Напарник стал постоянно оглядываться назад и в какой-то момент уткнулся в спину командира, замедлившего шаг. Метрах в десяти, не обращая внимания на людей, суетились волки. Огрызаясь друг на друга, они кого-то рвали на части и растаскивали по сторонам, волоча по снегу окровавленные лохмотья одежды. У саней остались лежать только внутренности. Их пожирала альфа-самка, сверкая зелеными глазами.
Медленно, очень медленно спецы попятились назад… Животный ужас охватил старшего. Сколько он видел человеческих смертей, сколько душ сам загубил, но такого не видел никогда! Возможно, он впервые задумался над тем, как легко из охотника превратиться в жертву. Жестом приказал напарнику поменяться местами. Привычка быть лидером не покидала его даже при отступлении. Волки были увлечены пиршеством. Спецназовцы беспрепятственно поднялись на склон и запетляли меж стволов, идя по собственным следам.
"Бабу ликвидировали! Ее труп видели мои бойцы, – чеканились в мозгу у старшего слова доклада. А потом вдруг родилась другая тема. – Еще вчера я боялся потерять работу, а теперь сам свалю!" – продолжал он размышлять.
До села оставалось километра три, когда свет фонарика выхватил зеленые глаза и окровавленные клочья одежды. Старший оглянулся вокруг: не менее десяти пар голодных глаз глядели на идущее прямо в их зубы мясо. Шарахнувшийся в испуге напарник сбил командира с ног. Тот упал. Фонарик слетел со лба. На его шее тисками сомкнулись волчьи челюсти. Стало совсем темно, а главное – совершенно не больно…
Нет смысла ликвидировать завтра то, что погубит тебя сегодня
Светало. Ожидая возвращения своих напарников, спецназовцы дремали. Старший по званию вдруг задумался над тем, что командир со своим замом ушли на операцию два часа назад, и для короткой операции это слишком долго. Он разбудил пилота, поднял на ноги бойцов и пошел в кабинет майора. Тот спал, откинувшись в кресле.
– Майор, проснись! – громко сказал с порога.
Полицейский с трудом открыл глаза, помассировал их пальцами и ответил:
– Слушаю.
– Новой информации от твоих не поступало?
– Нет. Я вам обо всем докладывал.
– Майор, забудь все, что было связано с нами.
– Ага! – кивнул все еще не пришедший в себя майор, но тем не менее не забыл спросить: – А уазик, где он?
– Думаю, ты его найдешь.
Ночью выпал свежий снег и укрыл все: крыши строений и автомобилей, кроны елей и сосен. Он был необычайно чист и казался розовым в лучах восходящего солнца. Два ярких луча пропороли белое снежное покрывало. Пассажиры вертолета увидели, как трактор расчищал проулки, примыкающие к центральной улице, светилась огнями АЗС и маленький человечек с лопатой в руках проделывал проходы в отвалах, оставленных трактором. Вертолет сделал круг над деревней и набирал высоту. Внизу показалось темное пятно УАЗа, присыпанного снегом, а за ним началась сеть оврагов, похожая на огромное дерево, кроной подпирающее деревню, а толстым стволом уходящее в реку. Сама река гибкой змеей пробивалась сквозь бесконечный, до самого горизонта, заснеженный лес.
– Иди над оврагом, – приказал пилоту взявший на себя командование спецназовец.
Машина максимально снизила высоту, и теперь ветер от винтов, вздымая облака снега, открыл взгляду страшную картину: окровавленные куски одежды, окровавленные тела людей и волков, санки, оружие…
Вертолет приземлился. Новый командир с двумя бойцами выпрыгнули из кабины и побежали к лежащим на снегу товарищам. Подхватив одного, второго и вещи, принадлежавшие им, возвратились к вертолету. В кабине выяснилось, что командир мертв, а его напарник хоть и ранен, но жив.
– Что произошло? – с нетерпением спросил новый командир, когда раненый после укола пришел в себя.
– Мы настигли объект в тот момент, когда его рвали волки. Потом они напали на нас. Насчитали их не менее десятка.
Машина максимально снизила высоту, и теперь ветер от винтов, вздымая облака снега, открыл взгляду страшную картину: окровавленные куски одежды, окровавленные тела людей и волков, санки, оружие…
Фонарики растеряли в рукопашной. Мне повезло больше, они меня за ноги рвали, потому я мог отстреливаться. А командира сразу за горло… Доложи, что задание выполнили, – попросил раненый и снова отключился.
