Прежде чем Лиза отвезла пастуха назад к его овцам, тот рассказал, что в лесу есть тропа, которая оканчивается на дальнем лугу в непосредственной близости от церкви. Вероятно, преступники воспользовались ею во время бегства. Буковски надеялся, что поисковые собаки смогут взять след. Может, им даже удастся обнаружить пару следов, улику, орудие преступления или еще что-нибудь, что приведет Буковски к преступнику.
Еще три часа будет светло, после чего солнце исчезнет за холмами.
Буковски стоял в стороне и наблюдал за бурной деятельностью коллег. Лиза Герман доставила пастуха к его овцам и снова вернулась.
- Номера нужно проверить через Европол, - сказала она. - Две последние цифры…
- Я знаю, они означают департамент Буш-дю-Рон на юге Франции, - закончил за нее Буковски. - Я несколько раз ездил туда отдыхать.
К Буковски подошел полицейский с овчаркой. В руках он держал маленький полиэтиленовый пакет.
- Мы нашли это меньше чем в сотне метров отсюда, рядом с тропинкой, в кустарнике, - заявил полицейский.
Буковски взял у него пакет. Лиза подошла к Буковски и смотрела ему через плечо, когда он поднял пакет повыше.
- Конфетная обертка, - заметила Лиза.
- Да, - ответил Буковски.
- Может, она лежит здесь уже некоторое время, - предположила Лиза.
Буковски покачал головой. Он поднял пакет так, что тот оказался против солнца.
- Sucreries, Le Mule, - прочитал он. - Сладости с мельницы.
- По-французски? - пробормотала Лиза.
- Однозначно, - заявил Буковски. - Отдай это криминалистам.
15
Где-то на юге Иерусалима…
Она очнулась от милостивого обморока. На глазах у нее лежало красноватое покрывало. Ее запястья, ноги, все тело - всюду только безжалостная боль. Она была обнажена. Они сорвали с нее одежду, прежде чем начать пытать.
- Говори же! - прикрикнул на нее темноволосый. - Говори, и смерть твоя будет быстрой.
Джина застонала. Лицо горело огнем. Волна боли снова пробежала по телу, когда темноволосый ударил ее кулаком.
- Ради Бога, пусть все закончится, - простонала Джина. Происходящее казалось ей ночным кошмаром. Ноги подкосились, но она не упала, а боль в запястьях только усилилась. Она снова застонала от боли.
- Я… я не знаю… - прошептала она. - Я… я… я не знаю.
Она несколько раз повторила это, прежде чем темноволосый дал ей пощечину.
- Говори то, что мы хотим знать, - тихо, почти нежно прошипел темноволосый. - Зачем ты подвергаешь себя лишним мукам? Неужели оно того стоит?
- Я… я не знаю… - снова слетело с губ Джины.
Темноволосый обернулся и посмотрел на второго человека в помещении. Джина прищурилась, но как она ни старалась, фигура в другом конце комнаты оставалась темной тенью. Она направила взгляд в потолок. Должно быть, когда-то здесь находился завод. Но почему они так с ней поступают? Она поняла: час ее смерти близок. Снова на ее тело обрушился град ударов.
- Ты, жалкая шлюха! - как безумный, закричал темноволосый. - Открой свою пасть!
Он схватил ее за щеки и притянул к себе, после чего плюнул ей в лицо.
- Прекрасно, - наконец решительно произнес он. - Ты сама напросилась.
Перед ее глазами появилась его вторая рука. Она увидела, как сверкнул металл, отражая свет. Она закричала, ощутив острую боль в верхней части туловища. Боль лишала ее разума. Она продолжала кричать, но темноволосый зажал ей рукой рот. Она потеряла сознание, и боль исчезла в милостивом обмороке.
Монастырь Этталь, Верхняя Бавария…
Лиза Герман рано отправилась в путь к монастырю в маленьком и уютном местечке Этталь, расположенном менее чем в десяти километрах от Гармиш-Партенкирхена. Ее сопровождал полицейский художник. У Буковски опять было что-то на уме, и он не хотел разбираться со словами монаха, который, возможно, видел убийцу брата Рейнгарда и так путано говорил во время первого допроса.
