Иванов шел за своим автомобилем. На улице уже стоял зимний вечер, и чтобы обезопаситься от возможных ненужных встреч, решили до гаража доехать на машине. Второй автомобиль "ВАЗ-2106" с четырьмя вооружёнными бойцами из "Боевого Братства" остался дежурить у подъезда.
Кооперативный гараж, в котором у Иванова стоял почти новенький автомобиль "ВАЗ-099", находился в десяти минутах ходьбы от дома в стандартном ряду таких же однотипных кирпичных гаражей. До его ворот добрались без происшествий.
По пути Иванов мысленно возвращался к состоявшемуся разговору с Виталием и старался найти ответы на вопросы: "Случайно ли нападение? Кто такой, этот Хасан? Заявит ли в милицию?". Иванов понимал, что если Хасан из "братков" и работает вместе с местной милицией, - а скорее всего, это именно так, - тогда Иванову, с семьёй или без, будет трудно выбраться из города. Виталий подсказал вариант: Хасана, кто бы он ни был, надо "убирать" и как можно раньше. Иванов обещал над этим подумать. Он понимал, что бойцы из "Боевого Братства" в этом деле "светиться" не должны, так как совсем недавно между союзом ветеранов боевых действий и криминальными бандами в городе установилось хрупкое перемирие.
Перед тем как выгнать машину, Иванов прямо возле гаража на снегу плеснул бензином из канистры на своё свёрнутое финское пальто и поднёс спичку. Пуховик вспыхнул ярким жарким пламенем и окутался белым дымом. Иванов с сожалением смотрел, как сгорает весомая улика вместе с его надеждой на спокойную жизнь в этом городе.
К дому Юли подъехали вместе с одной из машин сопровождения, в которой находился Виталий. Вторая "шестёрка" прямо возле дома Иванова отсекла пристроившуюся к их кортежу иномарку. По рации бойцы Виталия передали, что та попыталась прорваться через заслон, но, завидев наставленные на них автоматы, сидевшие в иномарке братки повернули обратно. Но отъехали они не далеко и оставались в пределах видимости. Поэтому второй машине сопровождения пришлось отстать.
Крепкие тренированные парни помогли Ивановым занести чемоданы в подъезд. Виталий взял на руки Наташку. Сам Иванов не мог нести ничего. Наоборот, его на лестнице заботливо поддерживала под руку супруга. И только когда Юля запустила Иванова с семьёй в квартиру, Виталий с ребятами, попрощавшись, уехали. На всякий случай они оставили Иванову номер телефона для вызова дежурной группы "Братства".
Хозяйка приняла гостей радушно. Мудрая женщина - она сразу же легко познакомилась с Леной и Натальей и провела их в одну из комнат, показав приготовленное бельё и кровать. Затем Юля организовала для гостей экскурсию по своим большим владениям. Маленькой Наташе и самой Лене квартира очень понравилась. Даже после их "сталинки" Юлина квартира выглядела хоромами. Обняв маму за шею и следуя за Юлей на маминых руках, Наташка внимательно всё рассматривала и даже не капризничала.
На кухне - конечной точке маршрута экскурсии - всех ждал уже приготовленный горячий ужин.
Лена тоже вела себя разумно. Женщины понравились друг другу. Юля была старше Лены, но признала супругу своего друга равной. Жена Иванова соблюдала границы приличий, подобающие гостье. После ужина и совместной уборки посуды у них нашлись общие темы, и завязался разговор, которому не смогла помешать даже Наташка. Но Иванову нужно было поговорить с Юлей наедине. Кое-как ему удалось на время отвлечь внимание женщин друг от друга. Оставив Лену с дочкой возле телевизора в зале, Иванов с хозяйкой квартиры удалились в соседнюю комнату. Дверь закрывать не стали. и во время разговора Иванов часто ловил на себе подозрительные взгляды жены, но делал вид, что не замечает их.
- Что произошло? - встревоженно задала вопрос Юля.
- Два дня назад поздно вечером на остановке на меня напали четверо. Похоже, местная братва. Пришлось воспользоваться ножом. В драке троих я убил. У вас что-нибудь по сводке проходило?
