- Почему же именно теперь вокруг него подняли такой шум?
- Неужели вам не ясно, - сказал Том. - Для церкви и этого священника, должно быть, действительно очень важно, чтобы мы молчали.
Яара и Мошав вопросительно посмотрели на Тома.
- Когда отец Леонардо говорил со мной в тюрьме, он сказал, что не имеет ничего общего с убийствами, - объяснил Том. - Я не поверил ему, и он убеждал меня, что времена изменились. К убийству больше не прибегают, поскольку появились другие возможности запутывать людей.
- Что он имел в виду? - спросил Мошав.
Том указал на статью.
- Линия аргументации этого религиозного исследования настолько слабая, что она порвется при самом незначительном сотрясении. Смотрите, есть еще вторая часть, которую будут показывать на следующей неделе. Вот увидите, в следующей части документального фильма этого Табора вместе с его могилой Иисуса просто смешают с грязью. И в результате над Табором все будут смеяться.
- Но как это касается нас?
- Неразбериха, которая введет людей в заблуждение, настолько плотно переплетет правду и ложь, что в результате никто уже не сможет в ней разобраться, - ответил Том.
- И тогда появимся мы и предъявим могилу Массада.
Яара встала.
- Он дьявольски хитер, этот священник.
Мошава осенило.
- И когда мы предъявим могилу Массада, то у людей уже давно будет твердое мнение, и мы предстанем как несколько идиотов, которые хотят запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда.
Том одобрительно захлопал.
- Теперь ты понял: у всего представления одна только цель - опередить нас и запутать людей.
- Безразлично, что мы обнаружим в Массаде, - добавила Яара. - Мир нам не заинтересовать.
Мошав почесал затылок.
- Но мы же все равно не собирались распространяться об этом.
Том кивнул.
- Но тот священник из Рима не мог на нас положиться. И потому сам устроит неразбериху. Чертовски хитрый план.
- Ну, тогда тем более. В Массаду, ради нашей правды!
Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, отдел 63…
Буковски в изнеможении рухнул на стул, достал сигарету из пачки и закурил. Из ящика он вытащил маленькую пепельницу, которую спрятал там, после того как пообещал Лизе больше не курить в кабинете.
Он все закончил, но день его по-настоящему вымотал. Допрос женщины в клинике и судебные допросы Томаса Штайна и его спутников были проведены. Судопроизводства по этому делу в Германии не будет, так как французские органы власти составили запрос о выдаче Мишель ле Бланк и Тьерри Гомона. Было ясно, что именно Фабрицио Сантини, по прозвищу Дьявол, и Марсель Марден, Боксер, совершили убийство трех служителей церкви и одного мирянина под горой Вацманна, личность которого к тому времени установили на основе материала ДНК - это действительно оказался пропавший без вести профессор Хаим Рафуль. Четвертый в их союзе, Антонио ди Сальво - преступник, объявленный во всеевропейский розыск, был застрелен особым отрядом полиции на Амалиенштрассе. Ему и ле Бланк можно было инкриминировать убийство Джины Андреотти и профессора Джонатана Хоука. Женщина свою вину признала. А за всем стоял Пьер Бенуа, богатый французский бизнесмен. Полицейские из Police National отыскали его в Бразилии. Его арест был только лишь вопросом времени. Особая комиссия Ла Круа Вольмер должна была приступить к работе в ближайшие недели и установить остальные связи.
Заговор богатейших европейских бизнесменов, которые черпали свою власть и богатство из болота убийства и коррупции. И это болото нужно было осушить.
Буковски мог быть доволен, даже если его и ждала куча писанины. Расследование окончено, и убийцы уже не ускользнут от справедливого наказания.
Он в последний раз затянулся сигаретой и раздавил ее в пепельнице. Затем встал и открыл окна. Скоро должна вернуться Лиза. Сегодня у нее первая консультация у гинеколога.
