- Я так запуталась, я действительно верила, что он придёт и попытается меня изнасиловать. Я была в этом уверена.
- Угроза была вполне реальной, - сказал Боди. - Я тоже волновался.
- Когда он оставил под дверью эту записку. Я была потрясена. Но решила, что не позволю ему рушить мою жизнь, и не позволю меня пугать. Поэтому с утра купила дробовик. Я проучу его, верно? Пускай приходит. Дробовик - волшебная палочка - махну ей, и я в безопасности. Но дело в том, что когда я вернулась, то снова оказалась одна, и я снова боялась, чёрт возьми. Однако, по-прежнему была готова не дать ему до себя добраться, так? Я спустилась в прачечную и встретила одного урода, который стал приставать. Я так перепугалась, что приняла его за парня из телефона. Я даже прихватила с собой нож, когда возвращалась вниз. Наверное, даже пырнула бы его, если бы встретила снова. Это могло оказаться последней каплей - нанести удар двум невиновным парням за два дня. Я могла бы войти в Книгу рекордов Гиннеса.
- Не будь к себе такой строгой, - прошептал Боди.
- О, ты ещё не знаешь остального. Я говорю о паранойе. Когда я пошла забирать бельё, кое-чего не досчиталась. Трусиков. Здорово, да? Мой озабоченный гость пробрался в прачечную и стащил мои трусики. Это всерьёз меня испугало. Он не только знает, где я живу, но ещё и шпионит за мной, может даже живёт в том же доме. А ещё ворует мои трусики. Только дело вот в чём. - Голос Пен дрожал, она повернулась к Боди. Пряди волос опускались на её лицо, глаза блестели. - Вот реальное неопровержимое доказательство. - Её подбородок дрожал. - Я носила их всё это время. Они были на мне. Никто их не украл. Я носила их весь день. Они и сейчас на мне. Задыхаясь, она издала звук, который возможно, был попыткой рассмеяться, но больше походил на всхлип. - Я сумасшедшая, да?
- О, Пен, - прошептал он, гладя её по волосам.
Повернувшись, она обняла его за шею, и расплакалась, уткнувшись лицом ему в грудь.
- Всё хорошо, - прошептал он. - Всё хорошо. - Он опустился на подушку дивана, нежно её придерживая. Гладил спине, по волосам. По ощущениям, Пен показалась ему крупнее, чем Мелани. Её груди прижались к его груди. Он приказал себе не обращать на это внимания. Было достаточно держать её в своих объятиях, чтобы ощутить тепло и покой.
- Я должен тебе кое-что сказать, - прошептал он, осторожно отпуская её.
Она кивнула и, шмыгнув носом, подалась лицом ближе к его лицу, уперев руки в его бёдра.
- Это всё моя вина, - признался Боди.
Пен покачала головой и глубоко вздохнула.
- По крайней мере, отчасти.
В её взгляде читалось недоумение.
- Этот звонивший… он никогда сюда не приезжал. Звонил, но не приезжал. Помнишь, сколько я потратил времени, чтобы забрать пиццу прошлой ночью? Я не заблудился. Я зашёл в аптеку, купил поздравительную открытку, и воспользовался конвертом от неё. Я тот, кто оставил тебе сообщение под дверью.
- Нет, ты этого не делал. Ты говоришь так, чтобы заставить меня почувствовать себя лучше.
- Мне жаль. Это был грязный трюк.
- Нет, ты…
- Я правда сделал это.
- Зачем?
- Чтобы вчера вечером ты не осталась здесь. Я слышал голос парня на плёнке. Я испугался… боялся, что он может приехать. Я не хотел, чтобы ты осталась здесь одна. И знал, что ты боишься оставаться, но Мелани вынуждала тебя это сделать.
Пен смотрела ему в глаза.
- Грязный трюк, - повторил он. - Следовало догадаться, что я всё усложняю. Чёрт, да я и так знал это. Но мне было всё равно. Я хотел вернуть тебя в дом твоего отца любой ценой.
- Потому что волновался за меня?
