- А вы расторопны, Грантли, - добродушно сказал Шеридан. - Мы только сию минуту подъехали.
Человек в дверях снова склонил голову и почтительно отступил в сторону:
- У меня чуткие уши, сэр.
Кэролайн решила, что, если судить по размеру, с такими ушами он способен расслышать сквозь грохот грома, как упадет булавка. Его уши напоминали чудовищные заостренные крылья, торчащие но обеим сторонам узкой головы, и даже взбитые в высокий кок над головой волосы не скрашивали впечатления, хотя прибавляли человеку четыре-пять дюймов роста. Лицо его отличалось мертвенной бледностью и черными, без блеска глазами. Он улыбнулся притворно-почтительной улыбкой, и тонкие губы раздвинулись, обнажив большие желтые зубы. Как ни странно, несмотря на то что в его внешности скользило что-то отвратительное и даже зловещее, он был по-своему хорош - в гротескном, кошмарном роде.
Грантли бросил быстрый взгляд на Кэролайн и пробормотал сипловатым голосом:
- Добрый вечер, мадам. Могу я позволить себе вольность приветствовать вас в Уизеринг-Грейндж?
Ей ничего не оставалось, кроме как принять это любезное приветствие, за что она тут же была вознаграждена желтозубой, но почтительной улыбкой. Как только они прошли в просторный холл, обшитый дубовыми панелями, Грантли хлопнул в ладоши, и тут же, словно по мановению волшебной палочки, раскрылись обитые зеленым сукном двери и появились еще два человека.
- Вы позволите представить вам мою жену? Она совмещает должности экономки и кухарки.
Миссис Грантли обладала всем необходимым, чтобы считаться красивой женщиной, - даже сверх необходимого. Высокая, смуглая, с огромными карими глазами и густыми черными волосами до плеч, она отличалась пышностью форм, достаточной, чтобы не оставить равнодушным ни одного мужчину. Однако, сверх того, она обладала еще кое-чем, что заставило Кэролайн широко раскрыть глаза от изумления и даже невольно ахнуть. Миссис Грантли была щедро одарена от природы несравненной по густоте и пышности бородой. Борода начинала расти от вислых усов, покрывала бледные щеки и подбородок и ниспадала на выдающийся бюст, где и заканчивалась прихотливо разбросанными завитками, которые подрагивали всякий раз, когда их владелица начинала говорить.
- Мадам, я сделаю все возможное, чтобы вы остались довольны.
Кэролайн не могла вымолвить ни слова, уставившись на диковинную растительность на лице своей домоправительницы, и, сама того не сознавая, покачивала головой, глазам своим не веря.
- Женщинам нашего рода не дозволяется брить бороду, - тихо пояснил дворецкий. - А это, - тут он указал на молодого человека, сделавшего шаг вперед, - мой сын Марвин. Он может служить лакеем в случае необходимости, но обычно его нанимают для особых поручений.
Кэролайн перевела взгляд с отца и матери на юношу, стоявшего перед ними, и просто замерла в восхищении. В голове мелькнули такие слова, как "красивый", "хорошенький", но тут же отпали как абсолютно не подходящие к случаю. Он был прекрасен. По-другому нельзя было определить это точеное бледное лицо, дивные синие глаза, длинные белокурые волосы, ровные белые зубы и стройное, но мускулистое тело. В этом прекрасном юноше не было и намека на женственность; напротив, Кэролайн сразу же ощутила некий животный магнетизм, заставивший ее забыть о диковинной внешности родителей и даже о присутствии собственного мужа, который с сардонической усмешкой наблюдал за ее предыдущей реакцией.
- Кэролайн, по-моему, миссис Грантли ждет твоих распоряжений насчет ужина.
- А? - Она с трудом отвела взгляд от красавца. - О да, конечно. Все, что нетрудно. Я…
- О, ради бога! - нетерпеливо перебил ее Шеридан. - Не "что", а "когда". Я полагаю, что ужин уже готов.
- Ну, э-э-э… примерно через час. - Грантли был воплощением образцового дворецкого. - Как насчет восьми часов, мадам?