За прошедшее время Буковски уже смирился с тем, что станет отцом. Но что будет дальше? Лиза не сможет вернуться в отделение, в котором он по-прежнему будет ее шефом. Поэтому он планировал позвонить Максиму и согласиться работать с ним в особой комиссии. Он знал, как это делается, по прошлому опыту Работа таких комиссий может затягиваться, а результаты - откладываться. И тогда он уж как-нибудь протянул бы последние два года до выхода на пенсию. Может, в отделе делопроизводства или на станции передачи данных; а может, тогда уже появится возможность перейти на неполный рабочий день.
Господи, Лиза моложе его на двадцать пять лет, ну зачем он позволил себе расслабиться в ту ночь в Париже?
Буковски испугался, когда дверь распахнулась. Лиза вошла в кабинет; она улыбалась.
- Ты снова курил, - сказала она.
- Неужели?
- Я прекрасно слышу запах, даже если ты и открыл окно.
Буковски поднял руки.
- Нужно уже привыкнуть выходить, прости.
Лиза полезла в сумочку и бросила ему на стол три бумажных фотографии. Буковски сел за стол и взял их в руки. Он рассматривал фотографии, которые состояли из пятен разных оттенков серого цвета, поворачивал их туда-сюда, пока Лиза не протянула руку ему через плечо и не поставила их правильно.
- Что это? - спросил Буковски.
- А ты как думаешь?
- Что-то вроде географической карты, я бы так сказал. Съемки со спутника - пустыня или плоскогорье.
Лиза покачала головой. Настроение у нее было веселым, почти шутливым.
- Это твоя дочь или сын, - ответила она, широко улыбнувшись. - В середине.
- Темное пятно?
- Да, точно, - подтвердила Лиза. - Темное пятно.
Буковски тщательно рассмотрел фотографию.
Лиза села за письменный стол.
- Тебе придется отвыкать от курения. Или ты намерен улизнуть от ответственности, как обычно поступают мужчины?
У Буковски отвисла челюсть. Он смотрел на Лизу, широко раскрыв глаза.
- Я тебе в отцы гожусь. Я старше тебя на двадцать пять лет.
- Я знаю, что ты не красавец мужчина, и, клянусь Богом, я действительно совсем иначе представляла себе своего супруга, но я не хочу, чтобы мой ребенок рос без отца.
Буковски потерял дар речи.
- Я надеюсь, ты здоров, или есть что-то, что мне нужно знать?
- Лиза, я… как ты себе это представляешь? - заикаясь, спросил ее Буковски.
- У тебя еще три года впереди, в это время я буду сидеть дома, а когда ты выйдешь на пенсию, я пойду работать. Я достигла далеко не всего, чего хотела. Я могу достичь еще очень многого, если постараюсь. И я хочу этого ребенка!
- Я… я не знаю.
- Чего ты хочешь, ты ведь можешь чувствовать себя польщенным - или я, по-твоему, недостаточно хорошо для тебя выгляжу? В конце концов, ты мне в отцы годишься. Вам, старикам, ведь нравится, когда в кровати у вас молоденькая девушка.
- Ну же, Лиза, ты, пожалуй, перегибаешь палку, - защищался Буковски. - Тогда я не был совершенно трезв, так же как и ты. Нужно найти самый целесообразный выход из положения…
- Мы сделаем все так, как скажу я, - решительно заявила Лиза. - Загс, и народу немного. Венчаться я не желаю.
Буковски откинулся на спинку стула.
- Ты действительно считаешь, что сможешь меня выдержать?
Лиза наклонила голову набок и подмигнула ему.
- Дурачок, я давно уже тренируюсь. И не надо думать, что я прыгаю в кровать с кем попало, стоит мне выпить бокал шампанского. Это случилось, и теперь нужно постараться сделать все от нас зависящее. Я сама выросла без отца, и мне было очень нелегко. Я не хотела бы, чтобы моему ребенку пришлось пройти через нечто подобное.
