- Алло? - Старшего детектива-инспектора Вебера было едва слышно из-за шума мотора, скрипа дворников и хрипа радиоприемника. - Я сказал - как долго?
- …где заместитель старшего констебля Эрик Монтгомери сделал следующее заявление. - Голос заместителя старшего констебля по радио звучал так, словно он пальцами зажал себе нос. - Нам нужно, чтобы те, кто помнит, что они видели Хелен в ноябре прошлого года - когда она пропала, обратились в ближайший полицейский участок…
- Откуда я знаю? - Я убавил громкость радиоприемника до монотонного жужжания.
Автострада представляла собой красную ленту из задних габаритных огней, протянувшуюся до самой развязки на Кингзвэй. Светились дорожные знаки "ДОРОЖНЫЕ РАБОТЫ - ВОЗМОЖНА ЗАДЕРЖКА ДВИЖЕНИЯ". Это точно, задержка присутствует.
Ударил по тормозам. Забарабанил пальцами по рулю:
- Может занять несколько недель.
- Да ты… Что мне сказать шефу?
- Как обычно, расследование ведется по нескольким направлениям и…
- Я что, похож на идиота, который по Кингз-ривер на топоре плавал? Нам нужен подозреваемый, нам нужен результат, и нам нужно это сейчас. Половина журналистов Шотландии дежурит у входа в штаб-квартиру в ожидании наших сообщений, а другая половина сидит в засаде на Макдермид-авеню.
Поток машин почти не двигался - едва тащился вперед, потом останавливался, потом снова тащился. Какого черта эти ублюдки стоят на одном месте?
- Ты меня слышишь?
- Что? - Я моргнул. - Да… Не так чтобы много мы можем здесь сделать, это точно. - На соседней полосе впереди освободилось местечко, я придавил ногой педаль газа, но старый ржавый "рено" этого почти не заметил. Надо было взять одну из разъездных машин отдела. - Ну давай же, старый…
Прогромыхав мимо, на освободившееся место втиснулась громадная фура "теско". Потоки грязи из-под ее колес сделали ветровое стекло "рено" непроницаемым, пока дворники не расчистили его парой радуг-близнецов цвета хаки.
- Скотина!
- Где ты?
- На въезде в Данди - рядом с гаражом "тойоты". Движение ужасное.
- Ладно, давай попробуем еще раз. Помнишь, я предлагал тебе быть аккуратнее с сержантом Смитом? Ну так вот, теперь это уже не просьба, это приказ. Выяснилось, что до того, как перейти к нам, этот скользкий задрот работал в Профессиональных Стандартах полиции Грэмпиана.
Профессиональные Стандарты? Твою ты мать…
По крайней мере, теперь все становилось понятно - детектив-сержант Смит всегда выглядел как человек, который будет стучать на своих коллег, а потом кончать в ботинок от радости, что их заложил.
Движение возобновилось, и мы продвинулись вперед еще на пару машин.
- Тогда зачем мы его взяли?
- Вот именно.
- Может быть, для того, чтобы все заткнулись на какое-то время?
- Ты так думаешь? - Молчание на другом конце. Потом Вебер снова заговорил: - Профессиональные Стандарты. Из Абердина.
- Я знаю.
- В смысле, они нам не верят, что мы можем сами наводить порядок в своих рядах. Что в общем-то, если говорить откровенно, вполне справедливо. Но все-таки существуют же какие-то принципы. Нам нужен результат, и по-быстрому. - Щелчок - и Вебер исчез.
Ну да, получим результат по-быстрому, потому что именно так дела делаются. Не важно, что специализированное полицейское отделение восемь лет гоняется за этим ублюдком, - Веберу нужен результат. Веберу важен результат, чтобы руководство в Грэмпиан и Тэйсайде не обнаружило, что все слухи о криминальном отделе полиции Олдкасла оказались правдой.
Я снова сделал радио громче, и из динамиков заныла какая-то мальчиковая группа.
О-о, детка, скажи, что ты любишь меня,
Не говори "может быть",
Оу - вау, не могу без тебя жить ни дня,
Не могу не любить…
Снова зазвонил мобильный телефон, и его старомодный звонок был мелодичнее, чем эта дрянь, которую передавали по радио. Я ткнул пальцем в зеленую кнопку, снова зажал телефон между плечом и ухом:
- Что-то забыли?
Небольшая пауза, затем женский голос с ирландским акцентом:
- Думается мне, что ты сам чего-то позабыл, так что ли?
О господи… Я судорожно сглотнул слюну. Крепче схватился за руль. Миссис Керриган. Твою мать! Зачем я ответил на этот чертов звонок? Всегда надо смотреть на дисплей перед тем, как ответить.