- Да… Замечательно.
- В таком случае позвольте мне проводить вас в вашу комнату.
- По-моему, вам необходимы помощники для работы по дому. - Кэролайн с трудом заставила себя заговорить с этим странным созданием. - Для трех человек это очень большой дом. Я имею в виду, очень много работы.
Грантли шел впереди них по главной лестнице и ответил, не повернув головы:
- Спасибо, мадам, но мы вполне справляемся. Надо всего лишь поддерживать порядок, а для тяжелой работы днем приходит мой отец из сторожки.
- Ваш отец? - Она вспомнила чудовищно уродливого человека, открывшего им ворота, и вздрогнула при мысли о том, что он появляется в доме, может, даже по этой лестнице поднимается. - Но он, конечно же, слишком стар…
- Он очень сильный, мадам, - убедительно настаивал Грантли, открывая перед ними дверь и отступая в сторону, чтобы они смогли войти. - Голубая комната, сэр. Насколько я помню, вы отдали ей предпочтение.
- Да, она подойдет в самый раз. - Шеридан Кроксли прошелся по комнате и огляделся с чувством явного удовлетворения. - Это была комната старого сэра Гарри. Он тут выпивал свою ежедневную бутылку портвейна после ужина, в то время как мой отец чистил коровники в деревне.
- Что-нибудь еще, сэр? - спросил Грантли.
- Мы бы хотели принять ванну, - ответил Шеридан.
- Да, сэр, конечно. Марвин как раз наполняет их. Ванные комнаты в том конце коридора.
Он вышел, прикрыв за собой дверь с почтительной осторожностью, и они услышали его тихие шаги по коридору.
Кэролайн опустилась на кровать и промокнула лоб кружевным платком:
- Боже милостивый, откуда только ты их выкопал?
- Я их не выкапывал. - Шеридан снял куртку и направился к туалетному столику. - Они продавались вместе с домом. Старый сэр Гарри Синклер умер лет двадцать тому назад, и, насколько мне известно, с тех пор здесь практически никто не жил, кроме этого семейства - нечто вроде смотрителей. Но, скажу я тебе, они свое дело знают. Ты же видишь, в каком хорошем состоянии дом, а миссис Грантли готовит так, что не поверишь, пока не попробуешь.
- Но выглядит она, будто сбежала из ярмарочного балагана, - возразила Кэролайн. - Ты слышал, что он сказал? "Женщины нашего рода не имеют права брить бороды". Шеридан, нельзя же держать в доме бородатую женщину в прислугах.
- Почему бы и нет? - проворчал Шеридан. - Превосходная кухарка, просто она ничего не может поделать с… с этой порослью. Не думаю, чтобы ей самой это очень нравилось.
- А как насчет его? Грантли, боже милостивый! Эти уши, а кок на голове! А это чудовище вместо привратника!
- Не говоря уже о юном отпрыске, - язвительно добавил Шеридан. - Я заметил, как ты на него пялилась.
- Не говори глупостей. Хотя я не представляю, как такой сын мог родиться у таких родителей. Шеридан, от этого места у меня нервная дрожь. Давай уедем отсюда.
- Мы и уедем. Утром в понедельник. Ни минутой раньше. Так что топай в ванную, надень что-нибудь веселенькое и постарайся извлечь из всего удовольствие.
Он уставился на нее хорошо знакомым ей холодным, угрюмым взглядом - и она сдалась:
- Как скажешь. Но разве нам обязательно переодеваться к ужину, если здесь нет никого, кроме нас?
Он ухмыльнулся, и Кэролайн почувствовала знакомый приступ смеси отвращения и желания, который всегда начинался где-то внизу живота и лишал ее разума. Она вздрогнула, и Шеридан ухмыльнулся еще шире:
- Не сейчас, моя маленькая шлюшка. Как говаривал мой старик, мы ожидаем компанию. Местный "лоцман душ человеческих". Облезлый старый придурок, но он живет здесь более сорока лет, и будет забавно показать ему, как изменился за это время мир.
Кэролайн почувствовала, как кровь отлила от лица, а подавленное желание перешло в беспричинный гнев.
