Джейн Макмиллан, крепко ухватив мужа за руку, мигала под вспышками фотокамер. То же самое платье в цветочек, которое что и вчера, глаза красные, нос блестит и дрожащая нижняя губа. Она выглядела так, как будто кто-то вынул все ее внутренности и заменил битым стеклом.
- Я… Я хочу, чтобы вы жали, что наша Хелен была очень необычным ребенком. И если кому-нибудь известно, кто похитил ее, вы должны пойти в полицию. Должны!
Я поставил две громадные кружки с чаем на пластиковую поверхность стола. "Шотландская кепка" во вторник утром была не так чтобы очень забита посетителями. Обычно маленькое кафе заполняли детективы после ночной смены и патрульные полицейские, но сейчас все работали сверхурочно - либо обыскивали Кэмерон-парк, либо делали поквартирные обходы, либо пытались выяснить, кто жил в этом районе девять лет назад.
Доктор Макдональд, причмокнув, отхлебнула из кружки чай. Перед ней на столе лежала "Дейли мейл", которую она взяла с подставки рядом с входом. Во всю первую страницу шел заголовок: "ХЕЛЕН - УЖАС К ДНЮ РОЖДЕНИЯ", под ним размещалась увеличенная копия поздравительной открытки: Хелен Макмиллан, привязанная к стулу, щеки в полосах от слез.
- Пожалуйста, мы просто хотим, чтобы наша Хелен вернулась…
- Я понимаю, что они должны были сделать это обращение. - Доктор Макдональд поставила кружку на стол. - Они должны верить, что это что-то изменит, хотя это ничего не изменит, и отец Хелен был прав - она уже мертва, и она была мертва уже целый год.
- А что еще они могли сделать? - Я устроился на стуле напротив окна.
Солнце поднималось над горизонтом, и крыши домов засверкали. Над улицами возвышалась пара белых труб - крематорий каслхиллской больницы. Струи дыма ярко выделялись на фоне лиловых облаков.
- Понятно, что никто не придет и не скажет: "Я знаю, кто такой Мальчик-день-рождения", потому что никто не знает, кто он такой, потому что он умен и осторожен, и он делал это в течение девяти лет, и он великолепно умеет подражать обычным людям - именно поэтому ему так долго все сходит с рук.
Голос Джейн Макмиллан сменил мужской голос - это был не Дики и не отец, - значит, это был один из тех парней в униформе.
- Я хочу заверить жителей, что полиция Тэйсайда ведет расследование по нескольким направлениям. Но нам потребуется ваша помощь. Если вы видели Хелен в тот день, когда она исчезла…
Доктор Макдональд достала черный маркер и нарисовала на газете карту Британии, добавив пару квадратов к тому месту, где находился Олдкасл. Один включал Данди, Инвернесс, Бристоль, Ньюкасл, Кардифф и Глазго, а второй - Лондон.
- Пять девочек похищены в Шотландии, четыре - в Англии, одна - в Уэльсе.
Почти правильно.
- Тем временем в Олдкасле полиция продолжает вести раскопки в Кэмерон-парк…
Она набросала приблизительную карту транспортных артерий, соединив квадраты. Посмотрела на меня:
- У вас нет красной ручки или чего-нибудь такого? Если я начну дополнять информацию черным цветом, потом можно будет запутаться.
Сзади нас раздался стук по металлической стойке, и чей-то скрипучий голос произнес:
- Одно яйцо-пашот на тосте. Один классический-инфарктный.
Я повернулся и поднял руку. К нам подошла женщина с одутловатым лицом, в клетчатом фартуке, неся в руках две тарелки. Встала, наклонившись над столом. Редкие седые волосы прилипли к потному лбу.
- Инфарктный кто заказывал?
Доктор Макдональд подпрыгнула на стуле:
- О-о, я заказывала, спасибо.
