- Интересный случай, - заметила Мэрилин, садясь за стол. - Похож на предыдущие три, тем не менее не такой.
Она указала на стул возле двери и на второй у стены. Миллер и Рос сели.
- Кто-нибудь из вас изучал судебную медицину? Может, патологию? - спросила она.
Миллер покачал головой, Рос тоже.
Хэммингз понимающе кивнула.
- Допустим, находят тело, - начала она, - труп. У нас есть всего четыре классификации смерти, а именно: несчастный случай, самоубийство, убийство и природный фактор. Мужчина чистит ружье и нечаянно стреляет себе в грудь. Пуля задевает аорту, он теряет много крови, сердце сокращается, и человек погибает. Тот же мужчина мог взять то же ружье, приставить его к груди и нажать на спусковой крючок. Повреждение, внешний вид, причина смерти будут те же, но мотивация будет отличаться - в последнем случае это преднамеренный акт. Он хотел убить себя и сделал это. Или жена рассердилась на него за роман на стороне и выстрелила ему в грудь с близкого расстояния. Он погиб. Опять-таки, повреждения, внешний вид, причина смерти не отличаются. Отличается мотивировка. И наконец, у нас есть парень, который много курит и заливается пивом. На дороге у его машины пробивает колесо. Он расстроен, разозлен, пытается поменять колесо в одиночку. Наследственная слабость аорты вызывает ее разрыв, его грудь наполняется кровью и он умирает. Во всех случаях мы делаем одно и то же. Мы определяем личность объекта, причину смерти, способ, механизм или метод и стараемся как можно точнее определить время смерти. Все это возможно, когда есть труп, который можно вскрыть. - Мэрилин посмотрела сначала на Роса, потом на Миллера. - В данном случае мы прошли первые три этапа. Мы проанализировали ленты, бирки, волокна, волоски, все. И ничего интересного не нашли. Вообще ничего.
Миллер кивнул.
- Вы сказали, что случай Шеридан очень похож на предыдущие три, но не совсем?
Она улыбнулась.
- Так и есть.
- И чем последнее убийство отличается от предыдущих? - спросил Рос.
- Именно поэтому я рассказала вам о четырех типах смерти. Я не сомневаюсь, что ее убили. Вопрос в том, как именно. Метод и механизм. Они отличаются от первых трех случаев.
- Чем же? - снова поинтересовался Рос.
- Первых троих избили, потом задушили, а ленту привязали к шее уже после их смерти. Шеридан же сперва задушили.
- Сперва? Что вы имеете в виду? - спросил Миллер.
- Если человека избивают, пока он жив, то появляется определенный тип синяка. Он отличается от синяка, который возникает, если били уже мертвого человека.
- И что у нас в данном случае?
Мэрилин Хэммингз хмуро улыбнулась.
- Тут нечто, что я с трудом понимаю. Необходимо взглянуть на это дело под другим углом. Подкожные синяки, множество подкожных синяков, и то, насколько они обесцвечены, говорит о том, что побои наносились уже после смерти жертвы.
- Не понимаю, - признался Миллер. - Вы утверждаете, что в предыдущих трех случаях побои были нанесены до того, как жертву задушили, а в этом случае все наоборот?
- По всей видимости, так и было.
- А удушение? Она умерла от удушения?
- Да, причиной смерти определенно стало удушение. Это было сложно определить во втором случае, с Энн Райнер, секретарем. Избиение было таким сильным, что она могла умереть за несколько секунд до того, как ее начали душить. В ее мозге, в глазных впадинах и в основании шеи обнаружились кровоизлияния. Ей были нанесены чрезвычайно жестокие побои, и я думаю, что она все равно бы не выжила.
- Так что у нас в этом случае? - спросил Миллер.
- Перед нами похожая смерть, но иной порядок нанесения увечий. Я вижу, что женщину сначала задушили, а потом сильно избили, но, в отличие от других случаев, лицо осталось нетронутым.
- Что вам подсказывает интуиция? Что вы думаете по этому поводу?
