Короткая пауза, потом Байрон снова вздернул подбородок:
- Это точно. Зато теперь мы можем откуда-то начинать, не правда ли? Теперь у нас есть три сотни потенциальных наводок вместо ни одной. Это, как ни крути, можно считать результатом.
Я покрутил в пальцах кусок "Блу-Тека", пока он не размяк, и приклеил к стене восемь самодельных поздравительных открыток, увеличенных гостиничным ксероксом. Я вывесил их в два ряда, начиная с самой старой, которую поместил в верхнем левом углу, и заканчивая самой последней - внизу, с правого края. На каждом поляроидном снимке в левом верхнем углу был выцарапан порядковый номер: 1, 2, 3,4, 5, 6, 7, 8. Один на каждый год - в течение восьми лет.
На первой фотографии была Ханна Келли, привязанная к стулу в какой-то грязной комнате, - глаза расширены от ужаса, на щеках блестят слезы, рот закрывает прямоугольник серебристой клейкой ленты. На этой фотографии она полностью одета. На ней та же самая одежда, которую она носила в день своего похищения: короткая дубленка, мятая розовая футболка с каким-то логотипом, розовая шерстяная мини-юбка, черные колготки и байкерские ботинки. Провод, которым ноги привязаны к стулу, почти незаметен на фоне черной кожи ботинок. Руки связаны за спиной.
И все волосы на месте - длинные, черные, как ночь, и прямые.
К тому моменту, когда открытка пришла на почту, она числилась в пропавших без вести двенадцать месяцев и четыре дня.
До номера пять Ханна не обнажена. По крайней мере, не полностью. В дальнейшем ее кожу покрывало бесчисленное количество порезов, ссадин и маленьких круглых, ярко красневших ожогов.
Я ощутил в груди знакомую холодную тяжесть.
Восемь открыток. Наверное, так будут выглядеть в будущем и фотографии Ребекки, год за годом, каждая новая хуже предыдущей.
- Эш, с тобой все в порядке? - На меня пристально смотрел Дики.
Я откашлялся:
- Да, просто… тяжелая ночь была вчера - ждали результатов по зубной формуле.
Пошел к кофеварке в комнате переговоров, налил себе подогретого кофе, оставив остальных разглядывать покадровую фотосъемку сеанса пыток. Потом все один за другим начали расходиться, пока не остались только детектив-старший суперинтендант Дики и еще один член команды, который не был мне известен. Еще одна женщина - та, которая сидела тихо, пока остальные праздновали обнаружение трупа Ханны Келли. Единственная, которая не выглядела офицером полиции.
Она внимательно смотрела на открытки сквозь очки в массивной пластиковой оправе, одной рукой теребя длинный локон кудрявых каштановых волос. Другой рукой она обнимала себя, как будто пыталась сдержать что-то, вырывающееся изнутри. Серая блузка в полоску, синие джинсы и красные кеды. На плече висела кожаная сумка на длинной ручке. Стоя рядом с Дики, она была похожа на дочь, которую папаша зачем-то привел в офис.
А может быть, на внучку. Ей было года двадцать два и ни днем больше.
Я подошел к ним. Тепло, исходящее от кружки с кофе, распространялось по пальцам и приятно грело ноющие костяшки.
- Родители Ханны еще не знают.
Дики смотрел на последнюю фотографию - ту, которая пришла два месяца назад, к дню рождения Ханны. Она полулежала на стуле, черные волосы сбриты, кожа головы в порезах и ссадинах. На лбу вырезано слово "СУКА", глаза зажмурены, слезы оставили блестящие следы на покрытых кровью щеках. Дики фыркнул:
- Хочешь, чтобы я им сказал?
Я вздохнул. Покачал головой:
- Сам скажу, когда вернусь в Олдкасл. Они меня знают.
- Кхмм… - Пауза. - Так о чем мы говорили? - Дики кивнул на молодую женщину в полосатой блузке: - Вы знакомы?