Тарелка была размером с колпак автомобильного колеса, на ней кучей лежали: тост, сосиски, печеные помидоры, бекон с прослойками жира, грибы и яичница из двух яиц. Два куска кровяной колбасы плавали в море тушеной фасоли, рядом возвышался холм золотистой жареной картошки.
- Спасибо, Эффи, - сказал я, взяв вторую тарелку.
- Ты точно не хочешь, чтобы я приготовила тебе немного жареной картошки, сынок?
- Честно, мне хватит.
- Хмммфф… - Приподняла руками массивную грудь. - Только меня не обвиняй, когда совсем зачахнешь. - И пошаркала обратно.
Доктор Макдональд отрезала кусок сосиски, обмакнула в желток и сунула в рот.
- Интересная штука получается, - сказала она, не переставая жевать, - когда накладываешь даты похищений на карту. Я вчера весь вечер этим занималась под лапшу с креветками. Большинство из них он похитил в последнюю треть года, тех, которые из Олдкасла - в сентябре, лондонских - в октябре. Здесь, по-видимому, имеется какой-то внешний стресс-фактор - возможно, связанный с работой.
- Четырехмесячный сезонный стресс-фактор? - Я проткнул желток ножом, и золотисто-желтая жидкость вытекла на тост.
Доктор Макдональд взяла томатный соус из гарнизона специй на другом конце стола и обильно украсила им свою тарелку.
- Я бы сказала, что его работа связана с разъездами, и, скорее всего, довольно большие отрезки времени он находится вне дома, так что стоило бы присмотреться к дальнобойщикам и, возможно, к водителям автобусов на дальние расстояния. - Поглотила бекон. Грибы. Тост. Фасоль. Это было похоже на то, как громадные мужики кидают мешки в контейнер. - И мы остаемся с загадкой Эмбер О’Нил, жертвы номер один, которая была похищена в мае. Вам не кажется странным, что ее одну похитили летом, когда всех остальных похитили в период с сентября по декабрь?
- Может быть.
Она жевала, чавкала, причмокивала и бормотала:
- Когда мы сегодня закончим с вскрытием, мне бы хотелось получить все, что мы имеем по исчезновению Эмбер О’Нил, да и вообще, я хочу иметь все и по всем делам. Как вы думаете, детектив-старший суперинтендант Дики позволит мне взять это с собой в Шетлэнд, может быть, можно будет скопировать на диск или еще как-нибудь?
Подняв на нее глаза - по ее подбородку стекал сок от тушеной фасоли, - я подавил внезапно возникшее желание плюнуть на салфетку и вытереть его.
- Вы хотя бы имеете представление о том, сколько бумаги тратится только на одну жертву Мальчика-день-рождения? Нам в фургоне придется ехать со всей этой документацией.
- А-а… - Пожав плечами, она снова вернулась к сосискам.
- А что насчет мест захоронения? Пятеро в Шотландии, пятеро - нет. Он может быть из местных.
- Мммм… - Она продолжила жевать. - Вы на самом деле посещали каждый год родителей Ханны, чтобы им не приходилось оставаться один на один с поздравительными открытками на день рождения?
Я стер с тарелки остатки яйца последним кусочком тоста:
- У вас сок от фасоли на подбородке.
На другом конце стола молчание.
За окном прогрохотал номер четырнадцать, везущий на работу мутноглазые костюмы-с-галстуками.
Доктор Макдональд провела рукой по подбородку, потом облизала ладонь:
- Если вам это интересно, то тогда сейчас наступил момент поделиться информацией о себе и обменяться жизненным опытом.
Нет, спасибо.
Снова молчание.