- Что я думаю? Я думаю, что не могу ответить на этот вопрос, Роберт.
Когда Мэрилин назвала его по имени, Миллер взглянул на нее. То, каким тоном она это произнесла… Он многим был ей обязан. Ее показания помогли Миллеру выпутаться из истории, которая могла положить конец его карьере. Она спасла его. Испытывал ли он к ней обычную благодарность, или это было другое, неожиданное чувство?
- Вы не обязаны это записывать, - сказал он. - Вы сможете отказаться от всего, что сказали. Меня просто интересует ваше мнение о том, что случилось.
Мэрилин посмотрела на Роса, и тот кивнул, успокаивая ее.
- Я полагаю, что кто-то… Я полагаю, что кто-то хотел, чтобы это убийство выглядело так же, как и первые три. Очень хотел.
- Но это был не тот же человек?
Хэммингз заколебалась.
- Вас интересует мое личное мнение, так?
- Не более.
- Это был другой человек, детектив. Я думаю, это был имитатор.
Миллер посмотрел на Роса. Тот не проронил ни слова.
- Есть еще три вещи… - продолжила Мэрилин. - Первое и самое главное - мы не можем идентифицировать ее с формальной точки зрения…
Миллер начал было что-то говорить, но она перебила его.
- Ее паспорт? Да, он у нас. У нас даже есть ее водительские права, но нет зарегистрированного автомобиля.
- Ничего необычного в этом нет, - возразил Рос. - У массы людей есть права, но нет машины.
- Да, конечно, но это еще не все, - сказала Хэммингз. - Ее номер социального страхования не совпадает с ее именем. Система выдает имя какой-то испанки, кажется. Я записала.
Миллер покачал головой.
- Извините, - сказал он. - Я не понимаю.
- Я говорю, - ответила Хэммингз, - что у меня есть ее номер социального страхования, - по крайней мере, то, что должно им быть, но когда я ввожу его в систему, мне выдают другого человека.
- Та же история, что и раньше, - сказал Миллер.
Хэммингз подняла на него взгляд.
- С идентификацией других жертв тоже имеются проблемы, - пояснил он.
- Первым делом мы всегда идентифицируем жертву, - пояснила Хэммингз, - но в данном случае это не удалось. Ни ДНК, ни отпечатков пальцев, ни стоматологического статуса, а когда еще и оказалось, что ее номер социального страхования принадлежит другому человеку… - Она покачала головой. - У меня также была причина проверить медицинскую базу данных округа.
Миллер нахмурился.
- Она болела?
- Она не просто болела. Она умирала от рака.
Выражение лица Миллера сказало все, о чем он подумал. Он почувствовал, что теряется, словно его перенасытили информацией.
- Насколько все было плохо? - наконец спросил он.
- Рак был в одном из легких. В правом. Прогрессирующий. Важнее другое. Она не была зарегистрирована в онкологическом центре, а значит, не посещала врача.
- Насколько быстро прогрессировала болезнь? - перебил ее Рос.
- Сложно сказать, - ответила Хэммингз. - Рак - странная штука, феномен клеток, которые беспорядочно воспроизводят себя. И когда их много и они быстро размножаются, образуется опухоль. Организм имеет определенные средства для борьбы с некоторыми из этих опухолей. Одни из них вырастают и оказываются доброкачественными. У Кэтрин Шеридан была злокачественная опухоль, очень запущенная. Не думаю, что она прожила бы намного дольше, если бы ее не убили.
- Она принимала какие-нибудь лекарства или проходила курс лечения?
- Следов чего-нибудь подобного я в ее организме не обнаружила. Ни болеутоляющих, ничего. Как я уже сказала, не нашлось ни одной записи о ее регистрации. Есть еще другие клиники, их несколько, но те, что работают на законных основаниях, должны иметь лицензию, поэтому обязаны вести записи о больных и отчитываться о людях, которые обращаются к ним за помощью.
- Но ведь есть же места, где можно получить медицинскую помощь без всяких бумажек? - спросил Рос.