- Привет. - Она прекратила играть с волосами. - Доктор Макдональд. Ну, вообще-то Элис. В смысле, можете называть меня Элис, если вам так хочется. Или доктор Макдональд. Иногда меня называют Док, но мне это не очень нравится… Я думаю, Элис будет о’кей.
- Эш. - Я протянул руку.
Она на нее просто посмотрела:
- Да, конечно. Спасибо, так сказать, за протянутую руку. Но я не вступаю в физический контакт с неизвестными мне людьми. Полагаю, вы понимаете - здесь масса проблем бактериологического плана… и в плане личной гигиены. Моете ли вы руки после туалета или в носу ковыряетесь… Может быть, вы один из тех мужчин, которые чешут, где не надо, а потом руки нюхают… Я уже не говорю о такой вещи, как личное пространство…
Полный. Абсолютный. Цирк уродов.
Она откашлялась:
- Простите. Я всегда немного волнуюсь в моменты социальной коммуникации с незнакомыми людьми, но я над этим работаю, в смысле вот с детективом-старшим суперинтендантом Дики у меня все в порядке. Не правда ли, старший суперинтендант? Вот с вами я говорю четко и членораздельно и совсем не мычу. Правда, скажите ему, что я не мычу…
Дики улыбнулся:
- Со вчерашнего дня доктор Макдональд является нашим криминалистом-психологом.
- Ах вот как… - выдавил я. Банда фриков для ловли фрика…
Она еще крепче обняла себя рукой:
- Я на самом деле полагаю, что мы должны посетить место захоронения. Мальчик-день-рождения выбрал это место не случайно - он, скорее всего, был уверен, что оно безопасно, что их тела не обнаружат в течение многих лет. Потому что если я убиваю девочек, то я хочу, чтобы они были где-то рядом, и я уверен, что их никто не найдет. А вам бы этого не хотелось? Я что хочу сказать - здесь все дело во власти и обладании, не правда ли? - Доктор Макдональд уставилась на белые резиновые носы своих красных кедов.
Я, поверх ее головы, взглянул на Дики:
- А когда вы вдвоем, она тоже так говорит?
- Очень редко. - И он поднял руку, как будто хотел похлопать ее по плечу.
Она дернулась. Отступила на шаг.
Дики вздохнул:
- Я… это… ладно, не буду вам мешать. - Сунул руку в карман, подальше от греха. - Эш? Ты уже возвращаешься в Олдкасл или у тебя найдется минутка для меня?
Возвращаюсь обратно? Я так и не решил, стоит ли мне направить мой ржавомобиль в сторону Ньюкасла, прижимая к полу педаль газа.
- Я в вашем распоряжении.
- Она как, - я закрыл стеклянную дверь и облокотился на перила ограждения, - с собственной смирительной рубашкой приходит или вы их ей оплачиваете из своего бюджета?
Вид с балкона переговорной комнаты был в высшей степени унылым, как и обещал Сабир: автострада и разгрузочный терминал торгового комплекса. Громадные навесы из стекла и металла накрывали кривобокий треугольник из парковочных мест. А где-то наверху над нами висело низкое темно-серое небо, и свет почти не пробивался сквозь струи проливного дождя. По крайней мере, здесь было относительно сухо - балкон сверху не давал ему пролиться на нас.
В углах балкона мокрые сигаретные окурки образовали запруды - на влажной плитке разбухали ярко-оранжевые цилиндрики. На другом конце яростно дымил сигаретой детектив-сержант Гиллис. Сигаретный дым путался в его бороде, и казалось, что она тлеет. Он мотался взад-вперед, бормоча что-то в мобильный телефон.
Дики закурил сигарету, глубоко затянулся, потом поставил локти на ограждение и стал потирать ладонью мешки под глазами:
- Как артрит?
Я сжал пальцы в кулаки - суставы пронзила боль.
- Бывало и хуже. А как язва?
- Знаешь, когда я принялся за это чертово расследование, я был вроде как неприкосновенный. Вершина моей карьеры, успех… Помнишь серийного убийцу Пирсона? - Еще одна глубокая затяжка. - А сейчас на меня посмотри.