Она разрезала кровяную колбасу пополам, сунула кусок в рот:
- Я начну. Меня на самом деле зовут не Элис, а Шарлотта, но это имя я ненавижу, потому что оно такое же, как у паучихи в книжке про свинью. Окончила Эдинбургский университет. Лучшая на курсе. Дипломная работа была посвящена исследованию девиантного психосексуального поведения у преступников, повторно совершивших преступление. Помогла схватить троих насильников, раскрыть сеть педофилов и разоблачить женщину, которая убила четырех своих детей и двух родственников со стороны мужа. Я люблю малину, но у меня на нее аллергия. У меня есть жених, системный аналитик, но я совершенно уверена, что у него интрижка на стороне, ну, я имею в виду эту корову Найджелу из офиса, которая липла к нему на рождественской вечеринке - как будто меня рядом с ним не было. Я родилась в Пиблс и никогда не была во Франции…
О’кей.
Наложила горку фасоли на тост и отправила в рот:
- Ваша очередь.
- Мне что-то не хочется.
- Если хотите, я сделаю это за вас? - Отложила в сторону нож с вилкой. Одной рукой обхватила себя за плечи, другой начала теребить волосы. - Так, давайте посмотрим… Вы были женаты, но в ваши отношения вмешалась работа, а ваша жена обижалась, потому что ей всегда приходилось быть второй. Вы пытались как-то справиться с этим и завели детей. И это почти сработало, но потом ваша дочь сбежала из дому, и брак распался. Вторую дочь вам по суду не отдали, и сейчас она растет без вас. Вы живете в убогом доме, в убогом районе, и машина у вас тоже убогая - значит, у вас проблемы с деньгами… Увлекаетесь азартными играми?
- Мы на самом деле должны…
- Вы явно привыкли к тому, что люди выполняют то, что вы приказываете им делать - это весьма необычно для детектива-констебля, - значит, раньше у вас было более высокое звание, но что-то случилось, и вас разжаловали, и вы хотели подать в отставку, но нужны были деньги. Жизнь для вас не закончилась, как вы сначала предположили, и теперь вы пытаетесь вернуть свою потерянную молодость, трахая одну за другой молоденьких женщин, потому что не можете позволить себе спортивную машину или мотоцикл. - Сделала паузу, чтобы вдохнуть воздуха. - Ну, как вам?
Я сидел, не отрывая глаз от окна.
- Наверное, на вечеринках вам нет равных.
- Лучшая на курсе, помните?
- "А": я могу видеться с моей дочерью Кети, когда захочу. И так, для вашего сведения, мы очень хорошо ладим, "Б": я чуть не до смерти отделал детектива-инспектора по имени Каннингем. И "В": я не "пытаюсь вернуть потерянную молодость, трахая молоденьких женщин одну за другой". Женщина одна, и ее зовут Сьюзан.
Доктор Макдональд кивнула, взяла в руки столовые приборы и снова принялась за работу:
- Вот, теперь нас что-то начинает объединять, правда? Это же здорово.
Чокнутая.
Грибы, яйца, жареная картошка.
- А эта… Сьюзан - она уже достаточно взрослая, чтобы голосовать?
- О’кей, процесс объединения подошел к концу.
А она все ухмылялась и жевала.
11
Коридоры под каслхиллской больницей тянулись на многие мили - запутанный лабиринт в линиях труб и электрических кабелей. Пахло сыростью, дезинфекцией и еще чем-то цветочным и приторным. Когда я был маленький, папаша Джейн Моир работал ремонтным рабочим в городской службе, так вот он клялся и божился, что эти туннели идут до самой реки, чтобы студенты-медики могли покупать у черных копателей трупы и потом их препарировать. Правда, лет через восемь его посадили за заигрывание с девочками-скаутами, и больше его россказням я уже не верил.
- Здесь жутковато. А что будет, если мы потеряемся и вот так и будем бродить по этим коридорам в темноте, день за днем? - Доктор Макдональд подошла совсем близко, с каждым шагом почти натыкаясь на меня. Прямо прилипла.
Над нами гудела больница, отдаленные глухие удары и клацанье эхом отскакивали от бетонных стен.