- Поезжай-ка в монастырь одна, - заявил ей Буковски. - Ты явно гораздо лучше справляешься с сумасшедшими, чем я.
Скрипя зубами, Лиза села в машину. Интересно, что же задумал старик, спрашивала она себя во время поездки. Буковски предпочитал держать информацию и все идеи при себе, а ей это категорически не нравилось.
В конце концов, сейчас полицейские работают в команде. А хорошая коллективная работа возможна только при том условии, если каждый член команды в курсе всех деталей. Впрочем, Буковски - полицейский старой закалки, и происшедшие перемены, по-видимому, никак его не затронули. И надо же такому случиться, что именно он стал ее шефом!
Лизу и художника провели во вместительный офис в административном здании огромного монастыря, где она стала с нетерпением ждать появления аббата, предаваясь размышлениям. Когда дверь открылась и аббат в сопровождении брата Франциска вошел в помещение, Лиза встала и покосилась на свои часы.
- Вы должны извинить нас, - поприветствовал их аббат, протягивая руку. - Сейчас у меня появилось столько забот. Нужно составить планы на будущий учебный год, скоро наши ученики вернутся с каникул в интернат. Сегодня даже духовному лицу приходится заниматься столь многими светскими делами, что на остальное почти не остается времени.
Лиза кивнула.
- Я понимаю. У вас огромный монастырь.
- Да, школа, интернат, собственная пивоварня и гостиница. И помимо этого - еще и суета вокруг жестокого преступления по отношению к нашему брату. Почти каждый день мне звонят родители наших воспитанников - они беспокоятся и хотят знать, в безопасности ли их дети за стенами монастыря. Поэтому мы очень заинтересованы в скорейшем раскрытии преступления.
- К сожалению, у нас до сих пор нет горячего следа, - призналась Лиза. - Поэтому важно, чтобы брат Франциск как можно больше вспомнил о том человеке, которого он видел в ночь убийства перед комнатой жертвы. Наш художник нарисует фоторобот. И чем больше брат сможет вспомнить, тем выше наши шансы установить личность этого человека.
Аббат кивнул.
- Я объяснил это брату Франциску. Я долго говорил с ним. Но вы должны отнестись к нему с пониманием. Он все еще напуган и думает, что видел самого нечистого. Кроме того, я уже говорил вам о его болезни.
Все это время брат Франциск стоял в тени аббата, опустив голову и молитвенно сложив руки.
- Брат Франциск, - мягко произнес аббат и подвинул монаху стул рядом с художником. - Воля Господня также и в том, что грешники раскаиваются в своих поступках еще при жизни. Итак, брат, вспомни ночь убийства. Вспомни о мужчине, которого ты видел. Помоги полицейским, насколько это в твоих силах.
И аббат погладил брата Франциска по щеке.
Иерусалим, раскопки у дороги на Иерихон…
- Ее здесь нет, - удивленно заметила Яара. - Я всюду ее искала. Ни в палатке, ни возле раскопок. Никто не видел ее сегодня утром, а постель ее не тронута. Она, очевидно, вообще не вернулась из города. Джонатан Хоук поднял брови.
- Она просто хотела еще кое-что купить и вернуться на такси.
- А если с ней что-нибудь случилось?
Том пожал плечами.
- Я тоже считаю, что нам следует сообщить в полицию. Мы все знаем Джину. Она замужем за своей работой. Это совершенно на нее не похоже.
- Возможно, она с кем-нибудь познакомилась, - возразил Жан Коломбар. - Любовное приключение. В конце концов, она женщина.
Мошав бросил на него неодобрительный взгляд.
- Джина - археолог и только потом женщина. Даже если бы она с кем-то познакомилась, она, по крайней мере, явилась бы на работу вовремя. Я тоже думаю, что надо сообщить в полицию.
Джонатан Хоук тяжело вздохнул.
- Пожалуй, нам не остается другого выбора.
В этот момент в палатку вошел отец Филиппо. Он огляделся и увидел огорченные лица мужчин и женщин. Завтрак был давно закончен, и рабочие покинули палатку, чтобы снова приступить к раскопкам. Остались только профессор и его команда.
- Надеюсь, не помешал, - сказал отец Филиппо, остановившись перед столом. Хоук встал со скамьи и протянул ему руку.
- У нас пропала одна из сотрудниц, - объяснил он. - Вчера она ушла в город и до сих пор не вернулась.
Священник нахмурился.
- У нее нет знакомых в городе?
Джонатан Хоук покачал головой.
- Вы уже сообщили в полицию?
- Мы как раз обдумывали это, - ответил Жан Коломбар.
- Иерусалим - это Молох, - объяснил священник. - В течение дня улицы Иерусалима полны туристов, однако ночью он превращается в болото. Этот город опасен. А мир, якобы царящий здесь, весьма обманчив. Звоните в полицию. Будет лучше, если ее начнут искать.
Хоук кивнул и сунул руку в карман пиджака. С мобильным телефоном он вышел на улицу.
Отец Филиппо смотрел вслед профессору, пока тот не покинул палатку. Тогда он обернулся к оставшимся за столом.
- Сейчас, наверное, не совсем подходящий момент, но я хотел бы представиться вам. Я отец Филиппо из монастыря францисканцев в Иерусалиме. Декан университета Бар-Илан позволил мне немного осмотреться здесь. Жаль, что профессор Рафуль уже увез саркофаг с телом крестоносца. Я очень им заинтересовался, но, к сожалению, посмотреть на крестоносца мне, похоже, сейчас не удастся. Он ведь все еще находится на хранении у профессора Рафуля?
- Профессор Рафуль тоже исчез несколько дней назад, - ответил Жан Коломбар. Яара неодобрительно покосилась на коллегу.
Коломбар пожал плечами.
- Что ж я могу поделать, если так оно и есть. Профессора и след простыл после того, как мы нашли то, что он хотел найти.
- Жан! - резко оборвал его Том.
Жан Коломбар надулся и потянулся к кофейной чашке.
- Извините, - попытался разрядить ситуацию отец Филиппо. - Я не хотел показаться бестактным.
Том указал на свободное место за столом. Отец Филиппо благодарно кивнул и присоединился к маленькой группе.
- Я - Том Штайн, это Жан Коломбар, Яара Шоам и Мошав Ливни. Мы принадлежим к команде профессора Хоука.
- Я в курсе, я узнал это, прежде чем прийти к вам, - ответил отец Филиппо. - Доктор Шоам, вероятно, вы меня не помните, но мы встречались год назад на итальянском факультете археологии и истории церкви в Риме. И вас, господин Штайн, я тоже немного знаю. Это уже четвертые крупные раскопки, на которых вы присутствуете как инженер.
- Он действительно многое знает о нас, - заметил Мошав.
- Я прочитал вашу подборку документов о раскопках римского культурного достояния в Израиле, - заметил отец Филиппо, повернувшись к Мошаву. - Очень интересная работа.
- И чем же древнеримский гарнизон заинтересовал монаха-францисканца? - спросила Яара.
Священник улыбнулся.
- Вот смотрите, дорогой друг. Я лицо духовное, как легко можно догадаться, однако не проповедник и не миссионер. Я - исследователь старины, так же как и вы.
- Вы тоже археолог? - переспросил Мошав.
- По крайней мере, в молодости я изучал археологию и принимал участие в нескольких экспедициях. Однако в последнее время я посвящаю себя скорее обучению, чем активному исследованию. Тем не менее я, конечно же, не могу остаться в стороне, когда такое замечательное открытие, как ваше, совершают в непосредственной близости от дверей моего монастыря.
- А вам известно, что раскопками, собственно говоря, руководит профессор Рафуль?
Отец Филиппо улыбнулся.
- Я знаю профессора Рафуля, и я также знаю его предубежденность против католической церкви. Однако я пришел, чтобы узнать все непосредственно на месте. Такая находка не может принадлежать одному-единственному человеку. Она принадлежит всем нам, а значит, естественно, и церкви. И отчасти это само собой разумеется.
- А известно ли вам также, что профессор Рафуль догадывался о неизбежном появлении здесь представителей церкви и потому приказал забрать саркофаг? - хитро спросил Жан Коломбар.
- Я так и думал.
- Он все еще не доверяет церкви, - продолжал Коломбар. - Недавно он рассказывал нам о раскопках у Хирбет-Кумрана. Он лично принимал в них участие, пока Французский институт археологии не взял в свои руки проведение раскопок. Он считает, что до сих пор церковь опубликовала не все свитки, которые были найдены в пещерах. Прежде всего, по его мнению, в тайных архивах Рима исчезли критические для церкви тексты.
Отец Филиппо громко рассмеялся.
- Знаете, тайный архив Ватикана к настоящему времени должен был бы приобрести размеры большого аэропорта, если бы в нем действительно исчезало все то, о чем говорят многие критики церкви и скептики. Если бы такие документы на самом деле существовали, как долго можно было бы скрывать их? В раскопках Кумрана участвовали специалисты и ученые из всех стран мира. Как христиане, так и мусульмане, и евреи. Вы уже и сами поняли, как долго можно скрывать подобные находки.
В палатку вошел Хоук. Его лицо выражало беспокойство и тревогу.
- Ты уже говорил с полицией? - спросила Яара, заметив его волнение.
Хоук кивнул.
- Кто-то должен пойти со мной, - мрачно заявил он. - Мы едем в морг.
- Господи, Джина?
Хоук пожал плечами.
- Точно не знаю, но сегодня рано утром на одной из улиц Тель-Авива был найден труп женщины. Она лежала на куче мусора.
Том встал.
- Я еду с тобой, - заявил он.
16
Центр судебной медицины в Иерусалиме…
Тишина стояла в помещениях, где царила смерть. Том дрожал от холода, идя по длинному, освещаемому неоновыми лампами коридору. Он и Джонатан Хоук следовали за офицером из полицейского участка у Львиных ворот и высоким простоволосым мужчиной в развевающемся белом халате.
- Не пугайтесь - здесь, внизу, холодно, - сказал врач по-английски.
Он придержал серую металлическую дверь и подождал, пока трое его спутников войдут в помещение. Освещение внутри было тусклым. В середине комнаты, облицованной зеленым кафелем, стояли металлические носилки, покрытые белой простыней, под которой проступали очертания тела.
Врач подошел к носилкам и посмотрел на полицейского. Тот едва заметно кивнул.
Когда врач отбросил простыню, обнажив расцарапанное лицо мертвеца, Том сделал резкий и глубокий вдох.
- Господи, Джина, - пролепетал Хоук.
- Вы уверены? - уточнил полицейский.
Хоук отвернулся.
- Без сомнения, - ответил он.
- Как это произошло? - спросил Том.
Полицейский указал на дверь и поблагодарил врача.
Вместе они покинули прохладное помещение.
- Мы обнаружили труп на куче мусора неподалеку от Гиват Шауля. Она была обнажена и не имела при себе никаких вещей.
Хоук вытер рукой глаза.
- Ее не… не изнасиловали?
- На данный момент нам известно немного, вскрытие будет проводиться сегодня в полдень. Все, что мы пока можем сказать, - это что ее пытали, а потом убили.
- Как именно ее убили? - спросил Том.
- Закололи, - ответил полицейский. - Я должен просить вас помочь нам. Уголовная полиция начала расследование. С вами захотят побеседовать.
- Само собой разумеется, - ответил Хоук, медленно приходя в себя.
Полицейский вывел их наружу, на свежий воздух. Но даже когда они снова окунулись в теплый день, у Тома по коже по-прежнему бегали мурашки. Что же случилось?