- Да, вчера была какая-то информация о троих убитых на стройке, - вспоминая, наморщила брови Юля. - Подозревают "наци".
- Почему?
- На месте убийства весь забор исписан их воззваниями. Но эта бумага ушла выше к прокурору. Дальнейшего её движения я не знаю.
- Правильно. Возле остановки была стройка, - утвердительно кивнул головой Иванов, припоминая. - Значит, братки хотели мой труп повесить на бритоголовых? Поэтому сами и разукрасили забор. Может, они и не зря старались? У меня в запасе есть время?
- Следствие обязательно будет разрабатывать это направление, - подтвердила Юля его догадку.
- Да, всё бы ничего… Но один из братков, по имени Хасан, уехал раньше, и он ещё жив, - озабоченно произнёс Иванов. - Видимо, он у них - главный. А мне теперь надо отсидеться какое-то время, поправить здоровье.
- И что дальше?
- А что дальше? Дальше кончу этого Хасана и начну "выруливать" ситуацию, - развёл руками Иванов. - Ты прости меня, Юля, что пришёл прямо к тебе. Я понимаю, что ставлю под угрозу и тебя, и твои отношения с "фирмой". Но идти в таком состоянии мне больше некуда. Тем более с женой и дочкой. Подобный вариант развития событий я не просчитал. И если бы сейчас мог, то уехал бы из города. Но сначала мне надо привести себя в форму и разобраться с этим Хасаном. Свидетеля оставлять никак нельзя.
- Саша, а у тебя есть соображения: кто это тебя и за что?
- Есть. Похоже, это мои коллеги.
- "Фирма"? Ты в этом уверен? - в голосе Юли появилась тревога. - А случайность ты отбрасываешь?
- Точно - меня выследили, - твёрдо сказал Иванов. - Этот Хасан, перед тем как уехать, обозвал меня стукачом и поставил задачу своим бойцам, чтобы моё убийство было похоже на то, будто это "наци" мне отомстили. Братки меня поэтому и поволокли на стройку. Им повезло меньше. Пока они там весь забор исписывали фашистскими лозунгами, я оклемался. А сейчас, когда ехали сюда, за нами увязалась иномарка. Ребята из "Боевого Братства" скинули её "с хвоста". И это уже не совпадения.
- А я ведь догадывалась, что ты не случайно появился в конторе Есина, - глядя Иванову в глаза, тихо произнесла Юля.
- И давно?
- Помнишь, когда ты ушёл от меня ночью? Мог остаться, но ушёл. Я тогда поняла, что ты очень дорожишь семьёй. А порядочных людей в нашем окружении нет.
- Спасибо, что не поделилась ни с кем своими догадками, - не стал отпираться Иванов.
- Значит, ты раскрыт, - сделала вывод Юля. - Кто: начальник службы безопасности? Или Батурин?
- Батурин не мог… - неуверенно начал Иванов. - Хотя он, наверное, догадывался…
- Значит, "фирма"! - вырвалось у Юли. - Ситуация опасная, Саша! Надо звонить твоим. Пусть выручают.
- Твой телефон, случайно, у "фирмы" не на "прослушке"?
- Скорее всего - нет. Я пока вне подозрений. Ты не обратил внимания, больше за вами никто не следовал?
- Мы шли двумя машинами. Ребята проверяли - вроде, чисто. Во всяком случае, я никого не заметил.
- Будем думать, что так… - с надеждой в голосе вздохнула женщина.
- Юля, тебе ничего не угрожает, - постарался успокоить её Иванов. - Я буду вести себя тихо. Засвечиваться не входит в мои планы. А Лена с Наташкой постараются не доставлять тебе хлопот. Вот только отлежусь немного, и мы съедем. Но если ты скажешь, мы уедем прямо сейчас…
- Нет-нет, - запротестовала хозяйка, - это я не за себя, а за тебя волнуюсь. Я же сказала, живите у меня, сколько будет нужно. Между прочим, у тебя чудесный ребёнок! И твоя жена мне понравилась.