Через час в кабинете Максима Руана зазвонил телефон.
- Привет, старина, - поздоровался Максим.
- Привет, Максим, - ответил Буковски. - Я только хотел сообщить тебе, что не буду работать в особой комиссии.
- Что ж, очень жаль, а я уже радовался, что скоро снова тебя увижу.
- Я думаю, мы все же вскоре увидимся. Но на этот раз ты приедешь в Германию.
- Что случилось?
- Я собираюсь жениться и хотел бы, чтобы ты был моим свидетелем.
- Жениться? - удивился Максим. - Ты, наверное, шутишь. И кто эта несчастная?
- Она стоит рядом со мной, можешь с ней немного поговорить.
Буковски передал трубку Лизе. Максим растерялся, когда услышал ее голос.
- Присматривай хорошенько за моим старым другом, следи, чтобы он не надорвался, - сказал на прощание Максим Руан.
- Сделаю что смогу, - ответила Лиза и положила трубку.
Буковски достал пачку сигарет, но Лиза забрала ее у него.
- Я же сказала: тебе придется отвыкать от курения.
Буковски вернул себе пачку.
- Только если ты пообещаешь мне, что не будешь пить шампанское с другими мужчинами.
Лиза наклонилась к Буковски и легонько хлопнула его по щеке.
- Только не надо воображать. Просто делай то, что тебе говорят. Прежде всего, если это хорошо для тебя и твоего ребенка. В конце концов, должно же ему хоть что-то перепасть от отца.
Буковски вздохнул. Но затем он скомкал пачку сигарет вместе с содержимым и бросил ее в корзину для бумаг.
Рим, Ватикан…
Брат Маркус позвонил вскоре после полуденной молитвы. Отец Леонардо вежливо поздоровался с ним и удалился в тихий уголок монастыря.
- Они были в аэропорту и купили билеты, - сказал брат Маркус.
- Куда? - спросил отец Леонардо.
- В Тель-Авив, - ответил монах.
Отец Леонардо поблагодарил его. Они уже на пути в Святую землю. Он не ошибся. Он правильно оценил этого немца с короткими светлыми волосами и загорелым лицом. Штайн не успокоится, пока не выяснит правду.
Отец Леонардо посмотрел на часы и позвонил в секретариат Управления по делам церкви.
- Немедленно забронируйте мне билет в Израиль, - потребовал он. - И сообщите отцу Филиппо. Он должен торопиться, скоро к нему нагрянут незваные гости, а к тому времени все должно быть готово.
Служащий на другом конце провода буркнул "да".
Через двадцать минут отцу Леонардо перезвонили. Он поспешил назад в свою маленькую квартиру. Придется поторопиться с упаковкой чемодана: самолет вылетает уже через шесть часов.
60
Аэропорт Бен-Гурион, Тель-Авив…
Рейс компании "Эйр Франс" прибыл в аэропорт Бен-Гурион точно в тринадцать тридцать пять. Мошав и Яара взяли руководство в свои руки, так как здесь они были дома, здесь они знали, к кому нужно обращаться, чтобы арендовать "лендровер", чтобы достать необходимый инструмент и снаряжение - альпинистские кошки, крючья и многое другое. Они знали, что отыскать описанную могилу - задание не из легких.
Возможно, им придется лезть на скалу, возможно, сначала нужно будет отодвинуть мусор. И все-таки, и они это прекрасно понимали, им нельзя возбуждать сенсацию. Бесчисленные посетители, туристы со всего света, верующие и другие пилигримы, а еще любители истории со всех концов земли ежедневно посещали крепость на берегу Мертвого моря. Там кишели сотрудники органов безопасности, полиции и ответственные за соблюдение порядка, которые не допустили бы того, чтобы кто-то полез на этот естественный памятник, еврейскую скалистую крепость посреди пустыни, с кирками и лопатами. Значит, им нужно было также придать своей экспедиции законный вид. Но Яара и Мошав были археологами, и Яара знала, что нужно сделать, чтобы получить разрешение на пробные раскопки. И пусть разрешение только выглядело как законный документ - для краткосрочного обмана его вполне достаточно. Итак, что было проще, чем привлечь университет Бар-Илан? Яара взяла это задание на себя. Научное обоснование экспедиции произвело бы такое впечатление на органы безопасности и на дежурных в крепости, что можно было бы спокойно работать по меньшей мере один-два дня.
После того как все оборудование закупили, а бежевый "лендровер" со всех сторон оклеили логотипами университета, Том и Мошав отправились в Арад, в то время как Яара пока осталась в Тель-Авиве.
- Проведем сначала рекогносцировку, - решил Мошав.
Через день они покинули маленький пансион на улице Рехов Бен-Яир и поехали по девятнадцатому шоссе, которое огибало руины старого ханаанского города-крепости и выходило в пустыню.
Как только Яара получит документы, она также должна отправиться в Арад, где они договорились встретиться.
- Но будь осторожна! - сказал Том, когда Яара прощалась с ним.
- Ты забываешь, что я родилась здесь, - возразила она и страстно поцеловала его в губы.
Монастырь францисканцев-флагеллатов, Иерусалим…
Отец Филиппо уединился с римским гостем в своей келье. Два часа назад отец Леонардо прибыл в Иерусалим.
- Как прошел полет? - спросил отец Филиппо.
- Над морем была буря, - ответил отец Леонардо. - Но я знал, что ничего не случится. Со мной было благословение Божье.
- Все сделано к твоему удовлетворению, - продолжал отец Филиппо.
- Можно посмотреть?
- Мы еще не готовы. Должно пройти некоторое время.
- Трудности были?
- Нет, после того как мы поняли, где нужно искать. Пить хочешь?
Отец Леонардо улыбнулся.
- Красное вино из долины Иордана?
Отец Филиппо кивнул и пошел к маленькому секретеру. Наполнил два бокала.
- Где они сейчас? - спросил отец Леонардо, после того как монах-францисканец протянул ему бокал.
- Мужчины в Араде, женщина осталась в Тель-Авиве. Она подала заявление на проведение пробных раскопок с научными целями.
- Я с самого начала знал, что они приедут, - размышлял вслух отец Леонардо. - Я знал, что немец не сдастся. Я только не знаю, почему он так поступает.
- Теперь, когда свитки наконец-то там, где и должны быть, наступает последний акт пьесы, после чего опустится занавес. Кстати, передача о могиле в Талпиоте вызвала настоящую сенсацию. Каждый день мы получаем бесчисленные отклики от взволнованных христиан, а также от журналистов, которые хотят знать, как Кустодия в Святой земле относится к данному вопросу.
- И что вы отвечаете?
Отец Филиппо отпил глоток вина.
- Мы говорим, что будут открывать новые могилы, в которых покоится Иешуа бен Иосиф: в конце концов, эти имена были такими же популярными во время рождения нашего Спасителя, как сейчас - Джон, Али или Антонио.
- Хорошо, если так, - ответил отец Леонардо. - Как только на экраны выйдет вторая часть, количество обращений снизится. Вот посмотришь, через неделю никто уже не будет говорить о могиле Иисуса. Ни в Талпиоте, ни в Массаде.
- Рим будет тебе благодарен, - отец Филиппо любезно поднял бокал за здоровье гостя. - Скоро тебя повысят до кардинала.
Отец Леонардо отставил бокал.
- Как только я здесь закончу, я покину Рим.
- И куда ты поедешь?
- Домой, - ответил отец Леонардо. - Наконец-то снова домой, дорогой друг.
Отец Филиппо посмотрел на часы, висевшие на стене над секретером.
- Пора выдвигаться, - сказал он и поставил бокал на стол.
Скала-крепость Массада, на западном берегу Мертвого моря…
Солнце светило неумолимо, и сухая земля отражала часть жара, так что воздух рябил. Они подъехали к горе с севера. Массада лежала перед ними - величественная скала высотой почти четыреста метров возвышалась посреди скудной каменистой пустыни. Лишь кое-где отдельно стоящие деревья тянулись вверх, к небесам - пальмы, кипарисы и разбросанные то тут, то там жалкие кустики. Крепость была построена царем Иродом Великим примерно за тридцать лет до рождения Иисуса. Долгие годы она считалась неприступной, пока не пала наконец в 73 году от Рождества Христова под натиском римских легионов под началом Флавия Сильвы и не была разрушена. Флавий Сильва долгое время держал крепость в осаде, пока однажды не приказал соорудить искусственную насыпь у низкой западной стороны крепости, так что его войска попали наконец на плоскогорье. Пятнадцати тысячам римских солдат противостояли жалкие остатки гарнизона ревнителей веры. 973 защитника: мужчины, женщины и дети, - совершили некогда коллективное самоубийство перед тем, как крепость пала, чтобы избежать римского рабства.
Когда Мошав повел машину мимо крепости, Том не мог отвести от нее взгляд. Они объехали гору и остановились на стороне, обращенной к Мертвому морю. На стоянке стояли несколько автобусов и легковых машин. Туристы с рюкзаками и альпенштоками толпились по обе стороны дороги. Рядом с маленьким зданием, в котором располагались отделы государственной безопасности и охраны крепости, был припаркован белый джип. Том внимательно осмотрелся, а Мошав повернулся к горе.
- "…Навеки устремив взгляд в воду жизни, так сидит на скале Голиаф, великан, поверженный Давидом, Давидом, царем евреев", - вспомнил Мошав слова профессора, процитировавшего часть перевода свитков.
- Воду жизни, - повторил Том. - Отсюда ее не видно.
- Поэтому нужно залезть на гору, - объяснил Мошав. - Воспользуемся канатной дорогой.
Почти три четверти часа Том и Мошав простояли в очереди, пока наконец кабина не остановилась перед ними. Во время поездки они рассматривали скалистые образования, лежавшие под их ногами. Несмотря на то что в кабину канатной дороги набилось почти сорок туристов, друзья отвоевали себе места у переднего окна.
- "… Под дворцом царя… стоит солнце жизни в зените, так что святой луч освещает… отдыхает, до конца всего сущего…", - прошептал Мошав, обернувшись, и заметил, как вода у южного берега Мертвого моря блеснула в лучах солнца.
Том схватил его за плечо и указал на тонкую, как игла, скалу, торчавшую чуть ниже плато.
- Может, это и есть Голиаф?
Мошав достал из рюкзака бинокль и устремил его на указанную точку.
- Она чуть меньше пяти метров в высоту.
- А та, на другой стороне, по-моему, высотой метра полтора.
- Давид и Голиаф, - пробормотал Мошав и обернулся. - И вода жизни на заднем плане.
- Думаю, надо подобраться поближе и исследовать этот район получше, - сказал Том, когда показались первые руины крепости на плато.
- Голубятня, - сказал Мошав. - Я знаю, что за ней находятся стены дворца Ирода.
Том указал на маленькую нишу в скале, которая шла от плато до маленького скалистого выступа метров на десять ниже высшей точки.
- Может, когда-то это была лестница?
Мошав подкрутил окуляр.
- Я уверен, мы не зря сюда приехали.
Внезапно он стал лихорадочно крутить регулировочный винт бинокля.
Том наклонился к нему.
- Что у тебя там?
Мошав подал ему бинокль.
- Тебе видна разноцветная часть скалы - там, где кончается маленькая ниша, возле обвала?
Том напряженно вгляделся в то место.
- Черт возьми, - прошипел он так, что несколько человек обернулись.
- Ты думаешь то же, что и я? - тихо спросил Мошав.
- Да, - ответил Том.