- Ну и гад же ты! Грязный, подлый гаденыш! В тебе нет ни малейшего представления о приличиях.
Муж так близко наклонился к ней, что она разглядела лопнувшие капилляры на щеках, мешки под глазами и маленький чувственный рот. Он игриво шлепнул ее по щеке:
- Но именно таким я тебе и нравлюсь. Разве нет, моя маленькая шлюшка?
Она оттолкнула его, и он со смехом направился в гардеробную, откуда появился несколько минут спустя в махровом купальном халате, сияя от удовольствия.
- Ты только посмотри! - Он распахнул полы халата. - Я обнаружил это в гардеробе. Должно быть, принадлежало старому сэру Гарри. Вряд ли он мог даже вообразить, что в один прекрасный день сын его пастуха будет носить этот халат.
- Вот уж событие! Ты еще поищи, может, найдешь пару его старых носков.
Шеридан швырнул в нее полотенцем, она увернулась и расслабилась, когда он вышел. Едва дверь за ним закрылась, как раздался тихий стук, и через пристойный промежуток она вновь отворилась, и вошел Марвин с двумя огромными чемоданами. Кэролайн почувствовала, как у нее трепыхнулось сердце, когда опять увидела это безупречно красивое лицо и ощутила странный магнетизм, который, казалось, излучали его ясные глаза и стройная, гибкая фигура. Голос у него был низкий, с богатыми интонациями.
- Ваша ванна готова, мадам.
- Благодарю вас… Марвин.
- Куда прикажете положить багаж?
- Э-э-э. - Она принужденно рассмеялась. - Можно на кровать.
Кэролайн наблюдала, как он без видимых усилий поднял и положил на кровать тяжелые чемоданы, а затем повернулся к ней.
- Прикажете распаковать, мадам?
- Д-да, пожалуй. Распакуйте чемодан мужа и выложите его вечерний пиджак.
- Хорошо, мадам.
Он работал тихо, изящно, каждое движение его рук с удлиненными пальцами дышало поэзией, и Кэролайн, проклиная собственную слабость, ощутила, что у нее дрожат ноги.
- Что такой… - слова давались ей с трудом, - такой красивый юноша, как вы, может делать в этой забытой богом дыре?
Марвин посмотрел на нее через плечо, и у нее сложилось забавное впечатление, будто он заглядывает ей в душу. Ясный невозмутимый взгляд словно содрал с души всю шелуху глупого притворства, безобразные болячки извращенной сексуальности, шрамы, нарывы - все было обнажено, и она явилась голой, как грешница в судный день. Юноша отвернулся и продолжил распаковывать чемодан Шеридана.
- Я много читаю. Но больше всего мне нравится работать в саду.
- В самом деле?
Он вынул вечерний пиджак Шеридана и смахнул невидимую пылинку тыльной стороной ладони.
- Да, мадам. Мне нравится помогать неживым предметам обрести жизнь.
Кэролайн встала, медленно подошла к нему и положила руку ему на плечо - никакая сила на свете не остановила бы ее. Он не выказал ни малейшего удивления по отношению к такому фамильярному жесту, даже ничем не показал, что вообще заметил его. Слова сорвались с ее языка, прежде чем она успела осмыслить их:
- Ты очень красивый. Тебе следует знать об этом.
Он повесил на руку две рубашки, два жилета и пижаму и неторопливо направился к комоду.
- Благодарю за комплимент, мадам. Но я знаю, что на самом деле я на редкость некрасив.
- Да кто тебе сказал такое?
- Те, кто обладает истинной красотой. Красотой, порожденной тьмой и страданием.
- Да ты просто поэт. Красивый, слегка чокнутый поэт.
Он задвинул ящик комода, бросил беглый взгляд на вечерний пиджак Шеридана и рубашку с накрахмаленной манишкой, лежавшие на кровати, и грациозно направился к двери.
- Вы очень любезны, мадам. Что-нибудь еще?
- Нет, ничего. Пока ничего.
Молодой человек поклонился, повернулся и вышел из комнаты.