- Спасибо, - Иванов нашел руку Юли и дружески пожал. - Мы будем послушными квартирантами.
Молодая женщина ответила очаровательной улыбкой. Иванов кинул взгляд на супругу, которая смотрела на них через открытую дверь. Взгляд Лены не предвещал ему ничего хорошего. Отпустив Юлину руку, Иванов встал с дивана, на котором сидел, подошел к окну и стал смотреть на улицу. Из Юлиного окна открывался вид на большой двор и на ряд металлических гаражей в самом дальнем конце двора. У гаражей горели фонари, и от электрического света снег на их крышах искрился разноцветными звёздочками. Иванов знал, что здесь и у Юли стоит гараж, куда было бы неплохо перегнать машину Иванова.
Повернувшись к сидящей на диване хозяйке, Иванов поинтересовался:
- Помнишь, ты говорила, что у тебя в гараже хранится картошка?
- Да, - припомнила та.
- В него моя машина поместится?
- Наша "шестерка" помещалась, - ответила хозяйка и, поднявшись с дивана, подошла к Иванову. Она стала вместе с ним смотреть в окно. - Там нужно только несколько ящиков переставить, и твоя машина поместится.
- А можно, она несколько дней у тебя постоит?
- Да пусть стоит сколько угодно - гараж все равно пустой.
- Тогда давай ключи, я сейчас отгоню машину.
- Нет, Саша, - Юля повернулась и прошла обратно к дивану, - тебе сейчас на улицу нельзя. Да и замок там хитрый - ты сам не откроешь. Надо идти вместе. Давай завтра вечером сходим. Не горит?
- Не горит. Пусть моя "красавица" постоит у твоего подъезда до завтра, - пожал плечами Иванов. Спорить он не стал.
В ночной тишине было слышно, как мирно посапывает дочь. Рядом ровно дышала спящая Лена. Иванову не спалось. Перед сном ему пришлось выслушать монолог жены о том, что все мужики - бабники, и он сам ничуть не лучше других. Потом Лена повернулась к нему спиной, решительно отвергнув все ласки мужа. Но не это сейчас волновало его. Другие мысли роились в голове, прогоняя сон и навевая тревогу. И все размышления неизменно приводили к нападению на остановке. Остался живой свидетель - Хасан. Теперь Иванов, как ни крути, - преступник перед Законом! Пусть даже это была самозащита. Но Хасан, заявив в милицию, может выдвинуть совсем другую версию. Станут ли тогда служители Закона церемониться с Ивановым при задержании? Может, пойти самому с повинной? Если и пойти, то только не к местным. Почему-то Иванов был уверен, что если сдастся местной милиции, то в камере не доживёт до утра. Ясно, что за Хасаном кто-то стоит. Но кто? Чугун? Чугун мог убрать Иванова и без лишнего шума. Зачем вся эта "возня" с братками, если можно просто "взять" Иванова на работе или возле дома. Навряд ли нападение на остановке - дело рук начальника службы безопасности фирмы. Тем более что Чугун сейчас сам под плотным контролем ФСБ. Если это не Чугун, значит, кто-то более важный отдал приказ на устранение Иванова. Но кто? Такую задачу с неизвестным предстояло решить в короткое время.
Иванов прислушался к ровному дыханию жены. Как хорошо, когда у тебя есть семья, когда тебя любят. Может, всё бросить к чёртовой матери! Уехать с женой и дочкой куда-нибудь подальше от всего этого, туда, где никто не найдёт, начать новую тихую жизнь. А получится ли? Отпустит ли его этот криминальный мир, в котором он, волей или неволей, стал одной из составляющих его винтиков? Сможет ли он жить как раньше?