Детка, не будем ссориться,
А просто сделаем, сделаем, сделаем, сделаем это…
Я откашлялся:
- Я собирался… я собирался позвонить вам.
- Ага, я так и подумала. Только чего-то ты припозднился. Мистер Инглис очень расстроен.
Мы сделаем это с тобой!
- Проигрыш.
- Мне нужно еще немного времени, чтобы…
- Тебе чего, пяти лет мало? Я уж было подумала, что ты издеваешься. Хочу получить три штуки во вторник днем, о’кей? Или я твою жопу в лохмотья порву.
Три штуки завтра днем? И где же это я найду три штуки к завтрашнему дню, позвольте спросить? Это было просто невозможно. Они мне точно ноги переломают…
- Нет проблем. Три тысячи. Завтра.
- Кровь из нее сильно идти будет, да. - Повесила трубку.
Я наклонился вперед и положил голову на руль. Пластиковая поверхность была шершавой, как будто ее кто-то жевал.
Нужно просто ехать и ехать. Проехать Данди - и куда-нибудь на юг, к чертовой матери, куда глаза глядят. В Бирмингем или в Ньюкасл - остановлюсь у Бретта и его бойфренда. Для чего еще нужны братья? Если только они не будут приставать ко мне с просьбой помочь планировать их свадьбу. А они точно будут. Как, твою мать, рассадить гостей, как разместить на столе вазы с цветами, vol-au-vents…
Да пошло оно…
Это будет круто, детка,
Сделаем это!
- Торжественный финал.
Сзади заревел автомобильный гудок. Я посмотрел вперед и перед капотом "рено" увидел пустое пространство. Нажал на педаль газа и снова пристроился к заду "ауди".
- Вы слушаете "Тэй ФМ", и это был "Мистер Боунз" с песней "Сегодня ночью, детка". У нас впереди "Грандиозная распродажа в Овергейт", но сначала Николь Гиффорд хочет пожелать своему жениху Дейву удачи на новом месте работы, Селин Дион с песней "Просто уходи"…
Или еще лучше - сматывайся, и побыстрее. Я выключил радио.
Три штуки к завтрашнему дню. Не говоря уже об остальных шестнадцати…
Вымогательство существовало всегда - нужно просто вернуться в Олдкасл и нажать на кого надо. Нанести визит Вилли Макнотону - проверить, впаривает ли он еще школьникам "фэнтези". Это будет стоить по меньшей мере пару сотен. У Карен Тернер бордель на Шепард-лэйн. А Толстяк Джимми Камбелл, наверное, все еще выращивает травку у себя на чердаке… Сделать еще с десяток визитов по известным адресам, и можно собрать тысячи полторы, а то и две.
Останется еще тысяча фунтов, а продать больше нечего.
Может быть, миссис Керриган сделает мне поблажку, и они сломают мне только одну ногу. А на следующей неделе набегут сложные проценты - вместе со сложными переломами…
Парковка была почти пустой, только горстка представительских лимузинов да взятые напрокат машины сгрудились у входа в гостиницу. Я заехал на свободное место, выключил мотор и остался сидеть в машине, тупо уставившись в никуда под монотонный стук дождевых капель, барабанивших по крыше.
Тук, тук, тук.
Я повернулся. На меня сквозь пассажирское окно смотрело чье-то круглое лицо: узкий рот, заросшие щетиной щеки, сияющая лысая голова, с которой стекают дождевые капли, темные мешки под глазами и синевато-серая кожа. И акцент - чисто ливерпульский:
- Ты выходишь или что?
Я закрыл глаза, сосчитал про себя до пяти и вылез под дождь.
- Господи Иисусе, да ты посмотри на себя. - Углы крошечных детских губ опустились. - Такой рожей только старушек пугать. - В руке зажат бумажный пакет, логотип "Бургер Кинг" вымазан чем-то красным.
- Думал, муниципалы давно из вас все дерьмо повыбивали.
- Шутишь? Мне это как леденцы на палочке - хоть разруби меня пополам, а я все буду повторять: "Сабир любит Мерсисайд!". - Он указал коротким толстым пальцем на мое лицо: - А как другой парнишка выглядит?
- Почти так же мерзко, как ты.
- Твоя мамаша не жалуется, когда я ей вставляю. - Сабир улыбнулся.
- Сказать по правде, с тех пор как померла, она уже совсем не такая разборчивая. - Я закрыл машину, дождь стучал по кожаным плечам моей куртки. - Макмилланы здесь?
- Не, дома. Мы тут себя тихо ведем. Ты что, думаешь, им очень хочется, чтобы ребята прокурорские у них тут на ступенях лагерь разбили, типа того? - Сабир повернулся и, покачивая широкими бедрами, поковылял к входу в гостиницу - ступни на без десяти два, как у утки. - Панаша вроде еще держится, а мать - всё, в хлам. А у вас как дела?