- Конечно, - согласилась Хэммингз. - Подпольные абортмахеры, ветеринары, которые выполняют несерьезные операции, незарегистрированные пластические хирурги…
- А те, что лечат рак?
Хэммингз пожала плечами.
- Как знать, черт возьми! Я слышала, к примеру, о гомеопатах, которые используют витамин К, чтобы лечить рак. Но в конце концов все они попадают в поле зрения Управления по контролю за продуктами и лекарствами и сбегают в Мексику.
- Почему?
- Почему в Мексику или почему их не любят в Управлении?
- Почему их не любят?
- Некоторые полагают, что витамин К намного лучше большинства препаратов. Возможно, потому что он дешевый, и для того, чтобы его применять, не нужно быть врачом. Я могу только гадать, но, судя по моему опыту работы с Управлением, они становятся сами не свои, если кто-то делает что-то, что может помочь людям.
Миллер криво усмехнулся. Для своего возраста Мэрилин Хэммингз была слишком цинична.
- Так есть у нас какие-либо доказательства того, что первых трех женщин убил не тот, кто убил Кэтрин Шеридан? - спросил Рос.
- Все, что я вам рассказала, можно оспорить в суде, - заметила Хэммингз. - Зная, как нынче работает окружной прокурор, вам придется привести этого парня с подписанным признанием, а также с видеозаписью убийства, прежде чем вы получите ордер и право обыскать его мусорный бак.
- Это слишком цинично даже для вас, - заметил Миллер, снова удивившись тону Хэммингз.
- Цинично? Скорее, реалистично. Я каждый день смотрю на то, что эти засранцы делают с людьми, детектив. И вы тоже, я уверена, но у меня это происходит на личностном уровне. К скольким убийствам вас подключали в этом году, детектив?
- Да черт его знает! К десяти, возможно, двадцати.
- Вы работаете в юрисдикции одного участка, верно?
- Верно.
- Есть у вас в участке другие детективы, которые занимаются убийствами?
- Да, нас примерно шесть-десять человек.
- Хорошо. Сейчас, когда коронера нет, у вас есть я и Том Александер, а также еще пара человек на другой смене. Мы обслуживаем одиннадцать участков, даже пятнадцать, если учесть, что мы частично занимаемся Аннаполисом и Арлингтоном. У нас здесь комплекс, способный принимать одновременно четыреста тел, а также морозильник, который, если возникнет необходимость, может вместить еще сто пятьдесят трупов. Мы обрабатываем более шести сотен случаев в месяц, шестьдесят восемь процентов из которых являются убийствами, нападениями со смертельным исходом, утоплениями и самоубийствами. Из них добрых двести семьдесят пять приходится на уголовные преступления, ну и прочее. Короче говоря, мне ли вам рассказывать, детектив, что люди могут сделать с себе подобными?
- Я понял, к чему вы клоните, - ответил Миллер. - Вы упомянули о трех вещах. Судмедэксперты, работавшие на месте преступления, утверждают, что, возможно, у нее был секс в день гибели.
- Да, это третий момент, который необходимо прояснить.
- Вы можете рассказать нам что-нибудь о человеке, с которым она переспала? - спросил Миллер.
- Не могу сказать ничего, кроме того, что у них был безопасный секс. На нем был презерватив. Мы обнаружили сперматолитический элемент, называемый ноноксинол-9. Он очень распространен. Его можно найти в продукции десятков торговых марок. Больше ничего особенного.
- Никаких лобковых волос в районе вагины?
- Нет, и ничего под ее ногтями, ничего в волосах. Ничего нового в плане отметин на ее шее, которые помогли бы мне сообщить что-нибудь определенное. Все, что я могу сказать, так это то, что убийца, по всей видимости, правша. Отметины на левой части шеи немного глубже. Большими пальцами он прижимал горло. Он точно знал, куда нужно жать, но ему, возможно, просто повезло. Он стоял у нее за спиной, а потом обошел и встал перед ней. Он стоял перед ней, когда она умерла. Это все, что я могу сказать.