- Да.
На этом лучше остановиться, - подумал он.
Я зашёл слишком далеко. Пора заканчивать.
- Кроме того… это было не справедливо. Ты просила нас остаться, и я знал, что мы должны поступить именно так - это было бы правильно, потому что ты просила первая, и мы нужны здесь. Я сразу подумал, что мы должны были остаться, но Мелани сказала Джойс, что мы остановимся у неё. Она сделала это назло тебе.
- Она сделала это, чтобы держать тебя подальше от меня, - уточнила Пен.
- Знаю. А я не хотел от тебя отдаляться.
- О, Боди.
- Ну…
- Пожалуй, это не слишком удивительно, - сказала Пен.
- Да, такое случается, - сказал он. - Мелани появляется с парнем, и он влюбляется в тебя. Знаю, я подлец. Утром мы уедем, и на этом всё закончится.
Она обвила тёплой рукой его шею. - Закончится, - прошептала она. - Я знаю.
Но эта ночь наша… Помнишь, я дала Мелани перед едой таблетки? Это не аспирин, а снотворное. Очень сильное. Сегодня ночью она не проснётся.
- Боже мой.
- Я боялась, что она может сбежать, - сказала Пен. - Вот почему я так поступила. Не для этого. Не из-за того, чтобы уединиться.
Боди покачал головой.
- Это не намного лучше, чем писать записки, да?
- Лучше, - услышал он собственный голос. - Гораздо лучше. Мы с тобой парочка прохвостов.
- Не уверена, что горжусь тем, что накачала свою сестру наркотиками, но я буду скучать по тебе, Боди. Она подалась к нему, и они поцеловались.
Мы не должны этого делать, - подумал он.
Рот Пен был тёплым и влажным.
Боди был поражён. Он будто школьник, которого поцеловала девчонка его мечты, о которой он думал, которой восхищался, но только лишь на расстоянии. Это казалось нереальным.
Он обнял её, и она навалилась на него, прижимая его к подушке.
О, всё это вполне реально.
Реальным был вес Пен, её груди прижатые к его груди, а ещё полуоткрытый рот, язык, и дыхание.
Пен отстранилась. Её губы были влажными. Она смотрела на него, и пару мгновений её глаза двигались из стороны в сторону. Боди почувствовал, будто может заглянуть внутрь них, но не достаточно глубоко. Ему хотелось видеть её разум, оказаться внутри со своими мыслями и чувствами.
- Что мы будем делать? - Прошептала она.
- С чем?
- С нами. - Её глаза, так близко от него, продолжали немного двигаться.
- А чего ты хочешь? - Спросил он.
- Это не так просто.
- Почему нет?
- Я не могу причинять ей боль. Я не хочу.
- Она спит. Ты сказала…
- Что будет после сегодняшней ночи?
Сердце Боди ускорило биение.
- Мы что-нибудь придумаем, - сказал он. Его голос звучал настолько отчаянно, насколько он себя в этот момент чувствовал.
- Как?
- Не знаю.
- И я не знаю, - призналась Пен. Она наклонилась вперёд, на него, касаясь лбом изгиба его шеи. Он погладил её спину.
- Я не могу тебя терять. Всю свою жизнь я мечтал, что однажды…
- Пен и Боди сидят на дереве и це-лу-ют-ся.
Пен качнулась в его руках.
* * *
За дверью, едва видимая в тусклом свете коридора стояла Мелани.
Глава двадцать первая
Мелани сунула руку в карман вельветовых шорт и вытащила две таблетки. - Я знала, что это не аспирин, - сказала она безжизненным голосом. Она смотрела на Пен пустыми глазами. - Ты дала мне снотворное, чтобы провести ночь с Боди, соблазнив его.
- О, Боже, - пробормотал тот.
- Причина не в этом, - сказала Пен. - Я боялась, что ты улизнёшь и помчишься к Харрисону.
- Шлюха, - спокойно произнесла Мелани.
- Мел! - Отрезал Боди.
