только напомнить об этом. – добродушно проговорил плюшевый друг.
9. Игрушка из папье-маше
Когда Митя проснулся, то первая его мысль была о том, что он не знает любимой песни Маши. Не то, чтобы она не любила музыку-нет, даже совсем наоборот, молодая женщина постоянно что-то напевала себе под нос, но вот что это были за мелодии – мальчик не знал.
"Нужно обязательно спросить ее об этом. – обмахиваясь полотенцем, которое уже давно высохло от жары, подумал ребенок. – Самое удивительное, что дедушку я совсем не помню, а его бравый марш оказывается где прятался у меня в голове. Нужно об этом обязательно рассказать Маше. Уж она-то точно объяснит, как это бывает на самом деле."
Мальчик глубоко вздохнул и откашлялся, с удивлением отметив для себя, что в груди уже не болит, а только немного отдает в голову. После этого он встал и отправился на кухню. То, что он увидел там, с одной стороны его обрадовало, а с другой огорчило, потому что палящие лучи солнца не только превратили в твердый шар обклеенную игрушку, но и подсушили смесь в кастрюле, и поэтому там сверху образовалась не очень плотная, но все же корка. Парнишка сначала постучал по мячу, а потом потрогал клей, который стал похож на отлично застывшее желе, и отлично пружинил от нажатия руки. Митя убрал кастрюлю и газету со стула, сел за стол, снял со стакана мяч и задумался. Он размышлял над тем, как же теперь ему ровно разрезать твердую корку, чтобы не повредить ни ее, ни резиновую поверхность, к которой она видимо была прочно приклеена. Мальчик покатал твердый шар по столу, потом почесал в затылке и встал. Чтобы выбрать самый острый нож, парнишке не понадобилось много времени, но, когда тот был у него в руках, мальчик на минуту задумался и пошел в комнату. Оттуда он вернулся с маленькими ножницами, которые он взял у Маши из косметички. Сначала он попытался прочертить бороздку ножом. И хотя с этим кухонным прибором Митя и был хорошо знаком, потому что уже лет с пяти помогал матери чистить картошку, но орудовать им как секирой, у него не получалось и лезвие то и дело соскальзывало вниз. Тогда парнишка отложил его и взял маникюрный инструмент. Ножницы были очень острые и мальчику удалось сделать маленькую дырку в обклеенной игрушке. Он не был уверен, что сможет ровно разрезать шар пополам, и поэтому снова ушел за нитками и ручкой. Когда он снова вернулся, то ему пришлось сесть за стол, чтобы перевязать мяч и сделать наметки.
Митя старался вырезать ровно по прочерченной линии, и когда все было сделано, перед ним лежали две половины твердого шара с половинками резинового мяча внутри.
– Не удалось. – вздохнул парнишка. – Так старался, а вышло так, как и предполагал. Что теперь Маше говорить? – задумчиво посмотрел он вверх.
На потолке однако не было написано ответа на его вопрос, и поэтому он, вытащив части испорченной игрушки, отложил их в сторону, а сам попытался склеить половинки картонного шара. Он проделал пальцем дырку в корке, которая покрывала клей в кастрюле, и, доставая оттуда плотную массу, пытался сделать из частей целое. Пока он мучился над этим, ему в голову пришла мысль о том, что хорошо, если шар был бы на веревочке, и поэтому он положил в середину нитку. Наконец края шара немного схватились и, чтобы игрушка не развалилась, Митя поверх этого шва наклеил еще немного обрывков бумаги.
Через час мальчик уже смог раскрасить полученную игрушку красной краской и снова положил ее на стакан сохнуть.
Когда Маша пришла домой, то на кухне уже было чисто и только посередине стола стояла большая кастрюля заполненная плотной массой.
– Что это? – поинтересовалась молодая женщина у парнишки.
– Клей. – коротко ответил тот.
– Целая кастрюля? – подняла одну бровь Мария.
– Как было в инструкции сказано, так я и сделал. – пожал плечами Митя.