- Мы разгребем эту историю с идентификацией, - сказал Миллер. По его голосу чувствовалось, что он пытается себя успокоить.
- Я хочу сказать вам кое-что, Роберт. Есть что-то очень неправильное в том, что мы не можем идентифицировать человека у себя в системе.
- Дайте мне имя человека, с которым ассоциирован этот номер социального страхования, - попросил Рос.
Мэрилин взяла со стола листок бумаги и передала ему.
- Исабелла Кордильера, - прочел Рос. - Это все, что у вас есть?
- Это все, что было. Вводите номер, и система дает это имя.
- Может, сбой системы? - предположил Миллер. - Возможно, это все объясняет. Мы разберемся.
- И сообщите мне, хорошо? Меня заинтересовала эта история.
- Я сообщу все, что смогу, - ответил Миллер. - Большое спасибо за помощь.
Мэрилин пожала плечами.
- Вы всего лишь хотели узнать мое мнение. Могу ли я прийти в суд, положить руку на Библию и поклясться, что парень, который убил первых трех женщин, убил Кэтрин Шеридан? Нет, не могу. Могу ли я ответить на ваш вопрос, что говорит моя интуиция? Да, могу. Моя интуиция говорит, что это был кто-то другой.
- Этот другой, похоже, имел доступ к конфиденциальным файлам, которые помогли ему обставить все почти в полном соответствии с предыдущими тремя убийствами, - сказал Рос.
- Определенно, это так. Насколько я понимаю, газетчики не описывали позы, в которых находили трупы, и не упоминали о лаванде? - спросила Хэммингз.
- Нет, ничего такого не было, - подтвердил Миллер.
- Значит, мы имеем дело с кем-то из полиции, возможно, из судмедэкспертов, которые обслуживали каждое из мест преступления, или с кем-то из департамента коронера.
- Или с кем-то, - добавил Рос, - у кого есть доступ к нашим системам.
На мгновение в комнате повисла тишина, каждый пытался осознать значение сказанного. Потом Мэрилин Хэммингз встала из-за стола и протянула руку. Миллер пожал ее, за ним Рос.
После она проводила их к выходу. Уже стоя на тротуаре, Миллер оглянулся и увидел Мэрилин, которая смотрела на него сквозь стеклянные двери центрального входа. Миллер кивнул, неловко улыбнулся, и она исчезла.
* * *
Хотите знать, что такое реальный мир?
Я расскажу вам о реальном мире.
Это мир, в котором я научился профессионально ненавидеть.
Мир, где я забыл, как разговаривать с настоящими людьми, и когда я говорю о настоящих людях, я говорю о вас - хороших людях, добрых людях, людях, которые готовы помочь лишь потому, что ты человек. И никакой другой причины им не надо. Для них ты человек, и этого достаточно.
Мир, где я забыл, что такое доброта и сострадание. Забыл, как делать телефонные звонки. Забыл, как заказывать еду в ресторане. Забыл, как объяснять, что я имею в виду, как подвергать сомнению собственные убеждения. Забыл, как давать слово и выполнять обещания. А потом я забыл собственное имя. Я перестал быть ребенком, который ходил в школу, которому отец объяснял, что такое древесина, волокна, плотность, что такое природный цикл, ребенком, который невозможным путем делал все возможным. Забыл, как смотреть на людей и видеть что-то кроме того, что мне велено было видеть.
Мы разговаривали об этих вещах, я и Кэтрин. Обо всем, о чем говорили и раньше. А после мы, обсуждали то, как она умрет и когда, и что я буду делать потом, и я рассказал ей историю о моем отце, плотнике Большом Джо. В конце она рассмеялась, а потом заплакала. Мы взялись за руки и долго молчали.
Это был не первый раз, когда мы, разговаривали, но мы полагали, что он станет последним.