- Так что же на самом деле случилось с вашим судебным психологом?
Дики соорудил из большого и указательного пальцев пистолет, приставил к виску и спустил курок:
- Мозги разлетелись по всему гостиничному номеру в Бристоле три недели назад… - Он оглянулся через плечо на переговорную комнату: - Доктор Макдональд, может быть, слегка чокнутая, но, по крайней мере, в ближайшее время она свои мозги по стенам размазывать не будет. Впрочем, постучим по дереву.
Я обернулся и посмотрел сквозь стеклянную дверь. Она все еще стояла перед увеличенными поздравительными открытками, поигрывая прядью волос. И пристально смотрела на кровоточащее тело Ханны Келли. Я добавил веселья в голосе, даже несколько преувеличенно:
- Ну так это же не ваша вина, как мне кажется? Или я не прав? Как ни крути - Мальчик-день-рождения так и остается тем самым ублюдком, которого надо поймать.
- К тому времени, когда мы поняли, что это он похитил их, было уже слишком поздно: мы опоздали почти на целый год. След остыл. Свидетелей нет, или они ничего не помнят либо несут какую-то хрень, потому что насмотрелись сериалов по телику и думают, что именно это мы хотим от них услышать. - Дики стряхнул пепел с сигареты и посмотрел на тлеющий кончик. - Мне через четыре месяца на пенсию выходить. Восемь лет работы над одним и тем же чертовым делом - и никаких результатов, мать его… До сих пор. - От табачного дыма его глаза сощурились. - Будет еще два трупа, а может быть, и больше. Мы получим вещественные улики - ДНК, волокна - и поймаем ублюдка. Я получу свои золотые часы и с гордо поднятой головой промарширую к себе домой в Лоссимут, а Мальчик-день-рождения будет гнить в засранной тюремной камере весь остаток своей неестественно короткой жизни.
- Поможете с поквартирными обходами? - спросил я без особой надежды.
Пауза.
- Я могу попросить тебя взять доктора Макдональд с собой в Олдкасл? Покажи ей место захоронения - пусть она его почувствует.
Ну да, быть нянькой у психически неуравновешенного психолога - именно это стояло у меня на первом месте в списке жизненно важных вопросов.
- Сам не приедешь?
Дики скривился, углы рта грустно опустились вниз.
- Знаешь, почему я еще здесь, Эш? Почему меня пинком под зад не вышибли из этого дела и не заменили кем-нибудь другим?
- Никто не хочет браться за эту работу?
Кивок.
- Карьерное самоубийство. И если об этом заговорили… мне нужна еще одна услуга. - Он выпрямился, одной рукой потирая поясницу. - Последний наш психолог, Бремнер, он не только мозги себе вышиб, он еще и записи свои с собой забрал. Сжег все в гостиничном мусорном ведре - отключил дымовой детектор, поджег, а потом - бац!
- Мне всегда казалось, что он слегка не в себе. - Я сунул руки в карманы - холодало.
- И с серверами что-то умудрился натворить. Все психологические документы, которые у нас были, - пуф, и нет ничего. Все рассеялось как дым. Сабир пытался восстановить информацию, но Бремнер разрушил все так давно, что резервные копии тоже потерялись. - Дики напоследок затянулся сигаретой и выбросил горящий окурок под дождь. - Не хочется говорить плохо о мертвом и все такое, но…
- Что за услуга?
- Ты ведь еще дружишь с Генри?
- Каким Генри? - Я нахмурился. - С Генри Форрестером? Изредка обмениваемся поздравительными открытками на Рождество, не больше. Я лет сто его не видел.
- Дело в том, что доктор Макдональд должна хоть с чего-то начать. Будет здорово, если она сможет обсудить это дело с ним. Может быть, у него еще сохранились какие-нибудь материалы.
- Так позвоните ему. Пусть пришлет с курьером все, что у него есть.