Взяла меня под руку:
- Навечно затерянные в темноте…
Коридор впереди разделился надвое. Направо черная линия исчезала под выкрашенными в темно-зеленый цвет дверями с табличкой "МОРГ", металлические защитные пластины ободраны и помяты от постоянного проезда между ними мертвых. Но доктор Макдональд смотрела в другую сторону.
Она еще крепче схватила меня за руку.
Шедший налево коридор терялся в пятнистом полумраке - половина лампочек была разбита, а остальные так и застряли на процессе разогрева, оставшись в состоянии вечного мигания.
В одном из темных пятен, метрах в пяти от нас, кто-то стоял. Приторный цветочный запах освежителя воздуха стал еще сильнее.
Стоявший смотрел на нас, и в темноте блестели его глаза Широкие плечи, сгорбленная спина, тележка на колесиках… Внезапно над фигурой зажужжала лампа, и вспыхнул свет. Это была женщина - в сером комбинезоне и мерзких грязных кроссовках. Лицо как кусок мяса, глубокие морщины вокруг рта и глаз. Тележка была вроде тех, с которыми ходят стюардессы, только вместо коробки для еды на ней стояла большая металлическая клетка. Внутри шевелилось что-то мохнатое - острые носы и длинные розовые хвосты. Крысы. На дне тележки валялись ловушки и большой мешок с надписью "ПРИМАНКА".
Снова жужжание, и свет погас.
Откуда-то из глубины коридора за нами послышалось пение. Мужской голос, громче и громче, под - скрип-скрип-скрип - аккомпанемент скрипучих вихляющихся колес:
Оууу, детка, поклянись, что ты любишь меня,
Та-да-дааа, оууу-оу,
И чего-то там… ла-ла-ла… точно…
Женщина-крысолов стояла не двигаясь.
Детка, давай не будем ссориться, та-да-дааа, этой ночью…
А просто займемся, займемся, займемся… этим…
Пение смолкло.
- А-а, вот вы где.
Я повернулся. Это был Альф: волосы собраны в конский хвост, лоб блестит в мигающем свете лампы, бородка аккуратно подстрижена, светло-голубые куртка и брюки - прикид врачей из хирургического отделения. Тащит за собой скрипящую больничную каталку, ее пассажир покрыт белой пластиковой простыней.
Вынул из уха наушник и улыбнулся:
- Хотел уже послать за вами поисковую группу, ребята. Вы же знаете, что происходит с профессором, если он не может начать ровно в девять. Можете придержать для нас дверь? - Альф кивнул в сторону морга. - Нынешние каталки раскачиваются, как тележки из супермаркета.
Когда я повернулся обратно, женщины-крысолова на месте уже не было.
- Перелом большой и малой берцовой костей - костный нарост примерно восьмилетней давности… - Профессор Мервин Твининг, по прозвищу Тибой, провел пальцем затянутой в перчатку руки по запятнанной кости. Длинные мягкие волосы спадают на лоб, квадратная челюсть, ямочка на подбородке и маленькие очки в металлической оправе делали его похожим на актера массовки из костюмированной шпионской драмы.
Скелет, лежавший перед ним на секционном столе, был отчищен от грязи и ила, но все еще имел красновато-коричневый оттенок остывшего чая. Голова была положена на свое место.
- Лорен Берджес в возрасте пяти лет упала с велосипеда, проходила лечение по поводу сломанной левой ноги. - Альф оторвался от пачки заметок, которую держал в руках. Из-под воротника медицинской куртки свисали наушники.
Касл-хиллский морг представлял собой воплощение викторианского уродства. Пол был покрыт треснувшей кафельной плиткой черного цвета, цементный раствор в швах стал темно-серым от хлорки, формальдегида и дезинфектантов. Дренажные каналы вели к решеткам из проволочной сетки, а оттуда в канализационные трубы. Стены, по всей видимости, когда-то были белого цвета, но со временем облицовочная плитка приобрела оттенок грязной слоновой кости. Резкий свет потолочных светильников отражался от стены с морозильными камерами и секционных столов.