Её голова медленно повернулась в его сторону. - Что? - Спросила она.
- Не надо так говорить. Она на твоей стороне. Мы оба на твоей стороне.
- Вы хотели меня одурачить.
- Не глупи.
Спокойная, без тени веселья улыбка застыла на губах Мелани.
Боже мой, - подумала Пен, - что мы с ней сделали?
Боди обратился к Пен. - Мы должны уехать, - решил он. - Не думаю, что стоит дожидаться утра. Я отвезу её обратно прямо сейчас.
- Да.
- Мы не можем уехать, - сказала Мелани. - Ты ещё не трахнул её. Ты должен её трахнуть. Все должны её трахнуть. - От того, как она мягко с улыбкой произнесла это, по спине Пен побежали мурашки.
Боди встал, обошёл вокруг журнального столика, прошёл перед Мелани, и взяв два чемодана стоявших у стены, понёс их к фургону. Стоявшая неподвижно с отрешённым взглядом Мелани, последовала за ним.
Пен тоже поднялась на ноги, убрала стул из-под ручки и открыла дверь.
Боди посмотрел на неё столь полными тревоги глазами, что ей захотелось броситься ему на шею. - Все будет хорошо, - успокаивал он её.
- Не думаю.
- Она справится с этим, когда мы уедем.
Сможет ли? - подумала Пен. - Я не смогу, да и ты тоже.
- Пойдём Мелани, - сказал он нежно.
Она подошла к нему, и её мертвые глаза оставались на Пен. - Сначала пришла любовь, - пропела она низким голосом. - Потом свадьба во всех своих красках, и вот уже Пенни с коляской.
- Прощай, - сказал Боди.
Пен кивнула в ответ.
Они вышли через дверь на террасу, и Пен наблюдала, как Боди с её сестрой спускаются по лестнице. Когда они покинули поле её зрения, она услышала во дворе скрип открывающихся и закрывающихся ворот. Пен обхватила себя руками, чтобы согреться в ночной прохладе, свела вместе голые ноги, и сомкнула зубы, чтобы они не стучали.
Послышался отдаленный звук фургона Боди.
Ну вот, - подумала она. - Уезжают.
- Эй, детка, я могу согреть тебя, - крикнул из дверей своей квартиры Мэнни.
Она не чувствовала угрозы или раздражения. Она не испытывала по отношению к нему ничего. Он просто не имел для неё значения.
Войдя в квартиру, она закрыла дверь, накинула дверную цепочку и посмотрела на стул, который служил для этого подпоркой для двери.
К чему волноваться?
Она не боялась. Она смутно понимала, что должна чувствовать облегчение от того, что ей больше нечего бояться, но ей было всё равно.
Войдя на кухню, Пен соединила с розеткой телефонный провод.
Пусть звонит, ублюдок, - думала она. - Он не причинит мне боль. Палки и камни могут сломать мне кости, но слова…
Боди и Пен сидят на дереве и це-лу-ют-ся.
Слова ни за что меня не ранят.
Но как получилось, что всё пошло неправильно?
Они уехали. Я никогда больше не увижу Боди. Мелани будет ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь. Она думает, что… Она права.
Боди. О, Боже, Боди.
Она зашла в спальню и включила свет. Ей хотелось лечь и забыться во сне.
Нет даже девяти часов.
Девять. Они пропустили приёмные часы в больнице.
В этот день она даже на миг не вспомнила об отце.
Я навещу его завтра, - пообещала она себе.
В ванной Пен почистила зубы и умылась. Вернувшись в спальню, она сняла одежду. Последними она стянула трусики.
Сидя на краю кровати, она держала их в руках.
Никто их не крал. Всё это лишь в моём сознании.
Нам нечего бояться, кроме нас самих.
Она бросила их на пол, выключила лампу, и пролезла между простынями. Сначала они были холодными прикасаясь к нагому телу, но затем согрелись.
Она подумала о Боди, которому придётся ехать всю ночь, с молчаливой Мелани на пассажирском сиденье. Пытался ли он извиниться? Стала ли она его слушать? Или погрузилась в свой внутренний мир боли?