На другом конце балкона Гиллис щелкнул крышкой телефона, затушил окурок о стену и подождал, когда он упадет на кафельную плитку у его ног.
Дики мрачно смотрел на парковку торгового комплекса:
- Она говорит, что ей нужно встретиться с ним лично и поговорить. С глазу на глаз.
К нам подвалил Гиллис:
- Вы уже сказали ему?
- "Сказали ему" - что?
Улыбка расколола пространство между испачканными в табаке усами и колючей бородой.
- Шетлэнд. Что ты отвезешь Дока повидаться со своим старым приятелем Форрестером.
Я распрямил плечи и задрал вверх подбородок:
- Сам ее таскай. Ведь ты же один у нас выглядишь как викинг хренов.
- Старый мерзавец не хочет иметь дела с этим расследованием. А нам нужна его помощь. А ты - его друг. Так что давай смотайся туда и уговори его помочь нам.
Дики вздохнул:
- Слушай, Эш, ты же знаешь, что представляет собой Генри. Если он упрется…
Я хмуро посмотрел на них:
- Шетлэнд?
- Не хочешь помочь нам поймать ублюдка? На самом деле? Что ты тогда за полицейский? - Гиллис злобно взглянул на меня.
- Всего-то пара дней, Эш… Ну, максимум дня четыре. А с твоим боссом я все улажу.
Тут не только у доктора Макдональд было плохо с головой.
- Не поеду я в Шетлэнд. Мы только что обнаружили два трупа и…
- Сейчас ты все равно будешь болтаться без дела, дожидаясь, когда в Олдкасл придут результаты экспертизы. И еще триста домовладений, которые нужно будет обойти и опросить. - Дики кивнул в сторону переговорной комнаты, где доктор Макдональд все еще пристально вглядывалась в поздравительные открытки: - Когда мы поймаем Мальчика-день-рождения, мне нужно, чтобы она была полностью готова к допросам. Мне нужно полное признание, вырубленное в камне, а не что-нибудь такое, от чего он через шесть месяцев сможет отпереться в суде с помощью какого-нибудь скользкого адвокатишки.
- Да я вам что, черт возьми, нянька? Пусть кто-нибудь другой…
- Эш, пожалуйста.
Я посмотрел на струи дождя… Четыре дня находиться где-то за тридевять земель, настолько далеко от Олдкасла, насколько это вообще возможно, и все-таки оставаться в Соединенном Королевстве. Четыре дня, в которые громилы миссис Керриган не смогут меня найти. И может быть, когда Генри увидит, что за кошмар представляет собой этот новый психолог, то он наконец-то решится вытащить свою морщинистую задницу из пенсионного застоя и поможет мне поймать ублюдка, который похитил Ребекку. Четыре дня, чтобы убедить старого засранца в том, что четыре года в Шетлэнде - вполне достаточное наказание за то, что случилось с Филиппом Скиннером. Пора возвращаться к работе.
Я кивнул:
- О’кей. Вылет из Абердина или из Эдинбурга?
- Забавно, что ты об этом спрашиваешь… - Улыбка Гиллиса стала еще шире.
4
- Вы не могли бы ехать помедленнее? Пожалуйста. - Доктор Макдональд крепче ухватилась за ручку над пассажирской дверью, костяшки пальцев побелели. Глаза плотно зажмурены.
Я переключил скорость и вдавил педаль газа в пол старого "рено". Да, пусть это было немного по-детски, но это она начала. За окнами машины мелькали дома, скелетоподобные деревья скребли серое небо. Мелкий дождик туманил ветровое стекло.
- Я думал, что вы психолог.
- Я и есть психолог, и я не виновата, что воздушные перелеты наводят на меня ужас, и я знаю, пусть это и кажется нелогичным, что статистически у меня больше шансов быть убитой разрядом тока от электрического тостера, чем погибнуть в авиационной катастрофе, - вот почему я никогда не делаю тостов. Но я все-таки не могу… - Она слегка взвизгнула, когда я крутанул машину на Стратмор-авеню. - Пожалуйста! Не могли бы вы ехать помедленнее?