Стоит высказать величайшую глупость, как тут же найдется единомышленник
Сербская Республика. Несколько лет назад Доктор, руководитель новой сербской спецслужбы Бюро по безопасности и информации, с нетерпением ждал своего агента на конспиративной квартире. Его предшественник знаменит тем, что при нем были захвачены в плен три войсковых разведчика из 1-й легкой пехотной дивизии США, сбит истребитель-бомбардировщик "Стеле". Кроме вышесказанного, он в течение нескольких месяцев отказывался уходить со своего поста после отставки Милошевича. Именно тогда было принято решение взять спецслужбу под контроль парламента. Разумеется, ни о какой нормальной работе говорить не приходилось, зная, что парламент, в свою очередь, контролируется победителями Балканской войны, так называемыми западными демократиями. И теперь руководители одной из самых эффективных спецслужб в Европе вынуждены встречаться не в комфортабельном кабинете директора, а в неприметной квартире на окраине Белграда.
Тема разговора – теневая работа Международного трибунала по бывшей Югославии – слишком важна. Если о ней будет известно парламенту, будет известно и врагам. Палачи Сербии создали свой домашний суд, где они приговаривали к огромным срокам людей, защищавших свою родину, православную страну Сербию.
Андрия Симич, он же Доктор, считал себя патриотом, храня в сердце слова своего деда, партизана Второй мировой войны: "У серба два друга: его народ и Россия".
Он подошел к окну и, посмотрев в просвет между рамой и занавеской на узкую улицу, увидел сутулую фигуру своего зама. Низко надвинув широкополую серую шляпу, тот подходил к подъезду. Андрия Симич взял турку и налил в маленькие чашечки терпкий кофе. Поставил на столик пепельницу, достал табакерку со смесью турецкого и элитного яванского табака и стал чистить вересковую трубку. Разговор обещал быть долгим.
– Ты уверен, что у нас есть реальный шанс иметь своего человека среди судей этого трибунала? – спросил Доктор после первых двух чашечек кофе и выкуренной трубки.
– Стопроцентной уверенности в этом, конечно, нет, но работу в этом направлении мы ведем, – ответил зам. – Безусловно, среди 1100 сотрудников, участвующих в этом позорном для нашего народа мероприятии, у нас есть свои люди, но это только технический персонал. Ценной информации от них не получишь, хотя именно они сообщили, что в трибунале имеются документы о том, как мятежники в Косово разбирали наших пленных на органы. Правда, оригиналов об этом не достали.
– А кого ты планируешь сделать агентом влияния? – спросил Доктор, набивая вторую и, наверное, последнюю за сегодняшний день трубку. Врачи запретили ему курить, однако он не мог избавиться от пагубной, но такой приятной для него привычки.
– Трибунал состоит из следующих частей: судебного органа, включающего в себя три судебные и одну апелляционную палаты, канцелярии обвинителя и секретариата. В состав трибунала входят 25 судей: шестнадцать постоянных и девять судей "ad litem", то есть судей, назначаемых на время судебного процесса.
Зам не курил и не любил запах табачного дыма, даже элитного, но был вынужден терпеть привычки босса, уважая его за ум.
– То есть, ты хочешь иметь своего судью?
– Это вряд ли, но, по моим сведениям, готовится смена двух людей в секретариат. Одним из кандидатов может стать некий греческий юрист Ставрос Дмитриадис. Интересная личность. С одной стороны истинный православный, не однажды паломником посещавший Святую гору Афон, с другой – жуткий бабник, – помощник закашлялся, поймав длинным крючковатым носом струйку дыма из трубки шефа.
– Странный набор для паломника! – хмыкнул Доктор.
– Такова жизнь. В каждом человеке всегда идет борьба со страстями.
– Так что ты предлагаешь?
– Медовую ловушку! Он любит один тип женщин: высоких рыжеволосых интеллектуалок с хорошей фигурой.
– Таких и я люблю! Да где их взять, красивых интеллектуалок? Но тема интересная. Продолжай изучать привычки грека и попробуй подыскать кандидатуру ловушки для нашего "паломника". – Глаза Доктора заблестели от предвкушения интересной игры.
– Кандидатура уже есть. Вы ее знаете. Это капитан Йована Цветкович – дочь Мирчо Цветковича, редактора литературной газеты "Книжевна новине".
– Замечательный выбор! Но ведь она не рыжая? Ах да, старею, забыл, как моя в молодости меняла "масть" по три раза за неделю. – Воспоминания о молодых летах вернули глазам прежний блеск. – Надо поговорить с ее отцом. Он ведь наш человек.
– Разумеется.