Столов было три - с бортиками высотой с дюйм, водостоком, водопроводным краном, шлангом и набором костей кроваво-красного цвета.
По стенам были парами развешаны лекционные плакаты. На одних были прикреплены копии поздравительных открыток жертвы, на других - всевозможная медицинская информация, рентгеновские снимки и записи зубных формул.
Еще было холодно, почти так же холодно, как на улице. Нос у доктора Макдональд был розовый, вязаная шерстяная шапка натянута на уши, дафлкот застегнут до самого подбородка. Она стояла сгорбившись, засунув руки в карманы.
- Разве мы не должны были надеть маски, защитные очки и все остальное?
Профессор Твининг оторвал взгляд от останков:
- Боюсь, в этом нет столь уж большой необходимости - здесь нет ни мягких тканей, ни ДНК. Просто кости. Ребята-почвоведы все отчистили, так что мы вряд ли сможем что-нибудь загрязнить. Альф, передайте, пожалуйста, соответствующий рентгеновский снимок… Спасибо.
Твининг рассматривал скелет Лорен Берджес, сравнивая повреждения с медицинскими записями и фотографиями на поздравительных открытках. Опознавал ее.
Три набора костей на трех секционных столах. Пройдет совсем немного времени, и будут обнаружены остальные жертвы. Только вдобавок к ним найдут еще одну - Ребекку, останки которой тоже будут лежать на холодном металлическом столе. Моя маленькая девочка, уменьшенная до кучки покрытых грязью костей. Выщербленных и изрезанных в тех местах, где он вонзал в нее нож и ломал их…
Воздух морга был словно холодная патока, застрявшая у меня в горле.
Я сунул руки в карманы. Стиснул зубы.
Никто не знал, что еще было время, чтобы поймать ублюдка.
Так почему же я не мог дышать?
Думай о чем-нибудь другом. О кем угодно. О чем угодно, только не о Ребекке.
Деньги. Думай о деньгах. О том, как облажался - полностью и напрочь.
Так будет лучше…
О’кей, не получилось у меня выдавить деньжат до начала вскрытия, но времени еще было вполне достаточно, не правда ли? Быстро смотаюсь, пока будут изучать остальные скелеты. Куча времени.
Да, куча времени…
- …на левой плечевой кости явно выраженная медианная трещина и периостальная гематома, антериальный…
Черта с два я когда-нибудь смогу найти эти деньги. Объявлюсь в Вестинге с пригоршней жалких пятерок, и головорезы миссис Керриган отправят меня домой в кресле-каталке.
- …открытый перелом правой лучевой и локтевой костей, семь сантиметров от лучезапястного сустава…
Нет. Лучше вообще не мелькать. Если не буду высовываться - пока паром не отчалит от Абердина сегодня в семь вечера, - со мной все будет в порядке.
- …бороздчатые шрамы на четвертом и пятом ребрах, указывающие на серрейторное лезвие…
Ну, может быть, не все в порядке, но какое-то время я выиграю.
А это все так и останется дожидаться моего возвращения.
Стрелки настенных часов в морге, кликнув, встали на одиннадцать тридцать - два с половиной часа наблюдения за тем, как профессор Твининг разбирается с костями замученных девочек.
- …и один чай с молоком, без сахара. - Альф протянул мне кружку с отпечатанной на боку надписью "САМЫЙ ЛУЧШИЙ ПРОКТОЛОГ В МИРЕ!".
- Спасибо.
Одно можно сказать о лаборантах-патологоанатомах - чай заваривать они умеют.
Твининг потянулся, сцепив замком руки, как будто собирался взломать сейф:
- Итак, теперь, я полагаю, мы можем утверждать, что останки принадлежат Лорен Берджес.
Я оперся спиной на рабочий стол:
- Это заняло всего-то два с половиной часа. Доктор Макдональд сделала это за тридцать пять секунд.
Ее щеки зарозовели.