Я прошел за ним сквозь автоматические двери в тихий вестибюль. Администратор, склонившись над телефонным аппаратом, царапала что-то в своем ежедневнике.
- Я знаю… Да… Ну, это она из зависти…
Сабир направился к лифтам и надавил на кнопку:
- Мы на пятом этаже сидим. Вид - отличный. С одной стороны - автопарк "Теско", с другой - автострада. Прямо как Венеция весной, типа того. - Цифры на табло поползли вниз с девятого этажа. - А ты к нам как, с дружеским визитом или что-то нужно?
Я протянул ему фотографию. Двери раскрылись, но Сабир не двинулся с места. Он раскрыв рот смотрел на снимок.
Фырканье от стойки администратора:
- Нет… Клянусь, я никогда… Нет… Я же тебе сказала, она завидует.
Двери лифта снова захлопнулись.
Сабир выдохнул:
- Вот дерьмо…
3
Комнату для переговоров на пятом этаже наполнял горький запах кофе. Одна стена была из толстого стекла, двери на другом конце комнаты вели на балкон. Остальные стены были завешаны исписанными корявым почерком лекционными плакатами и белыми маркерными досками.
Проковыляв по бежевому ковру, Сабир развернул пакет из "Бургер Кинг" и достал горсть жареной картошки. Я пошел за ним.
В дальнем конце комнаты расположилась группа из пяти человек. Вокруг приземистого мужчины - рыжие с проседью волосы и лицо, изрезанное глубокими морщинами - за столами сидели двое мужчин и две женщины. Детектив-старший суперинтендант Дики, выгнув большой палец руки, указал им на ближайшую маркерную доску:
- И пожалуйста, Мэгги, удостоверься, что на этот раз ты вытащила у них все пленки с камер наружного наблюдения - все, которые у них есть. Не позволяй этим уродам надуть тебя. Пленки - все до одной - должны быть приобщены к делу.
Одна из женщин кивнула - стриженные под пажа волосы мотнулись вокруг длинного худого лица.
- Да, шеф. - И она черкнула что-то в записной книжке.
Детектив-старший суперинтендант Дики откинулся на спинку кресла и с улыбкой взглянул на гору мускулов без подбородка:
- Байрон?
- Да, конечно… - Громадный сержант поправил очки в тонкой металлической оправе. - Когда в прошлом году Хелен пропала, полиция Тэйсайда опросила всех ее друзей, одноклассников и всех сотрудников парикмахерской, в которой она работала по субботам. Никто ничего не видел. Достаточно стабильная домашняя жизнь, хотела пойти учиться в университет - изучать право. Бойфренда не было. Любила карликовых песчанок, Леди Гагу и читать.
Он повернулся и указал пальцем на пробковую демонстрационную доску, к которой было приколото штук тридцать фотографий молодых девушек. Все числились пропавшими без вести за последние двенадцать месяцев - как раз до того, как им исполнилось тринадцать.
Когда-то здесь висела фотография Ребекки.
На одной из фотографий имелась красная окантовка - ленточка, которая удерживалась на месте латунными чертежными кнопками. Это должна была быть Хелен Макмиллан - волосы, как отполированная медь, весело улыбается. На ней белая рубашка и что-то вроде школьного галстука.
Лицо Байрона исказила мрачная гримаса.
- Судя по информации от Бремнера, она совпадает с профилем жертвы только на двадцать пять процентов.
Детектив-сержант Гиллис, сидевший с другой стороны, провел рукой по длинной, как у викинга, бороде, достававшей ему почти до груди. Волнистые русые волосы собраны в конский хвост на затылке.
- Насколько нам известно, Хелен никогда не вела дневник, так что мы не имеем представления о том, планировала ли она встретиться с кем-нибудь в день ее похищения. - Его речь была чем-то вроде морнингсайдского рычания, осложненного тремя пачками "Бенсон энд Хеджес" в день. - Мать ее сказала, что она любила после закрытия парикмахерской в субботу походить по магазинам - присматривала себе новый мобильный телефон к дню рождения. Последнее место, где ее видели в тот день… она выходила из магазина "Водафон" в торговом центре "Овергейт" в пять тридцать семь вечера. После этого - ничего.
Лики сделал отметку маркером на белой доске:
- Кажется, нашему малышу нравятся торговые центры? А что насчет общения в социальных сетях?
Сабир откашлялся:
- Просмотрели все еще раз с начала до конца - мы тут получили новое программное обеспечение по определению паттернов. Можно отслеживать в Сети ее друзей. Но пока дело далеко не продвинулось, можно только определить, кто у них там на кого запал, не больше. - Шлепнул меня рукой по плечу - рука воняла жареной картошкой. - Тут еще есть новости.