– Пускай берет ее в штат, а ты сделай все, чтобы его газета имела филиал в Гааге. И еще! Это будет наша личная операция. Финансирование проведи по статье "технические работы и дезинфекция". Не хватит денег – патриоты помогут.
Закончив беседу, старые друзья открыли бутылочку сливовицы, наполнили рюмки, подняли их, чокнулись и выпили со словами: "За Сербию!"
Ничто так не тяготит, как ранее данное обещание
Спустя месяц после встречи
Редкие прохожие, спешащие по своим делам в этот серый, сумрачный вечер, не обратили внимания на высокую, удивительно красивую рыжеволосую женщину, стоящую на набережной Дуная рядом с пожилым импозантным джентльменом, с лицом, словно высеченным из мореного дуба. Ветер с реки развевал ее волосы, отчего они казались маленьким солнцем. Разница в возрасте указывала на то, что это или отец с дочкой, или племянница с богатым дядюшкой. Рыжеволосая внимала мужчине, успевая посматривать по сторонам.
– Йована, я рад, что ты устроилась в Гааге. Отец говорил, что город тебе не понравился, но придется потерпеть. Это работа, и она не всегда в радость.
– Мне не город, а живущие в нем люди не понравились. Веселье на их лицах искусственное. Такое впечатление, что находишься в театре марионеток. – Ей явно надоел резкий ветер, треплющий волосы, и она повязала голову цветастой косынкой.
– Нашу страну превращают в марионетку, и от всех нас, и от тебя в том числе, зависит, чтобы у кукловодов ничего не вышло. – Рассыпая табак и ломая спички, мужчина с трудом набил и прикурил трубку. – Я знаю, что ты была вынуждена бросить своего жениха. Понимаю, это очень тяжело.
Зеленые глаза женщины потемнели. Она резко повернулась лицом к мужчине.
– Да, вы правы. Это было тяжело. Это очень сложно. Невыносимо бросать человека, который мог стать моим мужем. Я готова была вас убить, когда получила приказ поссориться с ним!
– Ты могла отказаться от задания. Тебя никто не неволил. И не надо говорить, что ты приняла наше предложение о сотрудничестве из чувства патриотизма. Дело, порученное тебе, очень важное. Прежде чем встречаться с тобой, проверяли все и вся и знаем о вашей любви больше, чем ты думаешь. Признайся, он тебе надоел, и ты не знала, как от него избавиться?
– Может быть, Доктор, вы правы. Возможно, я и хотела с ним расстаться. Но это должно было быть мое решение, а не ваше.
– Ты еще молода, Йованка. Молода и слишком романтична. – Доктор достал из внутреннего кармана шелковый платок с вышитой монограммой и вытер слезы, текущие по красивому лицу женщины. – И поверь, задание, порученное тебе, станет самым романтическим приключением в твоей жизни.
– Кстати, я так и не знаю, в чем его суть. Я понимаю, что переезд в Гаагу и должность корреспондента газеты "Книжевна новине" – только начало. Но начало чего? И почему я так долго была вам не нужна?
– В Гааге работает много разведок. Мы хотели посмотреть, кого может заинтересовать новая сербская журналистка. – Облачко табачного дыма окутало лицо Доктора, и девушка не увидела тревоги, отразившейся во взгляде его серых глаз.
Ветер с реки развевал ее волосы, отчего они казались маленьким солнцем. Разница в возрасте указывала на то, что это или отец с дочкой, или племянница с богатым дядюшкой.
– Я ощущала присутствие чужих, но ничего опасного не заметила.
– То были наши люди. Они и дальше будут рядом. – Руководитель сербской разведки достал из кармана бежевого пальто конверт и передал его собеседнице. – Это и будет твоим заданием.
Хотите склонить мужчину к измене, станьте его женой
Девушка разорвала конверт и достала фотографию сорокалетнего мужчины с ничем не приметным лицом, если не считать фантастического блеска миндалевидных, слегка выпуклых глаз. Она вопросительно посмотрела на Доктора.
– Греческий юрист Став рос Дмитриадис. Холост. Богат. Получил назначение в Секретариат трибунала. Ты знаешь, что там будут судить Сербию и ее патриотов. И нам необходимо знать о планах наших врагов. Не о тех, что они распространяют через продажную прессу и Интернет, а настоящих.
– В чем заключается мое задание? Быть его любовницей?
Она еще раз оценивающе посмотрела на фотографию своей цели.
– Твоя задача заставить его полюбить тебя. Причем полюбить так, чтобы ради тебя быть готовым на все.
– Даже предать интересы своей страны?