- Это ведь реальный мир, не так ли, Джон? - вспомнил я ее вопрос. Потом она улыбнулась. - А знаешь что? Попасть в то, другое место много времени не займет, так ведь? - Она вздохнула, протянула руку и прикоснулась к моей щеке. - Но вернуться назад? Черт! - прошептала она. - Я не знаю, хватит ли нам времени для этого путешествия.
ГЛАВА 9
Вашингтон был охвачен предвыборной лихорадкой, которая свирепствовала уже несколько месяцев. Агрессивная реклама республиканцев была переполнена клеветой, а то и чем-то похуже. Демократы пошли в атаку со всем, что у них было. Миллионы долларов были потрачены на то, чтобы обеспечить Бушу влияние на конгресс. Никто не хотел читать о маньяках и жестоких убийствах. Никто не хотел отвлекаться от баталий, которые происходили прямо перед носом. Миллер и Рос на фоне всего этого были совершенно незаметны, но для Миллера ничто на свете сейчас не было так важно, как отчет о вскрытии Шеридан. Для него это был настоящий удар.
После полудня Рос и Миллер сидели за смежными столами у себя в кабинете. Миллер, заканчивая читать очередную страницу отчета, передавал ее Росу. С каждой новой деталью он все яснее представлял место преступления - положение тела на кровати, ленточка вокруг шеи, легкий наклон головы, пустая бирка. Миллер даже чувствовал одуряющий аромат лаванды, который маскировал запах чего-то мертвого.
В принципе, все было так же, как и в предыдущих трех случаях. Лента и багажная бирка были одного типа. На них не обнаружили ни отпечатков пальцев, ни частиц кожи. Ни волос, ни волокон. Подтверждение недавнего полового контакта в тот же день, в субботу. Никаких следов изнасилования. Никаких внутренних повреждений или ушибов. Присутствие ноноксинола-9 подтверждало использование презерватива. Никаких внутренних выделений, чтобы можно было определить ДНК партнера. Присутствие мыльного осадка на лобке и между пальцами ног говорило о том, что после соития жертва принимала душ или ванну.
- Ты в порядке? - спросил Рос.
- В порядке, - ответил Миллер.
- По всей видимости, она все равно должна была умереть.
- Все рано или поздно умрут, - заметил Миллер. - Это не отменяет того факта, что кто-то ее убил, а у нас нет ничего нового кроме того, что она с кем-то занималась сексом. И еще: ее не существовало.
Рос молчал.
- Мне нужно взглянуть на ее дом, - сказал Миллер, - нужно тщательно его осмотреть. Судмедэксперты смотрят на среду, они не обращают внимания на окружающие предметы.
- Ты действительно считаешь, что мы там найдем что-то, что укажет на этого парня?
- Ты имеешь в виду того, с которым она спала, или того, который ее убил?
- Обоих. Это может быть одно и то же лицо.
- Я молю Бога, чтобы мы что-нибудь нашли.
- А если не найдем?
- Тогда останемся там же, где сейчас. Мы ничего не теряем.
Миллер передал отчет вскрытия Росу и встал из-за стола. Похоже, эти бумаги беспокоили его.
Машина Грега Рейда все еще стояла перед домом. Было почти шесть часов вечера, уже стемнело и похолодало. Стоя на подъездной дорожке, Миллер испытывал странное беспокойство и тревогу. На входной двери до сих пор висел кусок желтой оградительной ленты, невдалеке виднелся дом старика соседа. Суматоха субботнего вечера была уже позади, но странное ощущение не пропадало.
"Есть что-то еще, - подумал он. - Я бывал здесь раньше. В подобном месте. В котором одно кажется чем-то другим".
С кем она была между посещением библиотеки, магазина и возвращением домой, когда сосед, оторвавшись от любимого шоу, в последний раз видел Кэтрин живой? Миллер не мог найти ответа.
"Куда же ты пошла, Кэтрин Шеридан? Где, во имя всего святого, ты была?"
- Роберт?
Миллер вздрогнул от неожиданности.
- Ты идешь? - спросил Рос, который стоял возле входной двери, держа в руках кусок оградительной ленты.
- Конечно, - ответил Миллер и прошел за ним в дом.