- Дела пропавших без вести за последние два года на всей территории ФРГ, а также в Австрии и Швейцарии. Или тебе уже не интересно, как звали мертвеца?
Буковски с ужасом вытаращился на три папки-скоросшивателя.
- Так много людей?
- Очевидно, сейчас не все сидят по домам.
- В этом виноваты одни только женщины - впрочем, как и во всем.
Лиза скривила губы. Буковски в своем репертуаре, подумала она.
Буковски пошел к двери. Но прежде чем открыть ее, он еще раз обернулся.
- Ах да, раз уж ты всем этим занимаешься… Ты ведь проверяла имена наших убитых священников по Интернету. Не могла бы ты еще раз посмотреть, был ли у них контакт с какими-нибудь археологами, которые занимаются древнеарамейским, древнееврейским или другими древними восточными языками?
- Я это уже проверяла, - напомнила ему Лиза.
- Я знаю, но я уверен, что в нашем случае дело касается какого-то артефакта, а потому древние языки играют здесь роль. Ты, кажется, в тот раз упоминала какого-то университетского профессора?
Лиза кивнула.
- Но он уже умер, а другой был родом из Израиля. Как его зовут, редактор сказать не смог - слишком много времени прошло.
- Все равно, просто попробуй еще раз, воспользуйся интуицией - так же как и в случае с вертолетом.
Не успела Лиза ответить, как Буковски захлопнул дверь.
Жантийи, Франция…
Профессор Мольер приготовил им обильный завтрак и долго и подробно беседовал с сонной Яарой о могиле крестоносца перед воротами Иерусалима. Если Мольер окажется прав, то недоброе предчувствие не обмануло Тома и на карту поставлено гораздо больше, чем они предполагали перед полетом в Париж. Хаим Рафуль, должно быть, предвидел, что найдется в могиле тамплиера, но он также наверняка знал, какие последствия могло иметь обнародование находки. Он заблаговременно смылся и просто бросил команду профессора Хоука на произвол судьбы. Более того: всех тех, кто принимал участие в раскопках, он, так сказать, оставил на растерзание волкам.
- Я устала как собака, - сказала Яара, когда они вышли из квартиры профессора.
Мольер дал ей черновик своей рукописи, чтобы она могла еще раз перечитать все то, что он рассказал ей прошлой ночью о тамплиерах. Ей пришлось пообещать, что она никому не покажет будущую книгу.
- Мы идем в пансион, который порекомендовал нам Поль, и хорошенько выспимся, - заявил Жан Коломбар.
- Я хотела еще позвонить Тому, - возразила она и зевнула.
- До вечера еще много времени. А сначала нужно поспать. Посмотри на себя: ты белая как мел.
- У меня такое чувство, будто меня пожевали и выплюнули, - согласилась Яара.
Она посмотрела в небо. Вверху, над крышами Парижа висело одинокое белое облако.
Штруб, Берхтесгаден…
После завтрака Том и Мошав сели в машину и поехали в Штруб. Не доезжая до городка, они оставили машину и дальше пошли пешком. Они были похожи на безобидных туристов, путешествующих по залитому солнцем горному району. Когда им по пути попался луг, они сели на траву. Оттуда открывался вид на всю улицу, на которой находился дом Юнгблюта. Том купил себе в магазине бинокль - превосходную цейсовскую оптику наилучшего качества. Теперь они лежали в засаде и пристально наблюдали за тем, что происходит в деревне.
Том играл с мобильным телефоном, а Мошав смотрел в бинокль.
- Как вымерла, - буркнул он.
За все это время по улице проехали три машины, а мимо дома Юнгблюта медленно прошла женщина с собакой. Это было вскоре после десяти часов, когда доставили почту. Почтальон подошел к дому Юнгблюта и положил что-то в почтовый ящик. Затем он снова исчез.
- Наверное, нужно позвонить Яаре, она просила поддерживать с ними связь, - заметил Том.
- Пошли ей CMC, - ответил Мошав и отложил бинокль.