Джина не была наивной и беззаботной девушкой и знала, что почем. Трудно себе представить, что она вот так просто куда-то пошла с незнакомым мужчиной. Наверняка ее подкараулили. Но зачем? Она никогда не носила с собой много денег. В бумажнике у нее лежало несколько долларов и шекелей. Не так много, чтобы оправдать нападение. Она принципиально не брала в город чековые и кредитные карточки.
- Больше ста долларов она никогда не брала, - пробормотал Том.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Джонатан, когда они сели в машину.
- Она всегда говорила, что не берет с собой в город больше ста долларов и оставляет чековые книжки дома.
- Ты думаешь, это было убийство с целью ограбления?
- Убийство с целью ограбления, убийство на сексуальной почве - откуда я знаю, - возразил Том. - Только странно, что полицейский говорил, будто ее пытали.
- В Иерусалиме наверняка хватает извращенцев. В общем-то, это такой же город, как и любой другой.
Том кивнул.
- Я надеюсь, что полиция найдет этого подонка.
Хоук завел двигатель.
- И я надеюсь, что он заплатит за свое преступление.
Иерусалим, раскопки у дороги на Иерихон…
Остатки римской бани в западной части района раскопок все еще находились под почти двухметровым слоем грунта. По внешнему краю развалин Аарон вбил в землю вехи. Судя по расположению уже отрытых остатков стены, баня доходила почти до крутого склона, ведущего к дороге на Иерихон. На этом участке раскопок в случае нехватки опорных стен нельзя было исключить сползание свободного слоя грунта на залегающую еще ниже улицу. Стратиграфическая экспертиза вокруг бани в итоге показала, что здесь над первоначальной поверхностью был насыпан искусственный холм.
Мошав, Жан и Яара продолжали работу - а что еще им оставалось делать? Работа отвлекала их и помогала держать себя в руках. Том и профессор еще не вернулись из морга.
- Возьмем землечерпалку и начнем с западного участка, - сказал Аарон и указал на желтый агрегат с узкой лопастью.
Мошав кивнул и стащил рубашку с мускулистого тела. Затем бросил взгляд на солнце.
- День снова будет жарким. Перерыв на обед нужно сделать длиннее и расставить прожекторы.
Аарон махнул рукой.
- Нет, никаких прожекторов. Мы должны установить опоры при дневном свете. Никогда не знаешь, как отреагирует почва. Здесь не растет ничего, кроме травы. Нужно учесть, что земля может просесть. Я хочу посмотреть, не пойдут ли трещины.
Мошав сделал глубокий вдох и вытер пот со лба. Он задумчиво рассматривал массивные четырехгранные сваи, почти на метр торчавшие над погрузочной платформой грузовика.
- Тогда, - заявил он, - давай начнем, воспользуемся солнечным светом.
Мошав влез в кабину и запустил мотор. Аарон на землечерпалке ехал впереди. Рабочие уже находились рядом со склоном, где нужно было поставить двадцать свай длиной почти в четыре метра. Работа продлится до самого вечера. Аарон надеялся, что не ошибся в расчетах.
Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, отдел 63…
- Франция, - повторил Буковски. - Ключ к раскрытию нашего дела находится во Франции. Верь мне.
- Я бы, может, и верила тебе, если бы ты говорил со мной почаще, - дерзко заявила Лиза. - Для тебя это все просто театр одного актера, правда?
Буковски пожевал губу.
- Что там с фотороботом?
Лиза открыла книжку, которую держала в руке, и подняла рисунок повыше.
Буковски попытался сдержать улыбку, но ему это не удалось.
- Ты ведь пошутила? - спросил он.
- Уже сегодня он пойдет в печать.
- Ты совершаешь глупость.
- Именно так выглядит наш убийца - да, он не красив, но так его описал брат Франциск.
- Вот что получается, когда связываешься со слабоумными, - съязвил Буковски.
- Я, вообще-то, не могу над этим смеяться.
- Знаешь, кого мне напоминает твой тип? - с наигранной серьезностью спросил Буковски.
Лиза бросила на него сердитый взгляд, а книжку швырнула на его письменный стол.