Не стоит чувствовать себя настолько виноватой, - подумала Пен. - У меня и у Боди есть собственный мир боли, и всё случилось лишь потому, что мы не хотели причинить боль ей.
Но причинили.
Мы обидели её, и очень сильно, да к тому же пострадали сами.
Проклятие.
Почему она не приняла таблетки?!
Возможно, так было бы лучше. Если бы она спала, мы с Боди… закончили бы заниматься любовью.
Возможно.
А возможно, и нет.
Не думай об этом. Просто не думай.
Она взяла вторую подушку и плотно прижала её к груди, вспоминая ощущения от его поцелуя.
* * *
Стрелка бензодатчика показывала Боди, что осталось лишь четверть бака. Он продолжал движение на юг по бульвару Робертсон, и, насколько помнил, находился в нескольких милях от автострады Санта-Моники. Попав на неё отыскать АЗС будет непросто.
Ожидая на светофоре зелёный свет, он заметил заправочную станцию на другой стороне перекрёстка.
Дождавшись разрешающего сигнала, Боди миновал перекрёсток и свернул на станцию.
Остановившись возле колонки, он вытащил ключ из замка зажигания. Оперевшись на сиденье, он заглянул в заднюю части фургона, погружённую во тьму, и сказал: - Вернусь через минуту.
Мелани не ответила.
Что, делать, если её там нет?
Должна быть. Боди понимал, что услышал бы, если б она попыталась удрать.
Но всё же решил проверить.
Включив свет, он увидел, что Мелани лежит на спальном мешке, сложив руки на животе. - Ты в порядке? - Спросил он.
Она не говорила и не двигалась.
- Не зацикливайся на этом, - посоветовал он. - Ладно? Между мной и Пен ничего не было. Нет смысла терзаться этим.
Она не ответила.
Боди вышел из фургона. По пути к кассе, он пару раз оборачивался, после чего сунул ключ в карман, и достал бумажник.
Конечно, он не ждал, что Мелани сбежит, но всё же, в последнее время она была полна неожиданностей.
Боди сунул кредитную карту в ячейку под стеклянной перегородкой. Смуглый мужчина на другой стороне взял её в руки и улыбнулся. Боди назвал номер колонки, и направился к фургону.
Не смотря на то, что он не выпускал фургон из поля зрения, перед отъездом Боди всё же предпочёл удостовериться, что Мелани на месте.
Никуда она не денется, - подумал он. - Она сейчас в шоке.
Опустив в бак заправочный пистолет, Боди нажал рычаг.
Наверное, завтра она будет выглядеть получше. Только злая, как чёрт и обвинения припасёт. Но скорее всего бросит меня, избавив от лишних неприятностей.
Когда бак был полон, Боди повесил пистолет на место, закрутил крышку и вернулся к кассе.
До конца семестра осталось меньше месяца, и тогда нам всё равно придётся порвать. Я вернусь к Пен.
Забрав кредитку, Боди подписал квитанцию, и сунул её в ячейку, предварительно оторвал расписку клиента. Мужчина поблагодарил его.
Боди направился обратно в фургон.
Сев за руль, он посмотрел назад. Мелани лежала как прежде. Казалось, она даже не пошевелилась за всё это время.
Погасив свет, Боди вытащил ключ и завёл двигатель.
Может мне повезёт, - подумал он, - и она пробудет в таком состоянии всю дорогу.
Выехав на улицу, Боди остановился на углу, а затем повернул направо на бульвар Робертсон. Оказавшись на дороге, он задумался о том, куда поворачивать теперь, перед автострадой - направо или налево.
Нужно было дождаться указателей.
Любая дорога ведёт на восток… нужно только не упереться в океан.
Может, к лету в доме Пен освободится квартира.
Он остановился, чтобы дождаться зеленого.
Вопрос в том, дождусь ли я конца семестра? Нужно дождаться. Надо закончить Магистратуру Искусств.
Боди почувствовал за спиной тихое движение.