- Что-то интересное?
- Нет, почту привезли, - ответил Мошав.
Том активировал дисплей своего мобильного и написал Яаре сообщение.
Солнце медленно приближалось к зениту. К полудню заявил о себе голод, и они распаковали ланч, который получили в отеле - большие бутерброды с ветчиной, сыром и огурцами.
- Ты не знаешь, это кошерная еда? - спросил Мошав.
- Кошерная? - повторил Том. - Нет, не знаю, но как бы там ни было, она хорошая. - И Том откусил добрый кусок от бутерброда с ветчиной и сделал глоток из бутылки с водой.
Мошав пожал плечами.
- Кошерная или нет, мне все равно: я просто умираю от голода, и, думаю, мой Бог простит мне, если я немного подкреплюсь.
- В ад он тебя из-за этого уж точно не пошлет: туда за другие грехи попадают.
- Ты только посмотри! - перебил его Мошав.
Из соседнего дома вышла старушка, несколько раз оглянулась, а затем перешла дорогу.
- Возможно, именно она и следила за нами ночью, - предположил Том. - Во всяком случае, она живет в этом доме.
Мошав поднял бинокль. На женщине был синий халат, седые волосы высоко зачесаны.
- Думаю, ей лет шестьдесят.
Она уже отошла на несколько шагов от дома Юнгблюта, и Том выдохнул.
- Жаль, - пробормотал он.
Внезапно женщина остановилась, еще раз оглянулась, а затем развернулась и направилась прямо к почтовому ящику Юнгблюта.
- Смотри-ка, - сказал Мошав.
Она достала что-то из кармана и вскоре уже открывала почтовый ящик, который висел рядом со входом на столбе забора; вынув почту, она снова заперла ящик и пошла обратно к своему дому.
- Это, однако, интересно, - заметил Мошав. - Она достает почту, когда Юнгблюта нет дома. Ей определенно известно, где он.
Мошав опустил бинокль и хотел уже складывать остатки ланча.
- Что ты делаешь?
- Ну, я думаю, нужно пойти и спросить, где находится Юнгблют, если он еще жив.
Том улыбнулся.
- Ты думаешь, она нам это вот так просто расскажет?
- Почему бы и нет?
Том криво улыбнулся.
- Просто подумай. Сначала она видит нас возле дома, но не звонит в полицию. А как она вела себя сейчас? Эти осторожные взгляды, странный маневр, когда она сначала прошла мимо. Она знает, что происходит. Она навешает нам лапши на уши и предупредит Юнгблюта. Он явно находится где-то поблизости. Нужно еще немного подождать.
- Но чего?
- Возможно, она для него кто-то вроде почтальона.
Мошав кивнул и огляделся. Вдалеке в солнечном свете сверкали серые камни Вацманна. Щебетали птицы и жужжали назойливые мухи, очевидно, почуявшие еду.
- Хорошо, посидим еще немного, здесь так прекрасно.
Том улыбнулся. Время шло. Прошел почти целый час, прежде чем появилась темная машина. Она медленно ехала по улице. Потом развернулась и поехала обратно.
- Номерной знак BGL-HA 3344, - сообщил Мошав и прилип к биноклю. - Черный "рено".
Том достал блокнот и записал номер. Машина остановилась перед домом женщины, из нее вышел здоровый как бык мужчина высокого роста и вошел на территорию сада. Наконец он исчез в доме.
- Пожалуй, какой-то знакомый, - пробормотал Мошав.
Пятнадцать минут спустя мужчина снова вышел из дома.
Он подошел к "рено", сел за руль и поспешно удалился.
- И вовсе не знакомый, - заметил Том.
- Очень даже знакомый, - возразил Мошав. - Ты заметил, что у него было в руке?
- У кого бинокль: у меня или у тебя?
- Тот самый конверт, который женщина достала из почтового ящика Юнгблюта.
Том вскочил и вырвал бинокль из рук Мошава.
- Черт побери, где же он?