Кэролайн бросилась в кресло и почему-то расплакалась.
Преподобный Джон Баркер был прежде всего ученым, а потом уже священником. Более самодовольного, косноязычного и консервативного старика невозможно было себе представить, но он обладал врожденным даром безошибочно определять дома с хорошим поваром и богатым винным погребом. Он подъехал к Уизеринг-Грейндж на допотопном женском велосипеде, пристроил его под ближайшим окном и, сняв прищепки со штанин, дернул массивный дверной молоток.
Кэролайн выглядела сногсшибательно в серебристом платье, которое показывало больше, чем скрывало. Она услышала высокий, несколько писклявый голос гостя, когда он разъяснял Грантли, как развешивать его уличную одежду:
- Повесьте на спинку стула поближе к очагу на кухне, вот так, молодец. А шарф оберните вокруг трубы с горячей водой. У меня, видите ли, слабая грудь.
Кэролайн спустилась в холл, словно самое соблазнительное из всех искушений святого Антония. Она ласково улыбнулась, хотя вид этого старикашки с сутулыми плечами и личиком любознательного кролика не предвещал ничего похожего на веселый вечер, и протянула руку:
- Я миссис Кроксли, а вы, должно быть?..
Она замолчала, так как Шеридан и не подумал сообщить ей имя ожидаемого гостя, но священник поторопился исправить это упущение:
- Джон Баркер, моя дорогая леди. Баркер - декларация о принадлежности к семейству псовых - собачья брехня - протест Фидо. Джон - как Иоанн в Евангелии… Но, увы, не божественный.
- Боже правый! - не удержалось Кэролайн, но немедленно изобразила на лице вежливое радушие. - Мы с мужем очень рады, что вы пришли, мистер Баркер. Хотите помыть руки перед ужином?
Преподобный Джон Баркер нетерпеливо махнул рукой:
- Господи, конечно нет. Я принимал ванну перед уходом. - Он принялся бродить по холлу, разглядывая панели и ощупывая завитки орнамента. - Дивный старинный дом. Всегда хотел заглянуть внутрь, но старый сэр Гарри никого не пускал дальше порога. Однажды я попытался проникнуть через черный ход, но на кухне меня остановило это бородатое страшилище.
- Хотите выпить аперитив перед ужином? - спросила Кэролайн, и в голосе ее звучали нотки отчаяния. - Коктейль или что-нибудь другое?
Мистер Баркер энергично помотал головой:
- Спасибо, не хочу. Обжигает утробу и раздражает нёбо. Где столовая?
- Первая дверь налево, - еле слышно пролепетала Кэролайн.
- Прекрасно. - Он быстро заковылял в указанном направлении, и вскоре до Кэролайн донеслись его довольные возгласы, когда он разглядел новые антикварные раритеты. Священнослужитель высунул голову из двери. - Дорогая леди, а вы знаете, что у вас подлинный буфет эпохи короля Иакова?
- Нет, я не знала. - Ее улыбка напоминала мигающий неоновый знак. - Как чудесно.
- А стол, по меньшей мере, ранней георгианской эпохи.
- Да что вы! - Кэролайн с надеждой посмотрела в сторону лестницы. - Простите, мистер Баркер, я отлучусь ненадолго.
- Разумеется, разумеется. Я хочу осмотреть камин. Занимайтесь своими делами, дорогая леди.
Кэролайн нашла Шеридана в гардеробной, где он прилаживал галстук-бабочку.
- Шеридан, пришел этот священник. Он чокнутый.
- Эксцентричный.
- Какой ни есть, но я не в состоянии с ним справиться. Он носится повсюду и осматривает мебель.
- Погоди, я освежу его память и объясню ему, кто теперь владеет всем этим.
Когда они вошли в столовую, мистер Баркер восседал за столом с салфеткой, заткнутой за воротник, и с голодным выражением лица. Он просиял, увидев хозяина, и вскочил на ноги:
- Да вы переоделись к столу, мой дорогой друг! Ну и ну, я даже не подозревал, что это до сих пор делается. Много лет не вынимал ни вечернего костюма, ни накрахмаленной рубашки.
