Под стишками стояла подпись "А. Ч.", и Миша сразу догадался, что это писала Санька. Была в газете и карикатура на Ваню Сорокина, который ссорился с ребятами. Но что это был за рисунок? Ни пропорций, ни перспективы!.. Покачав головой, Мишка вынул из кармана карандаш и несколькими штрихами поправил карикатуру. Потом он оживил газету замысловатыми завитушками на полях и вокруг заголовка.
Оглядывая свою работу, Мишка несколько отошёл назад и неожиданно заметил Андрея, который сидел неподалёку на скамеечке. Мишка смутился, но, увидев, что Андрей тщательно чистит свои ногти, немного успокоился.
- Слушаю тебя, Миша, - сказал Андрей.
- Василий Прохорыч просил, чтобы я вам карту показал. Для проверки. Правильно ли всё в ней. Вот. - Мишка развернул карту и протянул её Андрею.
Тот взял карту и, склонив голову набок, сосредоточенно принялся её рассматривать. Наконец, после долгого молчания, он сказал:
- По-моему, всё правильно, - и, свернув карту, вернул её мальчику.
- Она для научного института сделана, - переминаясь с ноги на ногу, добавил Мишка.
Андрей понимающе кивнул головой. Мишка ещё немного потоптался на месте и, не зная, о чём говорить дальше, неожиданно спросил:
- Андрей Петрович, а правда, что у вас есть категория по шахматам?
Андрей чуть улыбнулся:
- Есть.
- Уй ты! - удивился Мишка. - А какая?
- Вторая. А ты тоже играешь? - спросил Андрей.
- Играю. Только здесь не с кем. Я всех обыгрываю.
- Так уж и всех?
- В школе, конечно… - поправился Мишка. - А можно мне с вами сыграть?
- Пожалуйста. Приходи - сыграем.
- Ладно! - ответил Мишка. Но тут, словно что-то вспомнив, он приосанился и непринуждённо добавил: - Зайду как-нибудь, в свободное время. Так я пошёл… До свиданья. - И Мишка решительно двинулся к выходу со школьного двора.
Но тут раздался негромкий голос Андрея:
- Миша.
Мальчик тотчас же обернулся. Андрей шёл за ним следом.
- Вот что, - сказал он, - ты тут нам капканы прислал…
- Догадались? - спросил Мишка.
- Да. Это ты хорошо сделал… по-товарищески…
- Ну что вы! Пустяки. - И Мишка махнул рукой с таким выражением, будто ему ничего не стоит завалить капканами хоть весь район.
- А вот как с капканами обращаться… - начал Андрей.
- Как обращаться? - оживившись, перебил его Мишка. - Так это же очень просто! Их надо устанавливать в определённом месте. Вот, например, нора. Так. А капкан надо ставить с таким расчётом…
- Погоди, погоди, Миша, - остановил его Андрей. - Ты бы это лучше ребятам объяснил… Можешь?
- А чего ж… Это нетрудно.
- И вот ещё что, - продолжал Андрей. - Мы тут у правления колхоза проводника-разведчика просили для нашего отряда. Так Василий Прохорович тебя рекомендует. Лучшего, говорит, проводника, чем Михаил Чистов, по всей округе не сыщете. Он, говорит, пока карту составлял, все сусличьи места изучил.
- Это так! - улыбнулся польщённый Мишка. - У меня теперь каждая сусличья нора на учёте. Вот хоть по карте проверьте. - И он поспешно принялся развёртывать карту.
- Нет, нет, - отстранил карту Андрей. - Раз карта для института, так надо её и отправить по назначению. Ты ребят лично в поле поведи. Ну, хотя бы в первый день, для начала…
- А когда вы выступаете? - деловито осведомился Мишка.
- В самое ближайшее время. Всё дело за проводником, - усмехнулся Андрей.
Мишка кинул на Андрея подозрительный взгляд и вдруг спохватился. Что ж это такое! Карту у него вроде как не берут, а пойти к ребятам проводником-разведчиком он почти согласен. А ведь это одно и то же. Да и как устанавливать капканы - он готов показать ребятам. Как же всё это случилось? Но размышлять об этом ему не очень хотелось. Всё равно дела не поправишь, к тому же ему не терпелось посмотреть, что ребята без него сделали с капканами.
- А вы хитрый, Андрей Петрович, - ухмыльнулся Мишка. - Боевое задание с дядей Васей придумали, карта, проводник, то, сё…
- Ну как, Миша, договорились? - улыбнулся Андрей.
Улыбнулся и Мишка - на душе у него уже не было ни досады, ни раскаяния.
- Договорились! - И он вновь протянул Андрею карту. - Она нам вот как поможет.
Андрей взял карту.
Мишка мельком посмотрел на изгородь:
- Андрей Петрович, у меня тут дружок есть… Колька Свищёв. Можно ему вместе со мной?
- А он не дерётся? - усмехаясь, спросил Андрей, разглядывая карту.
- Ну что вы! Мухи не обидит.
- А сусликов?
- Сусликов - да. Конечно, по моему указанию.
- Значит, ручаешься за него?
- Как за самого себя. Так можно?
Андрей в знак согласия кивнул головой, а Мишка, заложив два пальца в рот, так оглушительно свистнул, что вся работа на школьном дворе на несколько секунд приостановилась.
Из-за изгороди показалась голова Кольки Свищёва.
Мишка махнул приятелю рукой:
- Пошли показывать ребятам, как капканы ставить.
Обрадованный Колька вошёл через калитку на школьный двор и сразу был остановлен Людмилкой - она совершала очередной "медицинский" обход.
- Послушай, у тебя ничего не болит? - обратилась она к Кольке.
- Чего?
- Ну, может, тебя тошнит? - с робкой надеждой продолжала допытываться Людмилка.
- Отстань ты! - отмахнулся Колька.
"Вот и всё так! - подумала Людмилка. - Ну что ж, потерплю немного. Теперь ждать осталось недолго. Выйдем в поле за сусликами, а там уж обязательно с кем-нибудь что-нибудь случится".
Не одна Людмилка томилась ожиданием. Всё чаще и настойчивее ребята обращались к Андрею с вопросом, когда же наконец они выйдут в поле. И каждый раз Андрей давал один и тот же ответ: "Когда всё будет готово".
Но вот настал день, когда Андрей сказал:
- Завтра в восемь ноль-ноль всем быть в полной боевой готовности!
В этот день работа на школьном дворе была закончена раньше обычного, и Андрей отправил ребят отдыхать.
Отдыхать! Сказать это, конечно, легко, а вот попробуй-ка отдохни, когда через несколько часов начнётся генеральное сражение, к которому так долго готовились!
В эту ночь не один завтрашний ловец сусликов ворочался на своей постели с боку на бок. Не спалось и Алёше Окунькову. Подушка казалась неудобной. Зажмурив глаза, он принимался считать до ста. Но вот уже отсчитано двести, триста, пятьсот, а сон всё не идёт и не идёт.
Да и время как будто остановилось. Казалось, что прошло уже по меньшей мере час, а взглянет Алёша на будильник, и оказывается, стрелка проползла каких-нибудь пять минут. Не испортились ли часы?.. Нет. Тикают, как всегда…
На сусликов
Далеко на горизонте из невидимого просвета в облаке на землю прорвался столб солнечного света. Он осветил часть дальнего леса, позолотил спеющую пшеницу и по кочковатой степи заскользил к Апраксину.
Здесь, у околицы, на высоком плоском бугре, у командного пункта, выстроившись в одну шеренгу, неподвижно стоял весь отряд.
Андрей обратился к ребятам с небольшой речью. Затем, после команды, под звуки горна и барабанную дробь пионеры с вёдрами и лопатами в руках, увешанные капканами, петлями и колышками, промаршировали мимо Андрея, спустились с бугра и разошлись по своим местам.
На командном пункте остались Андрей и Людмилка. Людмилка явно была расстроена: она "медицинский персонал", отвечает за здоровье истребителей сусликов, а условия для работы самые никудышные. Помощи никто не оказывает, медикаментов мало. Всё приходится добывать самой. Хорошо ещё, что у мамы нашлись кое-какие старые инструменты и матерчатая сумка.
Но всего этого было мало. Вот, скажем, с минуты на минуту может начаться приток больных, а может быть, изувеченных. Где их класть? Под открытым небом, на голой земле? Всё это Людмилка без утайки выложила Андрею Петровичу. Андрей сказал, что больных и изувеченных, может быть, совсем и не будет, но Людмилка возразила, что надеяться на "авось" нельзя. Тогда Андрей предложил помещать больных в разбитую на бугре штабную палатку, но Людмилка категорически отказалась держать своих больных в таких антисанитарных условиях - вместе с лопатами и капканами. Уж лучше она построит из веток изолятор.
Через час изолятор построен, а больные всё не появляются. Людмилка приуныла. Но вот на дороге показалось облачко пыли. Людмилка решила, что наконец кому-то потребовалась её медицинская помощь! Но ей опять не повезло. К командному пункту подъехал на велосипеде совсем здоровый Мишка Чистов. Он только что совершил объезд всех ребячьих бригад и сейчас принялся докладывать Андрею, как идёт ловля сусликов в поле.
- Вам ребята рапорт прислали. - Мишка протянул Андрею бумажку.
Андрей прочёл рапорт и с удивлением повертел его а руке.
- А почему на рапорте кровь?
- Кровь? Где кровь? - встрепенулась Людмилка и, заглянув сидящему у палатки Андрею через плечо, прочла записку: - "Рапорт. Израсходовали шесть бочек воды. Словили шестьдесят три суслика. Из шести бочек вода сама вытекла. Продолжаем наступать…"
Записка была написана рукой Вани Сорокина. Однако внимание Людмилки привлекло не содержание записки, а те красные пятна и кляксы, которые на ней были. Вот она, кровь. Значит, с кем-то случилось несчастье, а она сидит здесь, у палатки.
Скорей туда, на поле боя!
Людмилка схватила свою медицинскую сумку.
Кровь на записке принадлежала Ване Сорокину. Произошло это так. Ваня с Алёшей вылили в нору два ведра воды, и вскоре оттуда показался мокрый, взъерошенный суслик. Ваня бросился к нему, взмахнул палкой, и суслик стал пятиться обратно. Мальчик схватил его рукой. Суслик пискнул, хищно оскалил зубы и укусил мальчика. Ваня от неожиданности вскрикнул. На пальце проступила кровь.
- Здорово он тебя? - спросил Алёша.
Он сорвал лист подорожника, приложил его к ранке и завязал палец своим носовым платком. Получился толстый жгут, который тут же сполз с пальца.
- Эй вы, водное хозяйство! - раздался возглас.
Алёша и Ваня обернулись и увидели Мишку. Опираясь на велосипед, он стоял на тропинке, неподалёку от ребят.
- Докладывайте, сколько сусликов искупали?..
Алёша с Ваней, не сговариваясь, решили не отвечать насмешнику.
- Эй, банщики! - снова прокричал Мишка. - Чего у вас там? Может, мыла не хватает? Могу привезти!
Алёша и Ваня продолжали молчать.
- Ладно! Так и доложу Андрею Петровичу! "Банщики добыли сусликов ноль целых ноль десятых". Привет!
Тут Ваня и Алёша тревожно переглянулись. Как же быть? С одной стороны, надо известить Андрея, а с другой стороны, уж слишком много чести будет для Мишки, если докладывать ему, особенно после его нахальных слов. Выход из затруднительного положения был найден Ваней. Он достал из кармана клочок бумаги и нацарапал карандашом рапорт.
- На машинке бы надо напечатать! - не унимался Мишка, заглядывая в бумажку, протянутую ему Ваней. - Ого!.. Что это?.. Кровь проливаете? - спросил он, заметив красные пятна на записке. А потом добавил сочувственно - Суслик цапнул… Бывает.
Но Ваня опять ничего не ответил. Он сунул Мишке записку, перевязал палец, и они с Алёшей вновь принялись ловить сусликов.
От работы их оторвала подбежавшая Людмилка.
- Ребята! - закричала она ещё издали. - Не волнуйтесь! Без паники. Сейчас я всё сделаю. Главное - спокойствие.
Ребята с удивлением смотрели на раскрасневшуюся Людмилку. Они никак не могли понять, что случилось с Людмилкой и почему им не надо волноваться. Но вскоре всё выяснилось.
- Кто пострадавший? - строго спросила Людмилка. - Из кого вытекает кровь?
Ребята молчали.
- Лучше сознавайтесь, а то хуже будет! - погрозила Людмилка и, заметив, что Ваня прячет в карман руку с перевязанным пальцем, схватила мальчика за руку.
- Да пустяки! Не мешайся тут! - отмахнулся Ваня.
- Что значит "пустяки"! - загорячилась Людмилка. - А если у тебя заражение крови будет? Давай перевяжу! Ну, кому я говорю! - И, порывшись в сумке, она вытащила оттуда склянку с йодом и смазала Ване ранку.
Ваня вздрогнул. Людмилкино лицо расплылось в блаженной улыбке.
- Печёт? Ну ничего, Ванечка, сейчас я тебе ещё крепче припеку, - ласково добавила она.
- Всё теперь? - спросил Ваня, после того как Людмилка забинтовала ему палец.
- Всё, - ответила Людмилка и с сожалением вздохнула. - Теперь тебе нужен полный покой.
- Чего, чего? - угрожающе спросил Ваня.
- А может, у тебя заражение, - не очень твёрдо сказала Людмилка. Она с озабоченным видом порылась в сумке, вытащила оттуда медицинский молоточек и, не зная, что с ним делать, обратилась к Ване: - Покажи язык…
- Да что ты её слушаешь? - вмешался Димка. - Дал бы ей раза́… Только работать мешает!
- Мне? Раза́? - возмутилась Людмилка. - Да я вот сама как дам тебе сейчас… английскую соль, тогда узнаешь!
Ребята дружно захохотали, но в этот раз уже не над Людмилкой, а над Димкой. А девочка, обернувшись к Ване, так строго крикнула ему: "Покажи язык!" - что тот сразу подчинился.
- Присядь, - скомандовала Людмилка.
Ваня присел. Людмилка внимательно осмотрела язык и озабоченно покачала головой:
- Ой, ой! Воспалённый!.. Плохо ваше дело, больной. Придется вас отправить в изолятор.
Трудно сказать, как долго продолжались бы медицинские упражнения Людмилки, если бы в это время из норы не появился суслик.
- Людмилка, смотри! - крикнул Ваня.
Людмилка перевела взгляд с языка Вани на убегавшего суслика. Глаза её загорелись.
- Ах ты, ворюга! Ещё и кусаешься! - прошептала она и, угрожающе подняв медицинский молоточек, бросилась догонять суслика.
Через некоторое время снова появился на велосипеде Мишка.
- Эй, банщики! - закричал он, сложив руки рупором. - Бросай работу!..
Ребята с недоумением взглянули на Мишку.
- Вам что, - продолжал Мишка, - отдельное приглашение требуется? Отбоя не слыхали? Собирайте ваше хозяйство. Живее!
И тут только ребята услыхали сигнал горна.
…К вечеру на щите объявлений, что стоял у входа в школу, появилась огромная, высотой около метра, цифра "517". Колхозники недоумевали: что означает эта цифра? Некоторые решили, что это реклама новой кинокартины.
Но вскоре всем стало известно, что 517 - это число уничтоженных ребятами в первый день сусликов.
С этого дня повелось так, что в тихом переулке, где помещалась школа, стали собираться любопытные, чтобы узнать, какая цифра висит на щите. Зачастил к школе и дед Михей. Первым делом он взглядывал на щит и, увидев на нём вчерашнюю цифру, сердито ворчал:
- Что же они сегодня со сводкой замешкались!
- Нет, у них порядок, - вступался за ребят кто-нибудь из стариков или старух. - Обязательно объявят. Аккуратники!
И действительно, вскоре появлялся Мишка или Саня и показывали написанную на листе цифру. Дед Михей учинял пионерам выговор за опоздание и направлялся в правление колхоза. Встретив там Василия Прохоровича, он докладывал ему о сводке, а потом заводил разговор о том, что неплохо бы ребятам подбросить ещё с десяток бочек, добавить капканов или выделить в помощь подводу.
- Поможем, Михей Силыч! А ты, видно, тоже в отряд записался…
- Возраст не тот… Но духом я с ребятами заодно, - говорил обычно дед Михей.
С каждым днём количество уничтоженных сусликов возрастало.
Но к концу третьей недели произошло что-то непонятное. Сначала ежедневная цифра перестала увеличиваться, а потом начала резко уменьшаться. Это было тем более удивительно, что орудия и способы лова с каждым днём улучшались.
Ребята ломали себе головы: что стало с сусликами? Высказывались предположения, что суслики стали хитрее, осторожнее, попрятались глубже в землю, перекочевали в другие места. Ребята принялись обвинять друг друга, что они стали хуже работать, ругали Мишку Чистова за плохую разведку…
- Эх вы, головы садовы! - засмеялся дед Михей, когда пионеры пришли к нему за советом. - Радоваться надо, а не плакаться… Куда, спрашиваете, суслики подевались? Значит, перевелись. Доконали вы их, учинили, так сказать, врагу полный разгром…
Сначала слова деда обрадовали ребят, а потом они вновь приуныли. Ведь до тридцати тысяч не хватало ещё довольно много.
Стали думать, как же всё-таки выполнить своё обещание.
Федя Четвериков предложил завести "сусличий питомник", где грызуны смогли бы быстрее размножаться, а потом вылавливать их.
Предложение Феди было признано очень интересным, но почему-то было отвергнуто.
Плен и ультиматум
Расстроенный Алёша пришёл домой и, достав карандаш и бумагу, принялся подсчитывать, сколько же они истребили сусликов.
Выходило, что до тридцати тысяч не хватало ещё очень, очень много.
Алёша совсем приуныл.
Скоро первое сентября, начнутся занятия, а они так и не выполнили своего обещания…
- Ну, не беда, что немного недобрали, - успокаивала мать Алёшу. - Главное-то вы сделали - колхозу подсобили.
- Всё равно нам ещё много не хватает, - стоял на своем Алёша. - Мы же слово дали… твёрдое.
- Скажи на милость - твёрдое! - удивилась Евдокия Павловна, с уважением взглянув на сына. Потом посоветовала: - Ну, уж если так, то у соседей сусликов призаймите. Вон хотя бы у первомайцев.
- А у них много?
- Думаю, что на вас хватит.
Алёша немного успокоился: завтра же он расскажет ребятам о предложении матери.
Утром он побежал к Андрею. Но было так рано, что бабка Устя прогнала Алёшу обратно, сказав, что ему надо ещё поспать.
Но Алёша уже спать не мог.
По дороге он заглянул к Димке Ухваткину, который ночевал в сарае, и, разбудив его, с жаром рассказал, что на полях соседнего колхоза имени Первого мая сусликов видимо-невидимо.
- Так чего же мы дрыхнем? - загорелся Димка. - Пошли, проведём разведочку.
Ребята захватили с собой ловушки, капканы, взяли из бригады Феди Четверикова несколько дымогаров и отправились в первомайский колхоз.
Утром, как всегда, в восемь ноль-ноль, Андрей вышел с пионерами в поле и был крайне удивлён, не увидев Алёши и Димки.
Прошёл час, другой, третий - ребят всё не было.
Наконец из балки, со стороны первомайского колхоза, вынырнул запыхавшийся Димка.
Вид у него был довольно помятый: нос поцарапан, рубаха разорвана.
- Откуда ты в таком виде? - спросил Андрей, начиная кое о чём догадываться.
- Бежал из плена, Андрей Петрович! - не без гордости сообщил Димка. - Надо Алёшу Окунькова выручать… Он там в шалаше сидит… Под охраной!
И Димка рассказал, как они с Алёшей чуть свет отправились ловить сусликов на поля первомайского колхоза. Они расставили капканы, пустили в ход дымогары - и через какой-нибудь час уже словили более тридцати сусликов. Но тут, откуда ни возьмись, на них налетели первомайские мальчишки, отобрали у них сусликов и всё снаряжение, посадили их в шалаш и приставили к ним часовых.
Но они не растерялись. Пока Алёша заговаривал часовым зубы, Димка прорвал охрану и вырвался из плена.