Том стал осматривать улицы в бинокль.
- Его нет! - сказал он наконец, и в голосе его звучало уныние.
- Что нам теперь делать? - спросил его Мошав.
- Нужно установить, кому принадлежит машина, - ответил Том.
42
Мюнхен, аэропорт имени Франца-Йозефа Штрауса, Эрдингер Моос…
Самолет отца Леонардо приземлился по расписанию. В аэропорту его должен был встречать представитель архиепископства Мюнхена и Фрайзинга. Молодой человек с короткими белокурыми волосами и в темном костюме ожидал его в зале прилета. Поскольку он был высокопоставленным представителем церкви из Рима и членом религиозного братства, ему обеспечили соответствующий прием. Темная "ауди" с шофером стояла на стоянке, прямо перед залом.
- Я к вашим услугам, - поприветствовал брат Маркус своего высокого гостя из Святого города.
Отец Леонардо любезно улыбнулся. Полет его немного утомил.
- Вас прислал кардинал?
- Правильно, - подтвердил молодой священник. - Он передает вам привет и надеется поужинать с вами в ближайшие дни. Сейчас его нет в Мюнхене, срочные служебные дела вынудили его уехать в Румынию. Мне приказано всюду сопровождать вас. Если у вас есть вопросы или пожелания, я в вашем распоряжении.
Отец Леонардо ласково похлопал молодого священника по плечу.
- Никогда не обещайте того, что от вас не зависит. Вы работаете в епископстве?
- Я еще учусь. В семинарии Святого Иоанна Крестителя, а сейчас прохожу практику. Я работаю в секретариате кардинала.
- Прекрасно, - ответил отец Леонардо. - Вы уже радуетесь предстоящей службе?
- Я… я еще не знаю, куда меня приведет мой путь.
- Кто может это знать в столь юном возрасте?
Брат Маркус решил, что загорелый тридцатилетний римлянин - человек приятный. Он ожидал увидеть старого, почтенного, седовласого священника из Ватикана, а перед ним стоял приветливый, энергичный и даже спортивный южанин-итальянец, который не только свободно владел немецким языком и говорил безо всякого акцента, но и производил впечатление разумного и дружелюбного человека.
- Иногда это не просто, - признался брат Маркус. - Часто трудно определить, что правда, а что ложь. Иногда происходящее так неясно, а пути так запутаны…
Отец Леонардо улыбнулся. Он сам слишком хорошо знал о противоречиях между жизнью в миру и работой во славу Божию. Буквально за эти дни все его сомнения снова, как землю в бурной реке, вынесло на поверхность. Он задумчиво покачал головой.
- Мой юный друг, дорога, на которую вы решились ступить, нелегка. Эта дорога полна несправедливости и преград, но одно вы должны запомнить: есть тысячи правд, и вы должны сами для себя решить, в какую правду вы хотите верить.
После того как отец Леонардо забрал свой чемодан, к нему подбежал шофер с тележкой.
- Мы забронировали для вас номер в "Кардинал-Дёпфнер-Хаус", - сообщил ему брат Маркус.
- Вы слышали об убийстве в Берхтесгадене? Там одного мужчину пытали, а затем распяли.
Брат Маркус пожал плечами.
- Я знаю, что в монастыре Этталь несколько недель назад убили монаха. Вы об этом случае говорите?
Священник остановился. Эта новость оглушила его, как удар кнутом.
- Этталь? - пробормотал он.
- Да, за стенами монастыря. Кроме того, в церкви, недалеко отсюда, убили причетника. Говорят, он застал врасплох воров, которые хотели украсть церковные ценности.
- А что случилось со священником в Эттале?
- Я точно не знаю.
Шофер открыл дверь машины. Отец Леонардо со вздохом опустился на сиденье.
- Вы, должно быть, устали; мы отвезем вас во Фрайзинг, и там вы наконец сможете…
- Монастырь - он далеко отсюда?
- В ста километрах, - ответил шофер.