Раньше Иванов никогда не задавал себе вопроса: сможет ли он убить человека? На войне ему приказывали - он убивал. А вчера на остановке он убил только чтобы выжить. Может, эти трое и были не совсем законопослушными гражданами, но имел ли он право так поступать? Мог ведь только вывести их из строя. Но убил. Обычно он чётко определял для себя: кого и за что? В данный момент он не знал ответа на ещё один вопрос: что теперь будет дальше? И кто сделал "заказ"? На все эти вопросы у Иванова пока не было ответов. А с чего же всё началось?.. Уже не надеясь уснуть до утра, Иванов стал вспоминать…
II
…Через два месяца после выписки из госпиталя и увольнения из армии, побывав на могиле у матери, Иванов, как и обещал погибшему в Чечне товарищу, поехал в Московскую область к его вдове, а заодно и к вдове радиста Игоря, так как ребята призывались из одной части. Рядом с Ивановым в купе поезда ехала Лена - теперь законная его супруга.
Первый из нужных адресов они нашли быстро.
Дверь открыла невысокая худенькая женщина. Она выглядела старше, чем предполагал Иванов. Из рассказов Геннадия он знал, что жена товарища по профессии врач и ей нет ещё тридцати лет. Дверь открыла худая сорокалетняя на вид женщина с измождённым лицом. Увидев на пороге незнакомцев, хозяйка вопросительно стала смотреть на Иванова. "Глаза уставшего человека!" - подумал Иванов и поздоровался.
- Вы ко мне? - без тени эмоций поинтересовалась хозяйка.
- У меня к вам поручение… - начал Иванов.
- Проходите, - предложила женщина и посторонилась, пропуская нежданных гостей.
В коридоре Иванов снова попытался заговорить о том, зачем пришёл:
- Три месяца назад я летал в Чечне…
- Я поняла, что вы оттуда, - тихо перебила хозяйка. - Проходите на кухню, я вас накормлю.
Уже сидя за столом на кухне, женщина бесцветным голосом произнесла:
- Вчера я видела сон про Гену… и вот вы приехали. Вы знали моего мужа? Как он погиб?
- Ваш муж был очень хорошим человеком и настоящим боевым другом. Мы с Геннадием воевали в одной команде… - начал рассказывать Иванов и почувствовал, как Лена нашла под столом его руку.
Вдова мужественно держалась, когда Иванов рассказывал о днях, проведённых вместе с её мужем, и о последнем их совместном задании. Глаза вдовы оставались сухими, когда Иванов дошёл до момента гибели всей команды. Только Лена сильнее и сильнее сжимала руку мужа…
- А вы могли бы не ходить на ту сопку? - вдруг спросила вдова. Этот вопрос мучил Иванова с первого дня, когда он пришёл в сознание в госпитале. И тогда он не смог ответить на него, и сейчас - лишь почувствовал тяжесть непоправимой вины перед этой ставшей уже почти седой женщиной за гибель её мужа. Ведь это он - Иванов настоял и повёл группу на ту злосчастную сопку!
- Гена Вас очень любил. И именно это просил Вам передать… - пряча глаза, проговорил Иванов.
Женщина проводила их до двери. И уже за закрытой дверью Иванов и Лена расслышали сдержанные рыдания…
Потом Ивановы молча ехали на окраину города в военный городок, где в общежитии проживали вдова и годовалая дочь погибшего радиста. С трудом Ивановым удалось разыскать эту маленькую семью. Условия их существования потрясли Иванова…
Иванов, словно под наркозом, сидел на вокзале в ожидании поезда, почти не видя и не слыша ничего вокруг. На его плече спала уставшая Лена. Он тогда долго взвешивал все "за" и "против" и пришёл к выводу, что не имеет права бросить семью погибшего радиста на произвол судьбы. Он решил, что вернётся в этот город, чтобы "выбить" квартиру для вдовы с дочкой, чтобы помочь молодой женщине найти нормальную работу и устроить дальнейшую жизнь. Всё-таки в смерти их единственного кормильца он винил себя.
Иванов выполнил данное себе обещание. Пользуясь удостоверением ветерана боевых действий, Иванов пробивался в разные инстанции и администрации, писал письма, и через год вдова Игоря получила небольшую однокомнатную квартиру в новом районе на окраине города. Дочку погибшего сослуживца удалось устроить в детский сад, а вдова, окончив курсы бухгалтеров, нашла работу. В дальнейшем Ивановы уже не теряли связи с этой семьёй.