– Нет. Он должен изменить своим профессиональным принципам. Интересам организации, в которой будет трудиться. И ты ему в этом поможешь. Уверен, увидев тебя, он влюбится с первого взгляда, но влюбиться и полюбить – это две разные вещи. – Ему было не по себе оттого, что заставлял юную девушку принимать участие в играх взрослых, циничных мужчин. Но что поделаешь, если его собеседница идеально подходила для того, чтобы одержать победу в игре. – Там еще листок с его характеристиками. Прочитай сейчас.
Йована достала из конверта листок. Из него она узнала, что ее объект человек верующий, к тому же потомок православного святого, чьи мощи покоятся на горе Афон. Его слабость – любовь к одному типу женщин, похожих на его рано умершую мать. В конверте также была фотография женщины, похожей на нее как две капли воды. Йована поняла, почему выбор пал именно на нее.
– Это его мама?
– Да. Она умерла во время родов. Он считает себя виновным в ее смерти. К этому примешалась еще и нерастраченная сыновняя любовь. Так создался комплекс, портящий жизнь ему и окружающим.
– Неужели ему так и не случилось встретить рыжеволосую женщину, с которой он был бы счастлив?
– Случалось, и неоднократно. Да только не каждая женщина выдержит, когда новоявленный Пигмалион пытается лепить из нее то, чего никогда не видел и не знал, то есть подобие своей матери.
Доктор выбил трубку, откашлялся, обнял своего агента за плечи и сказал:
– Возьми эту флешку. На ней откровения некоторых женщин, которые были с ним за последний год.
– А что-нибудь есть о его матери?
– Немного, но есть. Она зачала ребенка вопреки категорическим запретам врачей. Была женщиной состоятельной, а посему независимой, своенравной и на мужчин смотрела свысока. – Он сделал паузу и добавил: – Почти как ты.
Женщина убрала руку начальника со своего плеча и смерила его таким взглядом, что он вздрогнул.
– Как мне с ним встретиться?
– Нам сообщили, что он получил специальное разрешение – "Диамонитирион". Через месяц у него состоится новое паломничество на Святой Афон.
– А как вы на меня получили разрешение?
– На тебя разрешение получить невозможно.
– Не похоже, чтобы для вас что-либо было невозможным.
– Йована, женщины, ввиду существующего издревле запрета, могут приобщиться к Афонской святыне только издалека, совершив плавание вдоль берегов Халкидики. Для тебя забронирован номер в одной из гостиниц города У рану полис. Он тоже остановится там. Дальше работаешь по легенде. Тебя интересует история Святого Афона, и в том числе сербского монастыря.
– А чем так знаменита эта святыня? – девушка вскинула брови, отчего ее красивое лицо стало детским.
– Это единственная православная республика, которая имеет тысячелетнюю историю, и ее население составляют исключительно мужчины. Первые монашеские скиты появились в восьмом веке. Во время былой славы в Афоне насчитывалось 180 монастырей. Потом он претерпел гонения со стороны папства. Сегодня на Святой горе действует двадцать монастырей, в том числе сербский, болгарский и русский. Одним словом, выживали, как могли, борясь за свою идею.
– Как мы?
– Да. Как мы. Поэтому интерес сербской журналистки к истории православной мужской республики весьма закономерен. А дальше действуй на свое усмотрение. Но помни, мать грека всегда держала мужчин на расстоянии. Позволяла себя любить только тогда, когда сама влюблялась.
С реки подул резкий ветер. Разведчик поежился, поднял воротник пальто и, взяв девушку за руку, сказал:
– Дорогая, пойдем в ресторан, я голоден, замерз и устал.
– Пойдемте. Я тоже с удовольствием что-нибудь съем. А как я буду с вами связываться?
– Со мной никак. Внимательно просматривай рекламу в своей газете и когда увидишь в текстах слова "гора", "трибунал" и "святой", там информация для тебя. Расшифруешь вот по этому коду и поймешь, где и когда тебя ждут.
– У меня будет оружие?
– Твое оружие ты сама. А если серьезно, эксперты говорят, что опасность операции невелика.
– Но, все-таки, она существует?
– Опасность есть всегда, даже когда мы обедаем в ресторане. Можно подавиться. Прошу. – И он открыл дверь, пропуская девушку.
Перед тем как самому зайти вовнутрь, он отметил, что люди, прикрывавшие их встречу, находятся на своих позициях. Говоря о безопасности предстоящей операции, он слукавил. Операция будет не только опасной, а очень опасной. "Кусок", который они собирались "проглотить", был очень жирным. Не мудрено и подавиться.