Все взглянули на меня и кивнули - все, кроме волосатого задрота, детектива-сержанта Гиллиса. Этот помахал мне рукой.
Улыбка сделала морщины вокруг рта старшего суперинтенданта еще глубже.
- Детектив-констебль Эш Хендерсон, провалиться мне на этом месте. Чем мы обязаны столь… - Потом улыбка исчезла. - Что-то случилось, не так ли?
- Вчера днем, в два тридцать, бригада муниципальных рабочих проводила работы на магистральном канализационном коллекторе. - Я достал фотографию, которую показал Сабиру, и протянул ее Дики. Это был глянцевый снимок котлована, двадцать на тридцать, с сильным увеличением. Земля была темная, почти черная, и резко контрастировала с ярко-желтым муниципальным экскаватором на заднем плане. Рваная бахрома черного пластика окружала развороченную кучу белых костей - ребер, бедренных и больших берцовых, - в беспорядке лежавших рядом с ковшом экскаватора Череп лежал на боку, левый висок его был пробит и вдавлен внутрь. - Мы получили результаты анализа записи зубной формулы. Это Ханна Келли.
- Твою ты мать… - Детектив-сержант Гиллис, усмехнувшись, дернул себя за викинговскую бороду. - Одна есть! Наконец-то мы нашли хоть одну!
- Чертовски замечательно! - Дики встал и, схватив меня за руку, пожал ее. - Теперь у нас есть хоть какие-то вещественные доказательства. Настоящие, приличные вещдоки. Не какая-то полузабытая информация с допросов или зернистые снимки с камер наружного наблюдения, показывающие хрен знает что. Это настоящее доказательство. - Он отпустил мою руку, и на какое-то мгновение мне показалось, что он двинулся ко мне навстречу, собираясь обнять.
Я сделал шаг назад:
- Сегодня в три часа утра нашли еще одно тело. В том же самом районе.
Сабир одной рукой открыл крышку ноутбука, держа в другой руке недоеденный гамбургер:
- Где? - Пальцы его левой руки заплясали по клавиатуре.
Подвешенный под потолком видеопроектор, зажужжав, ожил, и стена рядом с дверью превратилась в большой экран - загружалась программа "Гугл Планета Земля".
- Макдермид-авеню. - Я присел на край стола.
- Макдермид-авеню…
Щелканье клавиш, и карта наплывом переместилась на северо-восток Шотландии, потом на Олдкасл - блестящая загогулина Кингз-ривер разделяла его пополам. Потом еще ближе, пока Касл-хилл не закрыл всю стену: кривые, мощенные булыжником улицы, окружающие замок; зеленое пространство Королевского парка; прямоугольный, в стиле шестидесятых годов, корпус больницы. Еще ближе - улицы в шеренгах деревьев, дома из песчаника - с покатыми крышами и длинными садами на задних дворах. Макдермид-авеню оказалась в самом центре - она увеличивалась и увеличивалась, пока не стали видны отдельные автомобили. Задние фасады домов выходили на поросший кустарником, подлеском и отдельно стоящими деревьями прямоугольник - старый парк, вдоль и поперек пересеченный множеством тропинок.
Детектив-старший суперинтендант Дики пошел к стене и остановился только тогда, когда его тень упала на изображение улицы.
- И где тут место захоронения? - Он переступил с ноги на ногу, потирая друг о друга кончики пальцев.
Наверное, он думал так: нужно идентифицировать дом, где были захоронены трупы, йотом найти того, кто жил здесь девять лет назад, арестовать его, и все могут спокойно расходиться по домам. Несчастный придурок.
Я локтем отстранил Сабира, стряхнул кунжутные семена с клавиатуры и покрутил курсором по территории парка за жилыми домами. Пару раз щелкнул мышкой в дюйме от развалин оркестровой эстрады - в самой глубине зарослей кустов ежевики. Пошел еще один наплыв, только на этот раз разрешения спутниковой фотографии не хватило, и экран снова заполнился крупными мутными пикселями.
Плечи Дики слегка опустились. Не так-то это легко.
Я снова уменьшил масштаб, и к Макдермид-авеню на экране присоединилось еще несколько улиц - Джордан-плейс, Хилл-терис и Гордон-стрит, каждая из которых задами выходила в парк.
Женщина с прической под горшок присвистнула:
- Тут, должно быть, штук шестьдесят домов… если не больше… штук восемьдесят, наверное?
Я покачал головой:
- Большую часть этих домов еще в семидесятых разделили на отдельные квартиры, так что здесь около трехсот домашних хозяйств, имеющих выход к парку.
- Вот дерьмо.