Ещё раньше, чем вдове Игоря выделили жильё, Иванов от Министерства обороны получил двухкомнатную квартиру в Подмосковье.
Через месяц после увольнения из армии Ивановы уже подыскивали мебель в свою собственную квартиру. Обосновавшись на новом месте, Иванов пошёл учиться в экономический институт. Он подал заявление на вечернее отделение для того, чтобы иметь возможность совмещать учёбу с работой, а Лена поступила в медицинский - на дневное.
Не легко дался ему первый год жизни на гражданке. Как ни ожидал Иванов приказа, но увольнение из армии сопровождалось для него тяжёлым душевным надломом. Прощание с авиацией внешне он выдержал спокойно. Но понимал, что навсегда расстаётся с армейской семьёй, ставшей ему за шестнадцать лет службы родным домом. Эта потеря показалась ему тогда глобальной катастрофой. Плюс ко всему ещё контузия. Результатом стали частые приступы депрессии. Но умница Лена всегда была рядом и лаской и пониманием смогла успокоить, залечить его - Иванова - искалеченную душу. Со временем приступы стали проявляться всё реже и реже, а когда родилась дочь, Иванов совсем забыл о них.
Он нашёл себе работу в одной из фирм по продаже и обмену недвижимости. Такой вид деятельности со свободным графиком позволял Иванову совмещать учёбу и работу.
Ивановым новый город пришёлся по душе. В фирме, где работал муж, дела шли неплохо, и они с Леной решили остаться здесь надолго. Тем более что вскоре у Ивановых появилась маленькая Наташка. Это событие сделало главу семейства самым счастливым человеком на свете! При выборе имени споров не возникло.
Дела на работе у Иванова шли хорошо, и после одной из удачных сделок, добавив накопленные деньги, Ивановы поменяли свою двухкомнатную квартиру на окраине на трёхкомнатную "сталинской" планировки в центре города. После другой удачной сделки Ивановы приобрели двухлетний автомобиль и к нему гараж. За учёбой и работой и Лена, и сам глава семейства всё реже и реже подумывали о возвращении в родной город Иванова.
Всё шло нормально до тех пор, пока Иванову не встретился Валера Есин.
С той роковой встречи с "шефом" прошло уже много времени. Тогда, в солнечный апрельский день Иванов в середине рабочего дня выехал из офиса в город по делам. В районе рынка он заметил выскочившего на дорогу прилично одетого мужчину с поднятой рукой. Мужчина пытался поймать такси. Лицо этого человека показалось знакомым, и Иванов остановил машину.
- Шеф, тут пять минут езды. Заплачу хорошо, только надо быстро! - клиент очень торопился.
- Садись, - кивнул головой Иванов, и пассажир, назвав адрес, полез в кабину.
У Иванова была хорошая память на лица и, хотя этот человек внешне изменился со дня их первого знакомства, он узнал его. Когда машина набрала скорость, Иванов обратился к пассажиру:
- Что, Валера, уже не узнаешь старых знакомых?
У пассажира от удивления вытянулось лицо. и хотя это лицо стало шире раза в два из-за налившихся достатком щёк, Иванов не ошибся - это был тот самый Валерка Есин, с которым почти три года назад Иванов лежал в одной госпитальной палате. Валера, или капитан Есин - как он числился в официальных бумагах, тогда занимал должность начальника продовольственной службы полка, и получил случайную пулю при обстреле автоколонны у Гудермеса. Но ранение в плечо было не тяжелым, и Есина выписали через три недели после поступления в госпиталь Иванова. Теперь это был уже не тот худощавый капитан Есин, рядом с Ивановым восседал Валера-барин.
- Ба! Саня! Иванов! - после секундного замешательства радостно воскликнул Есин, - Вот так встреча! Ты где обитаешь? Гляжу, "упакован", "тачка" новая!
- Да ты сам-то раздобрел - не узнаешь! Да и тоже укомплектован по высшему классу! - ответил ему же в тон Иванов.