- Тогда сначала поедем в Этталь, а отдохнуть я могу и позже, - решительно заявил отец Леонардо.
Жантийи, пансион "Тиссо", Франция…
- Это безумие, - сказала Яара и перевернула страницу. - Эта рукопись - результат тщательнейшего исследования. Все утверждения профессора подкреплены доказательствами. Он принимал участие в раскопках в Иерусалиме, во Франции, на Кипре и даже в Новой Шотландии. Он проверил все полученные сведения минимум дважды. Если он опубликует книгу, то она вызовет большое замешательство, и прежде всего - в церковных кругах.
Жан Коломбар сидел у окна маленькой комнаты и задумчиво смотрел на тучи. Мадам Дюбарри приказала подать постояльцам кофе и сливочные пирожные в комнату. Яара была очень голодна, так как обед попросту проспала. Не успев встать с кровати, она тут же принялась читать толстую рукопись объемом почти в тысячу страниц. В комнате горел свет, так как, хотя до вечера было еще далеко, на пригород Парижа опустилось темное покрывало облаков, из которых лил дождь.
- Думаю, рукопись никогда не увидит свет, - возразил Жан. - Он уже много лет ее пишет, но так и не может найти конец всей истории.
Яара перевернула еще одну страницу.
- Это потому, что у него пока нет последнего кусочка мозаики. Завета Бога.
- И ты думаешь, мы его нашли?
- Посмотрим, - ответила Яара и потянулась к мобильному телефону. - Странно, что Том еще не позвонил, - пробормотала она.
- Наверное, занят. Думаешь, они найдут Рафуля?
- Посмотрим, - ответила Яара и набрала номер Тома. Прошло некоторое время, а потом прозвучал сигнал "занято". - Либо он как раз звонит, либо он вне зоны доступа. Позже я еще раз попробую.
Жан поднял свою чашку кофе.
- Жаль, я охотно показал бы тебе Париж, но в такую погоду, пожалуй, лучше не надо.
- Non nobis Domine, поп nobis, sed nomini tuo dagloriam, - процитировала Яара девиз тамплиеров, приведенный в рукописи. Увлекшись чтением, она не расслышала замечания Жана.
- Изречение тамплиеров, - добавил Жан. - Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу.
- Ты знаешь девиз тамплиеров? А я думала, это не твоя специальность…
- После университета в голове еще кое-что осталось, - ответил Жан. - Хочешь еще пирожное?
Яара отложила в сторону переплетенную рукопись и посмотрела в окно.
- По-моему, ты хотел показать мне Париж?
- Ты серьезно?
- Ну и что, что идет дождь - я ведь не знаю, доведется ли мне еще раз побывать в этом городе.
Жан улыбнулся.
- Ну, тогда побежали! У тебя есть куртка с капюшоном?
Яара встала.
- У меня даже зонт есть.
Зальцбург, управление общественной безопасности Тироля, Австрия…
Штефан Буковски положил дело на письменный стол своего коллеги из австрийского бюро безопасности. Инспектор Хагнер был крупным мужчиной с кустистыми бровями и густыми черными волосами. Он предложил Буковски садиться и спросил, не хочет ли он кофе. Буковски не стал отказываться.
- Я уже проверил эту фирму, - начал инспектор. - Карадик выехал из бывшей Югославии и более тридцати лет живет здесь, в Австрии. За это время он получил гражданство и обладает кристально чистой репутацией. На него зарегистрированы два вертолета. Один ВК-117, а второй - как раз вот этот AW-139. В общем, на него работают четверо, в том числе два пилота. Он женат на австрийке, у них двое детей. Его лицензия пилота все еще действительна, и он аккуратно платит налоги. У него есть алиби на ночь преступления: он был в Инсбруке на семейном празднике, который продолжался вплоть до следующего дня.
- Может, за штурвалом вертолета сидел и не он, но воздушный контроль точно опознал его машину.
Хагнер улыбнулся.