- Добрый вечер, Баркер. - Шеридан слегка сжал преподобному руку и тут же выпустил. - Рад, что вы откликнулись на столь несвоевременное приглашение. Присаживайтесь. Грантли уведомил меня, что ужин готов.
И в тот же самый момент открылась дверь и дворецкий вкатил сервировочный столик, а сопровождающий его Марвин ловко принялся помогать отцу, составляя блюда на буфет. Мистер Баркер наблюдал за этой процедурой с живейшим вниманием:
- У вас первоклассные слуги, мистер Кроксли. Расторопные и диковинные.
- Похоже, они свое дело знают, - лаконично отозвался Шеридан.
Мистер Баркер заметил погромче, обращаясь к Грантли:
- Встретил вашего отца у ворот, Грантли. Выглядит бодрым и крепким.
Грантли проследил за тем, как его сын раскладывает ломтики охлажденной дыни по всем приборам, и только потом ответил:
- Неплохо для его возраста, сэр, благодарю вас.
- Надеюсь, что так. - Викарий попробовал кусочек дыни и одобрительно покивал. Подумать только, старик смотрится не хуже, чем двадцать лет назад.
Грантли отрегулировал пламя под нагревательным устройством, отвернувшись так, чтобы укрыться от острого взгляда старого священника.
- Вы очень любезны, сэр.
- Итак, Баркер, - Шеридан наполнил стакан гостя старым добрым кларетом, - полагаю, что вы не думали встретить меня в этом доме.
Священник отпил глоток вина и, с видимой неохотой отведя взгляд от Грантли, взглянул на хозяина с некоторым недоумением:
- Должен признаться, я вообще об этом не думал. По-моему, вы и ваша прекрасная супруга идеально соответствуете этому дому.
- Но, черт побери, - несколько уязвленно заметил Шеридан, - я ведь объяснил вам, кто я такой. Мой папаша, Джордж Кроксли, служил здесь пастухом. Я когда-то ходил в приходскую школу. Вы появлялись там по утрам каждую среду и обучали нас катехизису.
- Было, было когда-то. - Преподобный Баркер снисходительно улыбнулся. - Я уже давным-давно оставил это занятие. Сомневаюсь, что нынче я сам что-то процитирую из катехизиса. Боюсь, я вас не припоминаю. Отца вашего, правда, помню. Регулярно напивался каждую субботу.
- Ну так вот, теперь я здесь, - не отставал Шеридан.
- Да, теперь вы здесь. - Священник любезно покивал. - Ничего особенного в этом нет. Я имею в виду, что, если вдуматься, мы все не слишком благородного происхождения. Кто бы мог подумать, что потомство какой-то там обезьяны будет заправлять всем миром?
- Да, оно, конечно, так, но… - Шеридан попытался вернуть беседу в мирское русло, однако его преподобие уже оседлал любимого конька, и его не так-то легко было остановить.
- Должен сказать, что обезьяна - не самый лучший выбор. Несомненно, больше подошло бы семейство кошачьих. Они менее подвержены эмоциональному восприятию жизни…
- Грантли, - Шеридан бесцеремонно прервал рассуждения священнослужителя, - когда подадите первое, можете быть свободны.
- Хорошо, сэр.
Рослый, экзотического вида дворецкий с красавцем-сыном подали ростбиф, расставили тарелки с овощным гарниром поближе к Кэролайн и молча удалились. Преподобный Баркер проследил за тем, как они медленно закрывали за собой двери, а потом разразился целым потоком слов:
- Удивительно! Потрясающе! Очевидное-невероятное. На грани возможного. Вот именно, на грани. Годами об этом думал, но не смел поверить. Да простится мне недостаток веры.
Шеридан взглянул на жену и скорчил недовольную гримасу:
- Не понял, Баркер. Вы несете какую-то чушь.
- Но это факт! - На длинном морщинистом лице отражалось удивление. - Мне казалось, что для любого нормального человека это очевидно. Ах нет, вы ведь не изучали монстрологию.
- Повторите еще раз, - язвительно потребовал Шеридан.