По крайней мере, Мелани не парализована.
Всегда можно приехать на выходные. Как только улажу ситуацию с Мелани…
Голову Боди пронзила нестерпимая боль.
* * *
Вздрогнув, Пен проснулась, дрожа и задыхаясь. Сердце её бешено колотилось.
Звонок.
За дверью кто-то есть!
Снова звонок.
Телефон?
Пен бросилась с кровати и помчалась через комнату, опасаясь, что на том конце положат трубку, прежде чем она добежит до телефона.
Кто это может быть?
Она надеялась, что Боди. Но там мог быть кто угодно.
Телефонный маньяк. Харрисон или Джойс. Больница.
Господи Боже только не дурные вести!
Может, ошиблись номером.
Телефон зазвенел снова.
Коридор был слабо освещён от лампы в гостиной, которую она выключать не стала.
Схватившись за дверной косяк, чтобы остановиться, Пен повернула за угол, и подняла трубку. - Алло?
- Неужели это ты?
Она узнала этот голос. Пен поёжилась, почувствовав колики.
- На этот раз не автоответчик?
- Нет.
- Ты знаешь, кто я?
- Чего ты хочешь? - Спросила она дрожащим голосом.
- Я хочу поговорить. Я скучал по тебе. Где ты пропадала?
Повесь трубку, - подумала она. - Конечно. Но, если я сделаю это, он позвонит опять.
Или нагрянет сюда. Он знает, что я здесь.
Пен вспомнила про ружьё. Она оставила его в гостиной, прислонив к стене рядом с дверью, и скрыв занавесками.
Позволь ему прийти. Преподнеси сюрприз.
- Или ты просто боялась поднять трубку? Ты не боишься меня, сладенькая?
- Почему я должна бояться? - Спросила она, стараясь унять дрожь в голосе.
Он рассмеялся. Это был тихий, сухой смех, который отозвался в её животе холодом.
- Я надеялась, что ты позвонишь снова, - сказала она.
- Правда?
- То, что ты говорил… Я не раз переслушивала ленту. Мне очень понравилось.
- Тебя это возбуждает?
- Конечно. Я и сейчас вся горю.
- Во, что ты одета? - спросил он.
Вообще ни во что. Пен пожалела, что не захватила халат на пути к телефону.
Он меня не видит.
- Джинсы и свитер.
- А лифчик на тебе есть? - прошептал он.
Она чуть не сказала да. Ей хотелось, чтобы он был на ней. Хотелось оказаться под плотной тяжёлой одеждой. Она никогда не чувствовала себя настолько обнаженной и уязвимой.
Ни шагу назад, сказала она себе, и содрогнувшись, ответила:
- Нет.
- О, невероятно. В свитере и без лифчика. Я представляю это. Да. О, мой член увеличивается и становится горячим. Ты знаешь, что я хотел бы сделать? Я хотел бы задрать твой свитер и пососать твои сиськи.
- Хочешь, я его сниму? - Спросила она.
- О, да.
Какого черта я делаю? - думала Пен. - Я, что свихнулась?
- Ну вот, - сказала она, - свитер снят.
Он вздохнул. - Твои соски твёрдые?
Она посмотрела вниз. Они были тверды. Но не от желания. - Конечно твёрдые, - ответила Пен.
- Я бы хотел потереться о них членом. А ты хочешь этого?
- Конечно.
- О, я знал, знал. Не желаешь снять штаны?
- Конечно. Одну секунду.
- И трусики тоже. Я хочу тебя голую.
Она услышала его хриплое дыхание. Слушая, она прислонилась к дверному косяку, потёрла холодные ноги, и, посмотрев вниз, заметила, что бёдра покрылись гусиной кожей.
- Хорошо, - сказала она. - Я голая. А ты?
- Разумеется. О, и мой член огромен. Он хочет тебя.
- Он?
- Спайк.
Это почти смешно, - подумала она. - Этот подонок присвоил своему члену имя. Собачью кличку - Спайк. Но это слово так же означает крупный шип.