- Я тоже так думаю, и поэтому мы проверили обоих пилотов. Однако одного из них можно не принимать в расчет, поскольку он уже две недели лежит со сложным переломом ноги в клинике в Куфштайне. Другой, некий Петер Бреттшнайдер, живет на территории предприятия. В последнее время у него возникли проблемы. Его жена рассталась с ним и выжимает его, как лимон. У него двое маленьких детей, и он платит большие суммы за их содержание.
Буковски поджал губы.
- Это уже похоже на нашего человека.
- Мы тоже так подумали, поэтому установили за ним наблюдение. Я думаю, вы захотите поговорить с ним как можно скорее.
Буковски кивнул.
- Он сейчас на месте, охраняет оба вертолета. Сегодня вылеты не запланированы, поэтому я уверен, что мы найдем его там.
Инспектор встал.
- Ну что ж, не будем терять времени. Господин Карадик ожидает нас. Мы говорили с ним. Он также допускает, что этот Петер Бреттшнайдер замешан в нашем деле - очевидно, в последнее время он стал очень ненадежным и Карадик уже подумывает о том, чтобы разорвать с ним контракт.
- Вы прекрасно справились с подготовительной работой, - похвалил Буковски инспектора.
- Мы делаем все, что в наших силах - особенно если нужно помочь хорошему знакомому нашего окружного начальника, - язвительно заметил Хагнер.
- Коллега, вы и сами знаете, как нетороплива наша бюрократия. Если бы мы посылали исключительно письменные запросы в соответствующие инстанции, то мы бы успели состариться, прежде чем продвинулись вперед хотя бы на один шаг. Кроме того, оба преступника выскользнули у меня из-под носа, и это больно ранило мое самолюбие.
Хагнер натянуто улыбнулся.
- Вы, наверное, хотели сказать - вылетели. Ну что ж, идем, мы теперь тоже полетим: так будет быстрее всего.
Штруб, Берхтесгаден…
Том захлопнул мобильный телефон и с довольным вздохом опустился на пень рядом с Мошавом.
- Мне не терпится узнать, выгорит ли дело, - заявил Мошав и недоверчиво улыбнулся.
- А почему оно не должно выгореть? - возразил Том. - Во время учебы мы с Дитером делили одну комнату на двоих. И за ним должок.
- Я думал, мы здесь находимся тайно.
- Дитер для нас не опасен. Он адвокат в Ботропе. Два года назад он представлял меня в деле об аварии. Он совершенно нормальный тип. Правда, немного буксует, когда речь заходит о технических вопросах, но потому он и стал юристом.
- Ты всем своим друзьям врешь? - спросил Мошав.
- Скажем так, в случае с аварией ложь была вынужденной. Вряд ли я смогу назвать ему настоящую причину нашего любопытства. В конце концов, он адвокат и представляет закон.
- Яара еще не звонила?
Том покачал головой.
- Я забыл отправить ей CMC. Позвоню сегодня вечером.
Мошав снова вооружился биноклем и стал рассматривать улицы Штруба.
- Похоже, все птички улетели. Думаю, здесь ничего больше не произойдет.
Том посмотрел в почти безоблачное небо.
- Подождем еще немного, пока Дитер не перезвонит. Обычно запрос по номерным знакам в центре страхования делают очень быстро. И тогда уже будем думать, что делать дальше.
Том и Мошав просидели еще целый час на лугу с видом на Штруб, прежде чем мобильный телефон Тома зазвонил. Это был адвокат из Ботропа. Разговаривали они недолго.
- Ну что? - спросил Мошав, после того как Том нажал кнопку отбоя.
Том довольно улыбнулся.
- Ганс Штайнмайер, Бишофсвизен, переулок Штангергассе, 9а.
- Это точно?
- По крайней мере, машина принадлежит именно ему. Владельцу автомобиля около сорока лет, так что это может быть человек, который вышел из дома соседки.
- Что будем делать теперь?
Том указал вниз, в долину, и встал.
- Едем в Бишофсвизен; ночь будет долгая!