– Ты собрался делать ремонт? – продолжила та.
– Да нет. – покачал головой мальчик. – Я хотел сделать тебе и маме подарки.
Женщина села за стол и оперлась на руку.
– Рассказывай. – чуть усмехнулась она.
Парнишка рассказал, что ему приснилось, как он побывал в музее игрушек в Сергиевом Посаде, как ему все понравилось и когда Софи рассказала, что папье-маше можно сделать и дома, то он сразу захотел это повторить.
– Я думал, что все это очень легко. – закусил губу мальчик.
– А на самом деле? – улыбнулась Мария.
– Я весь день потратил на то, чтобы сделать одну – единственную игрушку. – поморщил тот нос и продолжил свой рассказ об изготовлении картонного шара.
– Так ты целую пачку клея развел для того, чтобы сделать две игрушки? – уточнила женщина.
– Так там же было написано, сколько воды на пачку добавлять. – рассеянно ответил ребенок.
– Не думаю, что для изготовления папье-маше нужен был клей, который держал бы тяжелые виниловые обои. – сдерживая улыбку, проговорила Мария. – Нужно было немного отсыпать и просто развести это водой.
– Зато у меня вон какой крепкий шар получился. – похвалился мальчик.
– А, если я тебя заставлю еще и в комнате обои поменять, чтобы клей не пропал. – с легкой усмешкой спросила женщина.
– Ну, если надо, то не буду отказываться. – послушно ответил парнишка.
– Ладно! – потрепала она Митю по голове. – Не будем из-за этой пачки портить себе настроение. Если нужно будет, то еще купим. Только уж ты в следующий раз, прежде чем что-то делать, сначала со мной посоветуйся.
Мальчик прижался к Марии и сообщил ей, что она самый добрый человек на свете.
– Не подлизывайся. – шутливо проворчала она. – Показывай свою поделку.
Парнишка сначала ринулся в комнату, но потом вдруг остановился как вкопанный.
– Что еще? – спросила она, увидев, что мальчик не решается что-то сказать.
– Мяч. – выдохнул тот.
– Мяч. – повторила женщина. – Что с ним?
Парнишка открыл шкаф и достал оттуда две резиновые половинки, которые он не посмел выбросить без спроса.
– Вот. – протянул он Марии.
– Я так понимаю, что он был формой для изготовления новой вещицы? – снова сдерживая улыбку, поинтересовалась женщина.
Митя молча кивнул головой, не поднимая глаз на Машу, и рассматривал плинтус на полу, который, когда убирался не помыл.
– А, если бы это была моя любимая игрушка? – обратилась к нему молодая женщина.
– Так он был не самой любимой игрушкой? – взглянул он на Марию и, увидев, что она улыбается облегченно вздохнул, махнул рукой и побежал в комнату.
Когда он вернулся, у него в руке был шарик красного цвета, который он торжественно преподнес молодой женщине.
– Может лучше оставить его для мамы, а уж мне ты потом что-нибудь сделаешь? – ласково проговорила она.
– А ты не обидишься, если тебе придется подождать? – закусил губу мальчик.
– Обижусь? – переспросила Маша. – Как можно обижаться на то, что ребенок любит свою маму? – шутливо щелкнула пальцем его по носу.
– Это ведь игрушка на елку. – объяснил мальчуган. – Видишь тут и ниточка приделана.
– До Рождества еще много времени, и ты успеешь сделать мне приятное. – вздохнула молодая женщина и встала со стула. – Пойду переоденусь, а то как пришла, так и сижу тут с тобой. – добавила она и пошла в комнату.
Митя так и светился от счастья, и так ему было хорошо и легко на душе, что непременно хотелось сделать что-нибудь для Маши.
– Я ужин приготовлю – крикнул он ей.
Женщина согласилась, только попросила, чтобы он не жарил картошку, а просто ее сварил.
Мальчик приступил к приготовлению еды с таким же рвением, как и к изготовлению игрушки из папье-маше.
За ужином парнишка попросил Марию спеть ему ее любимую песню.
– Спеть? – переспросила она и перегнувшись через стол потрогала его лоб. – Температура вроде нормальная. – пожала плечами женщина.
– Ты же постоянно что-то напеваешь. – продолжал настаивать на своем мальчуган.
Маша попыталась объяснить, что мелодии, которые она бормочет себе под нос всегда меняются, в зависимости от ее настроения.
– Хочешь я тебе включу магнитофон? – обратилась она к парнишке.
– С твоей любимой песней? – посмотрел на нее мальчик.
– А, если мне многие нравятся это плохо? – рассмеялась молодая женщина.
Митя попытался объяснить зачем ему понадобился мотив любимой песни Маши. Сначала он рассказал о том, как он хотел найти Злату, и они вместе с Тедди-Тедом отправились к радуге, а потом мальчик, как можно красочнее описал чудесный сад и цветы, которые исполняли музыку, напомнившую ему о родных.
– Мелодии, которые связаны с воспоминаниями? – проговорила задумчиво Маша. – А ведь это на самом деле так и обстоит.
– Так какая твоя самая любимая? – размахивая руками, спросил парнишка.
Женщина глубоко вздохнула, посмотрела на своего друга и пожала плечами.
– Пойдем послушаешь и сам выберешь какая мелодия будет тебе обо мне напоминать. – предложила она.
– Все сам да сам. – шутливо проворчал тот и отправился следом за хозяйкой квартиры.
10. Летающий урок
Когда Митя проснулся, то заметил на стуле записку, в которой Мария сообщала, что вчера вечером забыла сказать о том, что купила билеты в театр кошек. Мальчик осторожно вынул из длинного конверта, который лежал под листком, два блестящих глянцевых билета и погладил их пальцем. Парнишка смотрел на эти белые прямоугольники и думал о том, как бы ему хотелось взять с собой в это необыкновенное место маму, которая снилась ему всю ночь. Он был очень благодарен Марии за ее доброту, обходительность и деликатность, с которой она всегда показывала, что самый главный человек в его Митиной жизни – женщина, которая его родила. Мальчуган лежал и мечтал о том, как хорошо было бы, если бы после того, как маму выпустят, они остались бы жить у Маши, но понимал, что это невозможно.
"Ну, ничего. – подумал он. – Ведь можно приезжать к Марии в гости, а летом приглашать ее к себе. Ведь совсем не обязательно жить бок о бок, чтобы быть самыми близкими друзьями. – улыбнулся мальчуган."
После этого он убрал билеты в конверт и встал. На кухне под салфеткой его дожидались сырники, которые он очень любил, и Митя снова с теплом подумал о Маше. Ему очень хотелось сделать что-то приятное для молодой женщины, но денег, чтобы купить подарок у него не было, мяч вчера испортил, а другую игрушку из папье-маше он пока делать не решался. Поэтому оставалось только одно – выучить новые слова по английскому. Мальчик решил, что будет заниматься все каникулы, чтобы сделать приятное Марии. Учебный год уже закончился и в школе его дожидался дневник с выставленными отметками. Парнишка знал, что увидит там, и поэтому не горел желанием попросить кого-нибудь из одноклассников, чтобы те занесли его домой.
"Как называется ученик, у которого плохие отметки? – размышлял он, откусывая маленькие кусочки от сырника. – Если двойку называю неудом, то значит мальчик, который их получает – неудачник? – покачивая ногой, думал парнишка. – Почему же тогда взрослых людей тоже иногда называют таким словом? Кто им выставляет такие отметки? Директор на работе или какие-то другие люди, которые следят за тем, чтобы все жили хорошо и правильно? Надо спросить об этом Машу, ей наверняка все только отличные оценки ставят и хвалят за все, что она делает."