- Так вы же не знаете, с какой скоростью мы едем - у вас же глаза закрыты.
- Я это чувствую!
У меня зазвонил мобильный телефон.
- Подождите… - Я вытащил хреновину из кармана и нажал большим пальцем зеленую кнопку: - Да?
Мужской голос:
- Мы нашли еще одно…
Доктор Макдональд выхватила у меня телефон:
- Нет, нет, нет! - Приложила его к уху, мгновение послушала. - Нет, я не передам ему трубку. Он ведет машину, а вы пытаетесь устроить автомобильную аварию, а я не хочу умирать. Вы что, хотите, чтобы я умерла? Вы, наверное, какой-то психопат, и вам нравится, чтобы случайные пассажиры погибали в автомобильных катастрофах, так что ли, это вы так развлекаетесь, позвольте вас спросить?
Я протянул руку:
- Отдайте мне телефон.
Она перебросила телефон к другому уху, чтобы я не мог его достать.
- Нет, я же вам сказала - он ведет машину.
- Верните мне этот чертов телефон!
- Угу… Подождите… - Она отбросила мою руку в сторону и искоса взглянула на меня с пассажирского кресла: - Это некто по имени Мэтт, он просил передать вам, что вы - "гнилой ублюдок". - Снова приложила телефон к уху: - Да, я передала ему… Угу… Угу… Я не знаю.
- Какой Мэтт?
- Когда мы вернемся в Олдкасл?
- Что это за Мэтт, черт бы его побрал?
- Он сказал, что, пока вы тусовались в Данди, радиолокатор обнаружил что-то вроде еще одной кучи костей. - Она склонила голову набок и, нахмурившись, слушала. - Нет, я не скажу этого констеблю Хендерсону… Потому что это неоправданно грубо, вот почему.
Ну, по крайней мере, это объясняло, что это был за Мэтт - у шефа отдела исследований мест преступления рот был как помойка.
Еще одно тело. Только бы не Ребекка. Пусть она лежит тихо-мирно в земле, пока я не схвачу ублюдка, который замучил ее до смерти. Пожалуйста.
Я крутанул машину вправо:
- Спросите его - они опознали второй труп?
- Констебль Хендерсон хочет узнать, опознали ли вы… Угу… Нет… Я скажу ему. - Посмотрела на меня: - Он сказал, что вы должны ему двадцать фунтов, и…
- Да черт возьми! Они опознали второе тело или нет?
Снова налево, в очередной квартал напоминающих тюремные блоки жилых домов.
- Он говорит, что они все еще занимаются извлечением останков. - Доктор Макдональд прикрыла рукой микрофон на мобильном телефоне. - Скорее всего, прокурор настоял на присутствии на раскопках археолога-криминалиста, а тот пытается соорудить из этого большое дело.
Я повернул налево, потом еще раз налево и заехал в заканчивающийся тупиком переулок, застроенный с одной стороны трехэтажными жилыми домами, а с другой - серыми одноэтажными домами с верандами. Серое зимнее утро понедельника, самое начало одиннадцатого, а окна большинства домов погружены во тьму. Лишь кое-где одинокие окошки освещают промозглый мрак.
Ах, твою мать!
- У нас компания.
У обочины стоял серый фургон "форд транзит" с эмблемой "СКАЙ Ньюз" на боку, крыша щетинилась антеннами и спутниковой тарелкой. Это была единственная передвижная вещательная станция, других не было, остальные машины были обычным дерьмовым набором из "фиатов" и "воксолов". А вот газетные репортеры и таблоиды предпочитали "форды".
Я припарковался напротив блока домов в форме латинской "L", в самом конце дороги. Под дождем, скрестив руки на выпирающем животе, стояла женщина-констебль в форме офицера полиции. Ее флуоресцентно-желтая куртка сияла от света, освещавшего входную дверь.
Я поставил машину на ручной тормоз и выключил мотор. Протянул руку: