- Bonjour, mademoiselle, - вежливо поздоровался Руан. - Я надеюсь, у вас все хорошо и мы скоро снова увидимся.
Лиза наклонилась к телефону.
- Salut, Максим, - ответила она. - Спасибо, у меня все хорошо.
- Хватит рассыпаться в любезностях, что там у тебя? - перебил ее Буковски.
- Досье на богатого бизнесмена по имени Пьер Бенуа из Ла Круа Вольмер - это город на юге Франции. Досье разоблачает его как заказчика убийства. Он потомок известной семьи, среди его предков есть даже Папа Римский Климент V, именно он семьсот лет назад организовал преследование ордена тамплиеров. У него есть влиятельные друзья в политике и церкви. Его нелегко будет привлечь к ответственности. Но у меня появились новости о Сантини и некоем Тьерри Гомоне, бывшем священнике из Экс-ан-Прованса. Очевидно, Бенуа кое-что заплатил, чтобы получить несколько древних свитков. Речь идет о трех миллионах долларов. Их перевели из одного швейцарского банка на счет банка на Багамах. Мы сейчас как раз проверяем платежные реквизиты, но уже похоже, что мы получим убедительные доказательства.
- Бенуа, - повторила Лиза. - Но ведь так звали владельца того дома, в котором держали Штайна и его подругу.
- Мне немедленно нужен подробный отчет, - сказал Руан. - Мы завтра проводим обыск его собственности. Кроме того, нужно еще раз опросить Гомона по поводу Бенуа. Сегодня я на работе до десяти часов.
- Мы все подготовим, - заверил его Буковски. - Но не думаю, что Гомон добавит еще что-нибудь к своим показаниям. Он ни в чем не сознается, кроме соучастия во взятии в заложники. Он знает, что поставлено на карту.
На мгновение воцарилось молчание.
- Мы привлечем Гомона в связи с убийством Коломбара, если подтвердится информация из досье. А в этом нет никаких сомнений. Я думаю, самое позднее тогда он заговорит.
- В таком случае, пожалуйста, держи нас в курсе происходящего, - попросил его Буковски.
Положив трубку, он покачал головой.
- Как быстро пошло расследование, - заметил он.
- Этот Бенуа, похоже, и есть тот самый великий неизвестный, который стоит за всем делом.
- Посмотрим, - ответил Буковски.
58
Рим, Sanctum Officium…
На письменном столе в комнате кардинал-префекта лежали две металлических коробки кубической формы, а также металлический чемодан. Отец Леонардо устроился поудобнее в кресле и отпил глоток кофе.
- Вы проверили свитки? - спросил кардинал-префект.
Отец Леонардо поставил чашку перед собой на стол.
- Речь идет о свитках Шломциона, - ответил он. - В то время, когда по земле ходил Иисус, он был учителем законности у ессеев и кем-то вроде наставника Господа во времена его юности. Если Хаим Рафуль не ошибся, они относятся к первой половине первого столетия.
- Я знаю, кто такой Шломцион, - возразил кардинал-префект. - Будут ли археологи молчать?
Отец Леонардо покачал головой.
- Этот немец на перепутье, он не уверен, что ему делать. Но через несколько дней, я думаю, уже будет не важно, как он поступит.
- Тогда, значит, все улажено.
Отец Леонардо встал из кресла и подошел к окну. У его ног, освещенный солнцем, лежал Святой город.
- Нужно еще кое-что сделать, так как я думаю, что археологи не смогут прыгнуть выше головы; но с этим позвольте мне разобраться самому.
Солнечный луч проник через окно. Кардинал-префект достал ежедневную газету и показал отцу Леонардо статью на первой полосе. Там сообщалось, что свитки, которые были украдены неизвестными во время раскопок в Иерусалиме, возвратились под надзор церкви. Речь шла о свитках из времен Иисуса Христа, и Церковная служба древностей займется расшифровкой текстов. На это уйдет определенное время, однако уже сейчас понятно, что будут открыты новые подробности жизни Иисуса Христа. Дальше газета писала о том, что якобы из-за этих свитков произошла перестрелка и что банда, занимавшаяся нелегальной торговлей древностями, была обезврежена.
- Это действительно было необходимо? - спросил префект.
- Через пару месяцев мы опубликуем несколько незначительных фактов из свитков. К настоящему моменту мир давно забыл о раскопках в долине Кидрона, и все успокоились. Никто, кроме нескольких ученых, больше и не вспомнит о свитках. Я думаю, от этого и археологам, и тем более церкви, только лучше.
Кардинал-префект оперся на стол и задумчиво посмотрел на металлический ящик.
- А вы знаете, что кардинал Боргезе попал в аварию?
Отец Леонардо пожал плечами.
- Тяжелая потеря для церкви. Да смилостивится Господь над его душой.
- В ближайшие дни я проведу по нему панихиду, - сказал префект. - Боргезе был хорошим другом. Он всегда был лоялен, и я думаю, если бы он не ушел от нас так рано, то стал бы достойным преемником моей должности. Несколько кардиналов даже видели в нем будущего Его Святейшество.
- Пути Господа неисповедимы, - заметил отец Леонардо.
- Наверное, вы правы, - согласился префект. - Я так понимаю, вы не приедете в Париж на панихиду. Дела, наверное, не отпустят.
- Я помолюсь за него, когда в следующий раз буду говорить с Богом. И я стану просить нашего Создателя о милости для его души.
Кардинал-префект довольно кивнул.
- Желаю вам удачи на вашем новом пути. Жаль, конечно, я уже начал привыкать к своему секретарю. Но он нужен в другом месте, и я думаю, он пойдет своим путем.
- Слава Иисусу Христу, Ваше Высокопреосвященство.
- Иди с миром.
Клиника Берхтесгадена, Верхняя Бавария…
Мошав выглядел хорошо. Шрам на правом виске светился красным, но когда его вьющиеся темные волосы, которые ему сбрили в больнице, немного подрастут, ничто уже не будет указывать на происшествие в Роствальде. Том привез ему чистую одежду, и он теперь сидел на кровати в джинсах и футболке и ждал, когда медсестра принесет ему еще несколько таблеток, чтобы он смог наконец покинуть больницу. Том и Яара подвинули к кровати стулья.
- Я помню только то, что дверь внезапно распахнулась и раздался страшный грохот, - сказал Мошав. - И я не имею ни малейшего представления о том, что именно произошло. Я только знаю, что ты спас меня из адского пламени. Я тебе по гроб жизни за это обязан, так и знай.
Том рассказал ему, что случилось в хижине, после того как он потерял сознание.
- Я думаю, полицейский, который меня допрашивал, решил, что я ему вру. Он не хотел верить в то, что я потерял память. Только когда мой врач подтвердил, что феномен временной амнезии существует, он убрался и оставил меня в покое.
- Все обвинения с нас сняли, - сказал Том. - Мы можем идти куда хотим. Однако будет еще судебное разбирательство и поэтому нужно еще раз появиться в полицейском участке, где нас снова допросят.
- Но я не могу сказать больше того, что мне известно!
- А большего от тебя и не требуется. Только, пожалуйста, не упоминай о том, что написано в свитках. Это просто очень ценные древние свитки, ради которых некоторые даже идут на убийство.
Мошав вопросительно посмотрел на Тома. Наконец он кивнул.
- Я понимаю. Церковь все-таки получила свитки. Они выиграли, правильно?
Том достал из кармана брюк статью из межрегиональной ежедневной газеты о свитках, которые перешли теперь во владение церкви, и протянул ее Мошаву.
Мошав пробежал глазами строки.
- Значит, мы теперь в безопасности?
- Священник, который был у меня в камере, сдержал слово. Теперь никто не будет интересоваться нами. Охота закончилась.
- А что с текстом свитков?
- После того как переводы Юнгблюта и Рафуля сгорели вместе с хижиной, а свитки перешли на попечение Рима, у нас ничего не осталось, кроме предположений. Кто станет брать на работу археолога, который утверждает, что Иисус - это ложь, но не может предъявить ни одного доказательства? А я люблю свою профессию.
- Но я вижу, что тебя это гложет, - вмешалась молчавшая все это время Яара. - Я чувствую, и с каждым днем - все сильнее. Эта история не дает тебе покоя. Даже ночью.
Том повернулся к Яаре и поцеловал ее в щеку.
Дверь открылась, и вошла медсестра. Она протянула Мошаву пакет.
- Пора нам уже идти, дружище, - сказал Том. - Ты уже достаточно отдохнул.
Мошав встал.
- Вперед, обратно в Иерусалим.
- Иерусалим? Почему Иерусалим? - удивился Том.
Мошав улыбнулся.
- Оставаться здесь, в Германии, для меня слишком опасно.
Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, отдел 63…
Буковски еще раз внимательно прочитал протокол допроса Тьерри Гомона, или Жана Коломбара. Вскоре после того как детектив ознакомил его с новостями из Франции, он раскололся. Он согласился признать, что был замешан в гибели настоящего Жана Коломбара. Вместе с Антонио ди Сальво, который был застрелен во время штурма квартиры в Мюнхене, они напоили свою жертву и сбросили ее в Сену. Пьер Бенуа снабдил их необходимой информацией и дал заказ, так как сам он охотился за свитками. Однако в убийстве трех священнослужителей, Рафуля, а также убитого в Израиле археолога, он замешан не был. Тем не менее он был в курсе этих преступлений. Он получал информацию обо всех соответствующих событиях, так же как и сам немедленно передавал все новости дальше. Когда Рафуль собрался лететь в Цюрих, его схватили. Марден был известен своими садистскими наклонностями. Он запытал Рафуля до смерти, но профессор молчал до последнего. Когда они узнали о Юнгблюте, было уже слишком поздно, друг Рафуля предпочел покинуть свой дом и спрятаться в лесу. А когда вмешалась полиция и Мардена с Сантини чуть не арестовали, он включился в игру уже как Жан Коломбар. Том наконец привел их прямо к профессору. Но то, что произошло, не было запланировано. Нападение не удалось, и осталось только устроить взятие в заложники, чтобы добраться до свитков.
Максим Руан позвонил незадолго до полудня и узнал новости от Буковски. Бенуа подался в бега. Когда особые отряды полиции ворвались в его дом в Ла Круа Вольмер, Бенуа уже скрылся. Второпях он, очевидно, попытался уничтожить доказательства, но кое-что сохранилось.
Найденные документы доказывали существование братства, которое, подобно паутине, накрыло весь мир. В этот союз входили: французский министр, статс-секретарь из Вены, два фабриканта в Германии, директора банков в Швейцарии, Люксембурге и Англии, несколько священнослужителей и даже высокопоставленный американский чиновник. Братству Бенуа можно было инкриминировать взаимовыгодную помощь в различных делах, среди которых - поддержка в оформлении документов на строительство и многое другое. Налоговые нарушения были лишь маленькой частью их преступной деятельности. Они натолкнулись на настоящее болото, и осушение его должно было занять многие месяцы. Также братство не остановилось перед нанесением тяжких телесных повреждений и даже убийством. Европол забрал это дело себе, и Максим Руан был назначен руководителем особой комиссии.
- Разве тебе не хочется вступить в нашу команду? Штаб-квартира у нас будет в Париже, - добавил Максим, прежде чем окончить беседу.
Буковски долго смотрел на Лизу, после того как сообщил ей о предложении Максима.
- И сколько ты будешь отсутствовать? - спросила она.
Буковски пожал плечами.
- Это может занять целый год. Задание не из легких. Расследование будет трудным, понимаешь?
Отель "Леопольд", Мюнхен…
Яара принимала ванну, в то время как Том и Мошав расположились в комнате. Том сел на кровать, а Мошав развалился в кресле.
- Ты действительно не в своей тарелке, - заметил Мошав.
- Мне сейчас непросто, - ответил Том. - Я христианин, понимаешь? Даже если я не очень высокого мнения о церкви, то мне все равно тяжело принять тот факт, что Иисуса никогда не существовало. В конце концов, вся наша вера основывается на его личности. Если его не было - по крайней мере, не в том виде, в который верим мы, христиане, - то во что нам тогда вообще остается верить?
- Свиткам две тысячи лет, но никто не может гарантировать, что предания правдивы. Что, если твой Иисус действительно существовал, а в завещании Учителя справедливости картина искажена?
Том лег на кровать.
- Возможно, именно эта неизвестность и мучает меня. Мы, ученые, ищем доказательства. И только когда мы наверняка знаем, что это правда, после неоднократных проверок и перепроверок, - только тогда мы принимаем ее как данность.
- Правда, ложь - кто может их отличить? Свитки навсегда исчезнут в библиотеках Ватикана, а переводы двух уважаемых ученых сгорели. Не остается ничего, что могло бы поведать нам правду.
Том встал.
- Этот мир нуждается в Боге. Безразлично, как мы его назовем: Аллахом, Буддой или Иисусом. Человек просто хочет верить в какую-то высшую силу. Я и правда думаю, что это делает наше существование чуть более сносным. Я не хочу никому ничего доказывать, понимаешь? Но я хочу знать наверняка. С тех пор как я поговорил с Юнгблютом, я плохо сплю.
- Значит, нужно просто все разузнать, - ответил Мошав.
Том недоверчиво посмотрел на него.
- И как ты собираешься это сделать?
Мошав встал.
- "…Навеки устремив взгляд в воду жизни, так сидит на скале Голиаф, великан, поверженный Давидом, Давидом, царем евреев", - процитировал он.
- Ты смог запомнить то, что сказал Юнгблют?
- Я получил пулю в голову и забыл все, что произошло, когда гангстеры напали на хижину, но слова профессора я помню довольно хорошо.
- Каждое слово?
- Каждое слово, - подтвердил Мошав.
Том улыбнулся.
- Чего же мы тогда ждем - вперед, в Массаду! - решительно заявил он.
- В Массаду! - подхватил Мошав и испугался: он буквально прокричал эти слова.
59
Рим, Ватикан…
На большом экране мерцали конечные титры, где были перечислены имена всех участников: оператора, инженера по звуку, режиссера, а в конце стояло имя продюсера, известного во всем мире своими сенсационными инсценировками - Джеймса Каморры. Никто не узнает, кто действительно стоит за производством этого дорогостоящего произведения.
Отец Леонардо встал и облегченно вздохнул. Он был доволен. Счастье, что во время проведения строительных работ в Талпиоте глубоко в земле обнаружили эту могилу. Хотя это было еще в 1980 году, но мир лишь поверхностно ознакомился с данным событием, а затем его снова предали забвению. С Каморрой как продюсером весь мир теперь охватит волнение и истерия, пока по тем же самым каналам не пройдет научное опровержение всех теорий. Теория доктора Табора представляла собой лишь одну из точек зрения на проблему. Будучи представлена соответствующим образом и демонстрируя лишь один аспект, она сможет на какое-то время произвести впечатление на людей. Гробы с останками семьи Иисуса. На каждом из них было нацарапано имя умершего. Мариамене-Мара, Иехуда бар Иешуа, Матфей, Иосия, Мария и Иешуа бен Иосиф. Долгие годы оссуарии с номерами от 701 до 706 хранились на складах Израильского министерства древностей. Но теперь они на короткое время окажутся в центре внимания всего мира, пока признанный профессор Лейденского университета Юрген Цангенберг не разберет тезисы Табора пункт за пунктом и в результате не вызовет у людей одну только растерянность. Растерянность и неразбериха - вот оружие XXI столетия. Общественность быстро потеряет интерес, отбросит утверждения исследователя как простое стремление прославиться и снова сосредоточится на своих буднях. И даже если потом еще один ученый сообщит о новых утверждениях и о новом погребении, никто не согласится посвятить этой теме хоть полстрочки.
Время передач о могиле в Талпиоте уже было установлено. Через два дня фильм должен пройти по каналу Би-би-си. Телекомпании во всем мире купили лицензии на его показ, так что в конце концов, возможно, им удастся даже покрыть гигантскую сумму издержек на производство.
Еще неделю спустя пройдет вторая часть проката на Би-би-си. Фильм назывался "Талпиот - миф или правда", и это опровержение не допускало сомнения в том, что Табор ошибся. В мире средств массовой информации очень просто переплести правду и ложь таким образом, что люди уже не знают, кому еще можно верить.
Отец Леонардо включил свет. Он гордился собой, и он гордился своим планом. Ни этот Томас Штайн, ни кто-либо другой из группы археологов не привлекут ничьего внимания, если опубликуют свои предположения по поводу Иисуса Христа или предложат назвать очередное место его погребения. Иисус мог бы быть погребен всюду и нигде. Во время строительных работ в Иерусалиме все еще обнаруживают места захоронения умерших. Умерших, которых столетиями хоронили в многочисленных скалистых гротах вокруг Иерусалима, пока их кости не попадали наконец в каменные оссуарии.
Многие из этих захоронений до сих пор не открыты.
Что произойдет, если будет обнаружена очередная могила Иисуса в Святой земле?
Отец Леонардо великолепно знал людей.
Камень утонет в озере, и последняя волна затихнет. Растерянность и неразбериха в результате уничтожат всякий интерес.
Отель "Леопольд", Мюнхен…
Чемоданы были сложены, билеты куплены. На следующее утро, в одиннадцать часов, они вылетали из Мюнхенского аэропорта. Том уверенно смотрел в будущее. Он надеялся, что в этой экспедиции получит наконец уверенность, в которой он так нуждался, чтобы обрести душевный покой и спокойный сон. Уверенность для себя одного. Они посоветовались и решили: безразлично, что они обнаружат в скале Массада, эта информация только для них. Никто другой не должен узнать о находке.
- Ты это читал? - спросила Яара, протягивая ему тележурнал.
Том покосился на программу передач.
- Они собираются показывать документальный фильм о могиле Иисуса в Талпиоте, - пояснила она. - Правда, странно?
Том взял журнал и прочитал анонс фильма, который был произведен Би-би-си в сотрудничестве с известным режиссером Джеймсом Каморрой. Затем передал газету Мошаву.
- Ну, это уже старая история, - сказал он. - Когда обнаружили могилу? В девяностом году или еще раньше?
- Раньше, - ответила Яара. - В восьмидесятом строители обнаружили грот Талпиот.