Митя закончил завтракать, убрал за собой и, вытирая пот со лба, подумал, что обещанное похолодание явно задерживается, но, если судить по народным приметам, по которым старики в его поселке всегда определяли погоду, то оно все же обязательно должно было наступить.
"В прохладные дни гораздо легче заниматься. – почесал он в затылке. – Наверное, мозг в голове распухает как дрожжевое тесто в кастрюле и пытается вылезти наружу. Хотя мама легко возвращала его обратно, а, если добавляла изюм для булочек, то оно уже не выпрыгивало наружу. Если новые знания представить сухофруктами, то думаю, что мне удастся найти для них в моей голове-кастрюле место."
Представив, как он засыпает в себя новые английские слова, Митя рассмеялся.
– Вот было бы здорово! – воскликнул он, но потом задумался о том, как же должны выглядеть знания, которые нужно поместить в голову. – Может их писать на бумажках и потом съедать? -спросил он себя. – Нет. – решительно отверг мальчик этот вариант. -Ну, один лист еще можно при желании съесть, но питаться постоянно бумагой я не намерен. Тогда может выпекать словесное печенье? – прищурился он, но когда представил сколько времени он будет тратить на такую кулинарию, то понял, что быстрее выучить несколько слов, а потом заниматься другими приятными делами.
Тяжело вздохнув, парнишка понуро побрел к столу, на котором лежал учебник. Мальчик сел, открыл книгу и заглянул в нее. Решив начать учить по порядку, он взял тетрадь и стал переписывать туда то, что ему предстояло сегодня запомнить. После этого он встал и начал ходить, что-то бормоча себе под но, и закрывая время от времени глаза.
Через час измученный жарой и иностранным языком, который сопротивлялся и не желал поддаваться изучению, парнишка отложил тетрадь и пошел в ванную комнату, чтобы освежиться. Там он сел на край ванной и включил кран. Мальчик долго мыл руки и раскрасневшееся лицо под холодной водой. Голова, которая казалось распухла от жары и английского, немного успокоилась и паренек вернулся в комнату. Он сел на постель и искоса посмотрел на стол, на котором лежала тетрадь.
"Если в день я буду запоминать три слова, то много же я выучу за время каникул." – тяжело вздохнул он.
Чтобы лучше понять, как ему усовершенствовать свой учебный процесс, Митя лег на и с наслаждением потянулся. В комнате потемнело, и где-то уже гремели раскаты грома. Мальчик прислушивался к тому, что происходит на улице. Первые капли осторожно постучали по застекленной лоджии, предупреждая видимо о том, что ливень может бесцеремонно залить комнату, и парнишка, решив, что лучше закрыть окно, вскочил и быстро повернул ручку. Когда он вернулся из кухни, где проделал то же самое, то снова принял первоначальное положение.
Сумрак и отсутствие притока свежего воздуха быстро сморили мальчугана, он крепко заснул.
– Что тебе еще понравилось в музее? – услышал мальчик голос Софи.
– Матрешки. – ответил парнишка. – У нас дома была маленькая неразборная. Только вот я не понял про то, где ее придумали? – пожал он плечами.
– По преданию первую такую игрушку вырезал русский монах, который жил на острове Хонсю, а в конце девятнадцатого века настоящую круглолицую веселую девушку сделал токарь – игрушечник Василий Звездочкин. – тряхнула локонами кукла. – А разве куклы, которые привозили из Франции специально для дворянских детей тебе не понравились? – посмотрела она на Митю.
– Красивые, конечно. – кивнул головой тот. – Но с тобой им не сравнится.
Фарфоровые щеки Софи не покраснели, но было видно что то, что она услышала ей было чрезвычайно приятно.
Кукла предложила Мите экскурсию в музей игрушек в Мюнхене, но мальчик безучастно взглянул на нее и отказался.
– Ты снова заболел? – обратилась она к нему.
– Да нет. – покачал головой тот. – Даже наоборот. Чувствую себя с каждым днем все лучше и лучше.
– Что-то случилось? – спросила фарфоровая красавица.